fdb/html/fdb/forgers.csv

Имя,Name,Статья,Article,"Ссылки
Links","Также известный как
Also known as","Годы активности
Activity years",Направление деятельности,Area of activity,Места пребывания,Locations,Связанные регионы,Related regions,Связанные персоны и организации,Related persons and organisations,Аутентичность подделок поддерживали,Authenticity of fakes supported by,Разоблачали,Exposed by,Атрибутированные авторы,Attributed authors,Примечательные подделки,Notable forgeries,Хранятся,Kept,"Изображения
Images","Изображения альт.
Images alt."
Испанский фальсификатор,Spanish Forger,"Испанский фальсификатор (фр. Le Faussaire espagnol) - это имя, данное неизвестному человеку, который в конце XIX - начале XX века создал большое количество подделок средневековых миниатюр.
Работы испанского фальсификатора были написаны на велене или пергаменте подлинных средневековых книг, используя либо пустые поля, либо соскоблив оригинальное письмо. Он также ""дописывал"" незаконченные миниатюры или добавлял недостающие миниатюры в средневековые хоровые книги. Его работы обманули многих экспертов и коллекционеров того времени и сегодня находятся в коллекциях многих музеев и библиотек. Было выявлено более 200 подделок.
Пять миниатюр так называемого ""испанского фальсификатора"" были приобретены Музеем Виктории и Альберта в 2008 году. До середины XX века они считались подлинными средневековыми миниатюрами, но сейчас считается, что они были написаны в конце XIX - начале XX века. Чтобы исследовать эту атрибуцию и получить подробные сведения о материалах, использованных художником, был проведен комплексный анализ пигментов с помощью рамановской микроскопии и рентгеновской флуоресценции. Хотя традиционные материалы, такие как вермильон, сажа, красный свинец, свинцовые белила и индиго, были идентифицированы, многие другие (желтый хром, зеленый Шееле, изумрудный зеленый и ультрамариновый синий) являются современными и синтетическими пигментами, что дает твердую научную основу для утверждения, что миниатюры являются подделками.
Ещё одна миниатюра Испанского фальсификатора в Британском музее значится в каталоге как «Высадка Эрнана Кортеса в Мексике в 1519 году». Группа мужчин в европейских костюмах выходит на берег с большим флагом, и их встречает толпа индейцев. В бухту входят два корабля, передний план заполнен экзотической растительностью, а миниатюра заключена в сложную цветочную рамку с изображением головы и плеч главного героя в медальоне в нижней части. Миниатюра оказалась в музее через лондонского дилера У. М. Войнича со Шафтсбери-авеню, который предложил её за 75 фунтов стерлингов и утверждал, что приобрёл её у другого книготорговца по высокой цене как изображение высадки Христофора Колумба. Он сам предположил, что на самом деле миниатюра является изображением высадки Кортеса, основываясь на эксцентричном гербе на флаге, который, по-видимому, соединяет гербы Кастилии, Арагона, Гранады и Наварры. Наварра не принадлежала Испании до 1512 года, а путешествие Колумба состоялось в 1492 году. Войнич считал, что миниатюра, возможно, была фронтисписом официального отчёта Кортеса королю Испании, но он не смог проследить такую ​​рукопись в каком-либо испанском архиве. В настоящее время источник этой миниатюры был идентифицирован. Фигуры сгруппированы, а корабли смоделированы таким же образом, как в композиции миниатюры в книге, впервые опубликованной в 1594 году. Фальсификатор изменил костюмы, которые были современными дате публикации книги, на более соответствующие дате изображённого события. Из карты на обратной стороне миниатюры видно, что на самом деле Испанский фальсификатор изображал именно Колумба, несмотря на флаг. На карте показаны Атлантический океан и Вест-Индия, а также Канарские острова, Сан-Сальвадор, Куба и Гаити, то есть географические пункты, которые посетил Колумб, а не Кортес.
Работы Испанского фальсификатора стали предметом выставки в Библиотеке Моргана в Нью-Йорке в 1978 году, к которой был издан обширный каталог. Сейчас его работы сами коллекционируются как подделки и продаются за несколько тысяч долларов каждая. В конце XIX - начале XX века он распространил более 194 подделок, которые были идентифицированы, среди многочисленных коллекционеров средневекового искусства.","The Spanish Forger (French: Le Faussaire espagnol) is the name given to an unidentified individual who, in the late 19th to early 20th century, created a large number of forgeries of medieval miniatures.
The Spanish Forger's works were painted on vellum or parchment leaves of genuine medieval books, using either blank margins or scraping off the original writing. He also ""completed"" unfinished miniatures or added missing miniatures in medieval choir books. His works fooled many experts and collectors at the time and appear today in the collections of many museums and libraries. Over 200 forgeries have been identified.
Five miniatures by the so-called ‘Spanish Forger’ were acquired by the Victoria and Albert Museum in 2008. Believed to be authentic medieval miniatures until the mid-twentieth century, they are now considered to have been painted around the end of the nineteenth and the beginning of the twentieth century. To investigate this attribution and to gather detailed knowledge about the materials used by the artist, a comprehensive pigment analysis by Raman microscopy and X-ray fluorescence was carried out. Although traditional materials such as vermilion, carbon black, red lead, lead white and indigo were identified, many others (chrome yellow, Scheele's green, emerald green and ultramarine blue) are modern and synthetic pigments, a result which provides a firm scientific basis for stating that the miniatures are forgeries.
Another miniature by a Spanish forger in the British Museum is listed in the catalogue as ""Hernan Cortez's Landing in Mexico in 1519"". A group of men in European costume come ashore with a large flag and are greeted by a crowd of Indians. Two ships enter the bay, the foreground is filled with exotic vegetation, and the miniature is enclosed in an elaborate floral frame showing the head and shoulders of the protagonist in a medallion at the bottom. The miniature came to the museum through the London dealer W. M. Voynich of Shaftesbury Avenue, who offered it for £75 and claimed to have acquired it from another bookseller at a high price as a depiction of the landing of Christopher Columbus. He himself suggested that the miniature was actually a depiction of Cortes' landing, based on the eccentric coat of arms on the flag, which appears to combine the arms of Castile, Aragon, Granada and Navarre. Navarra did not belong to Spain until 1512, and Columbus' voyage took place in 1492. Voynich believed that the miniature may have been a frontispiece of Cortés's official report to the King of Spain, but he was unable to trace such a manuscript in any Spanish archive. The source of this miniature has now been identified. The figures are grouped and the ships modelled in the same way as in the composition of the miniature in the book first published in 1594. The forger changed the costumes, which were contemporary with the publication date of the book, to be more appropriate to the date of the event depicted. It is clear from the map on the back of the miniature that it was actually Columbus who the Spanish forger was depicting, despite the flag. The map shows the Atlantic Ocean and the West Indies, as well as the Canary Islands, San Salvador, Cuba and Haiti, i.e. the geographical locations visited by Columbus, not Cortes.
The Spanish Forger’s works were the subject of an exhibition at the Morgan Library in New York City in 1978, for which an extensive catalog was published. His works are now themselves collected as forgeries, selling for several thousand dollars each. He circulated over 194 imitations, which have been identified, around the end of the 19th century and the beginning of the 20th century to multiple collectors of medieval art.","https://ru.wikipedia.org/wiki/Испанский_фальсификатор
https://en.wikipedia.org/wiki/Spanish_Forger
https://doi.org/10.1002/jrs.2364
https://onlineonly.christies.com/s/professor-dealer-collector-sandra-hindman-curates-selection-manuscript/spanish-forger-32/109775
https://www.binghamton.edu/inside/index.php/inside/story/10131/art-museum-symposium-focuses-on-fakes-and-forgeries
https://www.jstor.org/stable/4423017
https://books.google.com/books?id=LaUnOztbkP4C&pg=PA191","Le Faussaire espagnol, Falsario español",1890-1930,"живопись, миниатюры, средневековье","painting, miniatures, medieval",Европа,Europe,"Европа, Испания, Франция, Нидерланды, Италия, Великобритания","Europe, Spain, France, Netherlands, Italy, United Kingdom","Умберто Гноли, Вильфред Леонардович Войнич","Umberto Gnoli, Wilfrid Michael Voynich","Умберто Гноли, Вильфред Леонардович Войнич","Umberto Gnoli, Wilfrid Michael Voynich",Бель да Коста Грин,Belle da Costa Greene,"Хорхе Инглес, Жан Фуке, Педро Нисарт, Дирк Баутс","Jorge Inglés, Jean Fouquet, Pedro Nisart, Dirk Bouts",Высадка Эрнана Кортеса в Мексике в 1519 году,The landing of Hernando Cortés in Mexico in 1519,"Британский музей, Художественный музей Цинциннати, Уильям Волкли","British Museum, Cincinnati Art Museum, William Voelkle","https://i.imgur.com/Rs6famr.jpg
https://i.imgur.com/VcV6DHx.jpg
https://i.imgur.com/UkgdD8h.jpg
https://i.imgur.com/BHzhByI.jpg
https://i.imgur.com/HuGo8QI.jpg
https://i.imgur.com/nJ2mluC.jpg","spanish_forger_morgan_ursula.jpg
spanish_forger_chess.jpg
spanish_forger_analysis.jpg
spanish_forger_visitation_a_choir_book.jpg
spanish_forger_encounter_paris.jpg
spanish_forger_reed_choirbook.jpg"
Шон Гринхолш,Shaun Greenhalgh,"Шон Гринхолш (родился в 1961 году) - британский художник и бывший фальсификатор. В течение семнадцати лет, с 1989 по 2006 год, он изготовил большое количество подделок. С помощью своего брата и престарелых родителей, которые занимались сбытом, он успешно продавал свои подделки по всему миру музеям, аукционным домам и частным покупателям.
Они изготовили якобы три ассирийских рельефа с изображением солдат и лошадей из дворца Сеннахериба в 600 году до н.э.
Британский музей осмотрел их в ноябре 2005 года, пришел к выводу, что они подлинные, и выразил заинтересованность в покупке одного из них, который, казалось, соответствовал рисунку А. Х. Лэйарда в его коллекции. Однако, когда два рельефа были представлены аукционному дому Bonhams, его консультант по древностям Ричард Фалкинер заметил ""очевидную подделку"". Музей обратился в полицию, которая расследовала дело Гринхолшов в течение последующих 20 месяцев.
На процессе в Болтонском королевском суде в 2007 году трое обвиняемых признали себя виновными в создании подделок и отмывании полученных денег. 16 ноября Шон Гринхолш был приговорен к 4 годам и 8 месяцам, а его мать получила 12 месяцев условно.
4 января 2009 года на канале BBC Two была показана драматическая история Гринхолша под названием The Antiques Rogue Show - обыгрывание названия сериала BBC Antiques Road Show, уже использованного авторами заголовков. В письме из тюрьмы в газету Bolton News Шон Гринхолш пожаловался на изображение себя и своей семьи, назвав драму ""убийством характера"".
В Музее Виктории и Альберта в Лондоне с 23 января по 7 февраля 2010 года проходила выставка работ Гринхолша.
Шон Гринхолш появился в документальном фильме Би-би-си 2012 года ""Темные века: век света"" и был указан в титрах как ""ремесленник"".
В октябре 2019 года он появился в программе Handmade in Bolton на BBC2, коротком документальном сериале под руководством Янины Рамирес, режиссера и рассказчика Вальдемара Янущака, в котором он создал четыре предмета из прошлого, используя традиционные материалы и методы.
Его автобиография ""A Forger's Tale: Confessions of the Bolton Forger"" была первоначально опубликована ограниченным тиражом в 2015 году издательством ZCZ Editions. Первое полное издание было опубликовано 1 июня 2017 года с предисловием Вальдемара Янущака. Она получила премию The Observer как лучшая художественная книга 2018 года.
В 1998 году на аукционе «Кристис» вдова швейцарского реставратора, жившего во Флоренции, продала неизвестный ранее женский портрет в профиль. Аукционный дом определил, что автор произведения — немецкий мастер начала XIX века (один из назарейцев). Графическую работу за 19 000 долларов США приобрёл арт-дилер Питер Сильверман. Впоследствии портрет был вновь перепродан, на этот раз частным образом, и в настоящее время принадлежит жителю Канады, который не хочет называть своего имени.
Приобретая рисунок, Сильверман рассчитывал, что он может оказаться не поздней стилизацией под искусство Возрождения, как полагали сотрудники «Кристис», а подлинным произведением той эпохи. Заказанный им радиоуглеродный анализ позволил установить, что пергамент изготовлен в промежуток с 1440 по 1650 годы. О своём вкладе в атрибуцию произведения Сильверман рассказал в книге «Потерянная принцесса Леонардо» (Leonardo’s Lost Princess, 2012).
Опрошенные владельцем специалисты склонялись к тому, что это памятник Северного Возрождения: итальянские художники кватроченто не работали в технике пастели. Однако Кристина Геддо, специалист по леонардескам, обратила в 2008 году внимание, что женщина одета по моде Милана конца XV века. Убранство головы приводит на ум причёску «прекрасной Ферроньеры». К тому же штриховка на рисунке явно выполнена левой рукой. Среди миланских художников конца XV века известен только один левша — Леонардо да Винчи.
К экспертизе привлекли Карло Педретти, директора Центра исследований наследия Леонардо да Винчи при университете Лос-Анджелеса, и Николаса Тёрнера, бывшего куратора отдела рисунков Британского музея и Музея Гетти. Оба высказались, что это либо очень качественная копия ученика Леонардо, либо новое, неизвестное ранее произведение самого Леонардо. Однако наибольший резонанс вызвало сделанное в 2009 г. заявление специалиста по дактилоскопии Питера Биро о том, что внизу рисунка хорошо различим отпечаток пальца, «весьма напоминающий» отпечаток на ватиканском «Святом Иерониме» Леонардо да Винчи.
Наиболее энергично за атрибуцию рисунка Леонардо высказался Мартин Кемп из Оксфордского университета. В книге La Bella Principessa. The Profile Portrait of a Milanese Woman (2010) он собрал множество аргументов в пользу этой атрибуции: тонко выписанные детали, штриховка левой рукой, следы многочисленных изменений в ходе реализации замысла. По аналогии с «Прекрасной Ферроньерой» он окрестил произведение «Прекрасной принцессой» (La Bella Principessa).
Интересно, что Гринхолш не постеснялся подделать работу эпохи Возрождения «Женский портрет в профиль», о чём заявил в 2015 году. В своей книге «История фальсификатора» он утверждает, что написал «Портрет юной невесты» (другое название картины) в 1978 году, используя краски на основе естественным образом состаренных пигментов. Прообразом для портрета стала якобы кассирша по имени Салли из супермаркета «Co-Op» в английском Болтоне.
Во время судебного процесса обсуждалось 44 подделки, а 120 были представлены в различные учреждения. Однако, учитывая то, что банковские записи семьи охватывают лишь треть периода их деятельности, а также высокий уровень продуктивности Шона Гринхолша, их, вероятно, гораздо больше. При обыске дома Гринхолшев полиция обнаружила множество сырья и ""десятки скульптур, картин и артефактов, спрятанных в шкафах, под кроватью и в сарае"". На самом деле, ""можно не сомневаться, что на рынке искусства до сих пор циркулирует множество подделок"".","Shaun Greenhalgh (born 1961) is a British artist and former art forger. Over a seventeen-year period, between 1989 and 2006, he produced a large number of forgeries. With the assistance of his brother and elderly parents, who fronted the sales side of the operation, he successfully sold his fakes internationally to museums, auction houses, and private buyers.
They produced what were purportedly three Assyrian reliefs of soldier and horses, from the Palace of Sennacherib in 600 BC.
The British Museum examined them in November 2005, concluded that they were genuine, and expressed an interest in buying one of them, which seemed to match a drawing by A. H. Layard in its collection. However, when two of the reliefs were submitted to Bonhams auction house, its antiquities consultant Richard Falkiner spotted ""an obvious fake"". The museum contacted the police, who investigated the Greenhalghs for the next 20 months.
At their trial at Bolton Crown Court in 2007, the three defendants pleaded guilty to creating the forgeries and laundering the money they received. On 16 November, Shaun Greenhalgh was sentenced to 4 years and eight months, while his mother received a 12 month suspended sentence.
On 4 January 2009, BBC Two broadcast a dramatisation of the Greenhalgh story called The Antiques Rogue Show, a play on the title of the BBC series Antiques Road Show, already used by headline writers. In a letter from prison to the Bolton News, Shaun Greenhalgh complained about the depiction of himself and his family, calling the drama ""character assassination"".
The Victoria and Albert Museum in London held an exhibition of Greenhalgh's works from 23 January to 7 February 2010.
Shaun Greenhalgh appeared in the 2012 BBC documentary The Dark Ages: An Age of Light and is listed as ""Craftsman"" in the credits.
In October 2019, he appeared in Handmade in Bolton on BBC2, a short documentary series fronted by Janina Ramirez, directed and narrated by Waldemar Januszczak, in which he remade four objects from the past using traditional materials and methods.
His autobiography A Forger's Tale: Confessions of the Bolton Forger was originally published in a limited edition in 2015 by ZCZ Editions. The first full edition was published on 1 June 2017 with an Introduction by Waldemar Januszczak. It won The Observer's Best Art Book of the Year, 2018.
In 1998, at an auction by Christie's, the widow of a Swiss restorer who lived in Florence sold a previously unknown portrait of a Young Fiancée. The auction house determined that the author of the work was a German master from the early 19th century (one of the Nazarenes). The graphic work was purchased by art dealer Peter Silverman for USD 19,000. The portrait was subsequently resold again, this time privately, and is now owned by a resident of Canada who does not wish to give his name.
Silverman hoped that the sketch might not be a late Renaissance stylization, as Christie's staff had assumed, but an authentic work of the period. His commissioned radiocarbon analysis determined that the parchment had been produced between 1440 and 1650. Silverman talks about his contribution to the attribution of the work in his book Leonardo's Lost Princess (Leonardo's Lost Princess, 2012).
Experts interviewed by the owner were inclined to believe it was a Northern Renaissance monument: Italian Quattrocento painters did not work in pastel technique. However, Cristina Geddo, a specialist in Leonardesque, pointed out in 2008 that the woman was dressed in the fashion of Milan at the end of the 15th century. The decoration of the head brings to mind the hairstyle of the ""beautiful Ferronera"". In addition, the shading in the drawing is clearly done with the left hand. There is only one known left-handed artist among Milanese at the end of the fifteenth century - Leonardo da Vinci.
The examination involved Carlo Pedretti, director of the Leonardo da Vinci Heritage Research Center at the University of Los Angeles, and Nicholas Turner, former curator of drawings at the British Museum and the Getty Museum. Both commented that it was either a very high quality copy by a pupil of Leonardo, or a new, previously unknown work by Leonardo himself. However, the statement made by fingerprint specialist Peter Biro in 2009 that a fingerprint ""very similar"" to Leonardo da Vinci's Vatican ""Saint Hieronymus"" is highly visible at the bottom of the drawing caused the biggest resonance.
The most vigorous advocate of attributing the drawing to Leonardo was Martin Kemp of Oxford University. In his book La Bella Principessa. The Profile Portrait of a Milanese Woman (2010) he collected many arguments in favor of this attribution: finely written details, the shading of the left hand, traces of numerous changes during the realization of the idea. By analogy with La Bella Principessa, he dubbed the work La Bella Principessa.
Interestingly, Greenhalgh was not shy about spoofing the Young Girl in Profile in Renaissance Dress, which he claimed in 2015. In his book, A Forger's Tale, he claims to have painted Portrait of a Young Fiancée (another name for the painting) in 1978, using paints based on naturally aged pigments. The prototype for the portrait was allegedly a cashier named Sally from a Co-Op supermarket in Bolton, England.
During the trial, 44 forgeries were discussed, while 120 were known to have been presented to various institutions. However, given the family's bank records only extended back for a third of the period they were operating, and Shaun Greenhalgh's high level of productivity, there are probably many more. On raiding the Greenhalgh home police discovered many raw materials and ""scores of sculptures, paintings and artifacts, hidden in wardrobes, under their bed and in the garden shed."" In fact, ""there can be little doubt that there are a number of forgeries still circulating within the art market"".","https://en.wikipedia.org/wiki/Shaun_Greenhalgh
https://en.wikipedia.org/wiki/La_Bella_Principessa
https://www.manchestereveningnews.co.uk/news/greater-manchester-news/forger-shaun-greenhalgh-art-con-10624248
https://alchetron.com/Shaun-Greenhalgh
https://www.washingtonpost.com/entertainment/books/leonardos-lost-princess-one-mans-quest-to-authenticate-an-unknown-portrait-by-leonardo-da-vinci-by-peter-silverman-with-catherine-whitney/2012/05/04/gIQAtUB91T_story.html
https://www.thesun.co.uk/news/2917531/art-forger-sells-fake-lowry-paintings-auction-legal-shaun-greenhalgh
https://waldemar.tv/2016/01/3775",,1980-2010,"живопись, скульптура, артефакты, древность","painting, sculpture, artefacts, antiquity",Великобритания,United Kingdom,"Великобритания, Ассирия, Франция, Италия, Египет, Европа","United Kingdom, Assyria, France, Italy, Europe, Egypt","Джордж Гринхолш, Оливия Гринхолш, Ричард Фалкинер","George Greenhalgh, Olive Greenhalgh, Richard Falkiner","Питер Сильверман, Карло Педретти, Николас Тёрнер, Мартин Кемп, Британский музей","Peter Silverman, Carlo Pedretti, Nicholas Turner, Martin Kemp, British Museum",Ричард Фалкинер,Richard Falkiner,"Леонардо да Винчи, Поль Гоген","Leonardo da Vinci, Paul Gauguin","Женский портрет в профиль, Амарнская принцесса","La Bella Principessa, Amarna Princess",Британский музей,British Museum,"https://i.imgur.com/4yZXl1a.jpg
https://i.imgur.com/KMW6yBD.jpg
https://i.imgur.com/b8x9BFw.jpg
https://i.imgur.com/nmo5Yga.jpg
https://i.imgur.com/MNwCVfQ.jpg","greenhalgh_shumer.jpg
greenhalgh_princess_amarna.jpg
greenhalgh_profile_young_fiance.jpg
greenhalgh_lowry.jpg
greenhalgh_forgeries.jpg"
Конрад Куяу,Konrad Kujau,"Конрад Пауль Куяу (27 июня 1938 – 12 сентября 2000) — немецкий иллюстратор и фальсификатор. Он стал известен в 1983 году как создатель так называемых ""Дневников Гитлера"", за которые он получил 2,5 миллиона марок (2 421 020 евро в 2020 году с учетом инфляции) от журналиста, который в свою очередь продал их за 9,3 миллиона марок журналу Stern, в результате чего чистая прибыль журналиста составила 6,8 миллиона марок (6 585 174 евро в 2020 году с учетом инфляции). В результате подлога Куяу был приговорен к четырем с половиной годам тюремного заключения.
В 1970 году Куяу посетил свою семью в Восточной Германии и узнал, что многие местные жители хранят нацистские памятные вещи, что противоречит законам коммунистического правительства. Куяу увидел возможность дешево купить эти материалы на черном рынке и получить прибыль на Западе, где спрос на такие предметы возрастал. Цены среди штутгартских коллекционеров в десять раз превышали цены Куяу. В Восточной Германии эта торговля была незаконной, а экспорт того, что считалось предметами культурного наследия, был запрещен. Куяу c женой были остановлены, хотя только по одному разу, и их наказанием была конфискация контрабанды.
В 1974 году он арендовал магазин, в котором разместил свои нацистские памятные вещи. Магазин также стал местом ночных посиделок с друзьями и коллегами-коллекционерами, включая Вольфганга Шульце, жителя США, который стал американским агентом Куяу. Вскоре Куяу начал повышать стоимость предметов в своем магазине, подделывая дополнительные данные о подлинности, в том числе подлинную каску времен Первой мировой войны стоимостью в несколько марок, для которой Куяу подделал записку о том, что она принадлежала Гитлеру и была надета в Ипре в конце октября 1914 года, тем самым радикально повысив ее стоимость. Помимо записок Гитлера, он представил документы, написанные почерком Мартина Бормана, Рудольфа Гесса, Генриха Гиммлера, Германа Геринга и Йозефа Геббельса. Хотя почерк был достойным подражанием владельцев, остальная работа была грубой: Куяу использовал современные канцелярские принадлежности, которые он выдерживал с чаем, и создавал бланки писем с помощью Letraset. Во многих случаях орфография и грамматика были неточными, особенно когда он подделывал документы на английском языке.
В середине-конце 1970-х годов Куяу, способный художник-любитель, занялся созданием картин, которые, как он утверждал, были написаны Гитлером, который в молодости сам был художником-любителем. Найдя рынок сбыта для своих поддельных работ, Куяу рисовал сюжеты, к которым проявляли интерес его покупатели, такие как карикатуры, обнаженная натура и мужчины в действии - сюжеты, которые Гитлер никогда не рисовал. Часто эти картины сопровождались небольшими записками якобы от Гитлера, подделанными Куяу. Картины приносили фальсификатору прибыль. Чтобы объяснить свой доступ к памятным вещам, он придумал несколько источников в Восточной Германии, включая бывшего нацистского генерала, директора музея, которого он подкупил, и своего брата, генерала восточногерманской армии.
Неясно, когда Куяу создал свой первый дневник Гитлера. Штифель говорит, что Куяу дал ему дневник на время в 1975 году. Шульце относит дату к 1976 году, а Куяу говорит, что начал в 1978 году. Он использовал один из стопки блокнотов, купленных им по дешевке в Восточном Берлине, и по ошибке нанес на лицевую сторону золотые буквы FH (вместо AH); эти буквы были куплены в универмаге и сделаны из пластика в Гонконге. Чтобы придать дополнительный вид подлинности, он взял черную ленту из настоящего документа СС и прикрепил ее к обложке с помощью сургучной печати немецкой армии. Для чернил он купил две бутылки чернил Pelikan, одну черную и одну синюю, и смешал их с водой, чтобы они легче вытекали из дешевой современной ручки, которую он использовал. Куяу целый месяц тренировался писать старым немецким готическим шрифтом, которым писал Гитлер. Куджау показал ее Штифелю, который был впечатлен работой и хотел купить ее, но когда фальсификатор отказался продать ее, он попросил одолжить ее, что и было согласовано.
В 1978 году Куяу продал свой первый ""Дневник Гитлера"" коллекционеру. В 1980 году с ним связался журналист Герд Хайдеманн, который узнал о дневнике. Куяу сказал Хайдеманну, что дневники находятся у его брата, который был генералом восточногерманской армии. Хайдеман заключил с Куяу сделку на ""остальные"" дневники. В течение следующих двух лет Куяу подделал еще 61 том и продал их Хайдеману за 2,5 миллиона марок. Хайдеман в свою очередь получил 9 миллионов марок от своих работодателей в компании Stern. После публикации дневников в 1983 году вскоре было доказано, что они сфабрикованы, и Хайдеман и Куяу были арестованы. В августе 1984 года Куяу был приговорен к четырем с половиной годам за подлог, а Либланг - к одному году как соучастник. Хайдеманн был осужден за мошенничество и в следующем году также получил четыре с половиной года тюрьмы.
Выйдя из тюрьмы через три года, Куяу стал чем-то вроде небольшой знаменитости, выступая по телевидению в качестве ""эксперта по подделкам"" и организовав бизнес по продаже ""подлинных подделок Куяу"" в стиле различных крупных художников. Он выставил свою кандидатуру на выборах мэра Штутгарта в 1996 году, получив 901 голос.
В 2006 году некто, выдававшая себя за его внучатую племянницу Петру Куяу, была обвинена в продаже ""фальшивых подделок"" - дешевых азиатских копий известных картин с поддельными подписями Конрада Куяу.","Konrad Paul Kujau (27 June 1938 – 12 September 2000) was a German illustrator and forger. He became famous in 1983 as the creator of the so-called Hitler Diaries, for which he received DM 2.5 million (€2,421,020 in 2020 terms, adjusted for inflation) from a journalist who in turn sold it for DM 9.3 million to the magazine Stern, resulting in a net profit of DM 6.8 million (€6,585,174 in 2020 terms, adjusted for inflation) for the journalist. The forgery resulted in a four-and-half-year prison sentence for Kujau.
In 1970, Kujau visited his family in East Germany and found out that many of the locals held Nazi memorabilia, contrary to the laws of the Communist government. Kujau saw an opportunity to buy the material cheaply on the black market and make a profit in the West, where there was an increasing demand for such items. Prices among Stuttgart collectors were up to ten times the prices paid by Kujau. The trade was illegal in East Germany, and the export of what were deemed items of cultural heritage was banned. Kujau with his wife were stopped, although only once each, and their penalty was the confiscation of the contraband.
In 1974, he rented a shop into which he placed his Nazi memorabilia. The outlet also became the venue for late-night drinking sessions with friends and fellow collectors, including Wolfgang Schulze, a resident of the US, who became Kujau's American agent. Kujau soon began to raise the value of items in his shop by forging additional authentication details, including for a genuine First World War helmet, worth a few marks, for which Kujau forged a note saying it had been Hitler's, worn in Ypres in late October 1914, thereby radically raising its value. In addition to notes by Hitler, he produced documents in the handwriting of Martin Bormann, Rudolf Hess, Heinrich Himmler, Hermann Göring and Joseph Goebbels. Although the handwriting was a passable imitation of the owners, the rest of the work was crude: Kujau used modern stationery, which he aged with tea, and created letterheads by using Letraset. In many cases the spelling and grammar was inaccurate, particularly when he forged documents in English.
In the mid- to late-1970s Kujau, an able amateur artist, turned to producing paintings which he claimed were by Hitler, who had himself been an amateur artist in his younger days. Having found a market for his forged works, Kujau painted subjects his buyers professed an interest in, such as cartoons, nudes and men in action — subjects that Hitler never painted, nor would want to paint. Often these paintings were accompanied by small notes purportedly from Hitler but forged by Kujau. The paintings proved profitable for the forger. To explain his access to the memorabilia, he invented several sources in East Germany, including a former Nazi general, the director of a museum whom he had bribed, and his brother, a general in the East German army.
It is unclear when Kujau produced his first Hitler diary. Stiefel says Kujau gave him a diary on loan in 1975. Schulze puts the date in 1976, while Kujau says he began in 1978. He used one of a pile of notebooks he had bought cheaply in East Berlin, and mistakenly put the letters FH (instead of AH) in gold on the front; these letters were purchased in a department store and made of plastic in Hong Kong. To add a further look of authentication, he took the black ribbon from a real SS document, and attached it to the cover using a German army wax seal. For the ink he purchased two bottles of Pelikan ink, one black and one blue, and mixed the two together with water so it flowed more easily from the cheap modern pen he used. Kujau had spent a month practicing to write in the old German gothic script in which Hitler used to write. Kujau showed it to Stiefel who was impressed by the work, and wanted to buy it, but when the forger refused to sell it, he asked to borrow it instead, which was agreed upon.
In 1978 Kujau sold his first ""Hitler Diary"" to a collector. In 1980 he was contacted by the journalist Gerd Heidemann who had learned of the diary. Kujau told Heidemann that the diaries were in the possession of his brother, who was a general in the East German Army. Heidemann made a deal with Kujau for ""the rest"" of the diaries. Over the next two years Kujau faked a further 61 volumes and sold them to Heidemann for DM 2.5 million. Heidemann in turn received DM 9 million from his employers at Stern. On their publication in 1983, the diaries were soon proved to be fabrications, and Heidemann and Kujau were arrested. In August 1984, Kujau was sentenced to four and a half years for forgery and Lieblang to one year as an accomplice. Heidemann was convicted of fraud and also received a four-and-half year prison sentence the following year.
On his release from prison after three years, Kujau became something of a minor celebrity, appearing on TV as a ""forgery expert"", and set up a business selling ""genuine Kujau fakes"" in the style of various major artists. He stood for election as Mayor of Stuttgart in 1996, receiving 901 votes. Kujau died of cancer in 2000.
In 2006, someone claiming to be his grandniece, Petra Kujau, was charged with selling ""fake forgeries"", cheap Asian-made copies of famous paintings with forged signatures of Konrad Kujau.","https://en.wikipedia.org/wiki/Konrad_Kujau
https://de.wikipedia.org/wiki/Konrad_Kujau
https://www.nytimes.com/2019/03/06/arts/design/hitler-paintings-fake.html
https://www.invaluable.com/auction-lot/konrad-kujau-meisterfaelscher-der-vogelkaefig-von-136-c-df54b48896
https://www.independent.co.uk/news/uk/home-news/hitler-diaries-anniversary-sunday-times-extracts-hoax-fake-news-germany-a8337286.html
https://www.mopo.de/hamburg/historisch/hitler-tagebuecher-wie-es-zu-diesem-skandal-kommen-konnte
https://www.theguardian.com/artanddesign/2010/sep/10/forgeries-conviction-kujau","Konrad Paul Kujau, Конрад Пауль Куяу",1950-1990,"документы, живопись, автографы, артефакты","documents, painting, autographs, artefacts",Германия,Germany,"Германия, Европа","Germany, Europe","Эдит Либланг, Петра Куяу, Эберхард Еккель, Уве Баршель","Edith Lieblang, Petra Kujau, Eberhard Jäckel, Uwe Barschel","Герд Хайдеман, Хью Тревор-Ропер","Gerd Heidemann, Hugh Trevor-Roper",Федеральный архив Германии,Bundesarchiv,"Адольф Гитлер, Мартин Борман, Рудольф Гесс, Генрих Гиммлер, Герман Геринг, Йозеф Геббельс","Adolf Hitler, Martin Bormann, Rudolf Hess, Heinrich Himmler, Hermann Göring, Joseph Goebbels",Дневники Гитлера,Hitler Diaries,,,"https://i.imgur.com/NTvJFhr.jpg
https://i.imgur.com/HUPzIzU.jpg
https://i.imgur.com/CV4zAUA.jpg
https://i.imgur.com/kAoW4IU.jpg
https://i.imgur.com/9UwHEpW.jpg","kujau_sterncover_of_diaries.jpg
kujau_hitlers_fake_painting.jpg
kujau_abstractionism_style.jpg
kujau_fake_hitler_diaries.jpg
kujau_photo.jpg"
Джованни Бастианини,Giovanni Bastianini,"Джованни Бастианини (1830 — 1868) — итальянский скульптор известный своими произведениями в историческом стиле, многие из которых выдавались за произведения эпохи Возрождения. История его саморазоблачения как автора подделок — первый широко известный скандал.
В 1860-е годы скульптор создаёт серию терракотовых бюстов подражающих старым мастерам. Успех имел бюст Савонаролы, созданный Бастианини в 1863 году, окрашенный и состаренный скульптором Франческо Гайарини, его поместили на флорентийской вилле Ингирами, где он был «обнаружен» выдающимся флорентийским торговцем произведениями искусства Каппони и куплен для англичан. В 1864 Джованни Фреппа заказывает скульптору бюст поэта Джироламо Бенивени. Выставленная с большим успехом в Париже как скульптура «школы Верроккьо», она была куплена графом Ньёверкерке для Лувра на аукционе за сумму превышающая ту, которую до этого заплатили за Венеру Милосскую. Узнав, сколько выплатили за его работу, Бастианини заявил о своём авторстве. Ньёверкерке, тогда главный директор национальных музеев Франции, борясь за свой авторитет, потребовал доказательств. Бастианини был готов приехать в Париж и продемонстрировать своё мастерство. Вскоре, в возрасте 38 лет, скульптор умер во Флоренции, где и был похоронен.
В настоящее время большинство работ Бастианини хранится в двух музеях: Галерее Уффици (Флоренция) и Музее Виктории и Альберта (Лондон), а также представлены в Лувре (Париж), Национальной галерее (Вашингтон), Филадельфийском музее искусств. В России произведения скульптора представлены в Государственном Эрмитаже (Санкт-Петербург), Тамбовской областной картинной галерее, тамбовские специалисты не сразу приняли авторство Бастианини как окончательное решение, надеясь, что их мраморный барельеф из более ранней эпохи; но сейчас в Госкаталоге он атрибутируется за Бастианини; в Омске, четыре мраморных барельефа в Научно-исследовательском музее при Российской академии художеств.","Giovanni Bastianini (1830 - 1868) was an Italian sculptor known for his works in the historical style, many of which were passed off as Renaissance works. The story of his self-disclosure as the author of forgeries is the first widely known scandal.
In the 1860s the sculptor created a series of terracotta busts imitating the old masters. The bust of Savonarola, created by Bastianini in 1863, painted and aged by the sculptor Francesco Gaianini, was a success and was placed in the Villa Inghirami in Florence, where it was ""discovered"" by Capponi, a prominent Florentine art dealer and purchased for the English. In 1864 Giovanni Freppa commissions the sculptor for a bust of the poet Girolamo Benivini. Exposing it to great success in Paris as a sculpture of the ""Verrocchio school"", it was bought by Count Nieuwerkerke for the Louvre at auction for a sum greater than that which had previously been paid for the Venus de Milo. When Bastianini learned how much he had been paid for his work, he claimed authorship. Nieuwerkerke, then chief director of France's national museums, fighting for his authority, demanded proof. Bastianini was ready to come to Paris and demonstrate his skills. Soon after, at the age of 38, the sculptor died in Florence, where he was buried.
At present the majority of Bastianini's works are in two museums: the Uffizi Gallery (Florence) and the Victoria and Albert Museum (London), and are also represented in the Louvre (Paris), the National Gallery (Washington), the Philadelphia Museum of Art. In Russia the sculptor's works are represented in the State Hermitage Museum (St Petersburg), the Tambov Regional Art Gallery; Tambov specialists did not immediately accept Bastianini's authorship as definitive, hoping that their marble bas-relief is from an earlier era; but it is now attributed to Bastianini in the State Catalogue; in Omsk, four marble bas-reliefs in the Scientific Research Museum of the Russian Academy of Arts.","https://ru.wikipedia.org/wiki/Бастианини,_Джованни
https://en.wikipedia.org/wiki/Giovanni_Bastianini
https://www.researchgate.net/publication/336883400_Giovanni_Freppa_'Jack_of_all_Trades'
http://dx.doi.org/10.1080/1354571X.2019.1646039",,1840-1860,"скульптура, возрождение","sculpture, renaissance",Италия,Italy,"Италия, Европа, Франция","Italy, Europe, France","Франческо Ингирами, Франческо Гайарини, Пио Феди, Джироламо Торрини, Джованни Фреппа","Francesco Inghirami, Francesco Giannini, Pio Fedi, Girolamo Torrini, Giovanni Freppa",Альфред Ньёверкерке,Alfred Nieuwerkerke,Саморазоблачение,Self-exposure,"Донателло, Андреа Верроккьо, Мино да Фьезоле","Donatello, Andrea del Verrocchio, Mino de Fiesole","Бюст Савонаролы, Бюст поэта Джироламо Бенивени","The bust of Savonarola, The bust of the poet Girolamo Benivini","Галерея Уффици, Музей Виктории и Альберта, Лувре, Национальной галерее (Вашингтон), Филадельфийский музей искусств, Государственный Эрмитаж, Тамбовская областная картинная галерея, Научно-исследовательский музей при Российской академии художеств в Омске","Uffizi Gallery, Victoria and Albert Museum, Louvre, National Gallery (Washington), Philadelphia Museum of Art, State Hermitage Museum, Tambov Regional Art Gallery, Scientific Research Museum of the Russian Academy of Arts in Omsk","https://i.imgur.com/U9tTj1G.jpg
https://i.imgur.com/XzWRppc.jpg","bastianini_bust_of_girolamo_savonarola_london.jpg
bastianini_bust_of_girolamo_benivieni_paris_louvre.jpg"
Клиффорд Ирвинг,Clifford Irving,"Клиффорд Ирвинг - писатель и журналист, осуждённый на 2,5 года за фальсификацию биографии Говарда Хьюза.
Клиффорд Ирвинг, родился в Нью-Йорке, прожил несколько лет на Ибице, где познакомился с известным фальсификатором живописи — Элемером Альбертом Хоффманом, разыскиваемым в то время Интерполом. Ирвинг опубликовал книгу бесед с Элмиром под названием ""Фальшивка"", вошедшую в список бестселлеров.
На Майорке Ирвинг встретился с Ричардом Зюскиндом, давним другом, автором детских книг. Они задумали написать предполагаемую автобиографию предпринимателя Говарда Хьюза, ведущего скрытный и отшельнический образ жизни. Изначально Хьюз был популярной публичной фигурой, реализующей высокотехнологичные проекты в интересах военного промышленого комплекса США (в основном, в сфере авиации), к нему было приковано внимание прессы, в целом он занимал примерну ту социальную нишу, в которой сейчас находится Илон Маск. В последние десятилетия жизни он стал избегать любых контактов с внешним миром.
Ирвинг связался со своим издателем и сообщил, что Хьюз переписывался с ним, говоря, что он восхищен книгой Ирвинга об Элмире и выразил заинтересованность в том, чтобы Ирвинг под диктовку написал автобиографию миллионера.
Издательство заключило с Ирвингом контракт на $765 000, они платили чеками, выписанными на имя ""Х. Р. Хьюз"", которые швейцарская жена Ирвинга Эдит перевела на счет в швейцарском банке, открытый ею на имя ""Хельги Р. Хьюз"".
Вскоре Хьюз неожиданно организовал аудиоконференцию с журналистами, во время которой заявил, что всё содержимое ""Автобиографии Говарда Хьюза"" сфабриковано от начала до конца. Ирвинг поставил под сомнение принадлежность Хьюзу голоса, звучавшего во время аудиоконференции, и попытался скрыться в Швейцарии, но был задержан, провёл за решёткой в общей сложности 17 месяцев. Вскоре после освобождения, Ирвинг вместе с Элмиром снялся в псевдодокументальном фильме ""Ф как фальшивка"", последней прижизненной работе Орсона Уэлса.
Через некоторое время Ирвинг изложил свою версию событий в книге ""Мистификация"", согласно которой: Хьюз предоставил ему среди прочего подлинные материалы компрометирующие Ричарда Никсона. Но когда Никсон выполнил условия Хьюза, купившись на шантаж при уже напечатанном тираже будущего бестселлера, предприниматель обесценил потенциальный компромат своей аудиконференцией. Якобы, сама автобиография изначально была аутентичной.
В 2006 эта книга была экранизирована в Голливуде. Как и книга, концовка фильма намекает, что обыски и прослушивание штаб-квартиры Демократической партии в отеле ""Уотергейт"" связаны с опасениями президента Никсона наличия у Хьюза дополнительного компромата. Примечательно, что в 1992 году, спустя 20 лет после этих событий Сэмюель Дэш, старший юридический советник комиссии Конгресса по расследованию Уотергейтского скандала, заявлял, что администрацию президента прежде всего интересовало то, что демократы могут знать о связях Никсона с миллиардером Говардом Хьюзом.","Clifford Irving was a writer and journalist sentenced to 2.5 years for falsifying the biography of Howard Hughes.
Clifford Irving, born in New York, lived for several years in Ibiza, where he met the famous painting forger Elemer Albert Hoffmann, then wanted by Interpol. Irving published a book of conversations with Elmyr entitled ""Fake"" which went on to become a bestseller list.
In Majorca Irving met Richard Suskind, a long-time friend and author of children's books. They conceived the idea of writing a supposed autobiography of the entrepreneur Howard Hughes, who led a secretive and reclusive lifestyle. Hughes was originally a popular public figure, pursuing high-tech projects on behalf of the US military industrial complex (mainly aviation), he received a lot of media attention, and generally occupied a social niche similar to the one in which Elon Musk now finds himself. In the last decades of his life Hughes avoided any contact with the outside world.
Irving contacted his publisher and said that Hughes had corresponded with him, saying that he admired Irving's book about Elmyr and expressed an interest in Irving taking dictation to write an autobiography of the millionaire.
The publisher contracted Irving for $765,000, they paid by cheques made out to ""H. R. Hughes"", which Irving's Swiss wife Edith transferred to a Swiss bank account she had opened in the name of ""Helga R. Hughes"".
Hughes soon unexpectedly organised an audio conference with journalists, during which he claimed that the entire contents of The Autobiography of Howard Hughes had been fabricated from beginning to end. Irving questioned the authenticity of Hughes' voice during the audio conference and tried to flee to Switzerland, but was detained and spent a total of 17 months behind bars. Soon after his release, Irving co-starred with Elmyr in the pseudo-documentary ""F for Fake"", Orson Welles' last lifetime work.
Some time later, Irving laid out his version of events in the book ""The hoax"", according to which: Hughes provided him with authentic material compromising Richard Nixon, among other things. But when Nixon complied with Hughes' terms, buying into the blackmail when a future bestseller was already in print, the entrepreneur devalued the potential compromise with his audioconference. Allegedly, the autobiography itself was originally authentic.
In 2006 this book was adapted into a Hollywood movie. Like the book, the film's ending hints that the searches and wiretapping of the Democratic Party headquarters at the Watergate Hotel were linked to President Nixon's fears of additional discrediting evidence by Hughes. Notably, in 1992, 20 years after the events, Samuel Dash, senior legal adviser to the congressional committee investigating the Watergate scandal, stated that the president's administration was primarily interested in what Democrats might know about Nixon's ties to billionaire Howard Hughes.","https://en.wikipedia.org/wiki/Clifford_Irving
https://zlaxyi.wordpress.com/2022/12/19/2837
https://archive.org/details/fakestoryofelmyr00irvi
https://books.google.com/books/about/Howard_Hughes.html?id=2GDOIAAACAAJ
https://archive.org/details/hoax0000irvi_r4i3
https://en.wikipedia.org/wiki/F_for_Fake
https://www.nytimes.com/1992/06/15/us/watergate-then-now-2-decades-after-political-burglary-questions-still-linger.html",Clifford Michael Irving,1960-1970,"биографии, автографы","biographies, autographs","США, Европа, Испания, Швейцария","USA, Europe, Spain, Switzerland",США,USA,"Говард Хьюз, Элемер Альберт Хоффман, Ричард Зюскинд, Эдит Соммер, Орсон Уэллс, Ричард Никсон, МакГроу-Хилл","Howard Hughes, Elemer Albert Hoffmann, Richard Suskind, Edith Sommer, Orson Welles, McGraw-Hill",МакГроу-Хилл,McGraw-Hill,Говард Хьюз,Howard Hughes,Говард Хьюз,Howard Hughes,Автобиография Говарда Хьюза,Autobiography of Howard Hughes,,,"https://i.imgur.com/bNSOpNm.jpg
https://i.imgur.com/KQ3WmTV.jpg
https://i.imgur.com/24gFMTH.jpg","irving_fake_title.jpg
irving_the_autobiography_title.jpg
irving_the_hoax_title.jpg"
Александр Иванович Сулакадзев,Alexander Ivanovich Sulakadzev,"Александр Иванович Сулакадзев (1771 — 1829) — русский библиофил, коллекционер рукописей и исторических документов, археограф-любитель, известный многочисленными фальсификациями.
Сулакадзев был женат на прусской подданной Софии Вильгельмовне Шрёдер (свидетелем при переходе жены Сулакадзева в православие был Г. Р. Державин), которая после его смерти вступила во второй непродолжительный брак с Альбертом фон Гочем.
В конце 1840-х годов вдова Сулакадзева продала его библиотеку и коллекцию «диковин» чиновнику Виктору-Желиславу Корсаку (1820—1870), после смерти которого большая часть библиотеки Сулакадзева была распродана в Петербурге и пополнила собрания разных библиофилов. Значительная часть его книг и рукописей сохранилась и находится в государственных собраниях России. Некоторые вещи из собрания Сулакадзева с семьёй Корсаковых попали на Волынь, среди них: «Молитвенник князя Владимира» — вывезен Иоанном (Теодоровичем) и ныне находится в Нью-Йоркской публичной библиотеке, гравюра Кариона Истомина на шелку — ныне в Музее Академии художеств в Петербурге.
При его жизни получил известность только «Гимн Бояна», опубликованный при активном участии заинтересовавшегося им поэта Гавриила Державина. Об этом тексте стало известно, когда Сулакадзев объявил о наличии в его коллекции ряда текстов, написанных «новгородскими рунами», в числе которых был «Гимн Бояна», якобы написанный Бояном, персонажем «Слова о полку Игореве». Этот гимн привлёк внимание видных историков и литераторов того времени, в частности, Н. М. Карамзина. Сулакадзев оказал большое влияние на поэта Державина, приводившего примеры из «новгородских жрецов» в «Рассуждении о лирической поэзии». На пике интереса к этим сочинениям Сулакадзев снабдил своих знакомых собственноручными списками данных произведений. Один из этих списков был найден литературоведом Ю. М. Лотманом в архиве Державина. Лишь благодаря этой находке текст «Гимна Бояну», или «Боянова гимна», известен в настоящее время.
Сулакадзев создавал подложные приписки к подлинным рукописям, удревняющие их. Самая известная — считавшийся после его смерти утерянным и вновь обнаруженный в 1920 году на Украине «Молитвенник князя Владимира». Ряд этих фальсификаций Сулакадзева выдержан на относительно высоком уровне. Менее удачную судьбу имели созданные Сулакадзевым стилизованные псевдоязыческие тексты: «Боянов гимн», «Вещания славянских жрецов», «Оповедь». Эти тексты Сулакадзев написал на языке с псевдославянскими формами, и в середине XIX века, вскоре после появления славянского сравнительно-исторического языкознания, они были разоблачены.
Рукопись Сулакадзева «О воздушном летании в России с 906 лета по Р. X.», впервые опубликованная в 1901 году, содержит упоминание о вымышленном полёте подьячего нерехтца Крякутного на воздушном шаре («фурвине»). Сулакадзев ссылался на записки своего деда по матери С. М. Боголепова. Этот полёт стал сюжетом советской пропаганды и опорой для идеи о «русском первенстве в воздухоплавании», публиковавшихся в СССР в период «борьбы с космополитизмом». Однако фотоанализ (результаты опубликованы в статье В. Ф. Покровской в 1958 году) показал, что первоначально в рукописи вместо «нерехтец» читалось «немец», вместо «Крякутной» — «крщеной» (то есть «крещёный» немец — немец, перешедший в православие), вместо «фурвин» — фамилия крещеного немца — «Фурцель». Исправления были сделаны, по-видимому, не самим Сулакадзевым, а другим фальсификатором. Существование «немца Фурцеля» также не имеет никаких документальных подтверждений, поскольку никаких данных об этом полёте в документах рязанской воеводской канцелярии за 1731 год не обнаружено. В. Ф. Покровская пришла к выводу, что «Сулакадзев (скорее всего со спекулятивными целями) фальсифицировал свою рукопись, сделав из неё очередную научную сенсацию. Считать её поэтому сколько-нибудь достоверным источником, конечно, будет невозможно до тех пор, пока не обнаружатся подлинные „Записки Боголепова“. Розыски, которые в этом направлении ведутся довольно давно, положительных результатов ещё не дали». Ряд исследователей считают, что исправление «Фурцель» на «Крякутной» было сделано с целью маскировки явной фальшивки: фамилия немца, который «надул дымом поганым и вонючим» сделанный им шар, образована от немецкого грубого furzen — «испускать газы, пердеть».
До раскрытия фальсификации история о первом воздухоплавателе Крякутном считалась подлинной и пользовалась вниманием в Советском Союзе. Так, статья о Крякутном была внесена во второе издание Большой советской энциклопедии (т. 23, с. 567); о полёте было написано в школьных учебниках; в 1956 году, к 225-летию полёта, была выпущена памятная марка, и в Нерехте был воздвигнут памятник Крякутному (стела с надписью — «Город Нерехта — родина первого русского воздухоплавателя Крякутного…»), у которого принимали в пионеры. В Нерехте была улица Крякутного (впоследствии переименованная в честь Юрия Гагарина). Памятник-стела Крякутному стоит в Нерехте до сих пор, несмотря на разоблачение мифа. И после установления фальсификации, ссылки на полёт Крякутного продолжают воспроизводится. В 1971 году этот рассказ появился в третьем издании Большой советской энциклопедии.
В другой фальсификации Сулакадзева — книге «Оповедь», опубликованной в 1850-е годы — история Валаамского монастыря удревняется до X века.
Грубой подделкой оказалась имевшая успех рукопись «Перуна и Велеса вещания в Киевских капищах жрецам Мовеславу, Древославу и прочим». Успех подделки объяснялся состоянием науки того времени.
Лингвист Л. П. Жуковская (автор первой советской публикации, посвящённой «Велесовой книге»), историк академик Б. А. Рыбаков и некоторые другие учёные связывали с Сулакадзевым историю «Велесовой книги», псевдославянский язык которой напоминает «языческие» подделки Сулакадзева. Наиболее вероятным автором «Велесовой книги» считается один из её первых публикаторов эмигрант Юрий Миролюбов. Филолог А. А. Алексеев, считая наиболее вероятным автором Миролюбова, допускают и возможность авторства Сулакадзева. Кроме того, в «Книгореке» Сулакадзева фигурируют некие датируемые IX веком сочинения жреца, написанные на буковых досках (что близко к тому, как публикаторы «Велесовой книги» описывали её), хотя Сулакадзев и не утверждал, что этот «раритет» когда-либо у него находился.
Историк Н. Н. Воронин назвал Сулакадзева автором фальсификации «Сказание о Руси и о вещем Олеге». По мнению историка В. П. Козлова, для вывода об авторстве Сулакадзева нет никаких оснований.
Литературовед и этнограф А. И. Пыпин писал о Сулакадзеве: «По-видимому, в своих изделиях он гнался прежде всего за собственной мечтой восстановить памятники, об отсутствии которых сожалели историки и археологи… объяснить древние события, о которых не осталось никаких сведений… Недостаточное знание подлинных фактов развило, с одной стороны, доверчивость, а с другой — большую смелость в обращении с предметами старины: была простодушная мысль, что если нет старины, то её можно придумать, а другие верили таким выдумкам».
По мнению фольклориста, филолога и византиниста М. Н. Сперанского, «фальсификаторская деятельность Сулакадзева характерна для эпохи общеевропейского романтизма, вызвавшего и на Западе несколько ранее, нежели у нас, полосу подделок старины в области истории и литературы».","Alexander Ivanovich Sulakadzev (1771-1829) was a Russian bibliophile, collector of manuscripts and historical documents, and amateur archaeographer known for numerous forgeries.
Sulakadzev was married to a Prussian subject Sofia Wilhelmovna Schröder (a witness at the conversion of Sulakadzev’s wife to Orthodoxy was G.R. Derzhavin), who after his death entered into a second short-lived marriage with Albert von Goch.
In the late 1840s, Sulakadzev’s widow sold his library and collection of “curiosities” to the official Viktor- Zelislav Korsak (1820-1870), after whose death most of Sulakadzev’s library was sold in St. Petersburg and added to the collections of various bibliophiles. A large part of his books and manuscripts has been preserved and is now in the state collections of Russia. Some items from Sulakadzev’s collection with the Korsakov family made their way to Volyn, among them: “The Prayer Book of Prince Vladimir” – taken out by John (Theodorovich) and now in the New York Public Library, Karion Istomin’s engraving on silk – now in the Museum of the Academy of Arts in St. Petersburg.
The only famous text during his lifetime was “Hymn of Boyana”, published with the active participation of the poet Gavriil Derzhavin who was interested in it. This text became known when Sulakadzev announced the existence in his collection of a number of texts written in “Novgorod runes”, including the “Hymn of Boyan”, allegedly written by Boyan, a character in the “Tale of Igor’s Campaign”. This hymn attracted the attention of prominent historians and literary figures of the time, in particular N.M. Karamzin. Sulakadzev had a great influence on the poet Derzhavin, who cited examples from “Novgorod priests” in his “Discourse on lyric poetry”. At the height of his interest in these works, Sulakadzev provided his acquaintances with handwritten lists of these works. One of these lists was found by the literary scholar Y. M. Lotman in Derzhavin’s archives. Only thanks to this finding the text of the “Hymn to Boyan” is known today.
Sulakadzev created forged additions to genuine manuscripts, making them older. The most famous is the “Prayer Book of Prince Vladimir”, considered lost after his death and rediscovered in Ukraine in 1920. A number of these falsifications by Sulakadzev stand out at a relatively high level. Less fortunate were the stylised pseudo-pagan texts created by Sulakadzev: “Boyan Hymn”, “Messengers of Slavic Priests”, “Sermon”. These texts Sulakadzev wrote in a language with pseudo-Slavic forms, and in the mid XIX century, soon after the emergence of Slavic comparative linguistics, they were exposed.
Sulakadzev’s manuscript “On air flight in Russia since 906 AD”, first published in 1901, contains a reference to a fictitious balloon flight (“furvin”) by a clerk of the Nerekhtz district, Kryakutny. Sulakadzev referred to the notes of his maternal grandfather, S. M. Bogolepov. This flight became the subject of Soviet propaganda and a prop for the idea of “Russian primacy in aeronautics”, published in the USSR during the period of “the struggle against cosmopolitanism”. However, photo analysis (the results were published in an article by V. F. Pokrovskaya in 1958) showed that the manuscript originally read “German” instead of “nerechtets”, “krshcheny” instead of “kryakutnoy” (meaning “baptised” German – German who converted to Orthodoxy) and “furvin” – the name of a baptised German – “Furtzel”. The corrections were apparently made not by Sulakadzev himself, but by another forger. The existence of the “German Furtzel” also does not have any documentary evidence, as no data on this flight in the documents of the Ryazan provincial chancellery for 1731 was found. V. F. Pokrovskaya concluded that “Sulakadzev (most likely with speculative purposes) falsified his manuscript, making it another scientific sensation. Therefore it cannot be considered any reliable source, of course, until the original “Notes of Bogolepov” is discovered. Searches, which are conducted for a long time, have not yet yielded positive results”. Some researchers believe that the correction “Furtzel” to “Kryakutnaya” was made to conceal an obvious falsification: the last name of the German, who “blew a foul and stinking smoke” from the German rough furzen – “to emit gases, to fart”.
The story of the first balloonist Kryakutny was believed to be true and attracted attention in the Soviet Union until the falsification was discovered. For example, an article about Kryakutny was included in the second edition of the Great Soviet Encyclopaedia (vol. 23, p. 567); it was written about the flight in school textbooks; in 1956, to the 225th anniversary of the flight a commemorative stamp was issued and a monument to Kryakutny was erected in Nerekhta (a stele with the inscription: “The town of Nerekhta – birthplace of the first Russian aeronaut Kryakutny…”), by which Pioneers were accepted. There was a street named Kryakutnogo in Nerekhta (later it was renamed in honour of Yury Gagarin). The monument-stela of Kryakutny stands in Nerekhta to this day, despite the exposure of the myth. And after the falsification was established, references to Kryakutny’s flight continue to be reproduced. In 1971 the story appeared in the third edition of the Great Soviet Encyclopaedia.
In another falsification by Sulakadzev – the book “Sermon”, published in the 1850s – the history of the Valaam Monastery goes back to the 10th century.
A crude forgery turned out to be a successful manuscript of “Perun and Veles broadcasting in the Kiev capitals to the priests Movslav, Drevoslav and others”. The success of the forgery was due to the state of science of that time.
Linguist L.P.Zhukovskaya (the author of the first Soviet publication devoted to “Book of Veles“), historian academician B.A.Rybakov and some other scientists attributed to Sulakadzev the history of “Book of Veles”, the pseudo-Slavonic language of which reminds of “pagan” fakes by Sulakadzev. The most probable author of “Book of Veles” is considered one of its first publishers emigrant Yury Mirolyubov. Philologist A. A. Alekseev, considering Mirolyubov to be the most probable author, admits the possibility of Sulakadzev authorship. Besides, “Knigorek” by Sulakadzev contains some works of the priest written on beech boards, dated IX century (which is close to the way the publishers of “Veles’ Book” described it), although Sulakadzev did not claim that this “rarity” had ever been in his possession.
Historian N. N. Voronin called Sulakadzev an author of falsification “The Tale of Rus and Prophetic Oleg”. According to the historian V. P. Kozlov, there is no basis to conclude Sulakadzev’s authorship.
Literary critic and ethnographer A. I. Pupin wrote about Sulakadzev: “Apparently, in his works he first of all pursued his own dream to restore the monuments, the absence of which lamented historians and archaeologists … to explain ancient events, about which there is no information … Lack of knowledge of the true facts developed, on the one hand, credulity, on the other – great boldness in dealing with antiquities: was a simple idea that if there is no antiquity, then it can come up, and others believed such fictions”.
According to folklorist, philologist and Byzantine scholar M. N. Speransky, “falsification activity of Sulakadzev is typical for the period of the European Romanticism, which caused a band of falsifications of antiquities in the West a little earlier than in our country”.","https://ru.wikipedia.org/wiki/Сулакадзев,_Александр_Иванович
http://inter-legal.ru/bukvozor-a-i-sulakadzeva-k-voprosu-issledovaniya-katalogov-rukopisej-podlinnyh-i-falsifitsirovannyh-dokumentov
https://azbyka.ru/otechnik/religiovedenie/chto-dumayut-uchenye-o-velesovoj-knige/11_1
https://diletant.media/articles/45309639","Александръ Ивановичъ Сулакадзевъ, Олександр Іванович Сулакадзев",1800-1820,"документы, рукописи","documents, manuscripts",Россия,Russia,"Россия, Украина","Russia, Ukraine","Виктор-Желислав Корсак, Фёдор Васильевич Каржавин, Николай Михайлович Карамзин","Viktor Zelislav Korsak, Fyodor Vasilievich Karzhavin, Nikolay Mikhailovich Karamzin","Гавриил Романович Державин, Иоанн Теодорович","Gavriil Romanovich Derzhavin, John Theodoro","В.Ф. Покровская, Владимир Петрович Козлов","V.F. Pokrovskaya, Vladimir Petrovich Kozlov",,,"О воздушном летании в России с 906 лета по Р. X., Молитвенник князя Владимира, Боянов гимн, Буквозор, Новгородские руны, Сказание о Руси и о вещем Олеге","On air flight in Russia since 906 AD, The Prayer Book of Prince Vladimir, Hymn of the Boyan, Bukvozor, Novgorod runes, The Tale of Rus and Oleg the Prophetic","Музей Академии художеств в Петербурге, Нью-Йоркская публичная библиотека","Museum of the Academy of Arts in St. Petersburg, New York Public Library","https://i.imgur.com/klVS76C.jpg
https://i.imgur.com/IShXTPC.jpg","sulakadzev_balloon_soviet_stamp.jpg
sulakadzev_boyana_hymn.jpg"
Владиимир Михайлович Вятрович,Volodymyr Mykhaylovych Vyatrovych,"Владиимир Михайлович Вятрович — украинский историк, общественный и государственный деятель, директор Украинского института национальной памяти, обвиняемый другими историками в фальсификациях
Историки обвиняют самого Вятровича и сотрудников его Центра исследований освободительного движения в том, что с целью обеления ОУН и УПА они фальсифицируют исторические документы, а также ограничивают доступ к материалам, которые могут представить деятельность украинских националистических организаций в невыгодном свете.
6 мая 2016 года авторитетный американский журнал Foreign Policy опубликовал статью с обвинением В. Вятровича в удалении из государственных архивов материалов о еврейских погромах и убийствах для обеления ОУН-УПА. По мнению автора статьи Джоша Коэна, на западе беспокоятся о неприкосновенности украинских архивов при Вятровиче, и среди историков на Западе у Вятровича дурная слава. Историки считают, что он фальсифицирует исторические документы.
Адъюнкт-профессор российской и советской истории Северо-Восточного университета Джеффри Бёрдс отметил, что учёные, входящие в коллектив Вятровича, «публикуют подборки сфальсифицированных документов», о чём Бёрдс знает, поскольку «видел оригиналы, делал копии, а затем сравнивал их записи с оригиналами». В качестве примера он приводит сборник расшифрованных документов объёмом в 898 страниц, составленный коллегой Вятровича, на который последний ссылается в качестве доказательства своего заявления о том, что предоставит исследователям для изучения любые материалы, хранящиеся в украинских архивах, в то время как Бёрдс считает это издание «памятником чистке и словесным фальсификациям, в которой из документов удалены целые предложения и даже абзацы», представляющие собой «любые материалы с критикой украинского национализма, с выражением недовольства и проявлениями разногласий в рядах руководства ОУН-УПА, разделы, где респонденты сотрудничали с властями и давали показания против других националистов, записи о кровавых злодеяниях». В свою очередь американо-канадский историк Марко Царинник, продолжительное время занимающийся изучением украинской истории XX века, указал, что ему «было трудно работать в архиве Службы безопасности Украины, когда им руководил Вятрович», а также отметил, что располагает доказательствами того, «что Вятрович фальсифицировал исторические записи в своих публикациях, а затем искал различные поводы, чтобы не дать мне увидеть изобличающие его материалы». Польский историк доктор А. Запаловский называет Вятровича «лицом, однозначно дисквалифицированным в мировом научном сообществе как исторический лжец и манипулятор».
Научный сотрудник в Институте Кеннана и Мемориального музея Холокоста в США Джаред Макбрайд подтверждает мнение Марко Царинника:
""Когда Вятрович был главным архивариусом в СБУ, он создал цифровой архив, открытый как для украинских граждан, так и для иностранцев. Несмотря на эти положительные в целом действия, он со своей командой исключил из этого архива все документы, которые в негативном свете представляют ОУН-УПА, в том числе, что касается их причастности к Холокосту и прочим военным преступлениям"".
Однако без внимания осталась прямая причастность Вятровича, как главы архивного отдела, к циничным фальсификациям фотографий, использовавшихся в выставках голодомора. Как оказалось, в качестве фотоматериалов о голоде 1933 года были использованы фотографии голода в Поволжье 1921 года и бедствующих американцев времен Великой Депрессии. Когда подлог стал очевидным, Наливайченко пришлось его признать, а вот Вятрович остался как бы не при чем.
За свой труд по перекраиванию истории Украины, 25 декабря 2009 года Вятрович получил из рук Ющенко крест Ивана Мазепы, что некоторые украинцы нашли весьма символичным. Но уже через два месяца в стране сменился президент, после чего Наливайченко и Вятрович были тут же уволены из СБУ. И если его бывший шеф отправился в оппозицию, то сам Вятрович уехал в США, где и прожил почти до второго Майдана.
Вначале Вятрович проходил стажировку в Украинском научном институте при Гарвардском университете. Заодно он писал там свою очередную книгу «Вторая польско-украинская война 1942-1947», вызвавшую негативную критику со стороны многих историков. С 2012 года Вятрович работал в архивах Института Гувера – аналитическом центре публичной политики при Стэндфордском университете. Источники финансирования его «американской командировки» остались нераскрытыми.","Volodymyr Mykhaylovych Vyatrovych - Ukrainian historian, public figure and statesman, director of the Ukrainian Institute of National Memory, accused by other historians of falsification
Historians accuse Viatrovych himself and the staff of his Liberation Movement Research Centre of falsifying historical documents in order to whitewash the OUN and UPA, as well as restricting access to materials that could present the activities of Ukrainian nationalist organisations in a disadvantageous light.
On 6 May 2016, the authoritative US magazine Foreign Policy published an article accusing V. Vyatrovich for removing materials about Jewish pogroms and murders from state archives to whitewash the OUN-UPA. According to the article's author Josh Cohen, the West is worried about the integrity of Ukrainian archives under Viatrovych and Viatrovych is notorious among historians in the West. Historians believe he is falsifying historical documents.
“Scholars on his staff publish document collections that are falsified,” said Jeffrey Burds, a professor of Russian and Soviet history at Northeastern University.“ I know this because I have seen the originals, made copies, and have compared their transcriptions to the originals.” Burds described an 898-page book of transcribed documents produced by one of Viatrovych’s colleagues, which Viatrovych uses to support his claim that he will release anything from Ukraine’s archives for review by researchers. Burds, however, described this as a “monument to cleansing and falsifying with words, sentences, entire paragraphs removed. What was removed?” Burds continued. “Anything criticizing Ukrainian nationalism, expressions of dislike and conflict within the OUN/UPA leadership, sections where the respondents cooperated and gave evidence against other nationalists, records of atrocities.” “I have had trouble working in the Security Service of Ukraine Archive when Viatrovych was in charge of it,” said Marco Carynnyk, a Ukrainian-Canadian émigré and longtime independent researcher on 20th century Ukrainian history. “I also have evidence that Viatrovych falsified the historical record in his own publications and then found excuses not to let me see records that might expose that.” Polish historian Dr A. Zapalowski calls Vyatrovych ""a person unequivocally disqualified in the world scientific community as a historical liar and manipulator"".
Jared McBride, a researcher at the Kennan Institute and the Holocaust Memorial Museum in the US, confirms Marco Carynnyk's view:
""When Viatrovych was the chief archivist at the SBU, he created a digital archive open to Ukrainian citizens and foreigners. Despite this generally positive development, he and his team made sure to exclude any documents from the archive that may cast a negative light on the OUN-UPA, including their involvement in the Holocaust and other war crimes.""
However, Vyatrovich's direct involvement, as head of the archive department, in the cynical falsification of photographs used in the Holodomor exhibitions went unnoticed. As it turned out, photos of the 1933 famine in the Volga region in 1921 and of poor Americans during the Great Depression were used as footage of the 1933 famine. When the forgery became apparent, Nalivaichenko had to admit to it, but Vyatrovich was sort of left out.
For his work on distorting Ukrainian history, on December 25th 2009 Viatrovych received from Yushchenko a cross of Ivan Mazepa, which some Ukrainians found very symbolic. But two months later the country had a new president, after which Nalyvaychenko and Vyatrovych were immediately dismissed from the SBU.  While his former chief went into opposition, Vyatrovych moved to the United States, where he lived almost until the second Maidan.
Initially, Vyatrovych interned at the Ukrainian Research Institute at Harvard University. At the same time he was writing there his next book, The Second Polish-Ukrainian War, 1942-1947, which drew negative criticism from many historians. Since 2012, Viatrovych has worked in the archives of the Hoover Institution, a public policy think tank at Stanford University. The sources of funding for his ""American business trip"" remained undisclosed.","https://ru.wikipedia.org/wiki/Вятрович,_Владимир_Михайлович
https://www.vesti.ru/article/2204643
https://foreignpolicy.com/2016/05/02/the-historian-whitewashing-ukraines-past-volodymyr-viatrovych
https://klymenko-time.com/en/novosti/vladimir-vyatrovich-otecz-novoj-istorii-ukrainy-ili-obychnyj-falsifikator-sesh
https://strana.today/news/11860-foreign-policy-obvinil-vyatrovicha-i-ego-institut-v-falsifikacii-istorii.html
https://klymenko-time.com/novosti/vladimir-vyatrovich-otecz-novoj-istorii-ukrainy-ili-obychnyj-falsifikator-sesh",Володимир В'ятрович,2000-2020,документы,documents,"Украина, СССР, США","Ukraine, USSR, USA","Украина, СССР","Ukraine, USSR","СБУ, ОУН, УПА, Гарвардский университет, Стэнфордский университет, Валентин Наливайченко, Виктор Ющенко, Foreign Policy","SBU, OUN, UPA, Harvard University, Stanford University, Valentyn Nalyvaichenko, Viktor Yushchenko, Foreign Policy","Валентин Наливайченко, Виктор Ющенко, СБУ","Valentyn Nalyvaichenko, Viktor Yushchenko, SBU","Джош Коэн, Джеффри Бердс, Марко Царинник, Анджей Запаловский, Джаред Макбрайд, Гжегож Грицюк","Josh Cohen, Jeffrey Burds, Marco Carynnyk, Andrzej Zapałowski, Jared McBride, Grzegorz Hryciuk",,,Экспонаты выставки СБУ о голодоморе,Exhibits of the SBU exhibition on the Holodomor,Украинский институт национальной памяти,Ukrainian Institute of National Memory,https://i.imgur.com/JuB6i10.jpg,vyatrovych_holodomor.jpg
Павел Георгиевич Громушкин,Pavel Gromushkin,"Павел Георгиевич Громушкин (20 июня 1913 — 16 мая 2008, Москва) — советский разведчик, художник-портретист. Во время Великой Отечественной войны искусно делал документы для советских разведчиков, которые ни разу не вызвали подозрения у гитлеровцев.
Павел Громушкин изготавливал документы для таких знаменитых разведчиков, как Рудольф Абель, Джорж Блейк, Александр Феклисов, Павел Судоплатов и др.
С 1938 года — сотрудник НКВД в отделе по изготовлению документов для разведчиков за границей (7-й отдел ГУГБ). Как сообщает СВР, при приёме на работу в разведку собеседование с молодым сотрудником Павлом Громушкиным проводил лично Л. П. Берия.
В 1941 году Громушкина впервые командируют в Болгарию для осуществления специального задания. По возвращении в СССР в 1942 году он работает организатором партизанского сопротивления в тылу врага, а также занимается изготовлением документов для разведчиков и партизан.
Единственный известный сотрудник КГБ, изготовлявший высококлассные документы для целого ряда разведчиков. Громушкин доказывал:
«Есть масса примеров, подтверждающих высокое качество нашей работы. Взять хотя бы случай, произошедший со знаменитой парой нелегалов — Галиной Ивановной и Михаилом Владимировичем Федоровыми, которые проработали во внешней разведке более сорока лет. Как-то в послевоенный период одному европейскому чиновнику что-то показалось неправильным в их свидетельстве о браке. Состоялся суд, который признал, что этот документ действителен, после чего супруги получили швейцарское гражданство и выехали на работу в Швейцарию.
А легендарный разведчик и мой друг Вильям Генрихович Фишер — Рудольф Абель въехал и благополучно обосновался в США по собственному английскому свидетельству о рождении. Американцы не заметили ничего подозрительного, хотя на этом подлинном документе мне пришлось выводить-вытравливать штамп о советском гражданстве — его поставили в милиции, когда в 1920 году Вилли с родителями-революционерами прибыл из Англии в советскую Россию».
ФСБ сообщает: ""Жизнь этого человека была строго засекречена. Уйдя на пенсию еще в 1979 году, он только сейчас может рассказать некоторые – но далеко не все – истории из своей жизни.""
И как сообщает СВР: ""После войны Громушкин для выполнения различного рода заданий объездил практически весь мир. Но говорить об этом даже сегодня еще не настало время.""","Pavel Gromushkin (20 June 1913 – 16 May 2008, Moscow) was a Soviet intelligence agent and portrait painter. During the Great Patriotic War, he skilfully made documents for Soviet spies, which never once aroused the suspicion of the Nazis.
Pavel Gromushkin produced documents for such famous spies as Rudolf Abel, George Blake, Alexander Feklisov, Pavel Sudoplatov and others.
Since 1938 – NKVD officer in the department for production of documents for spies abroad (7th section of the Main Directorate of State Security). According to the SVR, an interview with Pavel Gromushkin, a young officer, was conducted personally by L.P. Beria when he was recruited to work in the intelligence service.
In 1941, Gromushkin was for the first time sent to Bulgaria on a special assignment. Upon his return to the USSR in 1942, he works as an organizer of partisan resistance behind enemy lines as well as producing documents for scouts and partisans.
He was the only known KGB officer who produced high quality documents for a number of spies. Gromushkin argued:
“There are plenty of examples confirming the high quality of our work. Take, for example, the case of the famous couple of illegals, Galina Ivanovna and Mikhail Vladimirovich Fyodorov, who worked in foreign intelligence for more than forty years. Somehow, in the post-war period, something seemed wrong in their marriage certificate to a European official. A court ruled that the document was valid and the couple received Swiss citizenship and went to work in Switzerland.
And the legendary intelligence officer and friend of mine, William Heinrich Fischer – Rudolf Abel, entered and settled safely in the US on his own English birth certificate. The Americans did not notice anything suspicious, although I had to etch-etch a stamp of Soviet citizenship on this authentic document – it was stamped by the militia when Willie arrived with his revolutionary parents from England to Soviet Russia in 1920.”
FSB reports: ""The man’s life was highly classified. Having retired back in 1979, he is only now able to tell some – but by no means all – of the stories from his life.""
And as the SVR reports: ""After the war, Gromushkin travelled practically the entire world to carry out various kinds of assignments. But the time to talk about it, even today, is not yet ripe.""","https://ru.wikipedia.org/wiki/Громушкин,_Павел_Георгиевич
https://polit.ru/news/2015/06/20/gromushkin
https://web.archive.org/web/20230528125834/http://www.4law.co.il/sta1.html
http://www.fsb.ru/fsb/history/author/single.htm%21id%3D10318009%40fsbPublication.html
https://web.archive.org/web/20100805043401/http://svr.gov.ru/history/grom.htm",,1930-1970,документы,documents,"СССР, Болгария","USSR, Bulgaria","СССР, Германия, Швейцария, Великобритания, США","USSR, Germany, Switzerland, United Kingdom, USA","Рудольф Абель, Джорж Блейк, Александр Феклисов, Павел Судоплатов, Михаил Владимирович Фёдоров, Лаврентий Берия, НКВД, КГБ, ФСБ, СВР","Rudolf Abel, George Blake, Aleksandr Feklisov, Pavel Sudoplatov, Mikhail Vladimirovich Fedorov, Lavrentiy Beria, NKVD, KGB, FSB, SVR","НКВД, КГБ","NKVD, KGB",,,,,,,,,"https://i.imgur.com/4UBrQYG.jpg
https://i.imgur.com/4E621ti.jpg","gromushkin_krogers_docs.jpg
gromushkin_p_g_autoportrait.jpg"
Дени Врен-Люка,Denis Vrain-Lucas,"Дени Врен-Люка (1818-1882) - французский фальсификатор, продавший поддельные письма и другие документы французским коллекционерам рукописей. Он в том числе написал мнимые письма библейских деятелей на французском языке.
Врен-Люкас получил образование юридического клерка, но к 1854 году начал подделывать исторические документы, особенно письма. Сначала он использовал письменные принадлежности и самодельные чернила соответствующего периода и подделывал в основном документы французских авторов. Исторические сведения он собирал в императорской библиотеке. По мере того, как его подделки становились все более популярными, он начал изготавливать письма исторических личностей.
В 1861 году Врен-Люка обратился к французскому математику и коллекционеру Мишелю Шалю и продал ему поддельные письма Роберта Бойля, Исаака Ньютона и Блеза Паскаля. В одном из них Паскаль якобы утверждал, что он открыл законы гравитации раньше Ньютона. Поскольку это означало, что француз открыл эти законы раньше англичанина, Шаль принял письмо и попросил еще. Врен-Люка продал ему сотни писем от исторических и библейских деятелей, все на французском языке XIX века.
За 16 лет Врен-Люка подделал в общей сложности 27 000 автографов, писем и других документов от исторических личностей, включая Марию Магдалину, Клеопатру, Иуду Искариота, Понтия Пилата, Жанну д'Арк, Цицерона и Данте Алигьери, написанных на французском языке XIX века и на бумаге с водяными знаками. Самые выдающиеся французские коллекционеры покупали их, помогая ему накопить значительное состояние в сотни тысяч франков.
В 1867 году Шаль обратился во Французскую академию наук, утверждая, что у него есть доказательства того, что Паскаль открыл законы гравитации раньше Ньютона. Когда он показал им письма, ученые Академии заметили, что почерк сильно отличается от почерка, который точно принадлежал Паскалю. Шаль защищал подлинность писем, но в конце концов был вынужден признаться, что Врен-Люка продал их ему.
Когда члены Академии пожаловались на анахронизмы в письмах, Врен-Люка подделал еще больше писем, чтобы объяснить свои прежние ошибки. Дебаты продолжались до 1868 года; в следующем году он был арестован за подлог. На следующем судебном процессе Шалю пришлось давать показания о том, как его обманули, как он приобрел большое количество других поддельных писем и как заплатил за них в общей сложности 140 000-150 000 франков.
В феврале 1870 года Исправительный трибунал Парижа приговорил Врен-Люку к двум годам тюремного заключения за подлог. Он также должен был выплатить штраф в размере 500 франков и оплатить все судебные издержки. Шаль не получил никакого возмещения за деньги, потраченные на подделки. После вынесения приговора Врен-Люка исчез из поля зрения общественности. В 2004 году журнал Critical Inquiry опубликовал недавно ""обнаруженное"" письмо 1871 года, написанное Врен-Люкой (из тюрьмы) Шалю и передающее взгляд Врен-Люки на эти события.","Denis Vrain-Lucas (1818–1882) was a French forger who sold counterfeit letters and other documents to French manuscript collectors. He even wrote purported letters from biblical figures in French.
Vrain-Lucas was trained as a law clerk, but by 1854 he had begun to forge historical documents, especially letters. He began by using writing material and self-made inks from the appropriate period and forged mainly documents from French authors. He collected historical details from the Imperial library. As his forgeries became more readily accepted, he began to produce letters from historical figures.
In 1861 Vrain-Lucas approached French mathematician and collector Michel Chasles and sold him forged letters of Robert Boyle, Isaac Newton and Blaise Pascal. In one of them Pascal supposedly claimed that he had discovered the laws of gravity before Newton. Since this would have meant that a Frenchman had stated these laws before an Englishman, Chasles accepted the letter and asked for more. Vrain-Lucas proceeded to sell him hundreds of letters from historical and biblical figures, all in 19th-century French.
Over 16 years Vrain-Lucas forged a total of 27,000 autographs, letters, and other documents from historical figures including Mary Magdalene, Cleopatra, Judas Iscariot, Pontius Pilate, Joan of Arc, Cicero and Dante Alighieri - written in 19th-century French and on watermarked paper. The most prominent French collectors bought them, helping him accumulate a significant wealth of hundreds of thousands of francs.
In 1867 Chasles approached the French Academy of Science, claiming to have proof that Pascal had discovered the laws of gravity before Newton. When he showed them the letters, scholars of the Academy noticed that the handwriting was very different compared to letters that were definitely by Pascal. Chasles defended the letters' authenticity, but was eventually forced to reveal that Vrain-Lucas had sold them to him.
When Academy members complained about the anachronisms in the letters, Vrain-Lucas forged more letters to explain away his earlier mistakes. Debate continued until 1868; the next year, he was arrested for forgery. In the following trial Chasles had to testify how he had been duped, how he had purchased large numbers of other forged letters and how he had paid total of 140,000-150,000 francs for them.
In February 1870, the Correctional Tribunal of Paris sentenced Vrain-Lucas to two years in prison for forgery. He also had to pay a fine of 500 francs and all legal costs. Chasles received no restitution for the money he had wasted on the forgeries. After his sentence, Vrain-Lucas disappeared from the public eye. In 2004, the journal Critical Inquiry published a recently ""discovered"" 1871 letter written by Vrain-Lucas (from prison) to Chasles, conveying Vrain-Lucas's perspective on these events, itself an invention.","https://ru.wikipedia.org/wiki/Врэн-Люка,_Дени
https://fr.wikipedia.org/wiki/Denis_Vrain-Lucas
http://histonotas.blogspot.com/2011_04_01_archive.html
http://www.kenalder.com/other/Alder.CritInquiry.Forger1.pdf",Vrain-Lucas,1850-1890,"документы, рукописи","documents, manuscripts",Франция,France,"Франция, Европа","France, Europe",Мишель Шаль,Michel Chasles,Мишель Шаль,Michel Chasles,"Анри Бордье, Эмиль Мабий","Henri Bordier, Emile Mabille","Роберт Бойль, Исаак Ньютон, Блез Паскаль, Мария Магдалина, Клеопатра, Иуда Искариот, Понтий Пилат, Жанна д'Арк, Цицерон, Данте Алигьери, Жан Расин","Robert Boyle, Isaac Newton, Blaise Pascal, Mary Magdalene, Cleopatra, Judas Iscariot, Pontius Pilate, Joan of Arc, Cicero, Dante Alighieri, Jean Racine",,,,,"https://i.imgur.com/nufUn1s.jpg
https://i.imgur.com/R9Pjvli.jpg
https://i.imgur.com/vnJVzjy.jpg
https://i.imgur.com/C00GCRm.jpg","vrain_lucas_joan_of_arc_letter.jpg
vrain_lucas_pascal_a_galileo.jpg
vrain_lucas_carlomagno_acerca_de_educacion_sus_hijos.jpg
vrain_lucas_eloisa_a_abelardo.jpg"
Джозеф Коузи,Joseph Cosey,"Джозеф Коузи (1887 – 1950) – любимый псевдоним печально известного фальсификатора Мартина Коуни. Он был очень искусен в подражании почерку исторических американских деятелей.
Карьера Коузи, занимавшегося историческими подделками, началась случайно. В 1929 году он пришел в Библиотеку Конгресса и попросил показать ему старые документы; он украл платежный ордер, подписанный Бенджамином Франклином в 1786 году. Однако когда он попытался продать его нью-йоркскому книготорговцу, тот сказал ему, что это подделка. Обиженный, Коузи несколько месяцев практиковался в подделке подписей, а затем продал тому же торговцу клочок бумаги с надписью “Yrs. Истинно, А. Линкольн” за 10 долларов.
Коузи подделывал подписи, целые письма и рукописи таких исторических личностей, как Джордж Вашингтон, Джеймс Монро, Баттон Гвиннетт и Марк Твен. Было изготовлено несколько поддельных писем Линкольна, а также предполагаемый черновик Декларации независимости Томаса Джефферсона. Со временем он стал иногда составлять собственные документы, а не просто копировать подлинные.
Он использовал старую бумагу, коричневые чернила и письменные принадлежности, которыми пользовался бы современный подделке писатель – это делало его документы настолько убедительными, что они обманули нескольких экспертов. Коузи редко становился жертвой коллекционеров-любителей, часто заявляя: “Мне доставляет удовольствие дурачить профессионалов”. Он был настолько плодовит и хорош, что в 1934 году Нью-Йоркская публичная библиотека создала Коллекцию Коузи, чтобы предупредить общественность и изъять его работы из обращения.
Даже с учетом того, что Коузи старался придать своим подделкам вид подлинных документов, он все равно допускал ошибки. Одна из них заключалась в использовании стиля, который историческая личность использовала бы в расцвете сил, когда по дате документа руки писателя должны были дрожать от старости. Более поздние подделки также было легче обнаружить; Коузи начал использовать современные химикаты для состаривания современной бумаги.
Коузи был арестован в 1937 году после того, как продал поддельное письмо (якобы от Авраама Линкольна) торговцу марками. Торговец проанализировал письмо и обнаружил подделку. Коузи признался в своих преступлениях и в итоге был приговорен к трем годам тюремного заключения. Он был освобожден менее чем через год и продолжал заниматься подделками в 1940-х годах.
Несколько подделок, изготовленных Джозефом Коузи, скорее всего, все еще находятся в обращении. С годами они стали ценными предметами коллекционирования. Примеры его работы, как известные подделки, хранятся в различных коллекциях, среди которых коллекция Линкольнианы Альфреда Уитала Стерна в Библиотеке Конгресса. Известный коллекционер А. С. В. Розенбах гордился тем, что имел подделку Коузи двух стихов из поэмы Эдгара Аллана По “Ворон”.","Joseph Cosey (1887 – 1950) is the favorite alias of notorious forger Martin Coneely. He was very skilled at mimicking the handwriting of historical American figures.
Cosey’s career of historical forgery began by chance. In 1929, he went to the Library of Congress and asked to see some old documents; he stole a pay warrant endorsed by Benjamin Franklin in 1786. When he tried to sell it to a New York City book dealer, however, the dealer told him it was a fake. Stung, Cosey practiced forging signatures for several months and then sold the same dealer a scrap of paper with the writing “Yrs. Truly, A. Lincoln” for $10.
Cosey forged signatures, entire letters and manuscripts of such historical figures as George Washington, James Monroe, Button Gwinnett, and Mark Twain. Several fake Lincoln letters were produced, as well as Thomas Jefferson’s supposed draft of the Declaration of Independence. As time went on, he occasionally composed his own documents rather than simply copy authentic ones.
He used old paper, brown ink and writing implements that the contemporary writer would have used – this made his documents so convincing that they fooled several experts. Cosey rarely victimized amateur collectors, often stating “I take pleasure in fooling the professionals”. He was so prolific and good that, in 1934, the New York Public Library set up the Cosey Collection to both alert the public and remove his work from circulation.
Even with the considerations Cosey made to give his forgeries the look of authentic documents, he eventually made mistakes. One such involved his use of the style that the historical figure would have used in their prime, when the date of the document would have called for the writer’s hands to tremble with old age. Later forgeries were also easier to spot; Cosey began to use modern chemicals to age modern paper.
Cosey was arrested in 1937 after selling a fake letter (supposedly from Abraham Lincoln) to a stamp dealer. The dealer analyzed the letter and discovered the forgery. Cosey confessed his crimes and was eventually sentenced to three years in prison. He was released in less than a year, and continued to make forgeries into the 1940s.
Several forgeries produced by Joseph Cosey are most likely still in circulation. Over the years, they have become valuable collectors’ items in their own right. Examples of his work, as known forgeries, are held in various collections, among them the Alfred Whital Stern Collection of Lincolniana in the Library of Congress. The noted collector A. S. W. Rosenbach was proud to have a Cosey forgery of two verses from Edgar Allan Poe’s poem “The Raven”.","https://en.wikipedia.org/wiki/Joseph_Cosey
https://www.americanheritage.com/ignoble-profession
https://www.forbes.com/sites/booked/2011/02/13/historical-autographs-forgery-lincoln-franklin-washington
https://www.newyorker.com/magazine/1956/02/25/yrs-truly-a-lincoln",Martin Coneely,1920-1950,"документы, автографы","documents, autographs",США,USA,США,USA,А.С.В. Розенбах,A.S.W. Rosenbach,,,Нью-Йоркская публичная библиотека,New York Public Library,"Томас Джефферсон, Авраам Линкольн, Джордж Вашингтон, Джеймс Монро, Баттон Гвиннетт, Марк Твен, Эдгар Аллан По","Thomas Jefferson, Abraham Lincoln, George Washington, James Monroe, Button Gwinnett, Mark Twain, Edgar Allan Poe",Проект Декларации независимости,Draft of the Declaration of Independence,Библиотека Конгресса,Library of Congress,"https://i.imgur.com/F0msDzW.jpg
https://i.imgur.com/F0msDzW.jpg
https://i.imgur.com/j0cmMYO.jpg","cosey_lincoln_another.jpg
cosey_lincoln.jpg
cosey_and_another_washington_forgers.jpg"
Фудзимура Синъити,Fujimura Shinichi,"Фудзимура Синъити (р. 1950) – японский археолог, который утверждал, что нашел большое количество каменных артефактов, относящихся к периодам нижнего и среднего палеолита. Позднее выяснилось, что эти предметы являются подделками.
В 1972 году Фудзимура начал изучать археологию и искать артефакты палеолита во время каникул. В течение нескольких последующих лет он приобрел известность среди археологов-любителей и ученых в Сендае, благодаря чему в 1975 году был назначен главой неправительственной Ассоциация по изучению культуры каменных орудий. Фуджимура обнаружил и раскопал множество палеолитических каменных артефактов в префектуре Мияги, например, на стоянке Дзазараги в 1981 году, Накаминэ С в 1983 году и Бабадан А в 1984 году. По результатам исследования перекрестной датировки пласта возраст этих каменных орудий был оценен примерно в 50 000 лет.
Он создал себе репутацию ведущего археолога-любителя, поскольку большинство артефактов нашел самостоятельно. Он даже стал известен как археолог с “божественными руками”.
После этого успеха он принял участие в 180 археологических раскопках на севере Японии и почти всегда находил артефакты, возраст которых становился все старше. На основании его открытий история японского палеолита была расширена примерно до 300 000 лет. Большинство археологов не подвергали сомнению работу Фудзимуры, и это открытие вошло в учебники истории. Позже он получил должность заместителя директора в частной неправительственной группе Tohoku Paleolithic Institute.
23 октября 2000 года Фудзимура и его команда объявили об очередной находке на участке Камитакамори возле города Цукидатэ. Возраст находки оценивался в 570 000 лет.
5 ноября 2000 года газета Mainichi Shimbun опубликовала фотографии Фудзимуры, копающего ямы и закапывающего артефакты, найденные его командой. Фотографии были сделаны за день до того, как было объявлено о находке. В интервью газете Фудзимура признался в подлоге.
Фуджимура признался и извинился в тот же день на пресс-конференции. Он сказал, что “был одержим неконтролируемым желанием”. Он подложил артефакты из своей собственной коллекции в пласты, которые могли бы указывать на более ранние даты. В Камитакамори он подложил 61 из 65 артефактов, а ранее подложил всю каменную кладку на участке Сосин Фудодзака в Хоккайдо. Он утверждал, что это были единственные случаи, когда он подбрасывал артефакты.
Японская археологическая ассоциация исключила Фудзимуру из числа своих членов. Специальная следственная группа Ассоциации установила, что почти все найденные им артефакты были фальсификациями.","Fujimura Shinichi (b. 1950) is a Japanese archaeologist who claimed he had found a large number of stone artifacts dating back to the Lower Paleolithic and Middle Paleolithic periods. These objects were later revealed to be forgeries.
In 1972 Fujimura began to study archaeology and to look for Paleolithic artifacts during his holidays. Within the few years to follow, he rose to fame among amateur and academic archaeologists in Sendai by which he was appointed the head of the NGO group, Sekki Bunka Kenkyukai(literally translated to stone tool culture research association) in 1975. Fujimura discovered and excavated many Paleolithic stone artifacts in Miyagi prefecture, such as at Zazaragi site in 1981, Nakamine C site in 1983 and Babadan A site in 1984. From a cross-dating investigation of the stratum these stone tools were estimated to be about 50,000 years old.
He established his reputation as a leading amateur archaeologist because he found most of the artifacts on his own. He even became known as the archaeologist with the “divine hands”.
After this success, he participated in 180 archaeological digs in northern Japan and almost always found artifacts, their age becoming increasingly older. Based on his discoveries the history of the Japanese Paleolithic period was extended to about 300,000 years. Most of the archaeologists did not question Fujimura’s work and this discovery was written in the history textbooks. Later he gained a position as a deputy director at the private NGO group Tohoku Paleolithic Institute.
On October 23, 2000, Fujimura and his team announced that they had another finding at the Kamitakamori site near Tsukidate town. The finds were estimated to be 570,000 years old.
On November 5, 2000, the newspaper Mainichi Shimbun published pictures of Fujimura digging holes and burying the artifacts his team later found. The pictures had been taken one day before the finding was announced. Fujimura admitted his forgery in an interview with the newspaper.
Fujimura confessed and apologized the same day in a press conference. He said that he had been “possessed by an uncontrollable urge”. He had planted the artifacts from his own collection in strata that would have indicated earlier dates. In Kamitakamori he had planted 61 of 65 artifacts, and had earlier planted all of the stonework in the Soshin Fudozaka site in Hokkaidō. He claimed that these were the only times he had planted artifacts.
The Japanese Archaeological Association disaffiliated Fujimura from its members. A special investigation team of the Association revealed that almost all the artifacts which he had found were his fabrication.","https://en.wikipedia.org/wiki/Shinichi_Fujimura
http://www.t-net.ne.jp/~keally/Hoax/how.html
https://inf.news/en/history/18aea6650f96e95913d9201aafd985bb.html
https://www.abc.net.au/science/articles/2000/11/07/208840.htm","藤村 新一, Fujimura Shin'ichi",1970-2000,"археология, палеолит, артефакты","archaeology, paleolithic, artefacts",Япония,Japan,Япония,Japan,"Мицуо Кагава, Японская археологическая ассоциация, Ассоциация по изучению культуры каменных орудий, Институт палеолита Тохоку","Mitsuo Kagawa, Japanese Archaeological Association, Sekki Bunka Kenkyukai, Tohoku Paleolithic Institute","Японская археологическая ассоциация, Ассоциация по изучению культуры каменных орудий, Институт палеолита Тохоку","Japanese Archaeological Association, Sekki Bunka Kenkyukai, Tohoku Paleolithic Institute",Майнити симбун,Mainichi Shimbun,,,,,,,"https://i.imgur.com/w66cNbZ.jpg
https://i.imgur.com/zCDZBkH.jpg","shinichi_forgery.jpg
shinichi_tsukidate_stones.jpg"
Чарльз Доусон,Charles Dawson,"Чарльз Доусон (1864 – 1916) британский археолог-любитель, который утверждал, что сделал ряд археологических и палеонтологических открытий, которые позже были разоблачены как мошенничество. Эти фальсификации включали Пилтдаунского человека (Eoanthropus dawsoni), уникальный набор костей, найденный им в 1912 году в Сассексе. Многие технологические методы, такие как анализ на содержание фтора, указывают на то, что это открытие было мистификацией, и Доусон, единственный, кто обладал навыками и знаниями для создания этой фальшивки, был главным подозреваемым.
Он сделал ряд важных, на первый взгляд, находок окаменелостей. Среди них были зубы ранее неизвестного вида млекопитающих, позже названного Plagiaulax dawsoni в его честь; три новых вида динозавров, один из которых позже был назван Iguanodon dawsoni; и новая форма ископаемого растения, Salaginella dawsoni. Британский музей присвоил ему звание “Почетного коллекционера”. За свои открытия он был избран членом Геологического общества, а через несколько лет стал членом Лондонского общества антикваров.
В 1889 году Доусон стал одним из основателей Музейной ассоциации Гастингса и Сент-Леонардса, одной из первых добровольных групп друзей музеев, организованных в Великобритании. Доусон работал на общественных началах в качестве члена музейного комитета, отвечая за приобретение артефактов и исторических документов. Его интерес к археологии развивался, и он обладал удивительной способностью делать захватывающие открытия, что позволило газете The Sussex Daily News назвать его “Волшебником Сассекса”.
В 1893 году Доусон исследовал любопытную кремневую шахту, полную доисторических, римских и средневековых артефактов, в пещерах Лавант, недалеко от Чичестера, и исследовал два туннеля под замком Гастингс. В том же году он подарил Британскому музею римскую статуэтку из парка Бопорт, которая была сделана из уникального для того времени чугуна. Затем последовали другие находки, в том числе странной формы каменный топор эпохи неолита и хорошо сохранившаяся древняя деревянная лодка.
Он проанализировал древние каменоломни, заново изучил гобелен из Байе и провел первое убедительное исследование замка Гастингс. Позже он обнаружил поддельные свидетельства последних фаз римской оккупации Британии в замке Певенси в Сассексе. Исследуя необычные элементы природного мира, Доусон представил окаменевшую жабу внутри кремневой конкреции, обнаружил большие запасы природного газа в Хитфилде в Восточном Сассексе, сообщил о морском змее в Ла-Манше, наблюдал новый вид человека и нашел странный гибрид золотой рыбки и карпа. Сообщалось даже, что он экспериментировал с фосфоресцирующими пулями, чтобы помешать атакам цеппелинов на Лондон во время Первой мировой войны.
В благодарность за то, что Доусон передал Британскому музею окаменелости, ему был присвоен титул “Почетный коллекционер”, а в 1885 году, благодаря своим многочисленным открытиям, он был избран членом Геологического общества. Затем в 1895 году он был избран членом Лондонского общества антикваров. В результате он был Чарльзом Доусоном F.G.S., F.S.A. в возрасте 31 года, без университетского диплома. Доусон умер, не получив рыцарского звания.
Его самой известной “находкой” стало обнаружение в 1912 году Пилтдаунского человека, который был назван “недостающим звеном” между человеком и другими человекообразными обезьянами. После его смерти в 1916 году никаких других “открытий” в Пилтдауне сделано не было. Вопросы о находке в Пилтдауне возникали с самого начала, сначала были заданы Артуром Китом, а затем палеонтологами и анатомами из США и Европы. Защиту окаменелостей возглавил Артур Смит Вудворд из Музея естественной истории в Лондоне. Порой дебаты принимали ожесточенный характер, а реакция тех, кто оспаривал находки, часто переходила в личные оскорбления. Оспаривание Пилтдаунского человека вновь возникло в 1920-х годах, но снова было отклонено.
В 1949 году возникли новые вопросы о пилтдаунском человеке и его подлинности, что привело к окончательной демонстрации того, что пилтдаун был мистификацией в 1953 году. С тех пор ряд других находок Доусона также были признаны поддельными или подброшенными.
В 2003 году Майлз Рассел из Борнмутского университета опубликовал результаты своего расследования антикварной коллекции Доусона и пришел к выводу, что по крайней мере 38 образцов были явными подделками. Рассел отметил, что вся научная карьера Доусона, похоже, была “построена на ловкости рук, мошенничестве и обмане, а конечной целью было международное признание”.
В июне 1912 года Пьер Тейяр де Шарден вместе с Артуром Смитом Вудвордом и Чарльзом Доусоном побывал на пилтдаунском участке после обнаружения первых фрагментов фальшивого ""пилтдаунского человека"". Некоторые считают, что Тейяр участвовал в этой мистификации. Обвинения в адрес Пьера Тейяра де Шардена выдвинул Стивен Джей Гулд, биолог и научный писатель из Гарварда, который в статье в журнале Natural History обвинил его в соучастии с Чарльзом Доусоном в изготовлении фальшивого пилтдаунского ископаемого человека из Сассекса. В течение нескольких дней после опубликования обвинения г-на Гулда в адрес Тейяра, оно было растиражировано газетами США и Великобритании. Начиная со скромной заметки в ""Нью-Йорк Таймс"", эта история в одночасье переместилась на иллюстрированную полосу в две колонки на первой полосе ""Вашингтон Пост"" (""К пилтдаунской мистификации причастен ученый-иезуит""), в ""Бостон Глоб"" (""Не слишком ли хорошо удалась эта шутка?""), в более мелкие газеты через Associated Press (""Священник-ученый замешан в пилтдаунской мистификации"") и, наконец, в научный раздел журнала Time, который выразил сожаление, что ""праведный Тейяр обвиняется в небольшой игривой подтасовке эволюции"".","Charles Dawson (1864 – 1916) was a British amateur archaeologist who claimed to have made a number of archaeological and palaeontological discoveries that were later exposed as frauds. These forgeries included the Piltdown Man (Eoanthropus dawsoni), a unique set of bones that he found in 1912 in Sussex. Many technological methods such as fluorine testing indicate that this discovery was a hoax and Dawson, the only one with the skill and knowledge to generate this forgery, was a major suspect.
He made a number of seemingly important fossil finds. Amongst these were teeth from a previously unknown species of mammal, later named Plagiaulax dawsoni in his honour; three new species of dinosaur, one later named Iguanodon dawsoni; and a new form of fossil plant, Salaginella dawsoni. The British Museum awarded him the title of ‘Honorary Collector.’ He was then elected fellow of the Geological Society for his discoveries and a few years later, he joined the Society of Antiquaries of London.
In 1889, Dawson was a co-founder of the Hastings and St Leonards Museum Association, one of the first voluntary museum friends’ groups organized in Britain. Dawson worked on a voluntary basis as a member of the Museum Committee, in charge of the acquisition of artifacts and historical documents. His interest in archaeology developed and he had an uncanny knack for making spectacular discoveries, leading The Sussex Daily News to name him the “Wizard of Sussex”.
In 1893, Dawson investigated a curious flint mine full of prehistoric, Roman and medieval artifacts in the Lavant Caves, near Chichester, and probed two tunnels beneath Hastings Castle. In the same year, he presented the British Museum with a Roman statuette from Beauport Park that was made, uniquely for the period, of cast iron. Other discoveries followed, including a strange form of hafted Neolithic stone axe and a well-preserved ancient timber boat.
He analyzed ancient quarries, re-examined the Bayeux Tapestry, and produced the first conclusive study of Hastings Castle. He later found fake evidence for the final phases of Roman occupation in Britain at Pevensey Castle in Sussex. Investigating unusual elements of the natural world, Dawson presented a petrified toad inside a flint nodule, discovered a large supply of natural gas at Heathfield in East Sussex, reported on a sea-serpent in the English Channel, observed a new species of human, and found a strange goldfish/carp hybrid. It was even reported that he was experimenting with phosphorescent bullets as a hindrance to Zeppelin attacks on London during the First World War.
In appreciation for the donation of fossils Dawson provided to the British Museum, he was given the title of ‘Honorary Collector’ and in 1885, he was elected a fellow of the Geological Society as a result of his numerous discoveries. He was then elected a fellow of the Society of Antiquaries of London in 1895. He was now Charles Dawson F.G.S., F.S.A at the age of 31, without a university degree to his name. Dawson died without receiving a knighthood.
His most famous ‘find’ was the 1912 discovery of the Piltdown Man which was billed as the “missing link” between humans and other great apes. Following his death in 1916, no further ‘discoveries’ were made at Piltdown. Questions about the Piltdown find were raised from the beginning, first by Arthur Keith, but also by palaeontologists and anatomists from the United States and Europe. Defence of the fossils was led by Arthur Smith Woodward at the Natural History Museum in London. The debate was rancorous at times and the response to those disputing the finds often became personally abusive. Challenges to Piltdown Man arose again in the 1920s, but were again dismissed.
In 1949, further questions were raised about the Piltdown Man and its authenticity, which led to the conclusive demonstration that Piltdown was a hoax in 1953. Since then, a number of Dawson’s other finds have also been shown to be forged or planted.
In 2003, Miles Russell of Bournemouth University published the results of his investigation into Dawson’s antiquarian collection and concluded that at least 38 specimens were clear fakes. Russell has noted that Dawson’s whole academic career appears to have been “one built upon deceit, sleight of hand, fraud and deception, the ultimate gain being international recognition.”
In June 1912, Pierre Teilhard de Chardin, along with Arthur Smith Woodward and Charles Dawson, at the Piltdown site, after the discovery of the first fragments of the fraudulent ""Piltdown Man"". Some have suggested Teilhard participated in the hoax. Accusation to be raised against Pierre Teilhard de Chardin was leveled by Stephen Jay Gould, a Harvard biologist and science writer, who in an article in Natural History magazine accused him of complicity with Charles Dawson in the manufacture of the phoney Piltdown fossil man of Sussex. Within days of the announcement of Mr. Gould's charge against Teilhard, newspapers across the United States and Britain echoed it. From a discreet science-scope note in The New York Times, the story moved overnight to an illustrated two-column spread on the front page of The Washington Post (""Piltdown Hoax Said to involve Jesuit Scholar"") t o The Boston Globe (""Did this Joke Work Too Well?""), to smaller papers through the Associated Press (""Priest-Scientist Implicated in Piltdown Hoax"") and finally to Time magazine's science section, which regretted that ""the saintly Teilhard stands accused of a little playful tampering with evolution.""","https://en.wikipedia.org/wiki/Charles_Dawson
https://en.wikipedia.org/wiki/Pierre_Teilhard_de_Chardin#Paleontology
https://en.wikipedia.org/wiki/Piltdown_Man
https://www.nhm.ac.uk/discover/news/2016/august/piltdown-man-charles-dawson-likely-fraudster.html
http://www.unofficialbritain.com/the-ape-dreams-of-charles-dawson-sir-arthur-conan-doyle/
https://www2.clarku.edu/~piltdown/map_prim_suspects/teilhard_de_chardin/Chardin_defend/teilhardandpilthoax(lukas).html",,1880-1910,"археология, палеолит, артефакты, древность","archaeology, paleolithic, artefacts, antiquity",Великобритания,United Kingdom,Великобритания,United Kingdom,"Пьер Тейяр де Шарден, иезуиты, Артур Смит Вудворд, Лондонское общество антикваров, Геологическое общество","Pierre Teilhard de Chardin, Jesuits, Arthur Smith Woodward, Society of Antiquaries of London, Geological Society","Пьер Тейяр де Шарден, Артур Смит Вудворд","Pierre Teilhard de Chardin, Arthur Smith Woodward","Артур Кит, Майлз Рассел, Стивен Джей Гулд","Arthur Keith, Miles Russell, Stephen Jay Gould",,,Пилтдаунский человек,Piltdown Man,,,"https://i.imgur.com/usFD9sM.jpg
https://i.imgur.com/SxqW8Of.jpg
https://i.imgur.com/wXTytsR.gif","dawson_workers_at_piltdown.jpg
dawson_comparison_of_mandibles.jpg
dawson_piltdown_article.jpg"
Тобиа Никотра,Tobia Nicotra,"Тобиа Никотра - итальянский фальсификатор, который изготавливал подделки работ авторов различных направлений. В 1937 году он был назван ""самым искусным фальсификатором автографов"".  Возможно, он изготовил до 600 подделок, прежде чем его поймали.
Никотра изготовил поддельные рукописи для различных авторов, включая поэму Торквато Тассо, четырехстраничную музыкальную рукопись Baci amorosi e cari, приписываемую Моцарту, произведения Джованни Баттиста Перголези.  Четыре из своих поддельных рукописей он приписал Перголези, хотя его попытки имитировать почерк композитора были не совсем удачными. Две из них историк музыки Барри С. Брук назвал ""ужасными"" и написанными ""совершенно немузыкальным"" фальсификатором. Он подделал по меньшей мере две рукописи, которые приписал Генделю: арию из итальянского периода творчества Генделя и арию из оратории ""Мессия"" 1741 года. Другие созданные им музыкальные подделки приписывались Глюку, Джованни Пьерлуиджи да Палестрине и Рихарду Вагнеру.
Его подделки автографов композиторов были описаны Гарри Хаскеллом как ""убедительно выполненные"". Он добивался этого, посещая миланские библиотеки, где хранились исторические рукописи, и вырывая форзацы (пустые страницы в передней или задней части книг), которые затем подписывал. Он писал на бумаге, взятой из старых рукописей, пером, используя железистые чернила, что придавало поддельным документам легитимность. Он обратился к эксперту со своей подделкой рукописи поэмы, которую он приписывал Тассо, заявив, что считает ее подделкой; ему сказали, что она подлинная.
Он также создавал подделки писем и других документов, якобы написанных известными историческими личностями, включая Христофора Колумба, Леонардо да Винчи, Авраама Линкольна, маркиза де Лафайета, Мартина Лютера, Микеланджело и Джорджа Вашингтона.  Крупные учреждения приобрели некоторые из его подделок, включая Библиотеку Конгресса, которая в 1928 году купила несколько автографов Моцарта за 60 долларов (эквивалент 947 долларов в 2021 году), которые эксперты ""приняли за подлинные"".
На доходы, полученные от продажи своих подделок, Никотра снял семь квартир в Милане, в каждой из которых жило по любовнице.
Многие из его подделок были проданы в США во время его визитов в 1920-х и начале 1930-х годов. Поддельные автографы Перголези были проданы в Библиотеку Конгресса, Гильдию Метрополитен-опера и даже в библиотеку в родном городе Перголези - Перголе. Вальтер Тосканини, сын Артуро и знаток антикварных рукописей, купил у Никотры рукопись Моцарта за 2 700 лир. При осмотре он заподозрил, что это подделка, и отправил ее в Моцартеум Зальцбургского университета, где историк подтвердил ее подлинность. Позже Тосканини определил, что это подделка, и вместе с миланским детективом Джорджио Флорита смог поймать Никотру на продаже подделок миланскому издательству Hoepli. В итоге Никотра был арестован за то, что не предоставил по запросу документ, удостоверяющий личность; при обыске был найден поддельный документ с его фотографией и именем Дриго.
9 ноября 1934 года он был приговорен к двум годам тюрьмы и штрафу в 2400 лир (3088 евро в 2022 году) на основании показаний Вальтера Тосканини и библиотекарей из Милана, которые рассказали об уничтоженных рукописях в своих библиотеках. Полиция, арестовавшая Никотру, показала, что на момент ареста в его мастерской велась работа по подделке автографов Христофора Колумба, Уоррена Г. Хардинга, Тадеуша Косцюшко, Леонардо да Винчи, Авраама Линкольна, маркиза де Лафайета, Мартина Лютера, Микеланджело и Джорджа Вашингтона. Никотра был досрочно освобожден Национальной фашистской партией, правившей Королевством Италия, для того, чтобы он подделывал для них документы.
В августе 2022 года рукопись Галилео Галилея в библиотеке Мичиганского университета, которая была названа ""одним из величайших сокровищ"", хранящихся в ее коллекции, была идентифицирована как подделка Никотры.
Девять подделок были идентифицированы как его работы, а местонахождение остальных неизвестно.","Tobia Nicotra was an Italian forger who produced counterfeit works of artists in various disciplines. In 1937, he was described as ""the most proficient forger of autographs"".  He may have produced as many as 600 forgeries before he was caught.
Nicotra produced forged manuscripts for various artists, including a poem by Torquato Tasso, the four-page musical manuscript Baci amorosi e cari attributed to Mozart, and works by Giovanni Battista Pergolesi.  He attributed four of his forged manuscripts to Pergolesi, though his attempts to imitate the composer's handwriting were not entirely successful. Two of these were described by music historian Barry S. Brook as ""awful"" and written by a ""totally unmusical"" forger. He forged at least two manuscripts he ascribed to Handel: an aria he stated was from Handel's Italian period; and an air from the 1741 oratorio Messiah. Other musical forgeries he created were attributed to Gluck, Giovanni Pierluigi da Palestrina, and Richard Wagner.
His forgeries of composer autographs were described by Harry Haskell as ""convincingly executed"". He achieved this by visiting libraries in Milan housing historical manuscripts, and tearing out flyleaves (blank pages at the front or back of books) on which he would then add autographs. He wrote on the laid paper taken from those old manuscripts with a quill using iron-gall ink, which gave the forged documents an air of legitimacy. He went to an expert with his own forgery of a poem manuscript he attributed to Tasso, stating he thought it might be a forgery; he was told it was authentic.
He also created forgeries of letters and other documents purportedly written by famous historical figures, including Christopher Columbus, Leonardo da Vinci, Abraham Lincoln, the Marquis de Lafayette, Martin Luther, Michelangelo, and George Washington.  Major institutions purchased some of his forgeries, including the Library of Congress which in 1928 bought several Mozart autographs for $60 (equivalent to $947 in 2021) that experts had ""accepted as genuine"".
With the income he earned from the sale of his forgeries, Nicotra rented seven apartments in Milan, each for a mistress.
Many of his forgeries were sold in the United States during his visits in the 1920s and early 1930s. Forged Pergolesi autographs were sold to the Library of Congress, the Metropolitan Opera Guild, and even to the library in Pergolesi's hometown of Pergola. Walter Toscanini, son of Arturo and an authority in antiquarian manuscripts, bought a Mozart manuscript from Nicotra for 2,700 lire. Upon inspection, he suspected it to be a forgery and sent it to Mozarteum University Salzburg, where an historian verified it as authentic. Toscanini later determined it was a forgery, and with Milanese detective Giorgio Florita was able to catch Nicotra selling forgeries to Milanese publishing house Hoepli. Nicotra was eventually arrested for failing to provide an identity document upon request; a search yielded a forged identity document with his photograph and Drigo's name.
On 9 November 1934 he was sentenced to two years in prison and fined 2,400 lire (3088 Euro in 2022), based on testimony by Walter Toscanini and librarians from Milan whose testimony described the ruined manuscripts in their libraries. Police who had arrested him testified that at the time of his arrest he had autograph forgeries in progress at his workshop, including ones for Christopher Columbus, Warren G. Harding, Tadeusz Kościuszko, Leonardo da Vinci, Abraham Lincoln, the Marquis de Lafayette, Martin Luther, Michelangelo, and George Washington. Nicotra was paroled early by the National Fascist Party that ruled the Kingdom of Italy, in order to have him forge signatures for them.
In August 2022, a Galileo Galilei manuscript at the University of Michigan Library that had been described as ""one of the great treasures"" held in its collection was identified as a Nicotra forgery.
Nine forgeries have been identified as his work, and the locations of the remainder are unknown.","https://en.wikipedia.org/wiki/Tobia_Nicotra
https://tn.com.ar/internacional/2022/09/13/tobia-nicotra-el-infame-falsificador-de-milan-sigue-estafando-decadas-despues-de-su-muerte/
https://www.nytimes.com/es/2022/09/17/espanol/falsificador-manuscrito-galileo.html",Drigo,1910-1940,"документы, рукописи, автографы","documents, manuscripts, autographs","Италия, США","Italy, USA","Италия, США, Европа","Italy, USA, Europe","Барри С. Брук, Библиотека Конгресса, Гильдия Метрополитен-оперы, Национальная фашистская партия Италии","Barry S. Brook, Library of Congress, Metropolitan Opera Guild, National Fascist Party of Italy",,,"Гарри Хаскелл, Вальтер Тосканини, Джорджио Флорита","Harry Haskell, Walter Toscanini, Giorgio Florita","Торквато Тассо, Моцарт, Джованни Баттиста Перголези, Георг Фридрих Гендель, Кристоф Виллибальд Глюк, Джованни Пьерлуиджи да Палестрине, Рихард Вагнер, Торквато Тассо, Христофор Колумб, Леонардо да Винчи, Авраам Линкольн, маркиз де Лафайета, Мартин Лютер, Микеланджело, Джордж Вашингтон, Уоррен Г. Хардинг, Галилео Галилей","Torquato Tasso, Mozart, Giovanni Battista Pergolesi, George Frideric Handel, Christoph Willibald Gluck, Giovanni Pierluigi da Palestrina, Richard Wagner, Torquato Tasso, Christopher Columbus, Leonardo da Vinci, Abraham Lincoln, the Marquis de Lafayette, Martin Luther, Michelangelo, George Washington, Warren G. Harding, Galileo Galilei",Рукопись Галилея,Galileo manuscript,"Библиотека Конгресса, Библиотека Мичиганского университета, Метрополитен-опера","Library of Congress, University of Michigan Library, Metropolitan Opera","https://i.imgur.com/gkc1HxX.jpg
https://i.imgur.com/jB0jBks.jpg","nicotra_article.jpg
nicotra_galileo.jpg"
Марк Уильям Хофманн,Mark William Hofmann,"Марк Уильям Хофманн (родился 7 декабря 1954 года) - фальсификатор, мошенник и осужденный убийца из США. Хофманн считается одним из самых искусных фальсификаторов в истории, особенно известен тем, что создавал документы, связанные с историей Движения святых последних дней. Когда его схемы начали распутываться, он смастерил бомбы для убийства трех человек в Солт-Лейк-Сити, штат Юта. Первые две бомбы убили двух человек 15 октября 1985 года. На следующий день третья бомба взорвалась в машине Хофманна. Он был арестован за взрывы три месяца спустя, а в 1987 году признал себя виновным по двум пунктам обвинения в убийстве второй степени, одному пункту обвинения в краже путем обмана и одному пункту обвинения в мошенничестве.
В 1980 году Хофманн заявил, что нашел Библию короля Якова XVII века со сложенным документом, вклеенным изнутри.  Документ, по-видимому, был стенограммой, которую секретарь Смита Мартин Харрис представил Чарльзу Энтону, профессору антиковедения Колумбийского университета, в 1828 году. Согласно мормонскому писанию ""Джозеф Смит — История"", стенограмма и ее необычные реформированные египетские иероглифы были скопированы Смитом с золотых пластин, с которых он перевел Книгу Мормона.
Хофманн построил свою версию так, чтобы она соответствовала описанию документа, данному Энтоном, и ее обнаружение сделало Хофманну репутацию. Дин Джесси, редактор бумаг Смита и самый известный эксперт по почерку и старым документам в Историческом отделе церкви СПД (святых последних дней), пришел к выводу, что документ является автографом Смита. Церковь СПД объявила об обнаружении стенограммы Энтона в апреле и приобрела ее у Хофманна более чем за 20 000 долларов США.
Возможно, самая известная из мормонских подделок Хофманна, письмо Саламандры, появилось в 1984 году. В письме, якобы написанном Мартином Харрисом У. У. Фелпсу, излагалась версия возвращения золотых пластин, которая заметно контрастировала с утвержденной церковью версией событий. В письме не только утверждалось, что Смит занимался ""выкапыванием денег"" с помощью магических практик, но и ангел, который, по словам Смита, явился ему, был заменен белой саламандрой.
Помимо документов из истории мормонов, Хофманн также подделал и продал автографы многих известных немормонов, включая Джорджа Вашингтона, Джона Адамса, Джона Куинси Адамса, Дэниела Буна, Джона Брауна, Эндрю Джексона, Марка Твена, Натана Хейла, Джона Хэнкока, Фрэнсиса Скотта Ки, Авраама Линкольна, Джона Мильтона, Пола Ревира, Майлза Стэндиша и Баттона Гвиннетта, чья подпись была самой редкой и, следовательно, самой ценной среди всех подписавших Декларацию независимости.  Хофманн также подделал ранее неизвестное стихотворение, написанное рукой Эмили Дикинсон.
Но самым грандиозным замыслом Хофманна было подделать, пожалуй, самый известный пропавший документ в колониальной истории Америки - Клятву свободного гражданина. Одностраничная клятва была напечатана в 1639 году, это был первый документ, напечатанный в американских колониях Британии, было сделано всего около пятидесяти копий, и ни одна из них не сохранилась. В 1985 году подлинный экземпляр, вероятно, стоил бы более 1 миллиона долларов США, и агенты Хофманна начали переговоры о продаже Библиотеке Конгресса.
Несмотря на значительные суммы денег, вырученные Хофманном от продажи документов, он сильно погряз в долгах, отчасти из-за своего все более пышного образа жизни и покупки подлинных книг первых изданий. Те, кому Хофманн обещал документы или возврат долгов, начали преследовать его, а продажа ""Клятвы свободного гражданина"" задерживалась из-за вопросов о ее подлинности.
Пытаясь выиграть время, Хофманн начал конструировать бомбы. 15 октября 1985 года он сначала убил коллекционера документов Стивена Кристенсена (а также ранил осколками секретаря). Позже в тот же день вторая бомба убила Кэти Шитс, жену бывшего работодателя Кристенсена. На следующий день сам Хофманн был тяжело ранен, когда в его автомобиле Toyota MR2 взорвалась бомба. Хотя полиция быстро сфокусировала внимание на Хофмане как на подозреваемом во взрывах, некоторые из его деловых партнеров скрылись, опасаясь, что они также могут стать жертвами.
Во время расследования взрывов полиция обнаружила доказательства подделок в подвале Хофманна. Они также нашли гравировальную мастерскую, где была изготовлена поддельная табличка для ""Клятвы свободного гражданина"". Эксперт по документам Джордж Трокмортон проанализировал несколько документов Хофманна, которые ранее считались подлинными, и определил, что они являются подделками.
Хофманн первоначально утверждал свою невиновность. Однако на предварительном слушании прокуроры представили объемные доказательства его подделок и долгов, а также улики, связывающие его с бомбами. Во время расследования многие из команды обвинителей убедились в том, что их пытаются заманить в тупик руководители церкви СПД. Главный следователь Джим Белл сказал: ""Они что-то скрывают; церковь делает все возможное, чтобы максимально усложнить дело. Я никогда не видел ничего подобного в расследовании убийств"".
После заключения Хофманна в тюрьму он был отлучен от церкви СПД, а его жена подала на развод. Хофманн попытался покончить с собой в своей камере, через передозировку антидепрессантов.
Будучи мастером подделки, Хофманн за свою короткую карьеру обманул ряд известных экспертов по документам. Некоторые из его подделок признавались учеными в течение многих лет, и неизвестное количество из них, возможно, все еще находится в обращении. Но именно подделки документов мормонов Хофманном имеют наибольшее историческое значение.
Премьера трехсерийного документального сериала о незаконной деятельности Хофманна под названием ""Убийство среди мормонов"" состоялась на Netflix 3 марта 2021 года.
Эти события стали частью сериала City Confidential в эпизоде 1998 года ""Вера и нечестная игра в Солт-Лейк-Сити"".
Документальный фильм BBC 2003 года о Хофманне называется ""Человек, который подделал Америку"".","Mark William Hofmann (born December 7, 1954) is an American counterfeiter, forger, and convicted murderer. Widely regarded as one of the most accomplished forgers in history, Hofmann is especially noted for his creation of documents related to the history of the Latter Day Saint movement. When his schemes began to unravel, he constructed bombs to murder three people in Salt Lake City, Utah. The first two bombs killed two people on October 15, 1985. On the following day, a third bomb exploded in Hofmann's car. He was arrested for the bombings three months later, and in 1987 pleaded guilty to two counts of second-degree murder, one count of theft by deception and one count of fraud.
In 1980, Hofmann claimed that he had found a 17th-century King James Bible with a folded paper gummed inside.  The document seemed to be the transcript that Smith's scribe Martin Harris had presented to Charles Anthon, a Columbia classics professor, in 1828. According to the Mormon scripture Joseph Smith–History, the transcript and its unusual reformed Egyptian characters were copied by Smith from the golden plates from which he translated the Book of Mormon.
Hofmann constructed his version to fit Anthon's description of the document, and its discovery made Hofmann's reputation. Dean Jessee, an editor of Smith's papers and the best-known expert on handwriting and old documents in the Historical Department of the LDS Church, concluded that the document was a Smith holograph. The LDS Church announced the discovery of the Anthon Transcript in April and purchased it from Hofmann for more than US$20,000.
Perhaps the most famous of Hofmann's Mormon forgeries, the Salamander letter, appeared in 1984. Supposedly written by Martin Harris to W. W. Phelps, the letter presented a version of the recovery of the gold plates that contrasted markedly with the church-sanctioned version of events. Not only did the letter intimate that Smith had been practicing ""money digging"" through magical practices, but it also replaced the angel that Smith said had appeared to him with a white salamander.
In addition to documents from Mormon history, Hofmann also forged and sold signatures of many famous non-Mormons, including George Washington, John Adams, John Quincy Adams, Daniel Boone, John Brown, Andrew Jackson, Mark Twain, Nathan Hale, John Hancock, Francis Scott Key, Abraham Lincoln, John Milton, Paul Revere, Myles Standish, and Button Gwinnett, whose signature was the rarest, and therefore the most valuable, of any signer of the Declaration of Independence.  Hofmann also forged a previously unknown poem in the hand of Emily Dickinson.
But Hofmann's grandest scheme was to forge what was perhaps the most famous missing document in American colonial history, the Oath of a Freeman. The one-page Oath had been printed in 1639, the first document to be printed in Britain's American colonies, but only about fifty copies had been made, and none of them were extant. A genuine example was probably worth over US$1 million in 1985, and Hofmann's agents began to negotiate a sale to the Library of Congress.
Despite the considerable amounts of money Hofmann had made from document sales, he was deeply in debt, in part because of his increasingly lavish lifestyle and his purchases of genuine first-edition books. Those to whom Hofmann had promised documents or repayments of debts began to hound him, and the sale of the Oath of a Freeman was delayed by questions about its authenticity.
In an effort to buy more time, Hofmann began constructing bombs. On October 15, 1985, he first killed document collector Steven Christensen (as well as injuring a secretary in the leg with shrapnel). Later the same day, a second bomb killed Kathy Sheets, the wife of Christensen's former employer. The following day, Hofmann himself was severely injured when a bomb exploded in his Toyota MR2. Although police quickly focused on Hofmann as the suspect in the bombings, some of his business associates went into hiding, fearing they might also become victims.
During the bombing investigation, police discovered evidence of the forgeries in Hofmann's basement. They also found the engraving plant where the forged plate for Oath of a Freeman was made. Document examiner George Throckmorton analyzed several Hofmann documents that had previously been deemed authentic and determined they were forgeries.
Hofmann initially maintained his innocence. However, at a preliminary hearing, prosecutors produced voluminous evidence of his forgeries and debts, as well as evidence linking him to the bombs. During the investigations, many of the prosecution team became convinced that they were being stonewalled by leaders of the LDS Church. Chief investigator Jim Bell said, ""They're hiding something; the church is doing everything it can to make this as difficult as possible. I've never seen anything like this in a homicide investigation.""
After Hofmann was imprisoned, he was excommunicated by the LDS Church and his wife filed for divorce. Hofmann attempted suicide in his cell by taking an overdose of antidepressants.
As a master forger, Hofmann deceived a number of renowned document experts during his short career. Some of his forgeries were accepted by scholars for years, and an unknown number of them may still be in circulation. But it is Hofmann's forgeries of Mormon documents that have had the greatest historical significance.
A three-part documentary series about Hofmann's illegal activities, entitled Murder Among the Mormons, premiered on Netflix on March 3, 2021.
The events were a part of the series, City Confidential in the 1998 episode, ""Faith and Foul Play in Salt Lake City"".
A 2003 BBC documentary about Hofmann is entitled ""The Man Who Forged America"".","https://en.wikipedia.org/wiki/Mark_Hofmann
https://en.wikipedia.org/wiki/Anthon_Transcript
https://www.finebooksmagazine.com/news/famous-forgery-oath-freeman-heads-auction-june
https://web.archive.org/web/20071103101530/http://mormonmisc.podbean.com/2007/10/07/john-d-lee-lead-scroll-another-forgery
https://web.archive.org/web/20110621215558/http://historytogo.utah.gov/salt_lake_tribune/history_matters/030302.html
https://web.archive.org/web/20121021070549/http://www.deseretnews.com/article/935566/A-Hofmann-forgery-would-be-bombshell.html",Mark William Hofmann,1970-1980,"документы, рукописи, автографы, гравюра","documents, manuscripts, autographs, engraving",США,USA,США,USA,"Мормоны, Библиотека Конгресса, Стивен Кристенсен, Джим Белл","Mormons, Library of Congress, Steven Christensen, Jim Bell",Дин Джесси,Dean Jessee,Джордж Трокмортон,George Throckmorton,"Чарльз Энтон, Мартин Харрис, Джозеф Смит III, Джордж Вашингтон, Джон Адамс, Джон Куинси Адамс, Дэниел Бун, Джон Браун, Эндрю Джексон, Марк Твен, Натан Хейл, Джон Хэнкок, Фрэнсис Скотт Ки, Авраам Линкольн, Джон Мильтон, Пол Ревира, Майлз Стэндиш, Баттон Гвиннетт, Эмили Дикинсон","Charles Anthon, Martin Harris, Joseph Smith III, George Washington, John Adams, John Quincy Adams, Daniel Boone, John Brown, Andrew Jackson, Mark Twain, Nathan Hale, John Hancock, Francis Scott Key, Abraham Lincoln, John Milton, Paul Revere, Myles Standish, Button Gwinnett, Emily Dickinson","Письмо Саламандры, Благословение Джозефа Смита III, Стенограмма Энтона, Клятва свободного гражданина","Salamander letter, Joseph Smith III blessing, Anthon Transcript, Oath of a Freeman",,,"https://i.imgur.com/62NKGgV.jpg
https://i.imgur.com/mz7apZx.jpg","hofmann_ref_egyptian.jpg
hofmann_oath_of_a_freeman.jpg"
Джузеппе Велла,Giuseppe Vella,"Джузеппе Велла (1749 год, Мальта — 1814 год) — итальянский аббат и эрудит, дерзкий фальсификатор, известен как автор подложной рукописи, содержавшей многие отрывки утраченных книг Тита Ливия в арабском переводе, и другой подложной рукописи о времени короля Рожера.
Джузеппе Велла был родом с острова Мальты; хорошо знал арабский язык. Утверждал, что в одной мечети отыскал рукопись, содержавшую много отрывков утраченных книг Тита Ливия в арабском переводе. Затем нашёл, будто бы в Палермо, другую важную рукопись, заключавшую много драгоценных сведений о временах первого сицилийского короля Рожера, и перстень с печатью и арабской надписью, подтверждающей, что они принадлежали королю.
Сведения рукописи были важны в политическом отношении: они уничтожали права большей части сицилийских аристократов, которые вели свой род со времён Рожера. Велла доложил Неаполитанскому королю об открытых сокровищах и снискал его благоволение; казна приняла на себя издержки печатания рукописи, предложив издать её в арабском подлиннике и итальянском переводе аббата Веллы. Велла никому не давал своих рукописей и показывал их только людям, не понимавшим по-арабски, но, тем не менее, подлинники и переводы были одобрены итальянскими учёными, даже известным Тиксеном. 
В 1789 году был издан в Палермо первый том кодекса под названием «Codice diplomatico di Sicilia sotto il governo degli Arabi»; спустя несколько лет была издана первая часть Ливия. Книга попала в руки маронита Симеона Ассемани, знавшего арабский как родной, и подлог открылся. Немцы приписывают эту честь Иосифу Гагеру, арабский язык знавшему мало. Возможно, что Ассемани сообщил ему свои замечания. Гагер первым сделал гласной фальсификацию в своей брошюрке, объяснив, между прочим, что собственные имена были написаны иначе, чем пишут арабы, и арабский язык был не чистым, а мальтийским наречием.
Как только фальсификация была раскрыта, Велла был арестован и 29 августа 1796 года приговорен к 15 годам тюремного заключения с отбыванием в замке Палермо. Позже приговор был заменен на домашний арест, который он провел в приобретенном им казино в Меццоморреале, где оставался до самой смерти в мае 1814 или мае 1815 года. В годы своего заключения он посвятил себя созданию Китаб Диван Михер, апокрифического манускрипта, из которого должен следовать ""Собор Египта"". Апокриф был также предметом попытки его продажи, предпринятой наследниками в 1908 году.
История Веллы вдохновил таких поэтов, как Джованни Мели, таких романистов, как Леонардо Скьяскиа и Андреа Камиллери, и даже кинорежиссеров. Однако это имело и положительный эффект: удалось стимулировать востоковедение на Сицилии, до этого совершенно заброшенное на острове, которое впоследствии было поднято на высокий научный уровень уроженцем Палермо Микеле Амари.","Giuseppe Vella (1749, Malta - 1814) was an Italian abbot and polymath, a daring forger, known as the author of a forged manuscript containing many passages of the lost books of Titus Livius in Arabic translation, and another forged manuscript on the time of King Roger.
Giuseppe Vella was from the island of Malta; well versed in Arabic. Claimed to have found in a mosque a manuscript containing many passages of the lost books of Titus Livius in Arabic translation. Then he found, as if in Palermo, another important manuscript containing much precious information about the times of the first king of Sicily, Roger, and a ring with a seal and an Arabic inscription proving that it belonged to the king.
The information of the manuscript was politically important: it extinguished the rights of most of the Sicilian aristocrats who had been in the family since Roger's time. Vella reported the treasure to the King of Naples and won his favour, and the treasury absorbed the cost of printing the manuscript, offering to print it in an Arabic original and an Italian translation by Abbott Vella. Vella did not give his manuscripts to anyone and showed them only to people who did not understand Arabic, but the originals and translations were nevertheless approved by Italian scholars, even by the famous Tixen.
In 1789 the first volume of the codex, entitled Codice diplomatico di Sicilia sotto il governo degli Arabi, was published in Palermo; a few years later the first part of Livia was published. The book fell into the hands of the Maronite Simeon Assemani, who knew Arabic as his mother tongue, and the forgery was discovered. The Germans attribute the honour to Joseph Gager, who knew little Arabic. It is possible that Assemani informed him of his remarks. Gager was the first to make the falsification public in his pamphlet, explaining among other things that the proper names were written differently from what the Arabs write and that the Arabic was not pure but Maltese.
Once the imposture was discovered, Vella was arrested and sentenced, on 29 August 1796, to 15 years in prison to be served in Palermo Castle. The sentence was later commuted to house arrest, which he spent in the casino he had purchased in Mezzomorreale, where he remained until his death in May 1814 or May 1815. During his years of imprisonment, he devoted himself to the creation of the Kitāb Dīwān Miṣr, the apocryphal manuscript from which the Council of Egypt was to be derived. The apocrypha was also the subject of an attempt to sell it, which was brought by the heirs in 1908.
The Vella affair inspired poets such as Giovanni Meli, novelists such as Leonardo Sciascia and Andrea Camilleri, and even film directors. However, it had a positive spin-off, succeeding in stimulating oriental studies in Sicily, hitherto completely neglected on the island, later raised to the highest scientific level by Michele Amari from Palermo.","https://it.wikipedia.org/wiki/Giuseppe_Vella
https://www.researchgate.net/figure/Title-page-of-Vellas-manuscript-of-the-Kitab-Diwan-Misr-The-Council-of-Egypt_fig2_347170531
https://b-c-ing-u.com/architecture/malta-diary-notorious-characters-fascinating-stories-abate-giuseppe-vella-rosario-mizzi-known-il-lajs-antonio-azzopardi-known-ninu-xkora/",,1770-1800,"документы, рукописи","documents, manuscripts","Италия, Мальта","Italy, Malta","Италия, Европа, Мальта","Italy, Europe, Malta",Фердинанд I (король Обеих Сицилий),Ferdinand I of the Two Sicilies,Олаф Герхард Тиксен,Oluf Gerhard Tychsen,"Симеон Ассемани, Иосиф Гагер","Simone Assemani, Joseph Hager","Тит Ливий, Папа Марин I, Папа Адриан III, Папа Стефан V","Titus Livius, Папа Марин I, Папа Адриан III, Папа Стефан V","Сицилийский совет, Совет Египта","Il Consiglio di Sicilia, Il Consiglio d'Egitto",,,"https://i.imgur.com/kIm6z1A.jpg
https://i.imgur.com/fbGh59X.jpg","vella_manuscript_of_the_kitab_diwan_misr.jpg
vella_ancient_arabic_parchments.jpg"
Хан Ван Мегерен,Han van Meegeren,"Хенрикюс Антониус ""Хан"" ван Мегерен (10 октября 1889 - 30 декабря 1947) - голландский художник и портретист, считавшийся одним из самых изобретательных фальсификаторов искусства 20-го века. Ван Мегерен стал национальным героем после Второй мировой войны, когда стало известно, что он продал поддельную картину рейхсмаршалу Герману Герингу во время нацистской оккупации Нидерландов.
В детстве ван Мегерен увлекался живописью голландского Золотого века и решил стать художником. Однако художественные критики назвали его работы усталыми и вторичными, и Ван Мегерен почувствовал, что это разрушило его карьеру. Он решил доказать свой талант, подделывая картины художников XVII века, включая Франса Хальса, Питера де Хуха, Герарда тер Борха и Йоханнеса Вермеера. Лучшие художественные критики и эксперты того времени принимали эти картины за подлинные и порой изысканные. Его самой успешной подделкой стала ""Вечеря в Эммаусе"", созданная в 1937 году, когда он жил на юге Франции; картина была признана настоящим Вермеером ведущими экспертами того времени, такими как доктор Абрахам Бредиус.
Во время Второй мировой войны Геринг обменял 137 картин на одну из мегереновских подделок под Вермеера, и она стала одной из его самых ценных вещей. После войны Ван Мегерен был арестован, так как власти считали, что он продал нацистам голландские культурные ценности. Перед лицом возможной смертной казни ван Мегерен признался в менее серьезном обвинении - подделке документов. Он был осужден по обвинению в фальсификации и мошенничестве 12 ноября 1947 года, после короткого, но получившего широкую огласку судебного процесса, приговорен к одному году тюремного заключения. Однако он не отбыл свой срок; он умер 30 декабря 1947 года в клинике Валериус в Амстердаме после двух сердечных приступов. В биографическом очерке, написанном в 1967 году, было подсчитано, что Ван Мегерен обманул покупателей на сумму, эквивалентную более чем 30 миллионам долларов США (примерно 254 миллиона долларов США в 2022 году); среди его жертв было правительство Нидерландов.
Работы самого ван Мегерена выросли в цене после того, как он стал известен как фальсификатор, и, соответственно, стало выгодно подделывать и его картины. Существующие картины получали подпись ""Х. ван Мегерен"", или же новые картины были выполнены в его стиле и подписаны фальшиво. Когда ван Мегерен видел такую подделку, он иронично замечал, что принял бы их, если бы они были достаточно хороши, но, к сожалению, он еще не видел ни одной.
Однако позже его сын Жак ван Мегерен начал подделывать работы отца. Он создавал картины в стиле своего отца - хотя и гораздо более низкого качества - и мог поставить на этих подделках идеальную подпись. Многие подделки - как Жака, так и других художников - до сих пор продаются на рынке.","Henricus Antonius ""Han"" van Meegeren (10 October 1889 – 30 December 1947) was a Dutch painter and portraitist, considered one of the most ingenious art forgers of the 20th century. Van Meegeren became a national hero after World War II when it was revealed that he had sold a forged painting to Reichsmarschall Hermann Göring during the Nazi occupation of the Netherlands.
As a child, Van Meegeren developed an enthusiasm for the paintings of the Dutch Golden Age, and he set out to become an artist. Art critics, however, decried his work as tired and derivative, and Van Meegeren felt that they had destroyed his career. He decided to prove his talent by forging paintings by 17th-century artists including Frans Hals, Pieter de Hooch, Gerard ter Borch and Johannes Vermeer. The best art critics and experts of the time accepted the paintings as genuine and sometimes exquisite. His most successful forgery was Supper at Emmaus, created in 1937 while he was living in the south of France; the painting was hailed as a real Vermeer by leading experts of the day such as Dr Abraham Bredius.
During World War II, Göring traded 137 paintings for one of Van Meegeren's false Vermeers, and it became one of his most prized possessions. Following the war, Van Meegeren was arrested, as officials believed that he had sold Dutch cultural property to the Nazis. Facing a possible death penalty, Van Meegeren confessed to the less serious charge of forgery. He was convicted on falsification and fraud charges on 12 November 1947, after a brief but highly publicised trial, and was sentenced to one year in prison. He did not serve out his sentence however; he died on 30 December 1947 in the Valerius Clinic in Amsterdam, after two heart attacks. A biography in 1967 estimated that Van Meegeren duped buyers out of the equivalent of more than US$30 million (approximately US$254 million in 2022); his victims included the government of the Netherlands.
Van Meegeren's own work rose in price after he had become known as a forger, and it consequently became worthwhile to fake his paintings, as well. Existing paintings obtained a signature ""H. van Meegeren"", or new pictures were made in his style and falsely signed. When Van Meegeren saw a fake like that, he ironically remarked that he would have adopted them if they had been good enough, but regrettably he had not yet seen one.
Later on, however, his son Jacques van Meegeren started to fake his father's work. He made paintings in his father's style – although of much lower quality – and was able to place a perfect signature on these imitations. Many fakes – both by Jacques and by others – are still on the market.","https://en.wikipedia.org/wiki/Han_van_Meegeren
https://meegeren.net/
https://www.newyorker.com/magazine/2008/10/27/dutch-master
https://robscholtemuseum.nl/janet-wasserman-han-van-meegeren-and-his-portraits-of-theo-van-der-pas-and-jopie-breemer-3/","Henricus Antonius ""Han"" van Meegeren",1910-1940,живопись,painting,"Нидерланды, Франция","Netherlands, France",Нидерланды,Netherlands,"Герман Геринг, Жак ван Мегерен","Hermann Goering, Jacques van Meegeren",Абрахам Бредиус,Abraham Bredius,Саморазоблачение,Self-exposure,"Франс Хальс, Питер де Хух, Герард тер Борх, Йоханнес Вермеер","Frans Hals, Pieter de Hooch, Gerard ter Borch, Johannes Vermeer",Ужин в Эммаусе,The Supper at Emmaus,"Гронингенский музей, Рейксмюсеум, Музей фондов","Groninger Museum, Rijksmuseum, Museum de Fundatie","https://i.imgur.com/t5q8gsh.jpg
https://i.imgur.com/JSeNUCT.jpg","meegeren_smiling_girl_fake_vermeer.jpg
meegeren_malle_babbe.jpg"
Антон Иванович Бардин,Anton Ivanovich Bardin,"Антон Иванович Бардин (? ― 1841, Москва) ― московский мещанин, фальсификатор древнеславянских рукописей, создавший десятки новых экземпляров старинных списков.
Дата рождения Бардина неизвестна, как и другие подробности его биографии. Можно лишь утверждать, что он был московским антикваром, хорошо известным среди библиофилов и коллекционеров столицы. В его лавке можно было купить старинные вещи, книги и иконы.
В 1812 году или несколько позднее Бардин узнал о том, что при отступлении армии Наполеона из древней столицы, которое сопровождалось грандиозным пожаром, сгорела коллекция графа Алексея Мусина-Пушкина – знаменитого русского собирателя древностей. Среди утраченных реликвий был, например, бесценный оригинал «Слова о полку Игореве». Вместе с другими экспонатами коллекции он хранился в так называемом «доме колдуна Брюса» на площади Разгуляй.
То, что для историков и филологов было трагедией, Бардину предоставило удобный случай нажиться. Он решил продавать в своей лавке на Московском книжном рынке списки тех рукописей, которые были в собрании Мусина-Пушкина.
Примечательно, что у мошенника были предшественники. Ёще до пожара в связи с модой на коллекционирование антикварных редкостей рынок наводнили поддельные рукописи. Особенно печальной известностью пользовался, например, коллекционер Александр Сулакадзев, который вырезал миниатюры из одних древних книг и вклеивал их в другие.
Первым делом Бардин несколько раз переписал на пергаменте «Слово о полку Игореве» - одну из таких книг он под видом подлинной в 1815 году продал самому Мусину-Пушкину. Другим покупателем тогда же стал академик Малиновский, которому Бардин рассказал, что рукопись написана в 1375 году, а в лавку попала, пройдя через несколько рук, от неизвестной помещицы из Калужской губернии.
Одновременное обнаружение в одном месте двух рукописей редчайшей книги не могло не вызвать подозрение у серьёзных исследователей. Сразу заподозрил неладное историк Николай Карамзин. Проведенное чуть позже сличение списков Малиновского и Мусина-Пушкина показало, что они выполнены одной рукой.
Для Бардина фальсификация, очевидно, не составляла труда. Ранее по заказам коллекционеров он делал копии рукописей, и, что называется, «набил руку» на почерках XIII–XIV века. В его мастерской искусственно «старили» выделанную телячью кожу, делали застежки и переплёты. Порой использовался подлинный древний пергамент.
Бардин «переписал» множество уже опубликованных к началу XIX века древних текстов. Причем часть покупателей была уверена, что приобретает подлинные «оригиналы», написанные раньше, чем те, которые были известны первооткрывателям. Новых «произведений» книготорговец не сочинял. Все что он себе позволял – придумывать абзацы с именами писцов и датами.
Среди обнаруженных подделок, вышедших из лавки Бардина, есть, например, «Поучение Владимира Мономаха», «Житие Александра Невского» и «Сказание об основании Печерской церкви». Всего в настоящее время известно 25 фальшивых «бардинских» рукописей, на многих из которых имеется зашифрованная подпись мистификатора. Ориентируясь на покупательский спрос, Бардин изготовил 4 списка «Слова о полку Игореве» и 5 списков «Русской правды». Их подложность выдают многие ошибки, например, механическое перенесение фальсификатором правил грамматики XIX века в более древние времена.
Примечательно, что эти книги продолжали покупать даже после «разоблачения» Бардина в коллекционерских кругах, и в целом его бизнес процветал. По всей видимости, собирателей древностей привлекала кропотливость работы Бардина, позволявшая относиться к его подделкам, как к произведениям искусства.","Anton Ivanovich Bardin (? ― 1841, Moscow) was a Moscow petty bourgeois who forged dozens of ancient Slavonic manuscripts.
Bardin's date of birth is unknown, as are other details of his biography. It can only be stated that he was a Moscow antiquary, well known among bibliophiles and collectors of the capital. In his shop one could buy antiquities, books and icons.
In 1812 or later, Bardin learned that the collection of Count Alexei Musin-Pushkin, the famous Russian collector of antiquities, had been burnt during Napoleon's army's retreat from the capital, which was accompanied by a huge fire. Among the lost relics was, for example, the priceless original of the Tale of Igor's Campaign. Together with other exhibits of the collection it was kept in the so-called ""Bruce the Sorcerer's House"" on Razgulyai Square.
What for historians and philologists was a tragedy, to Bardin provided a convenient opportunity to make a profit. He decided to sell in his shop at the Moscow Book Market the lists of those manuscripts that were in the Musin-Pushkin collection.
It is noteworthy that the scammer had predecessors. Even before the fire, due to the fashion for collecting antique rarities, the market was flooded with fake manuscripts. Particularly infamous was the collector Alexander Sulakadzev, for example, who cut out miniatures from some ancient books and pasted them into others.
The first thing Bardin did was to rewrite the Tale of Igor's Campaign several times on parchment - he sold one of such books as a genuine one to the Musin-Pushkin himself in 1815. Another purchaser at the time was Malinovsky, who was told by Bardin that the manuscript was written in 1375 and that it passed through several hands and came into the shop from an unknown landowner in Kaluga province.
The simultaneous discovery of two manuscripts of a very rare book in the same place could not fail to arouse the suspicion of serious researchers. Historian Nikolay Karamzin immediately suspected something amiss. A little later the comparison of manuscripts by Malinovsky and Musin-Pushkin showed that they were made by the same hand.
For Bardin the falsification, apparently, was not difficult. Earlier he had made copies of manuscripts on commission from collectors, and he tried his hand at writing XIII-XIV centuries' handwriting. In his workshop artificially ""aged"" dressed calfskin, made clasps and bindings. Sometimes authentic ancient parchment was used.
Bardin ""rewrote"" a number of ancient texts which had already been published by the beginning of the nineteenth century. And some buyers were confident that they were buying the original ""originals"", written earlier than those known to the discoverers. The bookseller did not compose new ""works"". All he allowed himself was to make up paragraphs with the scribes' names and dates.
Among the forgeries discovered in Bardin's shop, there are, for example, ""Edification by Vladimir Monomakh"", ""Life of Alexander Nevsky"" and ""The Tale of the Founding of the Pechersk Church"". A total of 25 fake ""Bardin"" manuscripts are currently known, many of which bear the hoaxer's encrypted signature. Being guided by consumer demand, Bardin has made 4 lists "" the Tale about regiment of Igor "" and 5 lists "" Russian Truth "". Their forgery give out many mistakes, for example, mechanical transfer by the forger of rules of grammar of XIX century in more ancient times.
It is noteworthy that these books continued to be purchased even after Bardin's ""exposure"" in collectors' circles, and on the whole his business flourished. Apparently, collectors of antiquities were attracted by the meticulousness of Bardin's work, which allowed his forgeries to be treated as works of art.","https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B0%D1%80%D0%B4%D0%B8%D0%BD,_%D0%90%D0%BD%D1%82%D0%BE%D0%BD_%D0%98%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87
https://expositions.nlr.ru/ruspravda/
http://zhurnal.lib.ru/g/gawrjuchenkow_j_f/russianpodd.shtml
https://yarcenter.ru/articles/history/anton-bardin-moshennik-kotoryy-perepisal-russkuyu-istoriyu",,1810-1840,"документы, рукописи","documents, manuscripts",Россия,Russia,Россия,Russia,"Алексей Мусин-Пушкин, Михаил Сперанский","Aleksei Musin-Pushkin, Michael Speransky",Алексей Малиновский,Aleksei Malinovsky,"Николай Карамзин, Александр Ермолаев","Nikolay Karamzin, Alexander Ermolaev",,,"Слово о полку Игореве, Русская Правда, Поучение Владимира Мономаха, Грамота Александра Македонского славянам","The Tale of Igor's Campaign, Russkaya Pravda, Edict of Vladimir Monomakh, Letter from Alexander the Great to the Slavs",Российская национальная библиотека,National Library of Russia,"https://i.imgur.com/RlYLamC.jpg
https://i.imgur.com/5cD5eo3.jpg","bardin_ruspravda_p1.jpg
bardin_ruspravda_p2.jpg"
Лучио Уртубия,Lucio Urtubia,"Лучио Уртубия (1931-2020) - испанский анархист, известный своей практикой экспроприативного анархизма через подделку документов. Иногда его сравнивали с Робин Гудом, Уртубия совершал ограбления банков и подделки на протяжении 1960-х и 1970-х годов. По словам Альберта Боаделлы, ""Лусио - это Дон Кихот, который боролся не против ветряных мельниц, а против настоящего великана"".
Лучио Уртубия родился в 1931 году в бедной семье в Наварре, на севере Испании, в которой было шесть девочек и два мальчика. В 1954 году, после дезертирства из армии при Франко, он бежал во Францию, где присоединился к своей сестре и работал строителем. В 1957 году он познакомился с Фансиско Сабате, известным как Кико, партизаном-антифранкистом и анархистом. Длинная серия ""экспроприаций"" (грабежей), ""рекупераций"" различных материалов (особенно печатных), изготовление фальшивых бумаг и фальшивых денег, похищения людей начали финансировать борьбу. За ним охотились Интерпол и французская судебная полиция, он связался с бандитами и познакомился, в частности, с Че Геварой.
Считавшийся дезертиром, затем контрабандистом, грабителем банков и фальшивомонетчиком, Лучио Уртубия пробовал все во имя своего дела. Он предпочел заняться фальшивомонетничеством, а не ограблением банков, не долюбливая последнее занятие.
Как фальсификатор, самым значительным его деянием в 1979 году была подделка дорожных чеков Citibank на сумму 20 миллионов долларов. Эта крупномасштабная попытка подделки привела к его аресту.
Защищаемый адвокатом Роланом Дюма, он в конце концов заключил внесудебное соглашение с Citibank в обмен на печатные формы, использованные для подделки чеков.
В 2007 году вышел документальный фильм о его жизни ""Лучио"", снятый баскскими режиссерами Хосе Марией Гоенага и Айтором Арреги. В 2009 году он появился в программе TVE ""Españoles en el mundo"", посвященной Парижу. 3 мая 2015 года Уртубия дал интервью Жорди Эволе в телевизионной программе Salvados на канале La Sexta. В 2018 году издательство Txalaparta опубликовало биографический комикс El tesoro de Lucio, нарисованный Микелем Сантосом Белацем. В 2021 году телевизионная платформа Netflix начала съемки фильма под названием A Man of Action, основанного на жизни Лучио Уртубия. Фильм вышел в прокат 20 ноября 2022 года.","Lucio Urtubia Jiménez (1931–2020) was a Spanish anarchist known for his practice of expropriative anarchism through forgery. At times compared to Robin Hood, Urtubia carried out bank robberies and forgeries throughout the 1960s and 1970s. In the words of Albert Boadella, ""Lucio is a Quijote that did not fight against wind mills, but against a true giant"".
Lucio Urtubia was born in 1931 into a poor family in Navarre, northern Spain, with a total of six girls and two boys. In 1954, after deserting the army under Franco, he fled to France where he joined his sister and worked as a construction worker. In 1957, he met Fancisco Sabaté, known as Quico, an anti-Franco and anarchist guerrilla. A long series of ""expropriations"" (robberies), ""recuperations"" of various materials (especially printing materials), making false papers and other counterfeit money, and kidnappings began to finance the struggle. Hunted by Interpol and the French judicial police, he got involved with thugs and met, among others, Che Guevara.
Considered a deserter, then a smuggler, bank robber and counterfeiter, Lucio Urtubia tried everything in the name of his cause. He preferred to turn to counterfeiting rather than bank robbery, not liking the latter activity.
As a counterfeiter, his most significant action in 1979 was the forgery of $20 million worth of Citibank travellers' cheques. This large-scale counterfeiting attempt resulted in his arrest.
Defended by the lawyer Roland Dumas, he eventually reached an amicable settlement with Citibank in exchange for the printing plates used to forge the cheques.
In 2007, a documentary about his life, Lucio, directed by Basque filmmakers José María Goenaga and Aitor Arregi, was released. In 2009 he appeared in the TVE programme Españoles en el mundo dedicated to Paris. On 3 May 2015 Urtubia was interviewed on the La Sexta television programme Salvados by Jordi Évole. In 2018 the publishing house Txalaparta published El tesoro de Lucio, a biographical comic drawn by Mikel Santos Belatz. In 2021 the television platform Netflix began shooting a film entitled A Man of Action, based on the life of Lucio Urtubia. The film was released on 20 November 2022.","https://fr.wikipedia.org/wiki/Lucio_Urtubia
https://www.noticiasdenavarra.com/actualidad/2020/07/18/fallece-navarro-lucio-urtubia-historico-2263151.html
https://www.diariovasco.com/politica/historico-anarquista-navarro-20200718192553-nt.html",Lucio Urtubia Jiménez,1950-1970,"документы, фальшивомонетничество","documents, counterfeiting money","Испания, Франция","Spain, France","Испания, Франция, США","Spain, France, USA","Фансиско Сабате, Ситибанк, Че Гевара, Ролан Дюма","Fancisco Sabaté, Citibank, Che Guevara, Roland Dumas",,,Французская полиция,French police,,,Подделка дорожных чеков Ситибанк,Forgery of Citibank travellers' cheques,,,https://i.imgur.com/EyGmfgq.jpg,lucio_urtubia_book.jpg
Адольф Людвиг Штирнельд,Adolf Ludvig Stierneld,"Адольф Людвиг Штирнельд (1755 - 1835) - шведский барон, политик, придворный и коллекционер исторических документов. Недавние исторические исследования показали, что он был одним из лучших и наиболее плодовитых шведских фальсификаторов документов. Он родился в Стокгольме и умер в Грипсхольме.
Штирнельд был сыном барона Самуэля Густава Штирнельда и Кристины Бригитты Фалькер. При рождении он был записан отцом в военные и в 1781 году стал ротмистром в Livregementet в Стокгольме. С 1778 года он служил придворным королевы Софии Магдалены.
Штирнельд оказался среди оппозиции Густаву III Шведскому в риксдаге 1786 и 1789 годов, где он был одним из лидеров дворянства. Во время риксдага 1789 года он принадлежал к членам дворянской оппозиции против абсолютистской реформы Закона о союзе и безопасности, и, следовательно, принадлежал к оппозиции, арестованной монархом во время риксдага. Однако, когда остальные арестованные были освобождены, его задержали из-за его связей с русским послом и поместили в крепость Варберг. В 1790 году он был освобожден, чтобы жениться на своей невесте Шарлотте Гильденстольп, придворной королевской герцогини Шарлотты и дочери фаворита короля Нильса Филиппа Гильденстольпа: связи супруги обеспечили его реабилитацию, и в 1792 году он был назначен придворным камергером.
Занимая должность управляющего замком Грипсхольм, Штирнельд положил начало коллекции портретов в замке, которая со временем стала Национальной портретной галереей Швеции; он начал и организовал коллекцию после смерти Густава III в 1792 году, а официально коллекция была открыта в 1822 году. В 1821 году он стал почетным членом Шведской королевской академии литературы, истории и древностей. Однако в качестве директора музейной коллекции он, по некоторым данным, неправильно определил несколько портретов.
В течение своей последующей жизни Штирнельд также был коллекционером исторических документов. В 1821 году он стал одним из основателей Kungliga Samfundet för utgivande av handskrifter rörande Skandinaviens historia (Королевского общества публикации документов по истории Скандинавии), в котором он несколько раз был председателем, а также опубликовал несколько эссе. В этом качестве он подделывал, неправильно цитировал, манипулировал и искаженно интерпретировал многочисленные исторические документы, чтобы проследить генеалогию своей собственной семьи до королевской власти и придать своим предкам более заметное место в истории. Одним из его изобретений является вымышленная личность Брита Персдоттер Карт.
Однако эти документы Штирнельда были в значительной степени разоблачены более поздними историческими исследованиями как чистые подделки или манипуляции. Историк-биограф Бенгт Хильдебранд описывает Штирнельда в Шведском биографическом словаре (общая статья ""Eldstierna"") как ""исторического фальсификатора огромного масштаба"", а первый архивист Национального архива Ингемар Карлссон в своей книге о подделке документов в архивах ""På lienens väg"" назвал его ""вторым из наших великих в этой области"" после Нильса Рабениуса. Далее Карлссон пишет о Штирнельде:
""Адольф Людвиг Штирнельд, некогда придворный и оппозиционер Густава III, в старости стал ""стариком с юношеской бодростью"", но ""с крайне слабыми устоями до такой степени, что с трудом мог логически правильно изложить на бумаге предложение"". Это, однако, ни в коей мере не мешало его способности к подделке документов. Он был коллекционером книг, у которого на совести ряды фальшивых свидетельств о праве собственности, собирателем рукописей с бесстыдным вкладом в прошлое нашей страны, генеалогом, который с помощью мошенничества вознес своих предков в центр истории. Не стесняясь, он использовал свое положение одного из создателей выдающейся серии Handlingar rörande Skandinaviens historia (HSH), чтобы манипулировать ею. Другими словами, перед нами еще один фальсификатор международного масштаба, пока лишь частично выведенный из тени."" - Ингмар Карлссон, ""По дороге лжи - исторические махинации и подделки документов"" (Лунд 1999)
Также на посту куратора Грипсхольма Штирнельд был виновен в сомнительной атрибуции портретов в коллекции картин, например, предполагаемого портрета принца Густава Эрикссона Вазы.","Adolf Ludvig Stierneld (1755 – 1835) was a Swedish baron, politician, courtier and collector of historical documents. Recent historical research has revealed him to be one of Sweden's best and most prolific document forgers. He was born in Stockholm and died in Gripsholm.
Stierneld was the son of baron Samuel Gustaf Stierneld and Kristina Brigitta Falker. He was inscribed by his father in to the military at birth and became ryttmästare at Livregementet in Stockholm in 1781. From 1778, he served as courtier to the queen, Sophia Magdalena.
Stierneld appeared among the opposition to Gustav III of Sweden in the Riksdag of 1786 and 1789, where he was one of the leaders of the nobility. During the Riksdag of 1789, he belonged to the members of the noble opposition against the absolutist reform of the Union and Security Act, and consequently belonged to the opposition arrested by the monarch during the Riksdag. When the others arrested were released, however, he was detained because of his connections to the Russian ambassador, and placed in Varberg Fortress. In 1790, he was released to marry his fiancée Charlotte Gyldenstolpe, a courtier of the royal duchess Charlotte and a daughter of the king's favorite Nils Philip Gyldenstolpe: the connections of his spouse secured his rehabilitation, and he was appointed court chamberlain in 1792.
Through his position as governor of Gripsholm Castle, Stierneld started the collection of portraits at the castle which was eventually to become the National Portrait Gallery (Sweden); he started and organized the collection after the death of Gustav III in 1792, and the collection became officially inaugurated in 1822. He became an honorary member of the Royal Swedish Academy of Letters, History and Antiquities in 1821. In his capacity as director of the museum collection, however, he reportedly misidentified several portraits.
During his later life, Stierneld was also a collector of historical documents. In 1821, he became one of the founders of the Kungliga Samfundet för utgivande av handskrifter rörande Skandinaviens historia (Royal Publication Society of Documents of the History of Scandinavia), in which he served as chairperson several times and also published several essays. In this capacity, he forged, misquoted, manipulated and wrongly interpenetrated numerous historical documents to trace the genealogy of his own family to royalty and give his ancestors a more prominent place in history. One of his inventions is the fictitious person Brita Persdotter Karth.
However, these Stierneld documents have been largely exposed by later historical research as pure forgeries or constructions. The personal historian Bengt Hildebrand describes Stierneld in the Swedish Biographical Dictionary (family article ""Eldstierna"") as ""a historical forger of great proportions"", and the first archivist at the National Archives, Ingemar Carlsson, in his book on document forgery in the archives, På lienens väg, has described him as ""the second of our greats in the field"" after Nils Rabenius. Carlsson goes on to write about Stierneld:
""Adolf Ludvig Stierneld, once a courtier and opposition man to Gustaf III, became in his old age ""an old man with youthful vivacity"", but ""with extremely poor foundation to the point that he could hardly put a sentence logically correctly on paper"". This, however, in no way hampered his capacity for forgery. He was a book collector with rows of false owner's notes on his conscience, a manuscript collector with shameless contributions to our country's past, a genealogist who, with the help of fraud, lifted his ancestors into the centre of history. Unashamedly, he used his position as one of the driving forces behind the distinguished Handlingar rörande Skandinaviens historia (HSH) series to manipulate it. In other words, we have another forger of international proportions, yet only partially brought out of the shadows."" - Ingemar Carlsson, På lögnens väg - historische bedrägerier och dokumentförfalskningar (Lund 1999)
Also in his position as curator at Gripsholm, Stierneld was guilty of dubious attributions of portraits in the collection of paintings there, such as an alleged portrait of the aforementioned Prince Gustav Eriksson Vasa.","https://sv.wikipedia.org/wiki/Adolf_Ludvig_Stierneld
https://en.wikipedia.org/wiki/Brita_Persdotter_Karth
https://sok.riksarkivet.se/sbl/Presentation.aspx?id=20161
https://www.alvin-portal.org/alvin/view.jsf?pid=alvin-record%3A194687&dswid=-8673",,1810-1830,"документы, живопись, генеалогия","documents, painting, genealogy",Швеция,Sweden,Швеция,Sweden,"Шарлотта Гильденстольп, Королевское общество публикации документов по истории Скандинавии, Шведской королевской академии литературы истории и древностей, Национальная портретная галерея Швеции, Самуэль Густав Штирнельд, Кристина Бригитта Фалькер","Charlotte Gyldenstolpe, Royal Publication Society of Documents of the History of Scandinavia, Royal Swedish Academy of Letters History and Antiquities, National Portrait Gallery (Sweden), Samuel Gustaf Stierneld, Kristina Brigitta Falker",,,"Бенгт Хильдебранд, Ингемар Карлссон","Bengt Hildebrand, Ingemar Carlsson",,,"Брита Персдоттер Карт, портрет принца Густава Эрикссона Вазы","Brita Persdotter Karth, portrait of the Prince Gustav Eriksson Vasa",,,"https://i.imgur.com/hfDI9ut.jpg
https://i.imgur.com/dE8q6qX.jpg","adolf_stierneld_painting.jpg
adolf_stierneld_aagaranteckning.jpg"
Пшибыслав Дыяментовский,Przybyslaw Dyjamentowski,"Пшибыслав Дыяментовский (1694-1774) - известный польский фальсификатор документов и писатель. При жизни он подготовил для продажи несколько ""древних"" хроник, дипломов и родословных.
Подделки Дыяментовского не всегда признавались таковыми, хотя сейчас они считаются полностью псевдоисторическими, и иногда оказывали влияние даже в XXI веке среди меньшинства польских националистов.
Он родился в 1694 году и уже в зрелом возрасте носил звание официального регистратора. Вероятно, он жил в Варшаве. Его основной профессией была подделка генеалогических записей и хроник.
Он писал псевдоисторические произведения, позже утверждая, что это работы известных античных или средневековых писателей, или даже выдумывая авторов. Он оставил в рукописи многочисленные сфабрикованные семейные генеалогии и апокрифические хроники предполагаемых раннесредневековых польских летописцев: Вояна, Прокоша, Кагнимира, Бочула, Ярдо и Свитомира.
Одним из самых известных произведений Дыяментовского является Прокошская хроника, также известная как Славяно-сарматская хроника, которая приобрела большую популярность как одно из самых ранних упоминаний о Польше (датируется 936 годом). Поддельная хроника была впервые опубликована в 1825 году Иполитом Ковнацким. Предполагалось, что хроника откладывает существование Польши как независимого государства на несколько поколений назад после принятого начала правления династии Пястов и подтверждает связь средневековых поляков с древними сарматами и народами Восточной Индии.","Przybysław Dyjamentowski (1694–1774) was a notable Polish documents forger and writer. In his lifetime he prepared several ""ancient"" chronicles, diplomas and genealogies for sale.
Dyjamentowski's forgeries were not always recognised as such, although they are now regarded as entirely pseudohistorical, and have at times been influential, even in the twenty-first century among a minority of Polish nationalists.
Born in 1694, he held the title of urzędowski stolnik when he was an adult. He probably lived in Warsaw. His main profession was the forgery of genealogical deductions and chronicles.
He wrote pseudo-historical works, later claiming that they were the works of famous ancient or medieval writers, or even inventing authors. He left in manuscript numerous fabricated family genealogies and apocryphal chronicles of alleged early medieval Polish chroniclers: Wojan, Prokosz, Kagnimir, Boczula, Jardo and Swietomir.
One of Dyjamentowski's best known works is the Prokosz Chronicle, also known as the Slavic-Sarmatian Chronicle, which gained much popularity as one of the earliest mentions of Poland (dated to 936). The forged chronicle was first published in 1825 by Hipolit Kownacki. The chronicle was supposed to stretch back the existence of Poland as an independent nation by a few generations beyond the accepted start of the Piast dynasty and support a connection between mediaeval Poles and ancient Sarmatians and peoples of East India.","https://pl.wikipedia.org/wiki/Przybys%C5%82aw_Dyjamentowski
https://www.newsweek.pl/historia/falsz-kroniki-prokosza/99fm6zf
https://gloria.tv/post/AKBVZh3mxqWD3W192ojUi2pRM",Przybysław Dyamentowski,1720-1770,"документы, генеалогия","documents, genealogy",Польша,Poland,Польша,Poland,"Иполит Ковнацкий, Францишек Моравский","Hipolit Kownacki, Franciszka Morawskiego","Иполит Ковнацкий, Францишек Моравский","Hipolit Kownacki, Franciszka Morawskiego","Иоахим Лелевель, Марцин Напиорковски","Joachim Lelewel, Marcin Napiórkowski","Воян, Прокош, Кагнимир, Бочул, Ярдо, Свитомир","Wojan, Prokosz, Kagnimir, Boczula, Jardo, Swietomir",Славяно-сарматская хроника,Slavic-Sarmatian Chronicle,,,"https://i.imgur.com/fiy4IDN.jpg
https://i.imgur.com/OlzbrLk.jpg","przybyslaw_dyjamentowski_chronicon.jpg
przybyslaw_dyjamentowski_duces_meclenburg.jpg"
Константин Симонидес,Constantine Simonides,"Константин Симонидес (1820-1867) - палеограф и торговец иконами, известный как человек обширных знаний, обладавший значительными познаниями в рукописях и чудесной каллиграфией. Он был одним из самых разносторонних фальсификаторов девятнадцатого века.
Симонидес жил в монастырях на горе Афон с 1839 по 1841 год и снова в 1852 году, в это время он приобрел некоторые библейские рукописи, которые позже продал. Он создал множество рукописей, приписываемых эллинистическому и ранневизантийскому периодам. Он подделал ряд документов и рукописей и утверждал, что они якобы являются оригиналами Евангелия от Марка, а также оригинальными рукописями поэм Гомера. Некоторые из этих рукописей он продал королю Греции. Греческие ученые быстро разоблачили подделки, и он покинул Грецию и путешествовал из страны в страну со своими рукописями.
Он посетил Англию в 1853-1855 годах и другие европейские страны, и его литературная деятельность была экстроординарной. Некоторые из его работ были опубликованы в Москве, Одессе, Англии и Германии. Он также написал много других произведений, которые так и не были опубликованы.
С 1843 по 1856 год он предлагал на продажу по всей Европе рукописи якобы древнего происхождения. Фредерик Г. Кеньон пишет, что Симонидес произвел ""значительную сенсацию, выпустив большое количество греческих рукописей, выдававших себя за баснословную древность - таких как Гомер, написанный почти доисторическим стилем, потерянный египетский историк, копия Евангелия от Матфея на папирусе, написанная через пятнадцать лет после Вознесения (!), и другие части Нового Завета, датируемые первым веком. Эти работы [...] были затем разоблачены как подделки"".
В 1854 и 1855 годах Симонидес безуспешно пытался продать некоторые рукописи для Британского музея и Бодлианской библиотеки. Томас Филлипс был менее критичным покупателем и приобрел несколько рукописей для библиотеки Филлипса в Челтенхеме. В 1855 году он посетил Берлин и Лейпциг. Он сообщил Вильгельму Диндорфу, что ему принадлежит палимпсест Урания. После того, как это было разоблачено как подделка, тираж был уничтожен издательством Оксфордского университета после продажи небольшого количества экземпляров.
13 сентября 1862 года в статье The Guardian он заявил, что является настоящим автором Codex Sinaiticus и что он написал его в 1839 году. По его словам, это была ""единственная плохая работа его молодости"". По словам Симонидеса, он посетил Синай в 1852 году и видел кодекс. Генри Брэдшоу, ученый, не поверил его утверждениям.
Симонидес подвергал сомнению многие официальные научные позиции, принятые учеными. Он не уважал ни одного ученого. Он интерпретировал египетские иероглифы иначе, чем Шампольон и другие египтологи. Он пытался доказать, что его метод интерпретации египетских иероглифов превосходит другие. Кроме того, во многих других сложных вопросах у него была своя, обычно спорная, точка зрения, но после того, как он приписал себе авторство Кодекса Синаита, остатки его авторитета были уничтожены британской прессой.
В 2006 году в Турине был выставлен папирусный книжный свиток, который оказался частью второй книги утраченных ""Географических описаний"" Артемидора Эфесия. В 2008 году он был снова выставлен в Берлине. Лучано Канфора утверждает, что рукопись является работой Константина Симонидеса. Ричард Янко также считает, что свиток является подделкой.","Constantine Simonides (1820–1867) was a palaeographer and dealer of icons, known as a man of extensive learning, with significant knowledge of manuscripts and miraculous calligraphy. He was one of the most versatile forgers of the nineteenth century.
Simonides lived in the monasteries on Mount Athos between 1839 and 1841 and again in 1852, during which time he acquired some of the biblical manuscripts that he later sold. He produced a lot of manuscripts ascribed to Hellenistic and early Byzantine periods. He allegedly forged a number of documents and manuscripts and claimed they were the originals of the Gospel of Mark, as well as original manuscripts of poems of Homer. He sold some of these manuscripts to the King of Greece. Greek scholars exposed what some claimed to be forgeries quickly and he left Greece and traveled from country to country with his manuscripts.
He visited England between 1853 and 1855 and other European countries, and his literary activity was extraordinary. Some of his works were published in Moscow, Odessa, in England, and in Germany. He also wrote many other works which were never published.
From 1843 until 1856 he offered manuscripts purporting to be of ancient origin for sale all over Europe. Frederic G. Kenyon writes that Simonides created ""a considerable sensation by producing quantities of Greek manuscripts professing to be of fabulous antiquity – such as a Homer in an almost prehistoric style of writing, a lost Egyptian historian, a copy of St. Matthew's Gospel on papyrus, written fifteen years after the Ascension (!), and other portions of the New Testament dating from the first century. These productions [...] were then exposed as forgeries.""
In 1854 and 1855 Simonides tried unsuccessfully to sell some manuscripts for the British Museum and the Bodleian Library. Thomas Phillipps was a less critical purchaser and bought for the Phillipps Library at Cheltenham some manuscripts. In 1855 he visited Berlin and Leipzig. He informed Wilhelm Dindorf that he owned a palimpsest of Uranius. After this was exposed as a forgery, the print run was destroyed by Oxford University Press after a small number of copies had been sold.
On 13 September 1862, in an article of The Guardian, he claimed that he was the real author of the Codex Sinaiticus and that he wrote it in 1839. According to him it was ""the one poor work of his youth"". According to Simonides, he visited Sinai in 1852 and saw the codex. Henry Bradshaw, a scholar, did not believe his claims.
Simonides questioned many official scientific positions accepted by scholars. He did not respect any scholars. He interpreted Egyptian hieroglyphics in different ways from Champollion and other Egyptologists. He tried to prove that his method of interpreting Egyptian hieroglyphics was superior. Also, in many other complicated questions he had his own, usually controversial, point of view, but after ascribing the authorship of the Codex Sinaiticus to himself, the rest of his credibility was destroyed by the British press.
In 2006 a papyrus book-roll was exhibited at Turin which appeared to be part of Book II of the lost Geographical Descriptions of Artemidorus Ephesius. It was exhibited again in Berlin in 2008. It has been argued by Luciano Canfora that the manuscript is the work of Constantine Simonides. Richard Janko also believes that the roll is a forgery.","https://en.wikipedia.org/wiki/Constantine_Simonides
https://www.thetextofthegospels.com/2019/04/tares-among-wheat-review.html
https://www.purebibleforum.com/index.php?threads/borislav-borisov-bulgarian-paper-epigraphy-graphology-palaeography-codicoligy-calligraphy.3023/
https://www.jstor.org/stable/26159242",,1840-1860,"документы, рукописи, иконы","documents, manuscripts, icons","Греция, Великобритания, Россия, Германия, Европа, Египет","Greece, United Kingdom, Russia, Germany, Europe, Egypt","Греция, Великобритания, Германия, Европа","Greece, United Kingdom, Germany, Europe","Монашеская община горы Афон, Британский музей, Бодлианская библиотека, библиотеки Филлипса в Челтенхеме, Издательство Оксфордского университета","Monastic community of Mount Athos, British Museum, Bodleian Library, Phillipps Library at Cheltenham, Oxford University Press","Томас Филлипс, Генри Брэдшоу, Константин Тишендорф","Thomas Phillipps, Henry Bradshaw, Constantin von Tischendorf","Фредерик Г. Кеньон, Лучано Канфора, Ричард Янко","Frederic G. Kenyon, Luciano Canfora, Richard Janko","Гомер, Артемидор Эфесий","Homer, Artemidorus Ephesius",Синайский кодекс,Codex Sinaiticus,"Британская библиотека, Лейпцигский университет, Монастырь Св. Екатерины, Российская национальная библиотека","British Library, Leipzig University Library, Saint Catherine's Monastery, Russian National Library","https://i.imgur.com/QZ55wYP.jpg
https://i.imgur.com/I07nl63.jpeg","constantine_simonides_codex_mayerianus.jpg
constantine_simonides_greek_manuscript.jpg"
Эдвард Симпсон,Edward Simpson,"Эдвард Симпсон (""Флинт Джек"") (1815 — 1874) - британский геолог и фальсификатор предметов старины, в особенности таких как наконечники стрел и окаменелости. Он также был известен как Ископаемый Вилли, Старый антиквар, Кокни Билл, Кости и Безрубашечный. Среди других имен были Джон Уилсон из Берлингтона и Джерри Тейлор из Биллери-Дейл с Йоркширских болот.
Эдвард Симпсон родился в 1815 году в деревне Слейтс в Северном Йоркшире. В юном возрасте он стал подмастерьем местного геолога и историка доктора Джорджа Янга, работал сначала как коллекционер окаменелостей, а в 1843 году пришел в мир подделок. Считается, что первый из многочисленных псевдонимов Эдварда Симпсона и его первая попытка подделки возникла, когда он встретил мистера Дотчона в Уитби. Дотчон показал Симпсону свой первый кремневый наконечник стрелы и спросил, может ли он скопировать его. Так появился Флинт Джек.
В 1846 году Джек начал сильно пить, цитируются его слова: ""В этом году я начал пить; это была самая худшая работа. До этого момента у меня всегда было пять фунтов. С тех пор я живу в полной нищете, часто испытываю большие страдания и нужду"".
Недавние работы показали, что антикварные биографии Эдварда Симпсона могут быть основаны на дезинформации, предоставленной самим Симпсоном.
Реплики кремневых орудий, изготовленных Симпсоном, продавались по всей стране и попали в коллекции нескольких региональных и национальных музеев. Помимо кремниевых орудий и окаменелостей, Джек изготавливал и продавал поддельные древнебританские и римские урны. Сначала он использовал бридлингтонскую глину, но, обнаружив, что скалы Бридлингтонского залива не подходят, переехал в Стентон-Дейл, между Уитби и Скарборо. Он прошел пешком много миль, продавая свои ""коллекции"", которые, как он утверждал, были найдены на йоркширских болотах. Также сообщается, что он успешно продал в Малтоне выданный за подлинный римский нагрудник (pectorale), сделанный из старого чайного подноса и изготовленный по его собственному телу.
В Лондоне в 1859 году профессор Теннант обвинил Джека в подделке. Профессор, очарованный труднообнаруживаемыми подделками, убедил Джека описать свои методы изготовления членам Геологического и Археологического обществ.
Слава Эдварда после его заключения в тюрьму в 1867 году, как записано в газете ""Уитби газетт"", была таковой: После переезда в Лондон Флинт Джек продавал артефакты в музеи и другие серьезные коллекции по всей стране, включая многочисленные экспонаты в Британский музей. Флинт Джек - печально известный йоркширец - один из величайших самозванцев нашего времени - на прошлой неделе был приговорен к 12 месяцам тюремного заключения за преступление в Бедфорде. Заключенный назвался Эдвардом Джексоном, но его настоящее имя - Эдвард Симпсон, из Слейтс, Уитби, хотя он одинаково хорошо известен как Джон Уилсон, из Берлингтона, и Джерри Тейлор, из Биллери-Дейл с Йоркширских болот. Наверное, нет человека более известного, чем Симпсон под своими псевдонимами в различных районах - ""Старый антиквар"", ""Ископаемый Вилли"", ""Кости"", ""Безрубашечник"", ""Кокни Билл"" и ""Флинт Джек"", причем последнее имя встречается повсеместно. Под одной или другой из этих кличек Эдвард Симпсон известен во всей Англии, Шотландии и Ирландии - фактически, где бы ни жили геологи или археологи, или где бы ни был создан музей, там Флинт Джек уверенно распространял свои поддельные окаменелости и древности. Однако он пристрастился к выпивке и признается, что по этой причине его жизнь в течение последних 20 лет была сплошным страданием. Чтобы удовлетворить свою тягу к спиртному, он занялся фабрикацией окаменелостей и древностей около 23 лет назад. В 1859 году, во время одной из своих поездок в Лондон, Флинт Джек был обвинен профессором Теннантом в подделке древностей. Он признался в содеянном, был представлен на трибуне различных обществ и продемонстрировал простой способ изготовления поддельных кремней.
По мере того как распространялись новости о подделках Джека, его бизнес сильно пострадал. Издание ""The Antiquary"" за 1871 год предупреждало о его присутствии в Северном Йоркшире и отмечало, что ""в настоящее время он торгует наконечниками стрел из бутылочного стекла, которые он обрабатывает с еще большим мастерством, чем кремень, и которые он распродаёт поштучно"", также были опубликованы предупреждения о его присутствии в Стэмфорде, где он изготавливал кремниевые орудия, монастырские печати и кольца, и отмечалось его заключение в тюрьму на месяц в Норталлертоне.
Последний раз Флинта Джека видели в магистратском суде Малтона 21 февраля 1874 года.
Выставка подделок Флинта Джека стала частью художественной выставки Yorkshire Sculpture International 2019. Выставка, проходившая в Институте Генри Мура, была создана художником Шоном Линчем и называлась ""Взлет и падение Флинта Джека"".
Американская альтернативная рок-группа Monks of Doom выпустила альбом о Флинте Джеке под названием Forgery. В тексте песни воспевается статус антигероя Симпсона.","Edward Simpson (""Flint Jack"") (born 1815, fl. 1874) was a British geologist and forger of antiquities, such as arrowheads and fossils. He was also known as Fossil Willy, Old Antiquarian, Cockney Bill, Bones, and Shirtless. Other names included John Wilson, of Burlington, and Jerry Taylor, of Billery-dale, Yorkshire Moors.
Edward Simpson was born in 1815 in the village of Sleights in North Yorkshire. At a young age he became apprenticed to local geologist and historian Dr. George Young, working first as a fossil collector before entering the world of forgery in 1843. The first of Edward Simpson's many aliases, and his first venture into forgery, is believed to have come about when he met a Mr Dotchon in Whitby. Dotchon showed Simpson his first flint arrow head and asked if he could copy it. Thus, Flint Jack was born.
In 1846, Jack began drinking heavily and is quoted as saying: ""In this year, I took to drinking; the worst job yet. Till then, I was always possessed of five pounds. I have since been in utter poverty, and frequently in great misery and want.""
Recent work has suggested that the antiquarian biographies of Edward Simpson may be based on misinformation provided by Simpson himself.
Replica flint tools made by Simpson were sold nationally and have entered into the collections of several regional and national museums. As well as flints and fossils, Jack made and sold fake ancient British and Roman urns. He initially used Bridlington clay but, finding the cliffs of Bridlington Bay unsuitable, moved to Stainton Dale, between Whitby and Scarborough. He travelled, on foot, for many miles selling his 'collections' that he claimed had been found on the Yorkshire moors. He is also reported to have successfully sold a genuine-looking Roman breastplate (pectorale) in Malton, made out of an old tea-tray and fashioned on his own body.
In London in 1859, Jack was accused of forgery by Professor Tennant. The professor, fascinated by the hard-to-detect forgeries, persuaded Jack to describe his manufacturing methods to members of the Geological and Archaeological Societies.
Edward's reputation following his incarceration in 1867, as recorded in the Whitby Gazette: After moving to London, Flint Jack sold artefacts to museums and other serious collections across the country, including numerous pieces to the British Museum itself. Flint Jack – A notorious Yorkshireman – one of the greatest impostors of our times – was last week sentenced to 12 months imprisonment for felony at Bedford. The prisoner gave the name of Edward Jackson, but his real name is Edward Simpson, of Sleights, Whitby, although he is equally well known as John Wilson, of Burlington, and Jerry Taylor, of Billery-dale, Yorkshire Moors. Probably no man is wider known than Simpson is under his aliases in various districts – viz. 'Old Antiquarian', 'Fossil Willy', 'Bones', 'Shirtless','Cockney Bill', and 'Flint Jack', the latter name universally. Under one or other of these designations Edward Simpson is known throughout England, Scotland and Ireland – in fact, wherever geologists or archaeologists resided, or wherever a museum was established, there did Flint Jack assuredly pass off his forged fossils and antiquities. He imbibed, however, a liking for drink, and he admits that from that cause his life for 20 years past has been one of great misery. To supply his cravings for liquor he set about the forging of both fossils and antiquities about 23 years ago. In 1859, during one of his trips to London, Flint Jack was charged by Professor Tennant with the forgery of antiquities. He confessed, and was introduced on the platform of various societies, and exhibited the simple mode of his manufacture of spurious flints.
As news of Jack's forgeries spread, his business suffered badly. An 1871 edition of The Antiquary warned of his presence in a North Yorkshire and noted that ""His present trade is the vending of arrow-heads made of bottle-glass, which he works with even more skill than flint, and which he is disposing of by the score"", warnings were also published of his presence in Stamford where he was making flints, monastic seals and rings, and noted his incarceration for a month at Northallerton.
The last known sighting of Flint Jack was in Malton magistrates court on 21 February 1874.
An exhibition of Flint Jack's forgeries formed part of the Yorkshire Sculpture International 2019 art exhibition. The exhibition, held in the Henry Moore Institute was created by the artist Sean Lynch and titled 'The Rise and Fall of Flint Jack'.
The American alternative rock band, Monks of Doom, produced a record about Flink Jack, called Forgery. The lyrics celebrate Simpson's anti-hero status.","https://en.wikipedia.org/wiki/Edward_Simpson_(forger)
https://youtube.com/watch?v=GC0IHV1uQ1A
https://www.invaluable.com/auction-lot/a-group-of-flint-tools-including-three-replica-sc-163-c-41442f69e8
http://whitbypopwatch.blogspot.com/2011/09/flint-jack-prince-of-counterfeiters.html
https://www.scarboroughsmaritimeheritage.org.uk/article.php?article=158","Flint Jack, Fossil Willy, Old Antiquarian, Cockney Bill, Bones, Shirtles, John Wilson of Burlington, Jerry Taylor of Billery-dale Yorkshire Moors",1840-1870,"археология, палеолит, артефакты, древность","archaeology, paleolithic, artefacts, antiquity",Великобритания,United Kingdom,Великобритания,United Kingdom,"Джордж Янг, Британский музей","Dr. George Young, British Museum",,,Профессор Теннант,Professor Tennant,,,,,"Британский музей, Институт Генри Мура","British Museum, Henry Moore Institute",https://i.imgur.com/maCGth6.jpg,flint_jack_tools.jpg
Роберт Спринг,Robert Spring,"Роберт Спринг (1813-1876) - американский фальсификатор английского происхождения, подделывавший письма таких знаменитостей, как Джордж Вашингтон, Бенджамин Франклин и Горацио Нельсон.
Роберт Спринг родился в Англии, но о его жизни до эмиграции в США нет никакой информации. Он поселился в Филадельфии, штат Пенсильвания, около 1858 года и стал антикваром и книготорговцем.
Где-то в 1870-х годах Спринг начал подделывать письма таких исторических личностей, как Вашингтон и Франклин. Он использовал собственную смесь специальных чернил на современной бумаге. Сначала он использовал листы бумаги, которые вырезал из переплетов или корешков старых книг.
Спринг создал многочисленные подделки писем, платежных поручений и других бумаг с фальшивыми подписями Джорджа Вашингтона. Первые платежные поручения он написал на печатных бланках Управления скидок и депозитов в Балтиморе. Он сделал множество копий пропуска через американские линии с автографами, оформленных на множество разных имен - иногда на имя предполагаемого покупателя. Другой распространенной подделкой было мнимое письмо Джабезу Хантингтону, шерифу Виндхэма, штат Коннектикут, которое представляло собой приказ об освобождении заключенного, содержавшегося в окружной тюрьме - с различными датами и именами. Вероятно, он изготавливал такие документы на заказ в большом количестве.
Иногда Спринг приобретал подлинные документы, отслеживал их, чтобы сделать копии, ""состаривал"" их с помощью кофейной гущи и продавал как оригиналы. Он мог отправлять поддельные письма коллекционерам, которые интересовались старыми письмами или подписями, добавляя записку о том, что отправителю нужны деньги, и указывая адрес до востребования. В то время он получал от 5 до 25 долларов за письмо, но запас таких писем исчерпался не сразу.
В 1858 году Спринг был арестован в Филадельфии за получение денег под ложным предлогом. Он избежал заключения под залог и переехал в Канаду. Затем он начал рассылать свои поддельные письма, выдавая себя за обедневшую вдову, которой пришлось продать семейные бумаги. Все они были подписаны важными историческими личностями.
Где-то в 1860-х годах Спринг вернулся в США, поселился в Балтиморе и начал предлагать свои подделки британским коллекционерам автографов. Он выдавал себя за дочь Томаса Дж. ""Стоунволла"" Джексона, которой в тяжелые времена пришлось продавать семейные бумаги. Многие из поддельных писем были проданы в Канаде и Великобритании.
В 1869 году Спринг был снова арестован в Филадельфии и предстал перед судом. Он признался в содеянном и был отправлен в тюрьму.
Роберт Спринг умер 14 декабря 1876 года в благотворительной больнице Филадельфии.
В государственных хранилищах и частных коллекциях США и Европы до сих пор хранятся многочисленные бумаги, которые могут быть работой Спринга. Доказанные подделки Спринга сами по себе стали предметом коллекционирования.","Robert Spring (1813–1876) was an English-born forger who forged letters from luminaries like George Washington, Benjamin Franklin and Horatio Nelson.
Robert Spring was born in England but there is no information about his life prior to his emigration to the United States. He settled in Philadelphia, Pennsylvania, around 1858 and became an antiquarian and bookseller.
Sometime in the 1870s, Spring began to forge letters from historical people like Washington and Franklin. He used his own mixture of special ink on contemporary paper. At first, he used sheets of paper he had cut from the fronts or backs of old books.
Spring created numerous forgeries of letters, payment orders and other papers with forged signatures of George Washington. He wrote the first payment orders on printed forms of the Office of Discount and Deposit at Baltimore. He made numerous copies of an autographed pass through American lines, issued with numerous different names - sometimes that of the intended buyer. Another common forgery was a supposed letter to one Jabez Huntington, a sheriff of Windham, Connecticut, that was an order to release a prisoner held in the county jail - with varying dates and names. He probably produced those to order in large quantities.
Sometimes Spring acquired genuine documents, traced them to make copies, ""aged"" them with coffee grounds and sold them as original. He could send the forged letters to collectors who were interested in old letters or signatures, add a note that the sender needed money and give a poste restante address. He would receive $5–25 at the time, but his supply of such letters was not easily exhausted.
In 1858, Spring was arrested in Philadelphia for receiving money under false pretenses. He skipped bail and moved to Canada. He began to send his forged letters while pretending to be an impoverished widow who had to sell her family papers. All of them had signatures of important historical personages.
Sometime in the 1860s, Spring returned to the United States, settled in Baltimore and began to offer his forgeries to British autograph collectors. He posed as a daughter of Thomas J. ""Stonewall"" Jackson who would have to sell family papers in hard times. Many of the counterfeit letters were sold in Canada and Britain.
In 1869, Spring was arrested again in Philadelphia and put to trial. He confessed and was sent to prison.
Robert Spring died on December 14, 1876, in a Philadelphia charity hospital.
There are still numerous papers in public repositories and private collections in the United States and Europe that might be Spring's work. Proven Spring forgeries have become collectors items in their own right.","https://en.wikipedia.org/wiki/Robert_Spring
https://web.archive.org/web/20100310151412/http://www.caslon.com.au/forgeryprofile2.htm
https://news.google.com/newspapers?nid=861&dat=19590215&id=XqhTAAAAIBAJ&sjid=L4gDAAAAIBAJ&pg=6105,1398822
https://www.icollector.com/George-Washington-Robert-Spring_i9511260
http://catalog.mountvernon.org/digital/collection/p16829coll27/id/36/
https://en.wikisource.org/wiki/Appletons%27_Cyclop%C3%A6dia_of_American_Biography/Spring,_Robert",,1850-1870,"документы, автографы","documents, autographs","Великобритания, США, Канада","United Kingdom, USA, Canada","Великобритания, США, Канада","United Kingdom, USA, Canada","Томас Дж. ""Стоунволл"" Джексон","Thomas J. ""Stonewall"" Jackson",,,,,"Джордж Вашингтон, Бенджамин Франклин, Горацио Нельсон","George Washington, Benjamin Franklin, Horatio Nelson",,,Президентская библиотека имени Джорджа Вашингтона,George Washington Presidential Library,"https://i.imgur.com/fGV1SBp.jpg
https://i.imgur.com/8HeM0Si.jpg
https://i.imgur.com/j0cmMYO.jpg","robert_spring_washington.jpg
robert_spring_washington_to_huntington.jpg
cosey_and_another_washington_forgers.jpg"
Авраам Фиркович,Abraham Firkovich,"Авраам Самуилович Фиркович - известный караимский писатель и археолог, собиратель древних рукописей, газан, неоднократно обвинявшийся в изготовлении и распространении подделок.
Авраам Фиркович родился в 1787 году в семье крымских караимов-земледельцев в Луцком районе Волыни, входившей тогда в состав Российской империи, ныне Украина. В 1818 году он служил в местных крымско-караимских общинах в качестве младшего газана, или религиозного лидера, а оттуда отправился в город Евпаторию в Крыму. В 1822 году он переехал в караимскую общину в Гёзлеве, а в 1825 году был назначен газаном, или руководителем общины. Вместе с караимским дворянином Симхой Бабовичем он отправил царю меморандум с предложениями освободить караимов от тяжелых налогов, наложенных на еврейскую общину. В 1828 году он переехал в Бердичев, где познакомился со многими представителями хасидизма и узнал больше об их толкованиях еврейских Писаний, основанных на Талмуде и раввинистической традиции.
Встреча с евреями-раввинистами привела к тому, что Фиркович вступил с ними в конфликт. Он опубликовал книгу ""Масса у-Мрива"" (Евпатория, 1838), в которой аргументированно выступил против господствующей еврейской галахи раввинитов. В 1830 году он посетил Иерусалим, где собрал множество еврейских рукописей. По возвращении он оставался в течение двух лет в Константинополе в качестве учителя в тамошней караимской общине. Затем он отправился в Крым и организовал общество для издания старых караимских сочинений, несколько из которых появились в Евпатории (Козлов) с его комментариями. В 1838 году он был учителем детей Симхи Бабовича, главы русских крымских караимов, который год спустя рекомендовал его графу Воронцову и Историческому обществу Одессы как подходящего человека, которого можно послать для сбора материала для истории крымских караимов.
В 1839 году Фиркович начал раскопки на древнем кладбище Чуфут-Кале и обнаружил множество старых надгробий, утверждая, что некоторые из них относятся к первым векам. Следующие два года прошли в путешествиях по Кавказу, где он разграбил генизы старых еврейских общин и собрал множество ценных рукописей. Он дошел до Дербента и вернулся в 1842 году. В последующие годы он совершил другие путешествия такого же характера, посетив Египет и другие страны. В Одессе он стал другом Бецалеля Штерна и Симхи Пинскера, а проживая в Вильно, познакомился с Самуилом Иосифом Фуэнном и другими гебраистами. В 1871 году он посетил небольшую караимскую общину в Галиче, Галиция, где провел несколько реформ. Оттуда он отправился в Вену, где был представлен графу Бойсту, а также познакомился с Адольфом Еллинеком. Он вернулся, чтобы провести свои последние дни в Чуфут-Кале, от которого сейчас осталось лишь несколько зданий и множество руин. Однако дом Фирковича все еще сохранился на этом месте.
В результате своих исследований он сосредоточился на происхождении предков крымских караимов, которые, по его утверждению, прибыли в Крым еще до христианской эры. Поэтому караимы не могут считаться виновными в распятии Иисуса, поскольку они поселились в Крыму в столь ранний период. Его теории убедили российский императорский двор в том, что крымских караимов нельзя обвинять в распятии Иисуса, и они были исключены из ограничительных мер против евреев. Многие из его выводов были оспорены сразу после его смерти, и, несмотря на их важную ценность, до сих пор ведутся споры по поводу многих собранных им документов.
Российская национальная библиотека приобрела Вторую коллекцию Фирковича в 1876 году, чуть более чем через год после смерти Фирковича.
Жизнь и творчество Фирковича имеют огромное значение для караимской истории и литературы. Его коллекции в Российской национальной библиотеке важны для библеистов и историков, особенно для представителей караимской и самаритянской общин. Продолжаются споры относительно его предполагаемых открытий и достоверности его трудов.
Авраам Фиркович собрал несколько отдельных коллекций документов. В общей сложности коллекция Фирковича содержит около 15 000 единиц хранения, многие из которых фрагментарны. Его коллекция представляет собой ""безусловно, самое большое хранилище всех иудейско-арабских рукописей"" и сегодня находится в Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге, а микрофильмы всех рукописей хранятся в Институте микрофильмированных ивритских рукописей Еврейской национальной и университетской библиотеки в Иерусалиме.
Одесская коллекция содержит материалы из Крыма и Кавказа. Она была собрана в основном в 1839-1840 годах, но с дополнениями, сделанными Фирковичем в 1852 году. Первоначально она принадлежала Одесскому обществу истории и древностей и хранилась в Одесском музее. Некоторые из этих документов испортились в результате химической обработки, проведенной Фирковичем. Другие документы, которые подозревались в подделке, исчезли; Фиркович утверждал, что они были украдены. В 1863 году коллекция была перемещена в Императорскую публичную библиотеку.
Фирковича стали считать фальсификатором, действовавшим в поддержку караимских целей. Он хотел устранить любую связь между раввинским иудаизмом и караимами, объявив, что караимы являются потомками Десяти потерянных племен. Фиркович успешно ходатайствовал перед российским правительством об освобождении караимов от антиеврейских законов на том основании, что караимы иммигрировали в Европу до распятия Иисуса и поэтому не могут нести ответственность за его смерть.
С. Л. Рапопорт указал на некоторые невозможности в надписях (Ha-Meliẓ, 1861, №№ 13-15, 37); А. Гейгер в его Jüdische Zeitschrift (1865, p. 166), Шорр в He-Ḥaluẓ и A. Нойбауэр в Journal Asiatique (1862-63) и в своей Aus der Petersburger Bibliothek (Лейпциг, 1866) оспаривали правильность фактов и основанных на них теорий, которые Йост, Юлиус Фюрст и Генрих Гретц в своих трудах о караимах взяли из книги Пинскера Liḳḳuṭe Ḳadmoniyyot, в которой данные, предоставленные Фирковичем, были безоговорочно приняты. Дальнейшие экспозиции были сделаны Штраком и Харкави (Санкт-Петербург, 1875 г.) в Catalog der Hebr. Bibelhandschriften der Kaiserlichen Oeffentlichen Bibliothek in St. Petersburg; в Harkavy's Altjüdische Denkmäler aus der Krim (ib. 1876); в Strack's A. Firkowitsch und Seine Entdeckungen (Leipsic, 1876); в Fränkel's Aḥare Reshet le-Baḳḳer (Ha-Shaḥar, vii.646 и далее); в ""Massa' Ḳrim"" Дейнарда (Варшава, 1878); и в другими авторами.
В противоречие этому, самый сочувствующий критик Фирковича, Чвольсон, приводит в качестве резюме свое мнение, после рассмотрения всех противоречий, что Фирковичу удалось продемонстрировать, что некоторые еврейские надгробия из Чуфут-Кале датируются седьмым веком, и что, казалось бы, современные формы панегириков и метод подсчета по эпохе творения были в моде у евреев гораздо раньше, чем до сих пор предполагалось. Один только Чвольсон защищал его, но и он был вынужден признать, что в некоторых случаях Фиркович прибегал к подлогу. В своем труде ""Corpus Inscriptionum Hebraicarum"" (СПб., 1882; русское изд., ib. 1884) Чвольсон пытается доказать, что коллекция Фирковича, особенно эпитафии с надгробий, содержит и много подлинного.
В 1980 году В. В. Лебедев исследовал коллекцию Фирковича и пришел к выводу, что подделки не могут быть приписаны Фирковичу, а скорее это было сделано предыдущими владельцами в попытке повысить цену рукописей.
В течение многих лет рукописи были недоступны для западных ученых. Масштабы подделок Фирковича до сих пор выясняются. Материалы Фирковича требуют тщательного изучения в каждом отдельном случае. Его коллекция по-прежнему представляет большую ценность для ученых, изучающих иудаизм.
Примечательно, что самый древний полный и публично доступный Ветхий Завет был обнаружен именно Фирковичем. С него переведены христианские версии писания, а также по этой версии Танаха молятся большинство современных иудеев. Это так называемый “Ленинградский кодекс”, документально подтверждаемый провенанс которого начинается в Одессе. В отличии от многих других документов Фирковича - это рукопись считается аутентичной и до сих пор никогда не подвергалась научному химическому анализу материалов.","Abraham ben Samuel Firkovich was a famous Karaite writer and archaeologist, collector of ancient manuscripts, and a Karaite Hakham, who was repeatedly accused of distributing forgeries.
Abraham Firkovich was born in 1787 into a Crimean Karaite farming family in the Lutsk district of Volhynia, then part of the Russian Empire, now Ukraine. In 1818 he was serving the local Crimean Karaite communities as a junior hazzan, or religious leader, and from there he went on to the city of Eupatoria in Crimea. In 1822, he moved to the Karaite community in Gozleve, and he was appointed as hazan, or community leader, in 1825. Together with the Karaite noble Simha Babovich, he sent memoranda to the Czar, with proposals to relieve Karaites from the heavy taxes imposed on the Jewish community. In 1828 he moved to Berdichev, where he met many Hasidism and learned more about their interpretations of Jewish Scriptures based on the Talmud and rabbinic tradition.
The encounter with Rabbinical Jews brought Firkovich into conflict with them. He published a book, ""Massah and Meribah"" (Yevpatoria, 1838) which argued against the predominant Jewish halakha of the Rabbinites. In 1830 he visited Jerusalem, where he collected many Jewish manuscripts. On his return he remained for two years in Constantinople, as a teacher in the Karaite community there. He then went to Crimea and organized a society to publish old Karaite works, of which several appeared in Yevpatoria (Koslov) with comments by him. In 1838 he was the teacher of the children of Sima Babovich, the head of the Russian Crimean Karaites, who one year later recommended him to Count Vorontzov and to the Historical Society of Odessa as a suitable man to send to collect material for the history of the Crimean Karaites.
In 1839, Firkovich began excavations in the ancient cemetery of Çufut Qale, and unearthed many old tombstones, claiming that some of them dated from the first centuries of the common era. The following two years were spent in travels through the Caucasus, where he ransacked the genizot of the old Jewish communities and collected many valuable manuscripts. He went as far as Derbent, and returned in 1842. In later years he made other journeys of the same nature, visiting Egypt and other countries. In Odessa he became the friend of Bezalel Stern and of Simchah Pinsker, and while residing in Wilna he made the acquaintance of Samuel Joseph Fuenn and other Hebrew scholars. In 1871 he visited the small Karaite community in Halych, Galicia, where he introduced several reforms. From there he went to Vienna, where he was introduced to Count Beust and also made the acquaintance of Adolph Jellinek. He returned to pass his last days in Çufut Qale, of which there now remain only a few buildings and many ruins. However, Firkovich's house is still preserved in the site.
As a result of his research he became focused on the origin of the ancestors of the Crimean Karaites who he claimed had arrived in Crimea before the common era. The Karaites, therefore, could not be seen as culpable for the crucifixion of Jesus because they had settled in Crimea at such an early date. His theories persuaded the Russian imperial court that Crimean Karaites cannot be accused in Jesus' Crucifixion and they were excluded from the restrictive measures against Jews. Many of his findings were disputed immediately after his death, and despite their important value there is still controversy over many of the documents he collected.
The Russian National Library purchased the Second Firkovich Collection in 1876, a little more than a year after Firkovich's death.
Firkovich's life and works are of great importance to Karaite history and literature. His collections at the Russian National Library are important to biblical scholars and to historians, especially those of the Karaite and Samaritan communities. Controversy continues regarding his alleged discoveries and the reliability of his works
Abraham Firkovich collected several distinct collections of documents. In sum the Firkovich collection contains approximately 15,000 items, of which many are fragmentary. His collections represent 'by far the greatest repository of all Judaeo-Arabic manuscripts' and are today held in the National Library of Russia in St Petersburg, while microfilm reproductions of all the manuscripts are held in the Institute of Microfilmed Hebrew manuscripts at the Jewish National and University Library, Jerusalem.
The Odessa Collection contains material from the Crimea and the Caucasus. It was largely collected between 1839 and 1840, but with additions from Firkovich as late as 1852. It was originally owned by the Odessa Society of History and Antiquities and was stored in the Odessa museum. Some of these documents deteriorated due to chemical treatment performed by Firkovich. Other documents which were suspected forgeries disappeared; Firkovich claimed they had been stolen. The collection was moved to the Imperial Public Library in 1863.
Firkovich has come to be regarded as a forger, acting in support of Karaite causes. He wished to eliminate any connection between Rabbinic Judaism and the Karaites by declaring that the Karaites were descendants of the Ten Lost Tribes. Firkovich successfully petitioned the Russian government to exempt the Karaites from anti-Jewish laws on the grounds that Karaites had immigrated to Europe before the crucifixion of Jesus and thus could not be held responsible for his death.
S. L. Rapoport has pointed out some impossibilities in the inscriptions (Ha-Meliẓ, 1861, Nos. 13–15, 37); A. Geiger in his Jüdische Zeitschrift (1865, p. 166), Schorr in He-Ḥaluẓ, and A. Neubauer in the Journal Asiatique (1862–63) and in his Aus der Petersburger Bibliothek (Leipzig, 1866) have challenged the correctness of the facts and the theories based upon them which Jost, Julius Fürst, and Heinrich Grätz, in their writings on the Karaites, took from Pinsker's Liḳḳuṭe Ḳadmoniyyot, in which the data furnished by Firkovich were unhesitatingly accepted. Further exposures were made by Strack and Harkavy (St. Petersburg, 1875) in the Catalog der Hebr. Bibelhandschriften der Kaiserlichen Oeffentlichen Bibliothek in St. Petersburg; in Harkavy's Altjüdische Denkmäler aus der Krim (ib. 1876); in Strack's A. Firkowitsch und Seine Entdeckungen (Leipsic, 1876); in Fränkel's Aḥare Reshet le-Baḳḳer (Ha-Shaḥar, vii.646 et seq.); in Deinard's Massa' Ḳrim (Warsaw, 1878); and in other places.
In contradiction, Firkovich's most sympathetic critic, Chwolson, gives as a résumé of his belief, after considering all controversies, that Firkovich succeeded in demonstrating that some of the Jewish tombstones from Chufut-Kale date back to the seventh century, and that seemingly modern forms of eulogy and the method of counting after the era of creation were in vogue among Jews much earlier than had been hitherto suspected. Chwolson alone defended him, but he also was forced to admit that in some cases Firkovich had resorted to forgery. In his Corpus Inscriptionum Hebraicarum (St. Petersburg, 1882; Russian ed., ib. 1884) Chwolson attempts to prove that the Firkovich collection, especially the epitaphs from tombstones, contains much which is genuine.
In 1980, V. V. Lebedev investigated the Firkovich collection and came to the conclusion that forgery cannot be attributed to Firkovich, but rather it was done by the previous owners, in an attempt to increase the price of the manuscripts.
For many years the manuscripts were not available to Western scholars. The extent of Firkovich's forgeries is still being determined. Firkovich's materials require careful examination on a case-by-case basis. His collection remains of great value to scholars of Jewish studies.
It is noteworthy that the oldest complete and publicly available Old Testament was discovered by Firkovich. Christian versions of the scriptures have been translated from it, and most modern Jews pray according to this version of the Tanakh. It is the so-called ""Leningrad Codex"", whose documented provenance begins in Odessa. Unlike many of Firkovich's other documents - this manuscript is considered authentic and has never been subjected to scientific chemical analysis of the materials until now.","https://en.wikipedia.org/wiki/Abraham_Firkovich
https://en.wikipedia.org/wiki/Leningrad_Codex
https://doi.org/10.1163/9789004276819_010
https://doi.org/10.1080/13501674.2018.1434980
https://www.tabletmag.com/sections/history/articles/inventing-the-karaites
https://www.manuscripthunters.gwi.uni-muenchen.de/index.php/firkovich/
https://cja.huji.ac.il/gross/browser.php?mode=alone&id=350785","Abraham ben Samuel Firkovich, Avraham ben Shmuel, אברהם בן שמואל, Avragham Firkovich",1830-1870,"документы, рукописи, археология","documents, manuscripts, archaeology","Россия, Египет, Австрия","Russia, Egypt, Austria","Россия, Европа, Азия","Russia, Europe, Asia","Симха Бабович, Михаил Семёнович Воронцов, Историческое общество Одессы, Бецалель Штерн, Симха Пинскер, Самуил Иосиф Фуэнн, Адольф Еллинек, Фридрих Фердинанд фон Бейст","Simha Babovich, Mikhail Semyonovich Vorontsov, Historical Society of Odessa, Bezalel Stern, Simchah Pinsker, Samuel Joseph Fuenn, Adolph Jellinek, Friedrich Ferdinand von Beust","Юлиус Фюрст, Генрих Гретц, Даниил Хвольсон","Julius Fürst, Heinrich Grätz, Daniel Chwolson","Соломон Иегуда Лейб Рапопорт, Адольф Нейбауэр","Solomon Judah Loeb Rapoport, Adolf Neubauer",,,Ленинградский кодекс,Leningrad Codex,"Российская национальная библиотека, Еврейская национальная и университетская библиотека","Russian National Library, Jewish National and University Library","https://i.imgur.com/BeIEF5B.jpg
https://i.imgur.com/4Ee2CbA.jpg","abraham_firkovich_comix.jpg
abraham_firkovich_avnei_zikaron.jpg"
Георг Фридрих Шотт,Georg Friedrich Schott,"Георг Фридрих Шотт (1736/1737 - 1823) — архивариус и правительственный советник Зальм-Кирбурга. Его обоснованно подозревают в изготовлении многочисленных подделок документов средневековья и раннего нового времени.
О жизни Шотта известно немного. Его знание латинского языка позволяет предположить, что он посещал среднюю школу, но, вероятно, не имел никаких академических званий. У него были один или два брата и два сына - Фридрих (умер в 1840) и Иоганн Томас Лотар (умер в 1860). В 1784 году он был назначен правительственным советником Фридрихом III, принцем Зальм-Кирбургским. 30 мая 1785 года по инициативе курфюрста Андреаса Ламея, которому он помогал и с которым поддерживал оживленную переписку, он стал экстраординарным членом Академии наук курфюрста Пфальца.
Большое количество его работ было приобретено Фридрихом Густавом Хабелем и пополнило его коллекцию, которая временно размещалась в замке Мильденбург в Мильтенберге, Бавария. В общей сложности, вероятно, существует более 2000 копий документов с конца VIII до конца XVI века. Многие из этих документов попали в такие важные работы, как ""Mittelrheinische Regesten"" Адама Гёрца или ""Urkundenbuch zur Geschichte der mittelrheinischen Territorien"" Генриха Бейера, поскольку многие документы были уничтожены во время беспорядков французского периода, а копии Шотта считались копиями безвозвратно утерянных документов.
Долгое время документы Шотта не вызывали сомнений, пока не возникло сначала несколько, а затем и множество подозрений, указывающих на то, что большое количество его изделий являются современными подделками. Новаторскую работу в этом отношении проделал прежде всего Ганс Вибель, который в своей статье ""Die Urkundenfälschung Georg Friedrich Schotts"" (Подделки документов Георга Фридриха Шотта) привел много доказательств поддельного характера некоторых документов. В последующий период были опубликованы дальнейшие исследования, которые сильно усомнились в подлинности других документов, полученных из рук Шотта.
Возможная финансовая выгода как причина подделок относительно маловероятна; Шотт продавал свои хартии или произведения только тогда, когда его побуждала к этому финансовая нужда. Вполне возможно, что он пытался предоставить своему клиенту, принцу Зальм-Кирбургскому, как потомку старых рейнских графов, доказательства как можно более давней традиции его династии через средневековые хартии.","Georg Friedrich Schott (1736/1737 - 1823) was a Salm-Kyrburg archivist and government councillor. He is reasonably suspected of having produced numerous forgeries of documents from the Middle Ages and the early modern period.
Little is known about Scott's life. His knowledge of the Latin language suggests that he attended a secondary school, but he probably did not hold any academic titles. He had one or two brothers and two sons, Friedrich and Johann Thomas Lothar. In 1784 he was appointed a government councillor by Friedrich III, Prince of Salm-Kyrburg. On 30 May 1785, at the instigation of the Electoral Councillor Andreas Lamey, whom he assisted and with whom he kept up a lively correspondence, he became an associate member of the Electoral Palatinate Academy of Sciences.
A large number of his works were acquired by Friedrich Gustav Habel and added to his collection, which was temporarily housed at the Mildenburg in Miltenberg, Bavaria. In total, there are probably more than 2000 copies of documents from the end of the 8th to the end of the 16th century. Many of these documents found their way into important works such as the Mittelrheinische Regesten by Adam Goerz or the Urkundenbuch zur Geschichte der mittelrheinischen Territorien by Heinrich Beyer, as many documents had been destroyed in the riots of the French period and the Schott copies were regarded as copies of irretrievably lost documents.
For a long time, Schott's documents were unquestionable, until at first there were few, then numerous, suspicious facts indicating that a large number of pieces were modern forgeries. Pioneering work in this regard was done above all by Hans Wibel, who in his article ""Die Urkundenfälschung Georg Friedrich Schotts"" (The Forgeries of Georg Friedrich Schott's Documents) provided much evidence for the forged nature of some of the documents. Subsequently, further studies were published which strongly doubted the authenticity of other documents from Schott's hand.
Possible financial enrichment as a reason for the forgeries is relatively unlikely; Schott had only sold his deeds or works when his financial need drove him to do so. A plausible possibility is that he was trying to provide his client, the Prince of Salm-Kyrburg as a descendant of the old Rhine Counts, with evidence of the longest possible tradition of his dynasty through medieval documents.","https://de.wikipedia.org/wiki/Georg_Friedrich_Schott
https://www.dilibri.de/rlb/periodical/pageview/198091
http://www.digizeitschriften.de/dms/img/?PPN=PPN345858530_0029&DMDID=dmdlog47
http://www.digizeitschriften.de/dms/img/?PPN=PPN345858530_0045&DMDID=dmdlog30
https://books.google.com/books?id=_OA-AAAAcAAJ",,1780-1820,"документы, средневековье","documents, medieval",Германия,Germany,Германия,Germany,"Франц Йозеф Бодман, Фридрихом III принц Зальм-Кирбургский, Андреас Ламей, Фридрих Густав Хабель","Franz Josef Bodmann, Frederick III Prince of Salm-Kyrburg, Andreas Lamey, Friedrich Gustav Habel","Адам Гёрц, Генрих Бейер","Adam Goerz, Heinrich Beyer",Ганс Вибель,Hans Wibel,,,,,,,https://i.imgur.com/voCXrC5.jpg,georg_friedrich_schott_franz_bodmann.jpg
Эдгар Мругалла,Edgar Mrugalla,"Эдгар Мругалла (1938-2016) - немецкий художник, гравер и художественный фальсификатор.
Эдгар Мругалла родился в 1938 году в Берлине. Бросив учебу и работая на нескольких мелких работах, Мругалла стал художником-самоучкой и начал работать продавцом подержанных вещей в 1957 году в Западном Берлине. Он продал много картин с Востока по низким ценам и, понял, что его обманывают, когда обнаружил эти картины в больших галереях или аукционных домах, в результате он начал изучать историю искусства, технику старых мастеров и современных художников. Примерно в 1968-1969 годах он получил сертификат хранителя-реставратора, а в 1971 году вступил в профессиональную ассоциацию Bund Bildender Künstler (BBK) в Берлине, что позволило ему продавать собственные копии как оригиналы, поскольку он сертифицировал их как подлинные.
В 1974 году Мругалла выставил на продажу 24 пастели Отто Мюллера, которые, по его словам, он нашел случайно, что вызвало подозрения в некоторых кругах арт-рынка. В результате обыска в его мастерской были конфискованы пастели, которые были признаны подделкой, и последовало судебное разбирательство, длившееся восемь лет и закончившееся оправданием. Поскольку его репутация была сильно подмочена, Мругалла стал более осмотрительным.
В 1980 году он переехал в сельскую местность недалеко от Нордхастедта и создал более 3 000 работ (масло, акварель, гравюра на меди), имитирующих в том числе таких востребованных современных художников, как Сезанн, Климт, Пикассо, Ренуар и Ван Гог. Он продавал свои подделки сети сомнительных дилеров, а также известным галеристам. В 1987 году некоторые его Пикассо привлекли внимание экспертов, в том числе наследников художника; картины были изъяты на распродаже и уничтожены. Обвиненный, Мругалла был приговорен к двум годам лишения свободы и трехлетнему запрету заниматься своей профессиональной деятельностью.
Он стал знаменитым и выставлял свои копии по всему миру. По сравнению с британцами Томом Китингом и Эриком Хебборном, пресса называла его ""королем фальсификаторов"". Он стал сотрудничать с судами, консультируя немецкий отдел по борьбе с мошенничеством.
В 1990 году он открыл галерею в Бюсуме, легально выставляя и продавая собственные работы как подлинные подделки, давал уроки живописи, а затем опубликовал свои мемуары под названием König der Kunstfälscher. Meine Erinnerungen (1993).
Дело Мругаллы стало темой документального фильма, показанного в 2009 году на канале Arte.","Edgar Mrugalla (1938-2016) was a German painter, engraver and art forger.
Edgar Mrugalla was born in 1938 in Berlin. After shortening his studies and working in a number of small jobs, Mrugalla became a self-taught artist and started working as a second-hand dealer in West Berlin in 1957. He sold many paintings from the East at low prices, and realising that he was being cheated by finding the paintings in large galleries or auction houses, he began to study the history of art, the techniques of the old masters and modern painters. Around 1968-1969, he obtained a certificate as a conservator-restorer and in 1971, he joined a professional association, the Bund Bildender Künstler (BBK) in Berlin, which allowed him to sell his own copies as originals, since he certified them as authentic.
In 1974, Mrugalla offered 24 pastels by Otto Mueller for sale, which he claimed to have found by chance, causing suspicion in some quarters of the art market. A search of his shop-workshop led to the confiscation of the pastels, which were declared to be fake, and a legal procedure followed that lasted eight years, ending with his acquittal. With his reputation heavily tarnished, Mrugalla became more discreet.
In 1980, he moved to the countryside near Nordhastedt and produced more than 3,000 works (oil, watercolour, etching) imitating highly sought-after modern artists such as Cézanne, Klimt, Picasso, Renoir and Van Gogh. He sold his forgeries to a network of dubious dealers, but also to renowned gallery owners. In 1987, some Picassos attracted the attention of experts, including the painter's heirs; the paintings were seized at the sale and destroyed. Charged, Mrugalla was sentenced to two years in prison and a three-year ban on practising his profession.
He became famous and exhibited his copies all over the world. Compared to the British Tom Keating and Eric Hebborn, the press called him the ""king of forgers"". He became a collaborator with the courts, advising the German fraud squad.
In 1990, he opened a gallery in Büsum, legally exhibiting and selling his own works as authentic forgeries, gave painting lessons, and then published his memoirs under the title König der Kunstfälscher. Meine Erinnerungen (1993). In 1997, Mrugalla, suffering from Parkinson's disease, retired to Düsseldorf where he died in 20163.
The Mrugalla case was the subject of a documentary in 2009, broadcast on Arte as part of a series.","https://fr.wikipedia.org/wiki/Edgar_Mrugalla
https://www.spiegel.de/kultur/gesellschaft/edgar-mrugalla-der-koenig-der-kunstfaelscher-ist-tot-a-1117199.html
https://www.stern.de/lifestyle/leute/was-macht-eigentlich---------edgar-mrugalla--3739320.html
https://web.archive.org/web/20091217135746/obviousmag.org/en/archives/2008/09/edgar_mrugalla.html",,1960-1980,живопись,painting,Германия,Germany,"Германия, Европа","Germany, Europe",Союз изобразительных художников (BBK),Bund Bildender Künstler,,,Саморазоблачение,Self-exposure,"Отто Мюллер, Сезанн, Климт, Пикассо, Ренуар, Ван Гог, Рембрандт","Otto Mueller, Cézanne, Klimt, Picasso, Renoir, Van Gogh, Rembrandt",,,,,"https://i.imgur.com/3xRnFZh.jpg
https://i.imgur.com/nz2XrNc.jpg","edgar_mrugalla_rembrandt_self_portrait.jpg
edgar_mrugalla_artworks.jpg"
Литерати Немеш Самуэль,Literati Nemes Samuel,"Литерати Немеш Самуэль (1794 — 1842) - трансильванский собиратель древностей, антиквар, фальсификатор.
С 1830 года он путешествовал со своими исключительными работами по Венгрии, Трансильвании и Хорватии, а позже посетил Вену, Адриатику и Италию. Он собрал множество старинных рукописей, оружия, монет, колец, дипломов и природных диковинок; в частности, он потратил около двадцати лет на пополнение коллекции Миклоша Янковича. Он организовал и открыл это публике Венгрии и соседних провинций. Он собрал много ценных древностей, но эта страсть к коллекционированию также привела его к подделкам, особенно это касалось старых рукописей, которые он подделывал так ловко, что обманывал венгерских ученых, например, Ференц Толди представил якобы венгерскую живописную хронику 10 июля 1854 года на заседании Венгерской академии наук; Янош Ерни расшифровал молитву Андраша 11 века и опубликовал ее во II томе ""Сокровищ венгерского языка"".
Самуэль Литерати Немеш, известный венгерский антиквар, был парадоксальным образом одновременно и своеобразной, почти двойной личностью, и типичным представителем своей эпохи. Он снабжал многие аристократические семьи старыми книгами, среди которых были редкие литературные реликвии, которые благодаря ему не погибли в суматохе антигабсбургской войны за независимость в 1848-49 годах. Однако, помимо большого количества подлинных древностей, он также продал несколько псевдовенгерских ""литературных памятников"", что вызвало немалое недоумение и волнения в филологических кругах. Эта дихотомия его личности красноречиво выражается в том, что в исследовании Габора Келеченьи о значительных венгерских коллекционерах книг, в котором такие важные личности, как Иоганн Витез, Янус Паннониус, король Матиас, Иоганн Самбук и Ференц Сеченьи были представлены одной главой, Литерати получил две. В первой он представлен как антиквар, который собирал печатные книги, рукописи, картины, монеты и даже кости, чтобы продать их венгерским магнатам, но во второй он изображен как мошенник, создававший подделки.
С таким ""двойным агентством"" Литерати был типичным человеком тех десятилетий XIX века, когда появилось множество литературных памятников, обогативших венгерскую историографию самыми ранними источниками национальной истории, а также, когда псевдоисторические подделки, никогда не существовавшие сочинения сомнительных древних предметов и выдуманные мифы вызвали сначала энтузиазм, а затем разочарование среди историков, все более чувствительных к лингвистическим и филологическим аргументам. Границы между художественной архаизацией и подделкой не всегда были четкими, что доказывает случай известного историка Калмана Таля (1839-1909). Он не только обнаружил и опубликовал, но и в определенной степени ""воссоздал"" документы венгерского прошлого.
Чтобы не воздавать незаслуженных почестей Литерати, стоит упомянуть о его подделках. Первым из них был лист с надписью ""китайскими иероглифами"", который он продал в 1830 году Янковичу. Последние были проданы его наследниками после его смерти. Некоторые из них были быстро разоблачены, но некоторые, такие как ""деревянная книга из Турока"" или ""молитвы времен царя Андрея"", были написаны лучше и обманывали ученых довольно долго. Эти случаи породили несколько странных сценариев в середине девятнадцатого века. Во-первых, в 1840-х годах филолог и лингвист Янош Ерней, клиент ""Литерати"", с энтузиазмом воспринял вновь появившиеся источники; за этим последовала пауза длиной в два десятилетия, полная подозрений, которую окончательно завершил Карой Сабо, заявивший в 1866 году, что данные источники являются результатом подделки. В некоторых случаях (""Молитвы короля Андрея"" и Кодекс Рохонца) он осудил текст, не аргументируя его подлинность, просто приписав его ""мастерской Литерати"". Однако в отношении ""деревянной книги Турока"" он привел надлежащие научные аргументы. Он обратил внимание на странный материал ""книги"" длиной в одну страницу. Он указал, что текст содержит словоформы, не имевшие эквивалентов во времена предполагаемого происхождения, а также подозрительно отнесся к чернилам и форме символов, которые напоминали ему скорее восемнадцатый век, чем четырнадцатый или пятнадцатый.
Псевдодревности, приписываемые Literáti, отличаются неравномерным качеством. Многие из них, такие как ""Венгерские хроники"", являются явно современной продукцией и содержат иллюстрации того типа, которые в основном изготавливается в детских садах.
Некоторые пергаментные хартии, однако, могут ввести в заблуждение непрофессионального читателя, даже если подготовленный филолог не сможет долго обманываться ими. Гораздо лучшим экземпляром является рукопись предполагаемых ""Молитв времен короля Андрея I"" (т.е. 1046-60 гг.), которую Литерати ""нашел в 1842 году в Клагенфурте"" (за несколько месяцев до своей смерти) в переплете бревиария XIII века. Этот фрагмент длиной в две страницы - типичный для того типа текста, который сохранился в переплете книги - содержит три латинских и более двадцати венгерских, или кажущихся венгерскими, предложений, написанных черными (венгерский текст) и красными чернилами (для латинского текста) на пергаменте.
Еще одним из более профессионально подделанных источников является ""Деревянная книга из Турока"", которой в данный момент нет в архивах библиотеки Сечени. В отличие от своего названия, на самом деле это не книга, а лишь кусок бересты (коры) с неким ""ранним венгерским руническим письмом"" на нем. Этот предмет больше не существует (точнее, его местонахождение неизвестно), сохранились лишь его копии. Его предполагаемый рунический текст - по словам расшифровщиков, перечисляющий имена венгерских исторических семей - был разоблачен как подделка на филологических основаниях. Было отмечено, что шрифт был основан на описании рун Матиасом Белем в XVIII веке, вместо того чтобы обратиться к более ранним примерам такого рода письма.
Историки-любители и сегодня продолжают верить в подлинность этих текстов. Аргументация Вероники Мартон в некоторой степени типична для такого рода примеров. В ее книге под названием I. András király korabeli imák (Молитвы времен Андрея I) утверждение о подлинности источника дополняется еще двумя интересными идеями. Первая заключается в том, что первые христианские короли Венгрии были ""антинациональными"" (""nemzetellenes"") и ""продали"" страну западным людям, а вторая - в том, что шумерский и венгерский языки являются близкими родственниками (вместо того, чтобы принять общепринятое мнение, что мадьярский язык принадлежит к финно-угорской семье). Эта последняя идея, кажется, дает ей возможность расшифровывать слова, которые не имеют смысла в венгерском языке, как шумерские. Вся книга - после исторического введения в Венгрию XI века и обзора современного восприятия молитв - представляет собой дословный перевод (с древневенгерского или шумерского на современный венгерский) и объяснение текста. Постоянно повторяющийся аргумент и основной тезис автора заключается в том, что, в отличие от широко распространенного среди лингвистов мнения, венгерский как язык старше любого другого языка центрально-европейского региона, и в нем нет заимствований из славянских языков, а наоборот, славянские языки заимствовали венгерские слова.
Что касается всей группы псевдоисторических источников, приписываемых Литерати, то остается открытым вопрос, действительно ли все они происходят из одного источника, были ли они все подделаны антикваром, или некоторые из них были просто куплены и проданы им, не вызвав его подозрений. Не следует забывать, что он и сам мог быть иногда обманут.
Некоторые венгерские ученые подозревают его в причастности к подделке Кодекса Рохончи. Это мнение восходит к венгерскому историку Кароли Сабо (1824-1890 гг.) еще с 1866 года.","Literáti Nemes Sámuel (1794 - 1842) Transylvanian antiquities collector, antiquarian, forger.
From 1830 he travelled through Hungary, Transylvania and Croatia with his rare objects, and later he was also in Vienna, on the Adriatic coast and in Italy. He collected a great deal of old manuscripts, weapons, coins, rings, diplomas and natural curiosities; in particular, he enriched the collection of Miklós Jankovich for nearly twenty years. He organised all this and opened it to the public in the country and in neighbouring provinces. He collected many precious curiosities, but this passion for collecting also led him to forgery, especially old manuscripts, which he forged so cleverly that he deceived Hungarian scholars, for example, Ferenc Toldy presented his alleged Hungarian Pictorial Chronicle on 10 July 1854 at the meeting of the Hungarian Academy of Sciences; János Jerney deciphered the András Prayer of the 11th century and published it in Volume II of the Hungarian Language Treasures.
Sámuel Literáti Nemes, a well known Hungarian antiquarian, was paradoxically at the same time a peculiar, almost a double personality, and a typical representative of his age. He provided many aristocratic families with old books, among them rare literary relics, which—thanks to him—did not perish in the turmoil of the anti-Habsburg war of independence in 1848–49. Besides a large number of authentic antiquities, however, he also sold a few pseudo-Hungarian “literary monuments,” causing no little puzzlement and unrest in philologist circles. This dichotomy of his personality is eloquently expressed by the fact, that in Gábor Kelecsényi’s survey on significant Hungarian book-collectors, in which such important personalities as Johannes Vitéz, Janus Pannonius, King Matthias, Johannes Sambucus and Ferenc Széchényi were each represented by one chapter, Literáti received two. In the first, he is presented as an antiquarian, who collected printed books, manuscripts, paintings, coins, and even bones in order to sell them to Hungarian magnates, but in the second, he was portrayed as a swindler who created forgeries.
With this “double agency” Literáti was a typical person of those decades of the nineteenth century when many literary monuments turned up and enriched Hungarian historiography with the earliest sources of national history, and also, when pseudo-historical forgeries, never existed writings dubious ancient objects and invented myths initiated first enthusiasm, and later disappointment among the historians increasingly sensitive towards linguistic and philological arguments. The limits between artistic archaization and forgery were not always clear-cut, as the case of the famous historian Kálmán Thaly (1839–1909) proves. He not only discovered and published but—to a certain extent “recreated” documents of the Hungarian past.
In order to avoid paying undeserved tributes to Literáti, it is worth mentioning his forgeries. The first of these was a sheet inscribed in “Chinese characters,” which he sold in 1830 to Jankovich. The last ones were sold by his heirs after his death. Some of these were quickly unmasked, a few of them, however—such as the “wooden book from Túróc,” or the “prayers from the times of King Andrew”—were better written and deceived the scholars for quite a while. These cases engendered some strange scenarios in the mid-nineteenth century. First, in the 1840’s the philologist and linguist János Jerney,8 a customer of Literáti, became enthusiastic about the newly emerged sources;9 this was followed by a two decades long pause full of suspicion that was finally ended by Károly Szabó, who around 1866 claimed that the given sources were results of forgery.10 In some cases (the “King Andrew prayers” and the Codex of Rohonc), he denounced the text without really arguing against its authenticity by simply attributing it to the “workshop of Literáti.” In regard to “the wooden book of Turoc,” however, he provided proper scholarly arguments. He called attention to the strange material of the one page-long “book.” He pointed out that the text contained word forms that had no equivalents at the time of its alleged origin, and he was also suspicious about the ink and the form of the characters, which reminded him more of the eighteenth century than of the fourteenth or fifteenth.
The pseudo antiquities attributed to Literáti are of uneven quality. Many of them—such as the ""Hungarian chronicles""—are obviously modern products and contain illustrations of the type that is mostly produced in kindergartens.
Some parchment charters, however, can mislead a lay reader, even if the trained philologist cannot be long deceived by them. A much better piece is the manuscript of the alleged “Prayers from the time of king Andrew I” (i.e. 1046–60) that Literáti “found in 1842 in Klagenfurt,” (a few months before his death) in the binding of a thirteenth century breviary. This two page long fragment—typical of the type of text that survived in the binding of a book—contains three Latin and more than twenty Hungarian, or seemingly Hungarian, sentences written with black (Hungarian texts) and red ink (for the Latin text) on parchment.
Another one of the more professionally forged sources is the “Wooden book from Túróc,” which is not actually in the folders of the Széchényi Library. In contrast to its name, it is in fact not a book, only a piece of birch-bark (cortex) with some “early Hungarian runic script” on it. This object is no longer extant (more precisely: its location is unknown), only copies of it survived. Its alleged runic text—according to its decipherers listing names of Hungarian historical families—was unmasked as a forgery on philological grounds. It was pointed out that the script was based on the description of runes by Matthias Bél in the eighteenth century instead of going back to earlier examples of this kind of script.
Amateur historians keep believing in the authenticity of these texts even today. Veronika Marton’s argument is somewhat typical for this kind of reception. In her book titled I. András király korabeli imák (Prayers from the time of Andrew I), the claim that the source is original is augmented by two further interesting ideas. The first is that the first Christian kings of Hungary were “anti-national” (“nemzetellenes”) and they “sold” the country to westerners, and the second is that the Sumerian and the Hungarian languages are close relatives (instead of accepting the mainstream opinion that Magyar belongs to the Finno-Ugrian family). This latter idea seems to empower her to decipher words that make no sense in Hungarian as Sumerians. The whole book is—after a historical introduction to eleventh-century Hungary, and a review of the modern reception of the prayers—a word-for-word translation (from old Hungarian or Sumerian to modern Hungarian) and an explanation of the text. A recurrent argument and a major point by the author is that—in contrast to the widely held beliefs among linguists—Hungarian as a language is older than any other language of the Central European area, and it contains no borrowings from Slavic languages, just the other way around, Slavic languages took over Hungarian words.
As far as the whole group of pseudo-historical sources attributed to Literáti is concerned, the question still remains whether they all come indeed from one single origin, whether they were all forged by the antiquarian, or some of them were simply bought and sold by him without arising his suspicion. We should keep in mind that he himself may have been sometimes deceived.
Some Hungarian scholars suspect him to be involved in the forgery of Codex Rohonczi. This opinion goes back as far as 1866, to Károly Szabó (1824-1890), Hungarian historian.","https://hu.wikipedia.org/wiki/Liter%C3%A1ti_Nemes_S%C3%A1muel
http://mek.oszk.hu/03600/03630/html/n/n17714.htm
https://doi.org/10.1163/9789004276819_008
https://books.google.com/books?id=suJTBQAAQBAJ&pg=PA135
https://en.wikipedia.org/wiki/Rohonc_Codex",Literáti Nemes Sámuel,1830-1840,"документы, рукописи, артефакты, древность","documents, manuscripts, artefacts, antiquity","Венгрия, Австрия, Италия","Hungary, Austria, Italy","Венгрия, Австрия","Hungary, Austria","Миклош Янкович, Матиас Бель","Miklós Jankovich, Matthias Bél","Габор Келеченьи, Вероника Мартон","Gábor Kelecsényi, Veronika Marton","Ференц Толди, Янош Ерни, Карой Сабо","Ferenc Toldy, János Jerney, Károly Szabó",,,"Венгерские хроники, Деревянная книга из Турока","Hungarian chronicles, Wooden book from Túróc",,,"https://i.imgur.com/Hp5E7K0.jpg
https://i.imgur.com/SxRy0H9.jpg","literati_nemes_johannes_vitez.jpg
literati_nemes_pagan_writing.jpg"
Эрик Хебборн,Eric Hebborn,"Эрик Хебборн (20 марта 1934 — 11 января 1996) — британский художник и фальсификатор, признавшийся в подделке работ фламандских мастеров, Пиранези, Камиля Коро и других художников.
Хебборн посещал художественную школу Челмсфорда и художественную школу Уолтемстоу, а затем поступил в Королевскую академию. Он преуспел в академии, получив приз ""Hacker Portrait"" и Серебряную премию, а также Британский приз Рима по гравюре и двухлетнюю стипендию в Британской школе в Риме в 1959 г. Там он стал частью международной художественной сцены, завязав знакомства со многими художниками и искусствоведами, включая советского шпиона сэра Энтони Бланта в 1960 г., который сказал Хебборну, что пара его рисунков похожа на Пуссена. Это положило начало его карьере фальсификатора.
Хебборн вернулся в Лондон, где его нанял реставратор Джордж Акзель. Во время работы его учили не только реставрировать картины, но и изменять и улучшать их. Акзель перевел его с реставрации существующих картин на ""восстановление"" картин на совершенно пустых холстах, чтобы их можно было продать за большие деньги.
Когда современные критики не оценили его собственные картины, Хебборн начал копировать стиль старых мастеров, таких как: Коро, Кастильоне, Мантенья, Ван Дейк, Пуссен, Гизи, Тьеполо, Рубенс, Ян Брейгель и Пиранези. Такие искусствоведы, как сэр Джон Поуп Хеннесси, объявили его картины подлинными и стилистически блестящими, его картины были проданы за десятки тысяч фунтов стерлингов через аукционные дома, включая Christie's и Sotheby's. По словам самого Хебборна, он продал тысячи поддельных картин, рисунков и скульптур. Большинство рисунков, созданных Хебборном, были его собственными работами, выполненными в стиле исторических художников, а не слегка измененными или комбинированными копиями старых работ.
В 1978 году куратор Национальной галереи искусств в Вашингтоне Конрад Оберхубер рассматривал пару рисунков, которые он приобрел для музея у Колнаги, известного и авторитетного лондонского дилера старых мастеров: один - Савелли Сперандио, а другой - Франческо дель Косса. Оберхубер заметил, что два рисунка были выполнены на одной и той же бумаге.
Оберхубер был поражен сходством бумаги, использованной в двух работах, и решил предупредить своих коллег в мире искусства. Обнаружив в Библиотеке Моргана еще одну подделку ""Коссы"", которая прошла через руки как минимум трех экспертов, Оберхубер связался с Колнаги, источником всех трех подделок. Колнаги, в свою очередь, сообщил обеспокоенным кураторам, что все три подделки были приобретены у Хебборна, хотя Хебборн не был назван публично.
Колнаги ждал целых восемнадцать месяцев, прежде чем раскрыть обман СМИ, и даже тогда не упоминал имя Хебборна, опасаясь иска о клевете. Элис Беккет утверждает, что ей сказали: ""...никто не говорит о нем... Проблема в том, что он слишком хорош"". Таким образом, Хебборн продолжал создавать свои подделки, слегка меняя стиль, чтобы избежать дальнейшего разоблачения, и изготовил еще не менее 500 рисунков в период с 1978 по 1988 год. Прибыль, полученная от его подделок, оценивается более чем в 30 миллионов долларов.
В 1984 году Хебборн признался в ряде подделок - и, чувствуя, что не сделал ничего плохого, он использовал прессу, взволнованную его признанием, для оскорбления мира искусства.
В своей автобиографии Drawn to Trouble (1991) Хебборн продолжил нападки на мир искусства, критиков и арт-дилеров. Он открыто говорил о своей способности обманывать так называемых экспертов в области искусства, которые (в большинстве своем) охотно шли на уловки ради прибыли. Хебборн также утверждал, что некоторые работы, подлинность которых была доказана, на самом деле были его подделками.
8 января 1996 года, вскоре после публикации итальянского издания его книги ""Справочник фальсификатора"", Эрик Хебборн был найден лежащим на одной из улиц Рима, получив сильную травму головы, возможно, нанесенную тупым предметом. Он умер в больнице 11 января 1996 года.
Происхождение многих произведений искусства, приписываемых Хебборну, включая те, которые якобы находятся в известных коллекциях, продолжает оставаться предметом споров. Музей Дж. Пола Гетти в Лос-Анджелесе, Калифорния, и Музей Метрополитен в Нью-Йорке отрицают, что в их коллекциях есть подделки Хебборна, хотя сам Хебборн это оспаривал.","Eric Hebborn (20 March 1934 - 11 January 1996) was a British artist and forger who admitted to forging works by Flemish masters, Piranesi, Camille Corot and others.
Hebborn attended Chelmsford Art School and Walthamstow Art School before attending the Royal Academy. He flourished at the academy, winning the Hacker Portrait prize and the Silver Award, and the British Prix de Rome in Engraving, a two-year scholarship to the British School at Rome in 1959. There he became part of the international art scene, establishing acquaintances with many artists and art historians, including Soviet spy Sir Anthony Blunt in 1960, who told Hebborn that a couple of his drawings looked like Poussins. This sowed the seeds of his forgery career.
Hebborn returned to London, where he was hired by art restorer George Aczel. During his employ he was instructed not only to restore paintings, but to alter and improve them. Aczel graduated him from restoring existing paintings to ""restoring"" paintings on entirely blank canvases so that they could be sold for more money.
When contemporary critics did not seem to appreciate his own paintings, Hebborn began to copy the style of old masters such as: Corot, Castiglione, Mantegna, Van Dyck, Poussin, Ghisi, Tiepolo, Rubens, Jan Breughel and Piranesi. Art historians such as Sir John Pope Hennessy declared his paintings to be both authentic and stylistically brilliant and his paintings were sold for tens of thousands of pounds through art auction houses, including Christie's and Sotheby's. According to Hebborn himself, he had sold thousands of fake paintings, drawings and sculptures. Most of the drawings Hebborn created were his own work, made to resemble the style of historical artists—and not slightly altered or combined copies of older work.
In 1978 a curator at the National Gallery of Art in Washington DC, Konrad Oberhuber, was examining a pair of drawings he had purchased for the museum from Colnaghi, an established and reputable old-master dealer in London: one by Savelli Sperandio and the other by Francesco del Cossa. Oberhuber noticed that two drawings had been executed on the same kind of paper.
Oberhuber was taken aback by the similarities of the paper used in the two pieces and decided to alert his colleagues in the art world. Upon finding another fake ""Cossa"" at the Morgan Library, this one having passed through the hands of at least three experts, Oberhuber contacted Colnaghi, the source of all three fakes. Colnaghi, in turn, informed the worried curators that all three had been acquired from Hebborn, although Hebborn was not publicly named.
Colnaghi waited a full eighteen months before revealing the deception to the media, and even then never mentioned Hebborn's name, for fear of a libel suit. Alice Beckett states that she was told '...no one talks about him...The trouble is he's too good'. Thus Hebborn continued to create his forgeries, changing his style slightly to avoid any further unmasking, and manufactured at least 500 more drawings between 1978 and 1988. The profit made from his forgeries is estimated to be more than 30 million dollars.
In 1984 Hebborn admitted to a number of forgeries – and feeling as though he had done nothing wrong, he used the press generated by his confession to denigrate the art world.
In his autobiography Drawn to Trouble (1991), Hebborn continued his assault on the art world, critics and art dealers. He spoke openly about his ability to deceive supposed art experts who (for the most part) were all too eager to play along with the ruse for the sake of profit. Hebborn also claimed that some of the works that had been proven genuine were actually his fakes.
On 8 January 1996, shortly after the publication of the Italian edition of his book The Art Forger's Handbook, Eric Hebborn was found lying in a street in Rome, having suffered massive head trauma possibly delivered by a blunt instrument. He died in hospital on 11 January 1996.
The provenance of many artworks attributed to Hebborn, including some which are alleged to hang in renowned collections, continues to be debated. Both the J. Paul Getty Museum in Los Angeles, California and the Metropolitan Museum of Art in New York City deny that they feature any Hebborn forgeries, although this was disputed by Hebborn himself.","https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A5%D0%B5%D0%B1%D0%B1%D0%BE%D1%80%D0%BD,_%D0%AD%D1%80%D0%B8%D0%BA
https://en.wikipedia.org/wiki/Eric_Hebborn
https://www.bbc.com/news/uk-england-wiltshire-29750380
https://edition.cnn.com/style/article/artsy-eric-hebborn-forger/
https://www.theguardian.com/artanddesign/2019/feb/02/st-ivo-portrait-rogier-van-der-weyden-master-forger-eric-hebborn-national-gallery",,1960-1990,"живопись, скульптура","painting, sculpture","Великобритания, Италия","United Kingdom, Italy","Великобритания, Италия, Европа, США","United Kingdom, Italy, Europe, USA","сэр Энтони Блант, Джордж Акзель, Королевская академия, Британская школа в Риме, Christie's, Sotheby's","Sir Anthony Blunt, George Aczel, Royal Academy, British School at Rome,  Christie's, Sotheby's",сэр Джон Поуп Хеннесси,Sir John Pope Hennessy,"Конрад Оберхубер, саморазоблачение","Konrad Oberhuber, self-exposure","Коро, Кастильоне, Мантенья, Ван Дейк, Пуссен, Гизи, Тьеполо, Рубенс, Ян Брейгель, Пиранези, Савелли Сперандио, Франческо дель Косса","Corot, Castiglione, Mantegna, Van Dyck, Poussin, Ghisi, Tiepolo, Rubens, Jan Breughel, Piranesi, Savelli Sperandio, Francesco del Cossa",,,"Национальная галерея искусств в Вашингтоне, Библиотека Моргана","National Gallery of Art in Washington DC, Morgan Library","https://i.imgur.com/9xaJWDD.png
https://i.imgur.com/Uf3mjxm.jpg","eric_hebborn_piranezi.jpg
eric_hebborn_weyden_ivo.jpg"
Ислам Ахун,Islam Akhun,"Ислам Ахун был уйгурским мошенником из Хотана, который подделывал многочисленные рукописи и печатные документы и продавал их как древние письмена Шелкового пути. После случайной находки рукописи Боуэра в 1889 году такие тексты стали очень востребованными. Имперские державы того времени спонсировали археологические экспедиции в Центральную Азию, в том числе Великобритания, Франция, Германия, Россия и Япония.
Именно в этой конкурентной среде появился Ислам Ахун. В 1895 году он обратился к британскому консулу в Кашгаре, сэру Джорджу Макартни, с рядом рукописей на бумаге. Некоторые из них были написаны шрифтом, похожим на брахми, документы были разных форматов, многие переплетены медными скрепками. Маккартни купил документы и отправил их в Индию в надежде, что Август Рудольф Хернле, выдающийся исследователь индоарийских языков, сможет их расшифровать.
Не зная о Маккартни, партнер Ислама Ахуна, Ибрагим Мулла, также продавал подобные предметы российскому консулу Николаю Петровскому. Он отправил их в Санкт-Петербург для перевода. Ибрагим Мулла немного знал кириллицу, поэтому он включил кириллические символы, что очень запутало ученых, которым было поручено их перевести.
Хернле приступил к работе, пытаясь расшифровать тексты. Хотя он смог идентифицировать некоторые из них как написанные шрифтом Brāhmī, в своем первом отчете об этих коллекциях он написал о других, что они были:
""...написаны иероглифами, которые либо совсем мне неизвестны, либо с которыми я слишком плохо знаком, чтобы пытаться прочесть их в то скудное время, которое мне позволяют мои обычные служебные обязанности... Я надеюсь, что среди моих коллег, которые сделали языки Центральной Азии своей специальностью, найдутся те, кто сможет распознать и идентифицировать символы и язык этих любопытных документов"".
Ислам Ахун и его коллега продолжали продавать предметы британскому и российскому консулам. К этому времени они начали изготавливать ксилографические гравюры. Маккартни также отправил их Хернле, который в 1899 году опубликовал второй отчет. Он дал обширный отчет и разделил их на девять различных групп, основываясь на типе письма, которым они были написаны, которое напоминало харости, индийский и среднеазиатский брахми, тибетский, уйгурский, персидский и китайский языки. Но, несмотря на подробный анализ, Хернле так и не смог их интерпретировать.
Вскоре возникли сомнения в подлинности манускриптов. Вопросы относительно удивительно хорошего состояния рукописей, их случайной находки и причудливого письма были подняты, в частности, шведским миссионером в Кашгаре Магнусом Беклундом, к которому также обращался Ислам Ахун. Хернле обсудил этот вопрос в своем отчете за 1899 год, но принял решение в пользу их подлинности, пересказав рассказ Ислам Ахуна об обнаружении рукописей и документов в разрушенных местах древнего царства Хотан в пустыне Такламакан.
""Как можно приписать Исламу Ахуну и его сравнительно неграмотным единомышленникам недюжинную изобретательность, необходимую для оправдания [писаний]? ... В итоге, вывод, к которому я пришел, располагая нынешней информацией, заключается в том, что эти письмена подлинные, и что большинство, если не все, гравюры в коллекции также являются подлинными древностями, и что если какие-либо из них и являются подделками, то они могут быть только дубликатами других, подлинных."" - Хернле, А. Ф. Рудольф
По иронии судьбы, именно отчет Хернле подтвердил подозрения Аурела Штайна - известного археолога и индоиранского ученого - относительно подлинности рукописей. Во время своей первой экспедиции по Центральной Азии в 1900 году он посетил древние места Хотана, но хотя он раскопал много рукописей, он не нашел ничего похожего на те, которые продавал Ислам Ахун. Никто из местных жителей также не знал ни о месте захоронения, ни о найденных там артефактах. В апреле 1901 года Штайн разыскал Ислама Ахуна в Хотане и допрашивал его в течение двух дней.
Вначале Ислам Ахун утверждал, что он невиновен, настаивая на том, что был лишь агентом Маккартни и сам приобрел документы у других лиц, зная, как сильно англичане хотели их получить. Очевидно, он не помнил, какой отчет о находке он предоставил первоначально, и, конечно, не знал, что он был опубликован. Вероятно, Ислам Ахун опасался дальнейшего наказания, поскольку уже понес наказание за дезертирство из британской группы в 1898 году.
Оказавшись перед лицом собственных результатов, Ислам Ахун в конце концов признался в подделке рукописей и гравюр и описал Штайну не только фабрику, которую он создал вместе с Ибрагимом Муллой, но и их методику, которая включала окрашивание рукописей красителем из тополя или тогруты и их копчение для создания эффекта старения. Он также упомянул, что хотя первоначально он и его партнер переписывали рукописи вручную и пытались копировать шрифт брахми с подлинных манускриптов, спрос был настолько велик, что они перешли на ксилографию.
Многие из подделок сохранились в коллекциях Британской библиотеки и Института восточных рукописей в Санкт-Петербурге.
В начале лета 1898 года Ислам Ахун выступил в качестве невольного проводника для исследователя капитана Диси в экспедиции по поиску древних мест в окрестностях Гумы. Уже на третий день Ислам Ахун сбежал, оставив путешественников самостоятельно прокладывать обратный путь. По возвращении он подделал записку, написанную почерком Диси, чтобы получить деньги от Бадруддина, аксакала (чиновника, который заботился об интересах индийских торговцев, отчитываясь перед генеральным консулом в Кашгаре). В качестве наказания он был приговорен к ношению колоды в течение месяца.
Штайн также сообщает о других сомнительных действиях, включая маскировку под британского агента, разыскивающего незаконных рабов, чтобы шантажировать местных жителей. Однако после допроса в 1901 году Ислам Ахун попросил Штайна позволить ему сопровождать его в Европу. Штайн отказался, и после этого о нем больше ничего не известно.","Islam Akhun was a Uyghur con-man from Khotan who forged numerous manuscripts and printed documents and sold them as ancient Silk Road manuscripts. Since the accidental discovery of the Bower Manuscript in 1889 such texts had become much sought after. The imperial powers of the time sponsored archaeological expeditions to Central Asia, including Britain, France, Germany, Russia and Japan.
It was in this competitive environment that Islam Akhun emerged. In 1895 he approached the British Consul in Kashgar, Sir George Macartney, with a number of manuscripts on paper. Some were in a script similar to Brahmi and the documents were in several different formats, many bound with copper ties. Macartney purchased the documents and sent them to India in the hope that Augustus Rudolf Hoernlé, a prominent scholar of Indo-Aryan languages, would be able to decipher them.
Unknown to Macartney, Islam Akhun's partner, Ibrahim Mullah, was also selling similar items to the Russian consul Nikolai Petrovsky. He sent them to St. Petersburg to be translated. Ibrahim Mullah had some knowledge of Cyrillic scripts, and so he incorporated Cyrillic characters, which proved very confusing for those scholars tasked with their translation.
Hoernlé set to work trying to decipher the texts. Although he could identify some as in Brāhmī script, in his first report on these collections, he wrote of others that they were:
...written in characters which are either quite unknown to me, or with which I am too imperfectly acquainted to attempt a ready reading in the scanty leisure that my regular official duties allow me ... My hope is that among those of my fellow-labourers who have made the languages of Central Asia their speciality, there maybe some who may be able to recognize and identify the characters and language of these curious documents.
Islam Akhun and his colleague continued to sell items to the British and Russian consuls. By this time, they had started to produce woodblock prints as it increased production. Macartney also sent these to Hoernlé who, in 1899, published a second report. He gave an extensive account and divided them into nine different groups based on the kind of scripts in which they were written, which resembled Kharosthi, Indian and Central Asian Brahmi, Tibetan, Uighur, Persian and Chinese. But despite his detailed analysis, Hoernle was still unable to interpret them.
Doubts were soon raised about the authenticity of the manuscripts. Questions regarding the remarkably good condition of the scripts, their fortuitous discovery and bizarre script were raised, in particular by the Swedish missionary in Kashgar, Magnus Bäcklund who had also been approached by Islam Akhun. Hoernlé discussed this issue in his 1899 report but decided in favour of their authenticity, recounting Islam Akhun's tale of the discovery of the manuscripts and documents in the ruined sites of the ancient Kingdom of Khotan in the Taklamakan desert.
""How can Islam Akhun and his comparatively illiterate confederates be credited with the no mean ingenuity necessary for excogitating [the scripts]? ... To sum up, the conclusion to which, with the present information, I have come, is that the scripts are genuine, and that most, if not all, of the block-prints in the Collection are also genuine antiquities, and that if any are forgeries, they can only be duplicates of others which are genuine."" - Hoernle, A. F. Rudolf
It was, ironically, Hoernlé's report that re-asserted the suspicions of Aurel Stein — renowned archaeologist and Indo-Iranian scholar — regarding the authenticity of the manuscripts. During his first Central Asia expedition in 1900 he visited ancient sites of Khotan, but although he excavated many manuscripts, he found nothing similar to those sold by Islam Akhun. Nor did any of the local residents have any knowledge of either the buried site or the artefacts found there. In April 1901 Stein tracked down Islam Akhun in Khotan and questioned him over the course of two days.
Initially Islam Akhun claimed innocence, insisting he had only been an agent for Macartney, and had himself purchased the documents from other parties, knowing how much the English desired them. He apparently did not remember the account of discovery he had supplied originally, and certainly did not realise it had been published. It is probable that Islam Akhun feared further punishment having already received punishment for his desertion of a British group in 1898.
Faced with his own report, Islam Akhun eventually confessed to forging the manuscripts and blockprints and described to Stein not only the factory he set up with Ibrahim Mullah, but their methodology, which involved staining the manuscripts with dye from the poplar or Toghrug, and smoking them to create an aged effect. He also mentioned that although initially he and his partner had hand-written the manuscripts and made an attempt to copy the Brahmi script from genuine manuscripts, such was the demand that they had moved onto woodblock printing.
Many of the forgeries remain in the collections of the British Library and the Institute of Oriental Manuscripts, St. Petersburg.
In the early summer of 1898, Islam Akhun acted as an unwilling guide for the explorer Captain Deasy on an expedition to look for ancient sites near Guma. By the third day Islam Akhun had absconded, leaving the travellers to make their own way back. On his return, he forged a note in Deasy's handwriting to get money from Badruddin, the Aqsaqal (official who looked after the interests of the Indian traders, reporting to the Consul-General in Kashgar). As punishment, he was sentenced to wear a cangue for a month.
Stein also reports various other dubious activities, including masquerading as a British agent searching for illegal slaves in order to blackmail locals. However, after the interrogation in 1901, Islam Akhun asked Stein to let him accompany him to Europe. Stein refused, and nothing more is known of him after that.","https://en.wikipedia.org/wiki/Islam_Akhun
https://iranicaonline.org/articles/islam-akhun
http://idp.bl.uk/archives/news20/idpnews_20.a4d#2
https://archive.org/details/isbn_9780870234354/page/47",,1890-1900,"документы, рукописи, гравюра","documents, manuscripts, engraving","Хотан, Китай, Азия","Khotan, China, Asia","Хотан, Китай, Азия","Khotan, China, Asia","Ибрагим Мулла, сэр Джордж Макартни, Николай Петровский","Ibrahim Mullah, Sir George Macartney, Nikolai Petrovsky",Август Рудольф Хернле,Augustus Rudolf Hoernlé,"Аурел Штайн, Магнус Беклунд","Aurel Stein, Magnus Bäcklund",,,,,"Британская библиотека, Институт восточных рукописей в Санкт-Петербурге","British Library, Institute of Oriental Manuscripts St. Petersburg","https://i.imgur.com/Kz1V4ih.jpg
https://i.imgur.com/nMbNXS4.jpg","islam_akhun_woodblock.jpg
islam_akhun_photo.jpg"
Иоло Моргануг,Iolo Morganwg,"Эдвард Уильямс, более известный под своим бардовским именем Иоло Моргануг (1747 - 1826) — валлийский антиквар, поэт и коллекционер. Его считали знатоком средневековой валлийской литературы, но после его смерти выяснилось, что он подделал некоторые рукописи, в частности, в Третьей серии валлийских триад. Несмотря на это, он оказал неизгладимое влияние на валлийскую культуру, в частности, основав тайное общество, известное как Горседд, через которое Иоло Моргануг успешно кооптировал возрождение Эйстедфода в XVIII веке. Философия, которую он распространял в своих подделках, оказала огромное влияние на неодруидизм. Его бардовское имя на валлийском языке означает ""Иоло из Гламоргана"".
Эдвард Уильямс родился в Пен Онн, недалеко от Лланкарфана в Гламоргане, Уэльс, и вырос в деревне Флемингстон (или Флимстон; Треффлемин на валлийском языке). Он последовал примеру своего отца и стал каменщиком. В Гламоргане он заинтересовался сбором рукописей и учился сочинять валлийскую поэзию у таких поэтов, как Льюис Хопкин, Рис Морган и, особенно, Сьон Брэдфорд. В 1773 году он переехал в Лондон, где антиквар Оуэн Джонс познакомил его с валлийским литературным сообществом города и где он стал членом Общества Гвинеддигион: позже он также будет активно участвовать в работе Общества Цимрейгиддион. В 1777 году он вернулся в Уэльс, где женился и попробовал заняться сельским хозяйством, но безуспешно. В это время он изготовил свои первые подделки.
Сын Уильямса, Талиесин (бардовское имя Талиесин аб Иоло), которого он назвал в честь раннесредневекового барда Талиесина, позже собрал его рукописи в 26 томах, подборка из которых была опубликована в 1848 году Обществом валлийских рукописей как ""Рукописи Иоло"".
С самого начала Уильямс был озабочен сохранением и поддержанием литературных и культурных традиций Уэльса. Он создал большое количество рукописей в качестве доказательства своих утверждений о том, что древние друидические традиции пережили римское завоевание, обращение населения в христианство, гонения на бардов при короле Эдуарде I и другие невзгоды. Его подделки развивают сложную мистическую философию, которую он утверждал как прямое продолжение древней друидической практики. По имеющимся сведениям, Уильямс часто употреблял лауданум, что, возможно, способствовало этому.
Впервые Уильямс стал известен общественности в 1789 году благодаря Barddoniaeth Dafydd ab Gwilym, сборнику поэзии Дафида ап Гвилима 14-го века. В сборник было включено большое количество доселе неизвестных стихотворений Дафидда, как он утверждал, найденных им; они считаются первыми подделками Уильямса. Успех заставил его вернуться в Лондон в 1791 году, где он основал Горседд, сообщество валлийских бардов, на церемонии 21 июня 1792 года на Примроуз-Хилл. Он организовал это событие в соответствии с древними друидическими обрядами, как он утверждал. В 1794 году он опубликовал несколько своих стихотворений, которые позже были собраны в двухтомник ""Стихи, лирические и пасторальные"". По сути, это его единственная настоящая работа, но она оказалась весьма популярной.
Уильямс работал вместе с Оуэном Джонсом и Уильямом Оуэном Пуге над ""Мивирийской археологией Уэльса"", трехтомным собранием средневековой валлийской литературы, опубликованным в 1801-1807 годах. Это издание частично опиралось на рукописи из коллекции Уильямса, некоторые из них были подделаны им. В число поддельных материалов входили фальшивая хроника Брута и книга, приписываемая святому Кадоку. Второй том, в котором собраны валлийские триады, содержал дополнительную ""третью серию"" поддельных триад, а также изменения, внесенные Уильямсом в подлинные.
После смерти Уильямса часть его коллекции была собрана в ""Рукописи Иоло"" его сыном, Талиесином Уильямсом. Его бумаги использовались многими более поздними учеными и переводчиками, а также леди Шарлоттой Гост, когда она переводила прозаический сборник ""Мабиногион"". Однако она не полагалась на издания самих фантазий Уильямса, за исключением ""Ханеса Талиесина"". Еще позже подделки Уильямса были опубликованы в тексте, известном под названием ""Барддас"". Эта работа, опубликованная в двух томах в 1862 и 1874 годах, была заявлена как перевод произведений Лливелина Сиона, в котором подробно излагалась история валлийской бардовской системы от ее древних истоков до наших дней. Хотя в книге нет ничего подлинно друидического, она является наиболее полным изложением мистической космологии, разработанной Уильямсом. Среди других работ Уильямса - ""Молитва друида"", до сих пор используемая Горседдом и неодруидическими группами, трактат по валлийской метрике под названием Cyfrinach Beirdd Ynys Prydain (""Тайна бардов острова Британия""), опубликованный посмертно в 1828 году, и серия гимнов, изданная под названием Salmau yr Eglwys yn yr Anialwch (""Псалмы церкви в пустыне"") в 1812 году.
Философия Иоло представляла собой слияние христианских и артурианских влияний, романтизма, сравнимого с Уильямом Блейком и шотландским поэтом и фальсификатором Джеймсом Макферсоном, возрожденного антикварного энтузиазма в отношении всего ""кельтского"" и тех элементов бардовского наследия, которые действительно сохранились среди валлийских поэтов. Отчасти его целью было утвердить валлийность Южного Уэльса, особенно его родного региона Гламорган, в противовес распространенной идее, что только Северный Уэльс представляет собой чистейшее наследие валлийских традиций. Метафизика, раскрытая в его подделках и других работах, предлагала теорию концентрических ""колец существования"", идущих от Annwn (потустороннего мира) через Abred и Ceugant к Gwynfyd (чистоте или небесам).
К 1799 году он стал унитарианцем и был одним из лидеров при создании унитарианской ассоциации в Южном Уэльсе в 1802 году. Именно он составил ее ""Rheolau a Threfniadau"" (Правила и процедуры), опубликованные в 1803 году.
Иоло Моргануг разработал свою собственную руническую систему, основанную на древнем алфавите друидов, по-валлийски Coelbren y Beirdd (""бардовский алфавит""). Считалось, что это алфавитная система древних друидов. Она состояла из 20 основных букв и еще 20 ""для обозначения удлиненных гласных и перегласовок"". Эти символы должны были быть представлены в деревянной рамке, известной как peithynen.
В конце 19 века грамматик сэр Джон Моррис-Джонс участвовал в разоблачении Иоло как фальсификатора, что привело к тому, что барда назвали шарлатаном. Моррис-Джонс назвал Иоло ""отвратительным"" и сказал, что пройдет еще не один век, ""прежде чем наша история и литература очистятся от следов его грязных пальцев"".
После Первой мировой войны ученый Гриффит Джон Уильямс (1892-1963) первым провел полное исследование работ Иоло, изучив оригинальные документы, переданные в Национальную библиотеку Уэльса потомками Иоло в 1917 году. Уильямс стремился выяснить, как много в творчестве Иоло было основано на воображении, а не на фактах. Он установил, что стихи, которые Иоло приписывал Дафидду ап Гвилиму, были подделкой. Его исследования привели к тому, что он стал не только защитником репутации Иоло, но также и критиком.
Было высказано предположение, что некоторые утверждения Иоло были подкреплены устной традицией: недавние исследования показали, что история о Иеуане Гетине, солдате восстания в Глиндах, может иметь под собой основу.
Масштабы его подделок были настолько велики, что даже в 21 веке некоторые из его искаженных версий средневековых валлийских текстов известны лучше, чем оригиналы.
В его честь названа школа с преподаванием на валлийском языке в Коубридже, Ysgol Iolo Morganwg, а вокалист группы Super Furry Animals Груфф Рис посвятил ему песню на своем альбоме 2014 года, American Interior.","Edward Williams, better known by his bardic name Iolo Morganwg (1747 – 1826), was a Welsh antiquarian, poet and collector. He was seen as an expert collector of Medieval Welsh literature, but it emerged after his death that he had forged several manuscripts, notably some of the Third Series of Welsh Triads. Even so, he had a lasting impact on Welsh culture, notably in founding the secret society known as the Gorsedd, through which Iolo Morganwg successfully coopted the 18th-century Eisteddfod revival. The philosophy he spread in his forgeries has had an enormous impact upon neo-Druidism. His bardic name is Welsh for ""Iolo of Glamorgan"".
Edward Williams was born at Pen Onn, near Llancarfan in Glamorgan, Wales, and raised in the village of Flemingston (or Flimston; Trefflemin in Welsh). He followed his father as a stonemason. In Glamorgan he took an interest in manuscript collection, and learnt to compose Welsh poetry from poets such as Lewis Hopkin, Rhys Morgan, and especially Siôn Bradford. In 1773 he moved to London, where the antiquary Owen Jones introduced him to the city's Welsh literary community, and where he became a member of the Gwyneddigion Society: he would later also be active in the Cymreigyddion Society. In 1777 he returned to Wales, where he married and tried farming, but without success. During this time he produced his first forgeries.
Williams's son, Taliesin (bardic name, Taliesin ab Iolo), whom he had named after the early medieval bard Taliesin, later went on to collect his manuscripts in 26 volumes, a selection being published as the Iolo Manuscripts by the Welsh Manuscripts Society in 1848.
From an early date Williams was concerned with preserving and maintaining the literary and cultural traditions of Wales. He produced a large number of manuscripts as evidence for his claims that ancient Druidic tradition had survived the Roman conquest, the conversion of the populace to Christianity, the persecution of bards under King Edward I, and other adversities. His forgeries develop an elaborate mystical philosophy, which he claimed as a direct continuation of ancient Druidic practice. Williams's reportedly heavy use of laudanum may have been a contributing factor.
Williams first came to public notice in 1789 for Barddoniaeth Dafydd ab Gwilym, a collection of the poetry of the 14th-century Dafydd ap Gwilym. Included were a large number of hitherto unknown poems by Dafydd that he claimed to have found; these are regarded as Williams's first forgeries. His success led him to return to London in 1791, where he founded the Gorsedd, a community of Welsh bards, at a ceremony on 21 June 1792 at Primrose Hill. He organised the occasion according to what he claimed were ancient Druidic rites. In 1794 he published some of his own poetry, which was later collected in a two-volume Poems, Lyric and Pastoral. Essentially his only genuine work, it proved quite popular.
Williams worked with Owen Jones and William Owen Pughe on The Myvyrian Archaiology of Wales, a three-volume collection of medieval Welsh literature published in 1801–1807. This relied partly on manuscripts in Williams's collection, some his forgeries. The forged material included a false Brut chronicle and a book attributed to Saint Cadoc. The second volume, which collected the Welsh Triads, contained an additional ""third series"" of forged triads, as well as Williams's alterations to the authentic ones.
After Williams's death some of his collection was compiled into The Iolo Manuscripts by his son, Taliesin Williams. His papers were used by many later scholars and translators, and for reference by Lady Charlotte Guest as she translated the prose collection Mabinogion. She did not, however, rely on William's editions of the tales themselves, except for Hanes Taliesin. Later still, further Williams forgeries were published in a text known as Barddas. This work, published in two volumes in 1862 and 1874, was claimed to be a translation of works by Llywelyn Siôn, detailing the history of the Welsh bardic system from its ancient origins to the present day. Though it contains nothing of authentic Druidic lore, it is the fullest account of the mystical cosmology Williams developed. Other works by Williams include the ""Druid's Prayer"", still used by the Gorsedd and by neo-Druid groups, a treatise on Welsh metrics called Cyfrinach Beirdd Ynys Prydain (""The Mystery of the Bards of the Isle of Britain""), published posthumously in 1828, and a hymn series published as Salmau yr Eglwys yn yr Anialwch (""Psalms of the church in the wilderness"") in 1812.
Iolo's philosophy represented a fusion of Christian and Arthurian influences, a romanticism comparable to that of William Blake and the Scottish poet and forger James MacPherson, the revived antiquarian enthusiasm for all things ""Celtic"", and such elements of bardic heritage as had genuinely survived among Welsh-language poets. Part of his aim was to assert the Welshness of South Wales, particularly his home region of Glamorgan, against the prevalent idea that North Wales represented the purest survival of Welsh traditions. The metaphysics elucidated in his forgeries and other works proposed a theory of concentric ""rings of existence"", proceeding outward from Annwn (the Otherworld) through Abred and Ceugant to Gwynfyd (purity or Heaven).
By 1799 he had become a Unitarian and a leading spirit when a Unitarian Association was formed in South Wales in 1802. It was he who drew up its Rheolau a Threfniadau (Rules and Procedures), published in 1803.
Iolo Morganwg developed his own runic system based on an ancient druid alphabet system, in Welsh Coelbren y Beirdd (""the Bardic Alphabet""). It was said to be the alphabetic system of the ancient druids. It consisted of 20 main letters, and 20 others ""to represent elongated vowels and mutations."" These symbols were to be represented in a wooden frame, known as peithynen.
Towards the end of the 19th century, the grammarian Sir John Morris-Jones was involved in exposing Iolo as a forger, which led to the bard being labelled a charlatan. Morris-Jones called Iolo ""hateful"" and said it would be an age ""before our history and literature are clean of the traces of his dirty fingers.""
After the First World War, the scholar Griffith John Williams (1892–1963) was the first to make a full study of Iolo's work, consulting original documents donated to the National Library of Wales by Iolo's descendants in 1917. Williams aimed to find out exactly how much of Iolo's output was based on imagination rather than fact. He established that the poems Iolo attributed to Dafydd ap Gwilym were forgeries. His researches led him to become a defender of Iolo's reputation as well as a critic.
It has been suggested that some of Iolo's claims were supported by oral tradition: recent research has revealed that the tale of Ieuan Gethin, a soldier in the Glyndŵr revolt, might have basis in fact.
Such was the extent of his forgery that, even into the 21st century, some of his tampered versions of medieval Welsh texts are better known than the original versions.
A Welsh-language school in Cowbridge, Ysgol Iolo Morganwg, is named after him, and Super Furry Animals vocalist Gruff Rhys dedicated a song to him on his 2014 album, American Interior.","https://en.wikipedia.org/wiki/Iolo_Morganwg
https://datasyllwr.llgc.org.uk/journals/pdf/AWJBU101025.pdf
https://sacred-texts.com/neu/celt/bim1/index.htm
https://books.google.ru/books?id=5ujzDQAAQBAJ&pg=PA111
https://web.archive.org/web/20170405160028/http://www.iolomorganwg.wales.ac.uk/bywyd.php
https://www.peoplescollection.wales/items/9094",Edward Williams,1770-1820,"документы, рукописи","documents, manuscripts",Великобритания,United Kingdom,Великобритания,United Kingdom,"Оуэн Джонс, Уильям Оуэн Пуге, Талиесин Уильямс, леди Шарлотта Гост, Общество валлийских рукописей, друиды","Owen Jones, William Owen Pughe, Taliesin Williams, Lady Charlotte Guest, Welsh Manuscripts Society, druids",,,"сэр Джон Моррис-Джонс, Гриффит Джон Уильямс","Sir John Morris-Jones, Griffith John Williams","Дафид ап Гвилим, Лливелин Сион","Dafydd ab Gwilym, Llywelyn Siôn","Молитва друида, бардовский алфавит","Druid's Prayer, Coelbren y Beirdd",Национальная библиотека Уэльса,National Library of Wales,"https://i.imgur.com/E3meRIK.jpg
https://i.imgur.com/CbdWr5m.jpg","edward_williams_history_of_british_bards.jpg
edward_williams_peithynen.jpg"
Леопольдо Франчиолини,Leopoldo Franciolini,"Леопольдо Франчиолини (1844-1920) - итальянский антиквар, активно работавший в конце XIX - начале XX века. Он запомнился как мошенник, продававший поддельные и измененные исторические музыкальные инструменты. По сей день его деятельность является препятствием для научного изучения инструментов прошлого.
О жизни Франчиолини известно немного. Согласно данным переписи населения, он родился 1 марта 1844 года, женился в 1879 году и имел шестерых детей, один из которых умер, не достигнув совершеннолетия. В переписи его профессия была указана как органист, а также как антиквар. Возможно, что он основал свою мастерскую в 1879 году, эта дата указана в его каталогах. Мастерская находилась в разных местах Флоренции; за короткий период его бизнес сменил несколько мест.
Франчиолини неоднократно продавал поддельные инструменты или инструменты, модифицированные в его мастерской для того, чтобы сделать их более привлекательными для наивных покупателей. Например, он добавлял различные украшения или даже целые дополнительные клавиатуры к клавесинам. Он также прикреплял к инструментам даты, чтобы они казались более старыми, и ставил на них поддельные подписи создателей. Его модификации повредили музыкальную ценность инструментов и особенно их научную ценность, сделав их менее полезными для современных создателей, которые при проектировании опираются на исторические инструменты.
Как отмечает Рипин, современным ученым или покупателям недостаточно просто игнорировать все инструменты, которые когда-то находились во владении Франчиолини, потому что через его магазин также прошло огромное количество ценных подлинных инструментов. Иногда они модифицировались, чтобы больше походить на поддельные инструменты, что придавало последним большее доверие.
Модификации старых инструментов Франчиолини часто грубы, например, наивные формы декоративного искусства, а также неправильное написание имен изготовителей и ошибки в латинских девизах. Коттик указывает на один клавесин, в котором мостик для дополнительных коротких четырехфутовых струн не только грубый, но даже больше, чем основной мостик, что является абсурдом в обычной конструкции клавесина. В начале своей карьеры Франчиолини был настолько невежественен, что изготовил клавиатуру, в которой все диезы падали группами по три, а не привычными чередующимися двойками и тройками.
Специализацией Франчиолини было добавление дополнительных мануалов (т.е. клавиатур) к старым клавесинам. Например, Франчиолини создал в общей сложности пять трехмануальных клавесинов, что значительно превосходит один трехмануальный клавесин, известный как исторически подлинный. Двухмануальный клавесин был редкостью в Италии, и Коттик полагает, что практически любой музейный инструмент, описанный как итальянский двухмануальный, скорее всего, имеет второе усовершенствование из мастерской Франчиолини.
Франчиолини работал в то время, когда многие из великих коллекций музыкальных инструментов (хранящихся сегодня в музеях) создавались путем покупки отдельными богатыми коллекционерами. Было мало опубликованных научных трудов, чтобы защитить таких покупателей от его мошенничества, и поэтому коллекции, переданные позже в музеи, изобиловали ими.
Разные коллекционеры более или менее успешно распознавали подделки Франчиолини. Например, пионер ранней музыки Арнольд Долметш, сам создатель музыкальных инструментов, часто посещал магазин Франчиолини и легко распознавал подделки. С другой стороны, американский коллекционер Фредерик Стернс расхватывал изделия Франчиолини с таким беспорядочным энтузиазмом, что столетие спустя его осудили ученые, которые сегодня хранят его коллекцию в Анн-Арборе, Коллекцию музыкальных инструментов Стернса. Описывая один инструмент, они пишут:
""В данном случае мы имеем альтовый кларнет в тональности F. ... Это составной инструмент с четырьмя секциями: две - кленовые, покрытые кожей, ... бочка, похоже, была украдена у бас-кларнета, ... колокол - у гобоя. Мундштук, похоже, был переделан из бас-кларнета. ... Одновременная грубость и креативность, продемонстрированные в каталоге [Франчиолини], весьма занимательны. Более тревожным, однако, является тень, брошенная на ошибочные суждения Фредерика Стернса в последние годы его коллекционирования.""
Возможно, считает Коттик, что некоторые из покупателей Франчиолини не заботились о мошенничестве, поскольку их интересовали ранние инструменты как яркие декоративные объекты, а не как научные артефакты. Этой точки зрения придерживается и современный лютье/дилер Синьер де Риддер, который, кроме того, предполагает, что Франчиолини ""был не единственным, кто предлагал богатой клиентуре музыкальные предметы, предназначенные для украшения"".
Франчиолини преуспевал в своем мошенническом бизнесе в течение многих лет. Однако в 1909 году он совершил мошенничество, которое привело к его аресту. Факты не совсем ясны из протокола, но Рипин предлагает правдоподобное предположение.
По мнению Рипина, источником юридических проблем Франчиолини стали его отношения с другим дельцом. Некий граф Пассерини купил у Франчиолини большую группу инструментов, включая поддельные, и перепродал их по более высокой цене Вильгельму Хейеру, выдающемуся немецкому коллекционеру из Кельна. Пассерини добавил свой собственный обман: он скрыл тот факт, что купил их у Франчиолини, и вместо этого заявил, что инструменты были найдены в палаццо в Сиене.
Хейер быстро распознал мошеннический характер коллекции. Он был проницательным коллекционером, и распознать обман Пассерини не составило особого труда: на некоторых инструментах сохранились этикетки из магазина Франчиолини или они уже были указаны в каталоге Франчиолини. Обнаружив обман, Хейер вернул коллекцию графу Пассерини, который подал на Франчиолини в суд, а также жалобу прокурору штата. Браухли пишет: ""крайне маловероятно, что Франчиолини, хорошо осведомленный о репутации Хейера, попытался бы так дерзко обмануть Хейера"".
Суд над Франчиолини в 1910 году привлек большое внимание; в газете La Nazione сообщалось, что на нем присутствовало ""множество людей, состоящих из антикваров, ценителей искусства, художников и т.д."". Суд из трех судей счел доказательства обвинения полностью убедительными, а доказательства защиты - полностью неубедительными; в своем вердикте они со смаком описали некоторые из наиболее ярких примеров подделки.
Франчиолини был признан виновным и приговорен к четырем месяцам тюремного заключения. Это наказание было заменено штрафом в 1000 лир.
Наказание не удержало Франчиолини от дальнейшего мошенничества; он продолжал заниматься подделкой инструментов в оставшиеся годы своей жизни. Возможно, Хейер пытался предупредить других коллекционеров о деятельности Франчиолини; анонимная статья появилась в немецкоязычном органологическом журнале Zeitschrift für Instrumentenbau, в которой рассказывалось об эпизоде с Пассерини с точки зрения самого Хейера, и, по словам Рипина, это помогло предотвратить обман некоторых коллекционеров. Но за пределами немецкоговорящих стран все еще было много покупателей, не знавших об осуждении Франчиолини, так что в какой-то степени он мог продолжать вести бизнес как обычно.
Франчиолини умер в 1920 году (10 февраля, от бронхиальной пневмонии), но бизнес продолжался под руководством его сыновей. Однако Рипин отмечает (стр. xv), что к тому времени ""прекрасные дни закончились. Масштабное и часто беспорядочное коллекционирование итальянских произведений искусства, характерное для конца 19 века и начала 20-го, подошло к концу с постепенным ростом компетентности как музейных кураторов, так и частных коллекционеров"". Бизнес семьи Франчиолини постепенно сворачивался, и по крайней мере один из его сыновей нашел себе новое занятие.","Leopoldo Franciolini (1844–1920) was an Italian antique dealer who was active in the late 19th and early 20th centuries. He is remembered as a fraudster who sold faked and altered historical musical instruments. To this day his work is a barrier to the scholarly study of instruments of the past.
Little is known about Franciolini's life. According to census records he was born 1 March 1844, was married in 1879, and had six children of whom one died before reaching adulthood. The census listed his occupation as organist as well as antiquary. It is possible that he founded his workshop in 1879, a date listed on his catalogs. The workshop was at various locations in Florence; during part of its existence his business was housed in more than one location.
Franciolini repeatedly sold fake instruments or instruments that were modified in his workshop to make them more appealing to naïve buyers. For instance, he added various forms of decoration, or even entire extra keyboards to harpsichords. He also attached dates to instruments to make them seem older and gave them false signatures of builders. His modifications damaged the musical value of the instruments and especially their scholarly value, making them less useful in service of modern builders, who rely on historical instruments for their design.
As Ripin notes, it will not suffice for modern scholars or buyers simply to ignore all instruments that were once in Franciolini's possession, because a great number of valuable authentic instruments passed through his shop as well. These were sometimes modified to look more like the fraudulent instruments, thus giving the latter more credibility.
Franciolini's modifications of old instruments are often crude, involving, for instance, naive forms of decorative art, as well as misspellings of builder's names and errors in Latin mottos. Kottick points out one harpsichord in which the bridge for the added, short-scale four-foot strings is not only crude but even larger than the main bridge, an absurdity in normal harpsichord construction. At one point early in his career, Franciolini was so ignorant as to produce a keyboard in which the sharps all fell in groups of three rather than the familiar alternating twos and threes.
A specialization of Franciolini was adding extra manuals (i.e. keyboards) to old harpsichords. For instance, Franciolini concocted a total of five three-manual harpsichords, substantially outnumbering the one three-manual harpsichord known to be historically authentic. The two-manual harpsichord was rare in Italy, and Kottick suggests that for essentially any museum instrument described as an Italian two-manual, it is likely that the second manual comes from Franciolini's workshop.
Franciolini worked at a time when many of the great musical instrument collections (stored in museums today) were being built up through purchase by individual wealthy collectors. There was little published scholarship available to protect such buyers from falling victim to his frauds, and thus the collections passed on later to the museums were rife with them.
Different collectors did more or less well at detecting Franciolini's forgeries. For instance, the early music pioneer Arnold Dolmetsch, himself a builder, frequented Franciolini's shop, and easily spotted the frauds happening there. On the other hand, the American collector Frederick Stearns snapped up Franciolini items with such indiscriminate enthusiasm that a century later he was castigated by the scholars who preside over his collection in Ann Arbor today; i.e. the Stearns Collection of Musical Instruments. Describing one instrument, they write:
In this case, we have an Alto Clarinet in F. ... It is a composite instrument with four sections: two are leather-covered maple, ... the barrel appears to have been purloined from a bass clarinet ... the bell from an oboe. The mouthpiece appears to be re-purposed from a bass clarinet. ... The simultaneous crudeness and creativity demonstrated in [Franciolini's] catalogue is greatly entertaining. More troubling, however, is the shadow cast upon the flawed judgment of Frederick Stearns in his last years of collecting.
It is possible, according to Kottick, that some of Franciolini's customers didn't really care about fraud, since their interest was in early instruments as vivid decorative objects, not as scholarly artifacts. This view is also taken by the modern luthier/dealer Sinier de Ridder, who suggests moreover that Franciolini ""was not the only one to offer to a rich clientele musical objects intended for decoration.""
Franciolini prospered in his fraudulent business for many years. In 1909, however, he committed a fraud that led to his arrest. The facts are not entirely clear from the record, but Ripin offers a plausible conjecture.
According to Ripin, the source of Franciolini's legal trouble was his dealings with another sharp operator. A Count Passerini bought a large group of instruments, including fraudulent ones, from Franciolini, and resold them at a higher price to Wilhelm Heyer, an outstanding German collector in Cologne. Passerini added his own deception: he concealed the fact that he had purchased them from Franciolini, and claimed instead that the instruments had been found in a palazzo in Siena.
Heyer quickly spotted the fraudulent character of the collection. He was an astute collector, and the task of detecting Passerini's deception was not even especially difficult: some of the instruments retained labels from Franciolini's shop or were already listed in a Franciolini catalog. On ascertaining the deception Heyer returned the collection to Count Passerini, who sued Franciolini as well as filing a complaint with the state prosecutor. Brauchli writes ""it is highly improbable that Franciolini, well aware of Heyer's reputation, would have tried himself to deceive Heyer so boldly.""
Franciolini's trial in 1910 attracted considerable attention; it was reported in La Nazione that ""a large audience composed of antiquaries, art connoisseurs, artists, etc."" attended it. A court of three judges found the prosecution's evidence fully convincing and the defense's evidence fully unconvincing; and in their verdict they described some of the more vivid instances of forgery with relish.
Franciolini was convicted and sentenced to four months in prison. This was commuted to a fine of 1000 lire.
The punishment did not deter Franciolini from further frauds; he continued operating his instrument-forgery business in the remaining years of his life. Heyer may have attempted to alert other collectors to Franciolini's activities; an anonymous article appeared in the German-language organological journal Zeitschrift für Instrumentenbau reporting the Passerini episode from Heyer's own point of view, and according to Ripin this did help prevent some collectors from being taken in. But outside German-speaking countries, there were still plenty of customers who didn't know about Franciolini's conviction, so it was still possible to some degree for him to continue business as usual.
Franciolini really did die in 1920 (10 February, of bronchial pneumonia), but the business still continued under the direction of his sons. However, Ripin notes (p. xv) that by then ""the halcyon days were over. The large-scale and frequently indiscriminate collecting of Italian works of art that characterized the late 19th century and early years of the 20th came to an end with a gradual increase in the expertise of museum curators and private collectors alike."" The Franciolini family business gradually wound down, and at least one of his sons found a new occupation.","https://en.wikipedia.org/wiki/Leopoldo_Franciolini
http://hansadlercollection.blogspot.com/2010/11/clavicytherium.html
https://www.mandolincafe.com/forum/threads/56625-Leopoldo-Franciolini-s-fake-lutes-(w-mandolin-content!)
https://commons.wikimedia.org/wiki/Category:Leopoldo_Franciolini",,1870-1920,"музыкальные инструменты, средневековье","musical instruments, medieval",Италия,Italy,"Италия, Германия, Европа","Italy, Germany, Europe","граф Пассерини, Журнал по приборостроению (Zeitschrift für Instrumentenbau)","Count Passerini, Zeitschrift für Instrumentenbau",Фредерик Стернс,Frederick Stearns,"Эдвин Рипин, Арнольд Долметш, Эдвард Коттик, Синьер де Риддер, Вильгельм Хейер","Edwin Ripin, Arnold Dolmetsch, Edward Kottick, Sinier de Ridder, Wilhelm Heyer",,,,,Коллекция музыкальных инструментов Стернса в Анн-Арборе,Stearns Collection of Musical Instruments in Ann Arbor,"https://i.imgur.com/dgopnKx.jpg
https://i.imgur.com/fazKpAi.jpg","leopoldo_franciolini_clavicytherium.jpg
leopoldo_franciolini_oktavspinett.jpg"
Эдмунд Бэкхаус,Edmund Backhouse,"Сэр Эдмунд Трелони Бэкхаус, 2-й баронет (1873-1944) - британский востоковед, китаевед и лингвист, чьи книги оказали сильное влияние на западный взгляд на последние десятилетия правления династии Цин (1644-1912). Однако после его смерти было установлено, что основной источник его книги ""Китай при вдовствующей императрице"" является подделкой, скорее всего, сделанной самим Бэкхаузом.
Его биограф, Хью Тревор-Ропер, разоблачил Бэкхауза как ""человека, которому мало равных"", который также обманул британское правительство, Оксфордский университет, Американскую банкнотную компанию и John Brown & Company. Дерек Сандхаус, редактор мемуаров Бэкхауса ""Décadence Mandchoue"", утверждает, что они также являются несомненной выдумкой, но содержат правдоподобные воспоминания о сценах и деталях.
В 1910 году он опубликовал кингу ""Китай при вдовствующей императрице"", а в 1914 году - ""Анналы и мемуары пекинского двора"", обе книги были написаны совместно с британским журналистом Дж.О.П. Бландом. Благодаря этим книгам он утвердил свою репутацию востоковеда. В 1913 году Бэкхаус начал передавать множество китайских рукописей в Бодлианскую библиотеку, надеясь получить взамен профессорскую должность. Это начинание в конечном итоге оказалось безуспешным. В период с 1913 по 1923 год он передал в Бодлианскую библиотеку в общей сложности восемь тонн рукописей. Позднее происхождение некоторых из этих рукописей было поставлено под серьезное сомнение. Тем не менее, он передал в дар более 17 000 единиц хранения, некоторые из которых ""были настоящим сокровищем"", включая полдюжины томов редкой ""Энциклопедии Йонгле"" начала XV века. Библиотека так описывает этот дар: Приобретение коллекции Бэкхауса, одного из лучших и самых щедрых даров в истории библиотеки, в период с 1913 по 1922 год, значительно обогатило китайские коллекции Бодлиана.
Во время Первой мировой войны он также работал тайным агентом британского представительства, занимаясь организацией сделки по продаже оружия между китайскими источниками и Великобританией. В 1916 году он представился представителем императорского двора и заключил две мошеннические сделки с американской Bank Note Company и британским судостроителем John Brown & Company. Ни одна из компаний не получила никакого подтверждения от двора. Когда они попытались связаться с Бэкхаузом, он покинул страну. После возвращения в Пекин в 1922 году он отказался говорить об этих сделках.
Пекин в период Второй мировой войны был оккупирован императорской Японией, с которой Великобритания находилась в состоянии войны с 1941 года. К тому времени политические взгляды Бэкхауса стали фашистскими, и он стал пособником Японии, горячо желая победы Оси, которая уничтожит Великобританию. Бэкхаус умер в госпитале Сен-Мишель в Пекине в 1944 году в возрасте 70 лет, не будучи женатым, и баронетство унаследовал его племянник Джон Эдмунд Бэкхаус, сын Роджера Бэкхауса. В 1942 году он перешел в католичество и был похоронен на католическом кладбище Чала близ Пингземена. По всей видимости, независимо от его лояльности, он был увековечен Комиссией по военным захоронениям Содружества в списке британских гражданских лиц, погибших на войне в Китае.
Есть два основных обвинения, выдвинутых против Бэкхауса.
Оспаривается его утверждение о том, что большая часть его книги ""Китай при вдовствующей императрице"" была основана на дневнике высокопоставленного придворного чиновника Чинг-шаня (景善; пиньинь: Jǐngshàn), который, как утверждает Бэкхаус, он нашел в доме недавно умершего автора, когда занимал его после Боксерского восстания 1900 года.
Подлинность дневника подвергалась сомнению учеными, в частности Моррисоном, но первоначально ее отстаивал Дж.Дж.Л. Дуйвендак в 1924 году, который изучил этот вопрос более подробно и изменил свое мнение в 1940 году. В 1991 году Ло Хуэй-мин опубликовал окончательное доказательство фальсификации.
В 1973 году британский историк Хью Тревор-Ропер получил рукопись мемуаров Бэкхауса, в которых Бэкхаус хвастался тем, что у него были романы с известными людьми, включая лорда Розбери, Поля Верлена, османскую принцессу, Оскара Уайльда и особенно вдовствующую императрицу Китая Цыси. Бэкхаус также утверждал, что посещал Льва Толстого и снимался у Сары Бернар.
Тревор-Ропер назвал дневник ""порнографическим"", рассмотрел его утверждения и в итоге объявил, что его содержание - продукт плодовитого воображения Бэкхауса.
Роберт Бикерс в Оксфордском словаре национальной биографии называет Бэкхауза ""мошенником"" и заявляет, что он ""действительно мог в своих мемуарах быть летописцем, например, жизни мужского борделя в позднеимперском Пекине, и в этих рукописях может быть много маленьких истин, которые дополняют картину его жизни, но теперь мы знаем, что ни одному его слову, которое он когда-либо говорил или писал, нельзя доверять"".","Sir Edmund Trelawny Backhouse, 2nd Baronet (1873 – 1944) was a British oriental scholar, Sinologist, and linguist whose books exerted a powerful influence on the Western view of the last decades of the Qing Dynasty (1644–1912). Since his death, however, it has been established that the major source of his China Under the Empress Dowager is a forgery, most likely by Backhouse himself.
His biographer, Hugh Trevor-Roper, unmasked Backhouse as ""a confidence man with few equals,"" who had also duped the British government, Oxford University, the American Bank Note Company and John Brown & Company. Derek Sandhaus, the editor of Backhouse's memoirs Décadence Mandchoue, argues that they are also an undoubted confabulation but contain plausible recollections of scenes and details.
In 1910, he published a history, China Under the Empress Dowager and in 1914, Annals and Memoirs of the Court of Peking, both with British journalist J.O.P. Bland. With these books he established his reputation as an oriental scholar. In 1913, Backhouse began to donate a great many Chinese manuscripts to the Bodleian Library, hoping to receive a professorship in return. This endeavour was ultimately unsuccessful. He delivered a total of eight tons of manuscripts to the Bodleian between 1913 and 1923. The provenance of several of the manuscripts was later cast into serious doubt. Nevertheless, he donated over 17,000 items, some of which ""were a real treasure"", including half a dozen volumes of the rare Yongle Encyclopedia of the early 15th century. The Library describes the gift: The acquisition of the Backhouse collection, one of the finest and most generous gifts in the Library's history, between 1913 and 1922, greatly enriched the Bodleian's Chinese collections.
He also worked as a secret agent for the British legation during the First World War, managing an arms deal between Chinese sources and the UK. In 1916 he presented himself as a representative of the Imperial Court and negotiated two fraudulent deals with the American Bank Note Company and John Brown & Company, a British shipbuilder. Neither company received any confirmation from the court. When they tried to contact Backhouse, he had left the country. After he returned to Peking in 1922 he refused to speak about the deals.
Peking, during period of World War II, was occupied by Imperial Japan, with whom Britain was at war from 1941. By then Backhouse's political views were fascist and he became a Japanese collaborator who wished fervently for an Axis victory that would destroy Great Britain. Backhouse died in the Hospital St Michel in Peking in 1944 aged 70, unmarried, and was succeeded in the baronetcy by his nephew John Edmund Backhouse, son of Roger Backhouse. He had converted to Roman Catholicism in 1942 and was buried at Chala Catholic Cemetery near Pingzemen. Apparently regardless of his loyalties he was commemorated by the Commonwealth War Graves Commission among its list of British civilian war dead in China.
There are two major accusations levelled at Backhouse.
His claim that much of his China Under the Empress Dowager was based on the diary of the high court official Ching-shan (景善; pinyin: Jǐngshàn), which Backhouse claimed to have found in the house of its recently deceased author when he occupied it after the Boxer Uprising of 1900, is contested.
The authenticity of the diary has been questioned by scholars, notably Morrison, but initially defended by J. J. L. Duyvendak in 1924, who studied the matter further and changed his mind in 1940. In 1991, Lo Hui-min published a definitive proof of its fraudulence.
In 1973 the British historian Hugh Trevor-Roper received the manuscript of Backhouse's memoirs, in which Backhouse boasted of having had affairs with prominent people, including Lord Rosebery, Paul Verlaine, an Ottoman princess, Oscar Wilde, and especially the Empress Dowager Cixi of China. Backhouse also claimed to have visited Leo Tolstoy and acted opposite Sarah Bernhardt.
Trevor-Roper described the diary as ""pornographic"", considered its claims, and eventually declared its contents to be figments of Backhouse's fertile imagination.
Robert Bickers, in the Oxford Dictionary of National Biography, calls Backhouse a ""fraudster"", and declares that he ""may indeed in his memoirs have been the chronicler of, for example, male brothel life in late-imperial Peking, and there may be many small truths in those manuscripts that fill out the picture of his life, but we know now that not a word he ever said or wrote can be trusted.""","https://en.wikipedia.org/wiki/Sir_Edmund_Backhouse,_2nd_Baronet
https://web.archive.org/web/20130123135706/http://www.bodleian.ox.ac.uk/bodley/library/special/oriental_rarebooks/china_asia
http://campcatatonia.org/article/1184/hugh-trevor-roper-on-sir-edmund-backhouse
https://web.archive.org/web/20110619200054/http://www.atimes.com/atimes/China/MF18Ad01.html
https://web.archive.org/web/20160626211339/http://www.eastasianhistory.org/sites/default/files/article-content/01/EAH01_05.pdf
https://doi.org/10.1093/ref:odnb/30513","Sir Edmund Backhouse 2nd Baronet, Sir Edmund Trelawny Backhouse",1910-1940,"документы, рукописи, востоковедение","documents, manuscripts, orientalism","Великобритания, Китай","United Kingdom, China","Китай, Великобритания, Япония, Азия","China, United Kingdom, Japan, Asia","Джон Отвей Перси Бланд, Хью Тревор-Ропер, Дерек Сандхаус, Британское правительство, Оксфордский университет, Американская банкнотная компания, John Brown & Company","John Otway Percy Bland, Hugh Trevor-Roper, Derek Sandhaus, British government, Oxford University, American Bank Note Company, John Brown & Company",Ян Юлиус Лодевейк Дёйвендак,Jan Julius Lodewijk Duyvendak,"Джордж Эрнест Моррисон, Ло Хуэй-мин","George Ernest Morrison, Lo Hui-min",Чинг-шань,Jǐngshàn,"Энциклопедия Йонгле, Китай при вдовствующей императрице, Анналы и мемуары пекинского двора","Yongle Encyclopedia, China Under the Empress Dowager, Annals and Memoirs of the Court of Peking",Бодлианская библиотека,Bodleian Library,"https://i.imgur.com/St2PBmw.jpg
https://i.imgur.com/My1Mwiw.jpg","edmund_trelawny_backhouse_history_book.jpg
edmund_trelawny_backhouse_photo.jpg"
Франческо Мартинетти,Francesco Martinetti,"Франческо Мартинетти (1833 - 1895) - итальянский антиквар, нумизмат и фальсификатор.
Помимо этого он был гравером, реставратором и торговцем драгоценными камнями, а также замешан в нашумевших международных делах о подделке археологических артефактов, самым спорным из которых является так называемая ""fibula prenestina"", а самым известным - ""Бостонский трон"". Он был главным действующим лицом на рынке римских древностей во второй половине XIX века.
Он родился в Риме в 1833 году, был сыном Джованни, римского торговца барахлом, и Терезы Яковаччи, и у него был старший брат Анджело, художник.
Франческо Мартинетти начал свою деятельность как гравер и реставратор драгоценных камней, увлекаясь нумизматикой, а затем как дилер антикварных предметов, открыв мастерскую на Виа Бонелла, 74, рядом с Академией Сан Лука в Риме, где вскоре начал свой успешный антикварный бизнес. Здесь он нанял Камиллу Амичи, на которой женился, но с которой разошелся, не заведя детей. В 1879 году он переехал в свой дом на улице Алессандрина 101, в районе Монти в Риме, где оставался до самой смерти вместе со своей семьей, включая экономку Маддалену Коччиа.
Культурный, умный и глубокий знаток античного искусства, каким его считали в нумизматических и антикварных кругах Рима, он поддерживал дружеские и деловые отношения с такими деятелями международной культурной среды, как археологи Пауль Хартвиг, Вольфганг Хельбиг, Людвиг Поллак, барон Джованни Барракко, Карл Якобсен, богатый датский меценат и основатель Глиптотеки Ню Карлсберг в Копенгагене, польский граф Мишель Тыскевич, граф Повер де ла Шапель и другие.
Он был официальным оценщиком итальянского государства, членом Немецкого археологического института с 1871 года и был признан как академик. В 1869-1870 годах он получил концессию на раскопки в Палестрине от Главного управления древностей и изящных искусств. В 1876 году он был назначен кавалером ордена Короны Италии. Самые важные музеи мира поддерживали с ним связь.
Только Глиптотека Ню Карлсберг в Копенгагене приобрела более 1 000 предметов на рынке римских древностей благодаря сотрудничеству Мартинетти с Хельбигом и Тыскевичем.
Благодаря своей деятельности в качестве искусного антиквара, он накопил большой капитал, который, частично упрятав в старинных и современных золотых монетах и древних гравированных драгоценных камнях, спрятал в замурованном чулане своего римского дома на Via Alessandrina 101, район Монти, где он случайно обнаружился во время сноса здания 22 февраля 1933 года.
Так называемый ""клад Виа Алессандрина"" состоял из: 2529 золотых монет, из которых 440 древних монет греческого, римского, византийского, ломбардского и других периодов до 18 века, и 2089 инвестиционных золотых монет 19 века, в общей сложности 20,176 кг золота. В 1941 году сокровища были переданы в Капитолийские музеи в Риме после судебного спора между губернаторством Рима, владельцем имущества, и наследниками.
Он был более или менее непосредственно вовлечен в подделку археологических артефактов, для которых он использовал доверенных местных мастеров или которые подделывал лично, использовал свои международные связи для прибыльной торговли ими.
Наиболее известны следующие:
- Пренестинская фибула, о которой говорят, что Мартинетти был автором этрусской надписи.
- Так называемый Бостонский трон, названный в честь музея в этом городе, который через археолога Пауля Хартвига приобрел в 1894 году поддельный трон Людовизи, сделанный самим Мартинетти или его работниками, которых он нанял для реставрации.
- Дюжина или более бронзовых цист были проданы в различные европейские музеи с поддельными украшениями и надписями руки самого Мартинетти, который таким образом использовал свои навыки гравера и реставратора бронзы. Цисты, о которых идет речь, скорее всего, были извлечены из раскопок в Палестрине, находились в концессии с 1869 года, и их коммерческая ценность, таким образом, возросла.
- Мраморная статуя атлета продана в Глиптотеку в Копенгагене.
- Геракл, отреставрированная бронза, проданная Хельбигом музею Якобсена.","Francesco Martinetti (1833 - 1895) was an Italian antiquarian, numismatist and forger.
He was also a gem engraver, restorer and art dealer also implicated in sensational international cases of counterfeiting of archaeological artefacts, the most controversial of which is that of the so-called 'fibula prenestina' and the most famous that of the 'Boston throne'. He was a protagonist of the Roman antiquities market in the second half of the 19th century.
Born in Rome in 1833, he was the son of Giovanni, a Roman junk dealer, and Teresa Jacovacci, and had a brother, Angelo, a painter, who was three years older.
Francesco Martinetti began his activity as a gem engraver and restorer with a passion for numismatics and then as a dealer in antique objects, opening a workshop at 74 Via Bonella, near the Accademia di San Luca in Rome, where he soon started his successful antiques business. Here he employed Camilla Amici, whom he married but from whom he separated without having any children. In 1879, he moved to his home in Via Alessandrina 101, in the Monti district of Rome, where he stayed until his death together with his family, including his housekeeper Maddalena Coccia.
A cultured, intelligent and profound connoisseur of ancient art, as he was esteemed in Rome's numismatic and antiquarian circles, he cultivated friendly and business relations with personalities from the international cultural milieu such as the archaeologists Paul Hartwig, Wolfgang Helbig, Ludwig Pollack, Baron Giovanni Barracco, Carl Jacobsen, a wealthy Danish patron and founder of the Ny Carlsberg Glyptotek in Copenhagen, the Polish Count Michele Tyskiewicz, Count Pauvert de la Chapelle and others.
He was an official appraiser for the Italian state, a member of the German Archaeological Institute from 1871, and was recognised as an academic. In 1869-1870, he obtained excavation concessions in Palestrina from the General Directorate of Antiquities and Fine Arts. In 1876, he was appointed a knight of the Order of the Crown of Italy. The most important museums in the world were in contact with him.
The Glittoteca Ny Carlsberg in Copenhagen alone acquired more than 1000 objects on the Roman antiquities market through Martinetti's association with Helbig and Tyskiewicz.
Through his activity as a skilled antiquarian, he amassed a large capital that, partly hoarded in ancient and modern gold coins and ancient engraved gems, he hid in a walled-in closet of his Roman home in Via Alessandrina 101, Monti district, where it accidentally came to light during the demolition of the building on 22 February 1933.
The so-called 'treasure of Via Alessandrina' consisted of: 2529 gold coins, including 440 ancient coins from the Greek, Roman, Byzantine, Lombard and other periods up to the 18th century, and 2089 investment gold coins from the 19th century, totalling 20.176 kg of gold. In 1941, the treasure was transferred to the Capitoline Museums in Rome after a legal dispute between the Governorate of Rome, the owner of the property, and the heirs.
He was more or less directly involved in cases of counterfeiting of archaeological artefacts for which he used trusted local craftsmen, or which he personally counterfeited, and his international connections to trade them for lucrative profits.
Some of the best known are:
- The Prenestine fibula said to have been the author of the Etruscan inscription.
- The so-called Boston throne, named after the museum in that city which, through the archaeologist Paul Hartwig, acquired in 1894 the counterfeit Ludovisi throne made by Martinetti himself or by his workers he employed in restorations.
- A dozen or more bronze cists were sold to various European museums with counterfeit decorations and inscriptions by Martinetti himself, who thus put his skills as an engraver and bronze restorer to good use. The cysts in question most probably came from the Palestrina excavations that had been under concession since 1869, and their commercial value was thus increased.
- Marble statue of an athlete sold to the Glyptoteca in Copenhagen.
- Heracles, restored bronze sold by Helbig to the Jacobsen.","https://it.wikipedia.org/wiki/Francesco_Martinetti
https://en.wikipedia.org/wiki/Praeneste_fibula
https://en.wikipedia.org/wiki/Boston_Throne
https://doi.org/10.1086/sou.20.1.23206965",,1850-1890,"скульптура, артефакты, древность","sculpture, artefacts, antiquity",Италия,Italy,"Италия, Германия, Европа","Italy, Germany, Europe","Пауль Хартвиг, Вольфганг Хельбиг, Людвиг Поллак, барон Джованни Барракко, Карл Якобсен, граф Мишель Тыскевич, граф Повер де ла Шапель, орден Короны Италии, Немецкий археологический институт","Paul Hartwig, Wolfgang Helbig, Ludwig Pollack, Baron Giovanni Barracco, Carl Jacobsen, Count Michele Tyskiewicz, Count Pauvert de la Chapelle, Order of the Crown of Italy, German Archaeological Institute",Вольфганг Гельбиг,Wolfgang Helbig,Ричарад Де Пума,Richard De Puma,,,"Пренестинская фибула, Бостонский трон","Prenestine fibula, Boston throne","Глиптотека Ню Карлсберг, Капитолийские музеи в Риме","Glittoteca Ny Carlsberg, Capitoline Museums in Rome","https://i.imgur.com/POdvbnl.jpg
https://i.imgur.com/AdvVZnc.jpg","francesco_martinetti_fibula.jpg
francesco_martinetti_bostoner_throns.jpg"
Александр Хауленд Смит,Alexander Howland Smith,"Александр Хауленд Смит (1859 - 1913), также известный как ""Античный Смит"", был шотландским фальсификатором документов в 1880-х годах. Его подделки всплывают и сегодня.
Хауленд Смит начал свою карьеру фальсификатора в 1880-х годах в своем родном Эдинбурге. Сначала он начал посещать букинистические магазины и покупал всевозможные старые книги с чистыми форзацами. Он всегда сам нес их домой, что некоторые владельцы букинистических магазинов считали необычным, поскольку книги были старыми и тяжелыми. Когда эти материалы закончились, он перешел на современную бумагу.
Смит начал продавать свои подделки в 1886 году и продолжал в течение следующих пяти лет. Он продавал их в книжные магазины, на аукционы и в ломбарды, обычно по скромным ценам.
Смит подделывал рукописи различных исторических личностей, таких как Мария, королева Шотландии, Оливер Кромвель и сэр Вальтер Скотт. Смит подделывал подписи, не изучая оригиналов. Он создавал стихи, автографы и исторические письма. Он придавал документам старый вид, окуная их в слабый чай.
Впоследствии эксперты говорили, что подделки были очень неуклюжими и не должны были бы никого обманывать. Письма были неверно датированы, иногда уже после смерти их предполагаемого автора, и были написаны на современной бумаге новыми письменными принадлежностями.
В мае 1891 года коллекционер рукописей Джеймс Маккензи решил продать некоторые письма из своей коллекции Риллбанка с аукциона в Эдинбурге. Перед началом торгов аукционист заявил, что некоторые люди утверждали, что эти предметы являются подделками, и отказался лично поручиться за них, что значительно снизило цены.
Три месяца спустя Маккензи опубликовал в газете Cumnock Express одно старое письмо, якобы от поэта Роберта Бернса. Один из читателей газеты узнал, что человек, которому было адресовано письмо, ткач Джон Хилл, никогда не существовал, и начал сомневаться в подлинности всей коллекции. Колвилл Скотт из Суррея, эксперт по историческим документам, также заявил, что по всей Шотландии существуют десятки подделок писем.
В ответ Маккензи опубликовал в газете два неопубликованных стихотворения якобы Бернса. Другой читатель заметил, что одно из них, ""Молитва бедняка"", было опубликовано, когда Бернс был еще ребенком, и принадлежит Уильяму Хейворду Робертсу, который также написал второе стихотворение.
Когда Маккензи спросили, откуда у него эти письма, он ответил, что нашел их в потайном ящике старого шкафа. Современники ему не поверили. Вероятно, он купил их все в Эдинбурге, и неизвестно, знал ли он, что это подделки, или нет. Ему не было предъявлено никаких обвинений.
Американский коллекционер, купивший 2020 писем у продавца рукописей Джеймса Стилли в Эдинбурге, услышал слухи о подделках и отправил их в Британский музей для проверки. Почерковеды музея установили, что по крайней мере 201 из них были подделкой. Американец предъявил обвинение Стилли в Сессионном суде и потребовал, чтобы Стилли вернул 750 долларов, которые он заплатил за письма. Стилли попросил пощады из-за плохого здоровья, и американец отозвал иск. Вероятно, Стилли знал, что письма были подделкой.
В ноябре 1892 года газета Edinburgh Evening Dispatch опубликовала статьи о подделках, включая факсимиле некоторых записок, которые были вложены в письма. Один из читателей узнал почерк клерка, которого он знал как Александра Хауленда Смита. Смит работал в различных юридических конторах в Эдинбурге и занимался сдельной работой и старыми документами.
Когда полиция допросила Смита, он рассказал, что работал главным клерком у адвоката Томаса Генри Ферри, который попросил его избавиться от старых документов в подвалах его адвокатской конторы. Смит забрал их домой, счел ценными и начал продавать. Когда запасы закончились, он начал создавать новые подделки. Он утверждал, что может создать любой документ. Смит был арестован.
26 июня 1893 года начался суд над Смитом в Высоком суде юстиции. Его обвиняли не в подделке документов, а в продаже подделок под ложным предлогом. Одним из свидетелей был книготорговец Бристо Браун, который купил большое количество писем Смита и сказал, что считал их подлинными.
Присяжные признали Смита виновным, но рекомендовали проявить снисхождение, и он был приговорен к 12 месяцам тюремного заключения.
Точное количество подделок Смита неизвестно. Они широко продавались на Британских островах и за рубежом и до сих пор иногда продаются как настоящие на Британских островах и в США.","Alexander Howland Smith (1859 – 1913), also known as the ""Antique Smith"", was a Scottish document forger in the 1880s. His forgeries still surface today.
Howland Smith began his forging career in the 1880s in his native Edinburgh. At first, he began to visit second hand bookshops and bought all kinds of old books with blank fly leaves. He always carried them home himself, a habit that some bookshop owners thought unusual, since the books were old and heavy. When these materials ran out, he resorted to modern paper.
Smith began to sell his forgeries in 1886 and continued for the next five years. He sold them to bookshops, auctions and pawnshops, usually at modest prices.
Smith forged manuscripts from various historical people, such as Mary, Queen of Scots, Oliver Cromwell and Sir Walter Scott. Smith forged the signatures without tracing the originals. He created poems, autographs and historical letters. He made the documents appear old by dipping them in weak tea.
Afterwards experts said that the forgeries were very clumsy and should have not deceived anyone. Letters were dated wrongly, sometimes after the death of their supposed writer, and had been written on modern paper with new writing implements.
In May 1891 manuscript collector James Mackenzie decided to sell some of the letters of his Rillbank Collection by auction in Edinburgh. Before the start of the auction, the auctioneer stated that some people had claimed that the items were forgeries and refused to personally vouch for them, which significantly decreased the prices.
Three months later Mackenzie published one old letter, supposedly from the poet Robert Burns, in the Cumnock Express newspaper. One reader of the paper found out that the person the letter had been addressed to, weaver John Hill, had never existed and begun to suspect the authenticity of the whole collection. Colvill Scott of Surrey, historical document expert, also announced that there were dozens of letter forgeries all over Scotland.
Mackenzie answered by publishing two unpublished poems purporting to be by Burns in the paper. Another reader noticed that one of them, The Poor Man's Prayer, had been published when Burns had been only a child and was the work of William Hayward Roberts, who had also written the other poem.
When Mackenzie was asked how he had acquired the letters, he claimed that he had found them in a secret drawer in an old cabinet. Contemporaries did not believe him. He had probably bought all of them in Edinburgh and it is unclear whether he knew them to be forgeries or not. He was not charged with anything.
An American collector, who had bought 2020 letters from a manuscript seller, James Stillie, in Edinburgh, heard the rumors about forgeries and sent them to the British Museum to be verified. The museum's handwriting experts found out that at least 201 of them were forgeries. The American charged Stillie in the Court of Session and demanded that Stillie return the $750 he had paid for the letters. Stillie pleaded mercy because of poor health and the American withdrew the suit. Stillie probably knew the letters were fakes.
In November 1892 the Edinburgh Evening Dispatch published articles about the forgeries, including facsimiles of some of the notes that had been with the letters. One reader recognized the handwriting of a clerk he knew as Alexander Howland Smith. Smith had been working in various law offices in Edinburgh and dealt in ephemera and old documents.
When police questioned Smith, he said that he had been employed as a chief clerk of the lawyer Thomas Henry Ferrie, who had asked him to get rid of old documents in the cellars of his law office. Smith had taken them home, found them to be valuable and begun to sell them. When the supply had run out, he had begun to create new forgeries. He claimed that he could create any kind of document. Smith was arrested.
On 26 June 1893 Smith's trial begun in the High Court of Justiciary. He was not charged with forgery but selling the forgeries under false pretences. One of the witnesses was a bookseller Bristo Brown, who had bought large number of Smith's letters and said that he had believed them to be genuine.
The jury convicted Smith but recommended leniency and he was sentenced to 12 months in prison.
The exact amount of Smith's forgeries is unknown. They were widely sold in the British Isles and abroad and are still occasionally sold as real in the British Isles and the USA.","https://en.wikipedia.org/wiki/Alexander_Howland_Smith
https://burnsmuseum.wordpress.com/tag/alexander-howland-smith/
https://www.bonhams.com/auction/20136/lot/85/smith-alexander-howland-antique-collection-of-forgeries-by-or-attributed-to-alexander-howland-antique-smith-including-forgeries-of-letters-documents-and-verses-by-mary-queen-of-scots-james-vi-oliver-cromwell-montrose-argyle-the-jacobite-earls-of-panmure-and-mar-the-jacobite-alexander-gordon-rob-roy-allan-ramsay-oliver-goldsmith-william-wordsworth-james-hogg-walter-scott-c1885-1892/
http://textualities.net/david-fergus/antique-smith-the-affable-forger",Antique Smith,1880-1910,"документы, рукописи","documents, manuscripts",Великобритания,United Kingdom,"Великобритания, США","United Kingdom, USA","Джеймс Маккензи, Джеймса Стилли, Бристо Браун","James Mackenzie, James Stillie, Bristo Brown","Джеймс Маккензи, Томас Генри Ферри","James Mackenzie, Thomas Henry Ferrie",Британский музей,British Museum,"Мария королева Шотландии, Оливер Кромвель, сэр Вальтер Скотт, Роберт Бернс","Mary Queen of Scots, Oliver Cromwell, Sir Walter Scott, Robert Burns",,,,,"https://i.imgur.com/VMHbE2u.jpg
https://i.imgur.com/tqJb3Ra.jpg","alexander_howland_smith_robert_burns.jpg
alexander_howland_smith_robert_burns_another.jpg"
Ичилио Федерико Джони,Icilio Federico Joni,"Ичилио Федерико Джони (Сиена, 1866-1946) - итальянский художник и фальсификатор, который специализировался на подделке старинных картин (в основном сиенской школы) и был лидером ""фальсификаторов"" того же города. Он также был известен под прозвищем PAICAP.
Сам он писал в своей книге ""Le memorie di un pittore di quadri antichi"" (""Мемуары художника старинных картин""), что он был сыном Федерико Пенна из Сассари, майора-лейтенанта 53-го пехотного полка, который покончил жизнь самоубийством 3 сентября 1865 года в возрасте 26 лет, и Джулии Казини, которая забеременела. Чтобы избежать скандала, семья решила отказаться от него, или, по словам самого Джони: ""как бы ни была добросердечна семья, меня отдали бастардам"", то есть, как это было принято в отношении нежеланных детей или тех, кого нельзя было содержать, их бросали в так называемое ""Колесо Геттелли"" (Ruota dei Gettatelli) при больнице Санта-Мария делла Скала на площади Пьяцца дель Дуомо, совершенно анонимно. Через 18 месяцев ребенок был возвращен в семью, и ему было добавлено имя Федерико.
Еще будучи мальчиком, он начал часто посещать мастерскую позолотчика, где научился технике, которую позже использовал в своей профессии ""художника античных картин"". Позолотчик, Анджело Франчи, увидел способности Джони и посоветовал ему посещать Институт искусств, хотя и от случая к случаю.
Повторное открытие примитивных итальянских художников 14-15 веков и последующее развитие значительного международного рынка антиквариата стояли у истоков феномена производства ""антикварных картин"". Среди итальянских центров, посвятивших себя производству ""античных"" предметов искусства в 19-20 веках, Сиена играла важную роль. Подделки, предназначенные для широкой клиентуры богатых иностранных коллекционеров, особенно американских, иногда имели настолько качественные результаты, что теперь считаются подлинными произведениями искусства.
Руководителем ""школы фальсификаторов"" был Джони, ""бастард"", как называли подкидышей больницы Санта-Мария делла Скала в Сиене, который прославился своими мадоннами, репродукциями мадонн древней сиенской школы. В старости он собрал и опубликовал собственную автобиографию ""Мемуары художника старинных картин"" (1932), которая была немедленно переведена на английский язык и способствовала росту подозрений, что за каждой картиной из Сиены, циркулировавшей на рынке антиквариата в те годы, на самом деле стояла работа знаменитого Джони. Его имя стало атрибутом каждой подозрительной антикварной темперы на золотом фоне панно и в итоге стало синонимом подделки. Поэтому, зачастую необоснованно, ему приписывались десятки сомнительных апокрифических ""золотых историй"". В письме от 1945 года, за год до своей смерти, Джони описал технику, необходимую для состаривания картины, основываясь на руководстве Джованни Секко Суардо. Многочисленные реставраторы и ""художники античной живописи"" формировались и тяготели к Федерико Джони: от Иджино Готтарди до Джино Нелли, от Артуро Ринальди, известного как ""Пинтуриккио"", до Бруно Марци и Умберто Джунти.
Творчество Джони варьировалось от изображений для книг, личных переработок старинного бикхерна муниципалитета Сиены, до триптихов, впоследствии проданных в Европе и США. К периоду 1910-1915 годов относится одно из его самых значительных панно, ""Мадонна с младенцем, святой Марией Магдалиной и святым Себастьяном"" (работа Нероккио ди Бартоломео де' Ланди), в то время, как и в последующие два десятилетия появились работы, которые следуют стилю основных сиенских и несиенских художников XIV и XV веков: Дуччо ди Буонинсегна, Пьетро Лоренцетти, Сано ди Пьетро, Франческо ди Джорджо Мартини, Беато Анджелико и художника, близкого к Джованни Беллини. Среди его работ:
- Полиптих Аньяно, работа Чекко ди Пьетро, Пиза, Палаццо Джули Россельмини Гуаланди
- Мадонна с младенцем, святая Мария Магдалина и святой Себастьян, работа Нероккио ди Бартоломео де' Ланди
- Мадонна с младенцем, работа Пьетро Лоренцетти
- Мадонна с младенцем, святым Иеронимом и святым Бернардино, работа Нероккио ди Бартоломео де' Ланди
- Побиение камнями святых Космы и Дамиана, работа Сано ди Пьетро
- Мадонна с младенцем - стиль, близкий к Дуччо ди Буонинсенья (Уголино ди Нерио)
- Христос в жалости среди скорбящих - стиль, близкий к Андреа Мантенья (по Джованни Беллини).
Аббревиатура, которой он подписывался, PAICAP, символизировала его деятельность: она означала Per Andare In Culo Al Prossimo.","Icilio Federico Joni (Siena, 1866 - 1946) was an Italian painter and forger, who specialised as a forger of ancient paintings (especially of the Sienese school) and was the leader of the 'forgers' of the same city. He was also known by the nickname PAICAP.
He himself wrote in his book 'The Memoirs of a Painter of Antique Paintings' that he was the son of Federico Penna from Sassari, a lieutenant major in the 53rd Infantry Regiment, who committed suicide on 3 September 1865 at the age of 26, and Giulia Casini who had become pregnant. In order to avoid a scandal, the family decided to abandon him, or in Joni's own words: 'as good-hearted as the family was, I was put to the bastards', i.e., as was the custom for unwanted children or those who could not be supported, they were abandoned in the so-called 'Ruota dei Gettatelli' (Wheel of the Gettys) at the Santa Maria della Scala hospital in Piazza del Duomo, completely anonymously. After 18 months, the child was returned to the family and the name Federico was added.
While still a boy, he began to frequent the workshop of a gilder where he learned the techniques that he would later use in his profession as a 'painter of antique paintings'. The gilder, Angelo Franci, saw Joni's abilities and advised him to attend the Art Institute, albeit occasionally.
The rediscovery of primitive Italian painters of the 14th-15th centuries and the consequent development of a substantial international antiques market were at the origin of the phenomenon of the production of 'antique paintings'. Among the Italian centres that devoted themselves to the production of 'antique' art objects between the 19th and 20th century, Siena played an important role. The forgeries, destined for a large clientele of wealthy foreign collectors, especially American, sometimes had such qualitative results that they are now considered authentic works of art.
The ruler of the 'school of forgers' was Joni, a 'bastard', as the foundlings of the hospital of Santa Maria della Scala were called in Siena, who became famous for his Madonnas, reproductions of those of the ancient Sienese school. In his old age, he collected and published his own autobiography, The Memoirs of a Painter of Ancient Paintings (1932), which had an immediate translation into English and which contributed to increasing suspicions that behind every painting from Siena circulating on the antiques market in those years there was actually the work of the now famous Joni. His name became the attributive receptacle of every suspicious antique tempera on gold background panel and ended up becoming synonymous with a fake. Thus, often unduly, dozens of dubious apocryphal 'gold backgrounds' ended up being attributed to him. In a letter dated 1945, a year before his death, Joni described the techniques needed to age a painting, based on Giovanni Secco Suardo's manual. Numerous restorers and 'painters of old paintings' formed and gravitated around Federico Joni: from Igino Gottardi to Gino Nelli, from Arturo Rinaldi known as 'Pinturicchio' to Bruno Marzi and Umberto Giunti.
Joni's production ranged from book covers, personal re-elaborations of the ancient Biccherne of the Commune of Siena, to triptychs produced in the late 19th and early 20th century, later sold in Europe and the United States. One of his most important panels, the Madonna and Child, Saint Mary Magdalene and Saint Sebastian (by Neroccio di Bartolomeo de' Landi), belongs to the 1910-1915 period, while the following two decades saw works that follow the style of the major Sienese and non-Sienese painters of the 14th and 15th centuries: Duccio di Buoninsegna, Pietro Lorenzetti, Sano di Pietro, Francesco di Giorgio Martini, Beato Angelico and a painter close to Giovanni Bellini. Among the works:
- Polyptych of Agnano, by Cecco di Pietro, Pisa, Palazzo Giuli Rosselmini Gualandi
- Madonna and Child, Saint Mary Magdalene and Saint Sebastian, by Neroccio di Bartolomeo de' Landi
- Madonna and Child, by Pietro Lorenzetti
- Madonna and Child, St. Jerome and St. Bernardino, by Neroccio di Bartolomeo de' Landi
- The Stoning of Saints Cosmas and Damian, by Sano di Pietro
- Madonna and Child - style close to Duccio di Buoninsegna (Ugolino di Nerio)
- Christ in Pity among the Sorrowful - style close to Andrea Mantegna (by Giovanni Bellini).
The acronym with which he signed himself, PAICAP, is emblematic of his activity: it meant Per Andare In Culo Al Prossimo.","https://it.wikipedia.org/wiki/Icilio_Federico_Joni
https://www.arte-mag.it/2023/09/21/falsi-dautore-icilio-federico-joni/
https://web.archive.org/web/20151211185230/http://www.eosarte.it/Joni%20e%20gli%20altri.htm
https://www.meisterdrucke.uk/fine-art-prints/Icilio-Federico-Joni/1166131/Madonna-and-Child-with-Saints-Mary-Magdalen-and-Sebastian...,-19th-early-20th-cent..html","PAICAP, Per Andare In Culo Al Prossimo",1880-1940,"живопись, средневековье","painting, medieval",Италия,Italy,"Италия, Европа, США","Italy, Europe, USA","Анджело Франчи, Джованни Секко Суардо, Иджино Готтарди, Джино Нелли, Артуро 'Пинтуриккио' Ринальди, Бруно Марци, Умберто Джунти, Школа фальсификаторов в Сиене","Angelo Franci, Giovanni Secco Suardo, Igino Gottardi, Gino Nelli, Arturo 'Pinturicchio' Rinaldi, Bruno Marzi, Umberto Giunti, School of forgers in Siena",,,Саморазоблачение,Self-exposure,"Дуччо ди Буонинсегна, Пьетро Лоренцетти, Сано ди Пьетро, Франческо ди Джорджо Мартини, Беато Анджелико и художника, Джованни Беллини, Нероккио ди Бартоломео де' Ланди, Чекко ди Пьетро","Duccio di Buoninsegna, Pietro Lorenzetti, Sano di Pietro, Francesco di Giorgio Martini, Beato Angelico and a painter, Giovanni Bellini, Neroccio di Bartolomeo de' Landi, Cecco di Pietro","Мадонна с младенцем, Мадонна с младенцем святой Марией Магдалиной и святым Себастьяном","Madonna and Child, Madonna and Child Saint Mary Magdalene and Saint Sebastian",Палаццо Джули Россельмини Гуаланди,Palazzo Giuli Rosselmini Gualandi,"https://i.imgur.com/MthSQb8.jpg
https://i.imgur.com/bRtIyjf.jpg","icilio_federico_joni_photo.jpg
icilio_federico_joni_madonna.jpg"
Эдвард Эмери,Edward Emery,"Эдвард Эмери (умер ок. 1850 г.) - английский нумизмат, ответственный за создание фальшивых монет.
Эмери был коллекционером и торговцем монетами, жившим в Лондоне. Считается, что он принадлежал к респектабельной семье и был преуспевающим. Считается, что после 1842 года он уехал из Лондона с долгами. В июне 1848 года молодой нумизмат Джон Эванс понял, что Эмери сотрудничал с дилером по имени Синглтон, продавая подделки. Сообщалось, что он умер в Гастингсе около 1850 года, но это вызвало некоторые сомнения в более поздних исследованиях Г. Э. Пагана, который не смог найти подходящей смерти в Гастингсе. Он предварительно идентифицировал фальсификатора как Эдварда Эмери, фабриканта тарелочного стекла, который занимал помещения на Кирби-стрит в Лондоне в конце 1830-х - начале 1840-х годов и умер в доме 96 по Хай Холборн 6 июня 1851 года в возрасте 49 лет. Этот Эдвард Эмери записан по адресу Хай Холборн, 96 в переписи населения Соединенного Королевства 1851 года, проведенной 31 марта. Он отмечен как 49-летний уроженец Плимута, а место рождения его жены Марты указано как Сохо. С ними жили трое детей в возрасте от 12 до 26 лет. Эдвард Эмери женился на Марте Нуртен, вдове, в Мэрилебоне 31 августа 1823 года.
Под руководством Эмери были изготовлены печально известные подделки монет, известные как ""подделки Эмери"". Он нанял гравера для изготовления штампов редких английских и ирландских монет, и некоторые экземпляры, отчеканенные с этих штампов, продавались за большие суммы. Подделки появились на рынке летом 1842 года, но были разоблачены в газете ""Таймс"" и в ""Нумизматической хронике"". До конца того же года Эмери (или его гравер) был вынужден сдать штампы, которые затем были разрезаны по центру и стали бесполезными.
Эмери подделал следующие монеты: пенни Эдуарда VI с портретом; шиллинги Эдуарда VI с фальшивыми штампам; жетон или монета леди Джейн Грей как королевы Англии; полкроны и шиллинги Филиппа и Марии; золотой ""риал"" Марии I; гроты и полугроты Марии I (английские и ирландские) и, возможно, другие. Подделки сделаны ловко, но надписи на них не столь удачны.","Edward Emery (died c. 1850) was an English numismatist, responsible for the creation of forged coins.
Emery was a coin-collector and coin-dealer living in London. He is said to have belonged to a respectable family, and to have been prosperous. After 1842, he is believed to have left London in debt. In June 1848, the young numismatist John Evans understood that Emery was working with a dealer named Singleton to sell forgeries. He was reported to have died at Hastings about 1850, but some doubt was cast on this in later research by H. E. Pagan, who could find no suitable death at Hastings. He tentatively identified the forger as Edward Emery, a plate glass factor, who occupied premises in Kirby Street, London, in the late 1830s and early 1840s, and who died at 96, High Holborn, on 6 June 1851, aged 49. That Edward Emery is recorded at 96 High Holborn in the 1851 United Kingdom census, taken on 31 March. He is noted as a 49-year old native of Plymouth, while his wife Martha’s place of birth is given as Soho. They had three children living with them, aged between twelve and 26. Edward Emery married Martha Nurthen, a widow, at Marylebone, on 31 August 1823.
Under Emery's direction notorious imitations of coins known as ‘Emery's forgeries’ were produced. He engaged an engraver to manufacture dies of rare English and Irish coins, and some of the specimens struck off from these dies sold for large sums. The forgeries were in the market during the summer of 1842, but they were exposed in The Times and in the Numismatic Chronicle. Before the end of that year Emery (or his engraver) was obliged to surrender the dies, which were then cut through the centre and rendered useless.
Emery's forgeries are: penny of Edward VI, with portrait; shillings of Edward VI with false countermarks of portcullis and greyhound; jeton or coin of Lady Jane Grey as queen of England; half-crown and shilling of Philip and Mary; gold ‘rial’ of Mary I; groats and half-groats of Mary I (English and Irish), and probably others. The forgeries are clever, but the lettering is not successful.","https://en.wikipedia.org/wiki/Edward_Emery
https://en.wikisource.org/wiki/Dictionary_of_National_Biography,_1885-1900/Emery,_Edward
https://www.britnumsoc.org/publications/Digital%20BNJ/pdfs/1971_BNJ_40_13.pdf",,1830-1850,"фальшивомонетничество, средневековье","counterfeiting money, medieval",Великобритания,United Kingdom,Великобритания,United Kingdom,"Джон Эванс, Г. Э. Паган","John Evans, H. E. Pagan",,,"Таймс, Нумизматическая хроника","Times, Numismatic Chronicle","монеты Эдуарда VI, монеты леди Джейн Грей, монеты Филиппа и Марии, монеты Марии I","coins of Edward VI, coins of Lady Jane Grey, coins of Philip and Mary, coins of Mary I",Подделки Эмери,Emery's forgeries,,,https://i.imgur.com/3x3iDB6.jpg,edward_emery_queen_jane_coin.jpg
Луиджи Пармеджани,Luigi Parmeggiani,"Луиджи Франческо Джованни Пармеджани (1860 - 1945) - итальянский анархист, антиквар, фальсификатор и коллекционер произведений искусства.
Он родился в Реджо-Эмилии в скромной семье и начал работать подмастерьем печатника, а затем ювелиром.
В 1880 году или незадолго до этого он эмигрировал во Францию, где вместе со своим другом и анархистом Витторио Пини основал группу анархистов-индивидуалистов. В 1888 году он отправился в Брюссель, а затем в Лондон и Париж, где неоднократно останавливался с 1888 по 1903 год. В 1889 году он внимательно следил за жизнью депутатов-социалистов Черетти и Прамполини и укрылся в Париже в доме астурийского художника, арт-дилера и коллекционера Игнасио Леона-и-Эскосура (1834-1901).
В конце 19 века он открыл антикварный магазин рядом с Британским музеем вместе с Виктором Марси, коллекционером антиквариата. Он начал отношения с Мари-Огюстин Терезой, дочерью Марси и вдовой Эскосура. После смерти Марси Пармеджани успешно управлял галереей, которую также посещал представитель королевы Виктории по культуре, продавая предметы Британскому музею.
В начале XX века он навсегда покинул Лондон и переехал в Париж, где под псевдонимом Луи Марси приобрел значительное состояние и известность как эксперт по искусству. Здесь он посвятил себя производству и торговле предметами мелкого искусства Средневековья и Ренессанса, предметами, известными как ""продукция Марси"", которые во второй половине XIX века были востребованы в крупных государственных и частных коллекциях. Историки недавно подтвердили, что это была международная торговля поддельными ювелирными изделиями, оружием, майоликой, мебелью и т.д., рупором которой был журнал Le Connoisseur. Музей Метрополитен в Нью-Йорке хранит некоторые из этих предметов. Для них была придумана фраза ""Marcy Fakes"", обозначающая эти типы объектов.
В 1903 году он был арестован французской полицией за нарушение указа о депортации и отсидел пять месяцев в тюрьме. Согласно некоторым источникам, в этот период Пармеджани подозревается в том, что он был масоном и шпионом на службе неустановленной иностранной державы.
В Париже в 1918 году он женился на Анне Лонтине Детти, дочери художника из Сполето Чезаре Аугусто Детти (1847-1914), шурина Эскосуры.
В 1924 году он вернулся в родной город вместе с женой, а в 1928 году открыл Галерею Пармеджани в здании, которое было специально куплено и полностью отремонтировано для размещения его художественных коллекций.
В 1933 году супруги Пармеджани продали галерею муниципалитету Реджио с одобрения Адольфо Вентури.
Луиджи Пармеджани умер в Реджо-Эмилии в 1945 году.","Luigi Francesco Giovanni Parmeggiani (1860 - 1945) was an Italian anarchist, antiquarian, forger, art dealer and collector.
He was born in Reggio Emilia to a humble family and started work as an apprentice printer and then as a jeweller.
In 1880 or shortly before he emigrated to France, where together with his friend and anarchist Vittorio Pini he founded a group of individualist anarchists. In 1888 he went to Brussels and later to London and Paris, where he stayed from 1888 to 1903 on several occasions. In 1889, he was attentive to the lives of the socialist deputies Ceretti and Prampolini, and took refuge in Paris at the home of the Asturian painter, art dealer and collector Ignacio León y Escosura (1834-1901).
Towards the end of the 19th century, he opened an antiques shop near the British Museum with Victor Marcy, an antiques collector. He began a relationship with Marie-Augustine Therese, Marcy's daughter and Escosura's widow. After Marcy's death, Parmeggiani successfully ran the gallery, which was also visited by Queen Victoria's cultural representative, selling objects to the British Museum.
At the beginning of the 20th century, he left London for good and moved to Paris, where he acquired a considerable fortune and fame as an art expert under the pseudonym Louis Marcy. Here, he devoted himself to the production and trade of medieval and Renaissance minor art, objects known as 'Marcy production', which in the second half of the 19th century were in demand in major public and private collections. Historians have recently confirmed that this was an international trade in fake jewellery, weapons, majolica, furniture, etc. for which the magazine Le Connoisseur was the mouthpiece. The Metropolitan Museum of Art in New York preserves some of these objects. The phrase Marcy Fakes was coined for him, referring to this type of object.
In 1903, he was arrested by the French police for contravening the deportation decree and served five months in prison. According to some sources during this period, Parmeggiani is suspected of being a Freemason and a spy in the service of an unspecified foreign power.
In Paris in 1918, he married Anne Lontine Detti, daughter of the Spoleto painter Cesare Augusto Detti (1847-1914), Escosura's brother-in-law.
In 1924, he returned to his home town with his wife and in 1928 inaugurated the Galleria Parmeggiani in a building that had been specially bought and completely renovated to house his art collections.
In 1933 the Parmeggiani couple sold it to the Municipality of Reggio with the endorsement of Adolfo Venturi.
Luigi Parmeggiani died in Reggio Emilia in 1945.","https://it.wikipedia.org/wiki/Luigi_Parmeggiani
https://commons.wikimedia.org/wiki/Category:Luigi_Parmeggiani
https://www.reggioemiliawelcome.it/it/reggio-emilia/scopri-il-territorio/personaggi-storia-tradizioni/curiosita/luigi-parmiggiani-e-il-collezionismo-europeo-tra-ottocento-e-novecento
https://books.google.com/books?id=LaUnOztbkP4C&lpg=PA185
https://books.google.com/books?id=1B4kCwAAQBAJ&pg=PA77
https://web.archive.org/web/20141205055834/http://www.treccani.it/enciclopedia/cesare-augusto-detti_(Dizionario-Biografico)/",Luigi Francesco Giovanni Parmeggiani,1880-1940,"артефакты, средневековье","artefacts, medieval","Италия, Франция, Бельгия, Великобритания","Italy, France, Belgium, United Kingdom","Италия, Франция, Бельгия, Великобритания, Европа","Italy, France, Belgium, United Kingdom, Europe","Игнасио Леона-и-Эскосура, Виктор Марси, Мари-Огюстин Тереза, Анна Лонтина Детти, Чезаре Аугусто Детти, Галерея Пармеджани, Британский музей, масоны","Ignacio León y Escosura, Victor Marcy, Marie-Augustine Therese, Anne Lontine Detti, Cesare Augusto Detti, Galleria Parmeggiani, British Museum, freemasons",,,Отто фон Фальке,Otto von Falke,,,Подделки Марси,Marcy Fakes,"Музей Метрополитен, Британский музей, Галерея Пармеджани","Metropolitan Museum, British Museum, Galleria Parmeggiani","https://i.imgur.com/irQZXbT.jpg
https://i.imgur.com/nyDOlh7.jpg","luigi_parmeggiani_mirror.jpg
luigi_parmeggiani_pommel_plate.jpg"
Том Китинг,Tom Keating,"Томас Патрик Китинг (1917 - 1984) - английский реставратор и известный фальсификатор произведений искусства, утверждавший, что подделал более 2 000 картин более 100 различных художников. Общая оценка прибыли от его подделок составляет более 10 миллионов долларов в сегодняшней стоимости.
Китинг родился в Льюишеме, Лондон, в бедной семье. Его отец работал маляром и едва зарабатывал достаточно, чтобы прокормить семью. В возрасте четырнадцати лет Китингу отказали в поступлении в колледж Святого Дунстана в Лондоне. Поскольку его отец едва сводил концы с концами, Китинг начал работать в раннем возрасте. Он работал разносчиком, мойщиком, лифтером и звонарем, прежде чем начал работать в семейном бизнесе в качестве маляра. Во время Второй мировой войны он был призван в армию в качестве кочегара. После Второй мировой войны он был принят на художественную программу в колледж Голдсмитс Лондонского университета. Однако он не получил диплома, так как бросил учебу, проучившись всего два года. На занятиях в колледже его технику живописи хвалили, а оригинальность считали недостаточной. Во время двух лет обучения в колледже Голдсмитс Китинг подрабатывал у реставраторов. Он даже работал у уважаемых ""Hahn Brothers"" в Мейфэре. Используя навыки, полученные на этих работах, он начал зарабатывать на жизнь реставрацией картин (хотя ему также приходилось продолжать работать маляром, чтобы свести концы с концами). Он выставлял свои картины, но не смог пробиться на художественный рынок. Чтобы показать себя не хуже своих героев, Китинг начал писать картины в их стиле, особенно Самуэля Палмера.
Китинг учился в лондонских Национальной галерее и Тейт.
После того, как Китинг бросил колледж, его подобрал реставратор по имени Фред Робертс. Робертс меньше заботился об этике реставрации произведений искусства, чем другие реставраторы, на которых ранее работал Китинг. Одним из первых заданий Китинга было нарисовать детей вокруг майского дерева на картине 19 века Томаса Сидни Купера, в которой была большая дыра. Большинство реставраторов просто заделали бы трещины, чтобы сохранить подлинность картины. Его карьера фальсификатора началась в мастерской Робертса, когда Китинг раскритиковал картину, написанную Фрэнком Моссом Беннетом. Робертс предложил ему воссоздать одну из картин Беннета. Сначала Китинг создавал копии картин Беннета, но он почувствовал, что может сделать еще больше. Китинг вспоминает, что ему казалось, будто он знает о Беннете так много, что может начать создавать свои собственные работы и выдавать их за работы Беннета. Китинг создал свою собственную работу в стиле Беннета и так гордился ею, что подписал ее своим именем. Когда Робертс увидел эту работу, он, не посоветовавшись с Китингом, изменил подпись на Ф. М. Беннетта и передал ее в галерею Вест-Энда. Китинг узнал об этом только позже, но ничего не сказал.
1962 году Китинг подделал автопортрет Эдгара Дега.
В 1963 году он открыл собственную неформальную школу, обучая подростков технике живописи в обмен на табак или подержанные книги по искусству. Именно здесь Китинг, в возрасте 46 лет, познакомился с Джейн Келли, в 16 лет ставшей его ученицей. Келли очень понравились ""уроки"" Китинга, и она убедила своих родителей платить Китингу по фунту в день за постоянное обучение. Она особенно привязалась к нему, и в конце концов они стали любовниками и деловыми партнерами. Четыре года спустя они начали совместную жизнь в Корнуолле, где открыли бизнес по реставрации произведений искусства.
По словам Китинга, Джейн Келли сыграла важную роль в распространении его подделок на рынке искусства. Поскольку Палмер был одним из его самых больших вдохновителей, он создал около двадцати поддельных Палмеров. Затем Китинг и Келли определили три лучшие подделки, и Келли передала их на аукцион специалистам галерей.
Китинг считал галерейную систему прогнившей - по его словам, в ней доминировала американская ""авангардная мода, а критики и дилеры часто потворствовали тому, чтобы набить собственные карманы за счет наивных коллекционеров и обедневших художников"". В ответ Китинг стал создавать подделки, чтобы обмануть экспертов, надеясь дестабилизировать систему. Китинг считал себя социалистом и использовал эту идеологию для обоснования своих действий.
Он заложил ""бомбы замедленного действия"" в свою продукцию. Он оставлял подсказки об истинной природе картин, чтобы их могли найти другие реставраторы или консерваторы. Например, он мог написать текст на холсте свинцовыми белилами перед началом работы над картиной, зная, что рентгеновские лучи впоследствии выявят этот текст. Он намеренно добавлял недостатки или анахронизмы, или использовал материалы, характерные для 20-го века. Современные копиисты старых мастеров используют подобные приемы, чтобы защититься от обвинений в мошенничестве.
В книге ""Прогресс фальшивки"", рассказывая о знаменитых художниках, которых он подделывал, Китинг заявил: ""Мне показалось позорным, что многие из них умерли в нищете"". Он рассуждал, что бедность, которую он разделял с этими художниками, делает его пригодным для этой работы. Он добавил: ""Я наводнил рынок ""работами"" Палмера и многих других не ради корысти, а просто в знак протеста против коммерсантов, делающих капитал на тех, кого я с гордостью называю своими братьями-художниками, как живыми, так и мертвыми"".
Освоение стиля и техники художника, а также близкое знакомство с ним были для Китинга приоритетом.
В масляной живописи Китинг предпочитал венецианскую технику, вдохновленную практикой Тициана, но модифицированную и доработанную по голландскому образцу. Полученные картины, хотя и требуют много времени на выполнение, обладают богатством и тонкостью цвета и оптического эффекта, а также разнообразием текстуры и глубиной атмосферы, недостижимой никаким другим способом. Неудивительно, что его любимым художником был Рембрандт.
Для ""Рембрандта"" Китинг мог изготовить пигменты, вываривая орехи в течение 10 часов и процеживая результат через шелк; такая окраска со временем выцветала, в то время как настоящие земляные пигменты этого не делали. Как реставратор он знал о химии чистящих жидкостей; так, слой глицерина под слоем краски гарантировал, что когда любую из его поддельных картин нужно будет почистить (как, в конце концов, нужно делать со всеми масляными картинами), глицерин растворится, а слой краски разрушится, и, картина - или точнее теперь уже её остатки - предстанет как явная подделка.
Иногда ему, как реставратору, попадались рамы, на которых сохранились каталожные номера Кристи. Чтобы определиться в установлении фальшивого происхождения своих подделок, он звонил в аукционный дом и спрашивал, чьи картины в них находились, а затем рисовал картины в стиле того же художника.
Китинг также создал ряд акварелей в стиле Самуэля Палмера. Чтобы создать акварель Палмера, Китинг смешивал акварельные краски с клейкой древесной камедью и покрывал картины толстым слоем лака, чтобы добиться нужной консистенции и текстуры. А также он создал картины маслом различных европейских мастеров, включая Франсуа Буше, Эдгара Дега, Жан-Оноре Фрагонара, Томаса Гейнсборо, Амедео Модильяни, Рембрандта, Пьера-Огюста Ренуара и Кеса ван Донгена.
В 1970 году аукционисты заметили, что на продажу было выставлено тринадцать акварельных картин Сэмюэля Палмера - все они изображали одну и ту же тему, деревню Шорхэм, Кент.
Джеральдин Норман, корреспондент торгового зала лондонской газеты The Times, изучила 13 акварелей Палмера, отправив их на научную экспертизу известному специалисту Джеффри Григсону. После тщательной проверки летом 1976 года она опубликовала статью, в которой объявила, что эти ""Палмеры"" - подделка. Норман присылали подсказки, кто подделал эти картины, но только когда брат Джейн Келли встретился с Норман и рассказал ей все о Китинге, она узнала правду. Вскоре после этого она поехала в дом, о котором ей рассказал брат Келли, и встретилась с Китингом. Китинг радушно принял ее и рассказал ей о своей жизни реставратора и художника, не обсуждая свою жизнь фальсификатора. Он также провел большую часть времени, разглагольствуя о своей борьбе против художественного истеблишмента как социалист рабочего класса. Спустя чуть больше недели после их встречи (и через месяц после первой статьи) газета ""Таймс"" опубликовала еще одну статью, написанную Норман, в которой рассказывалось о жизни Китинга и многочисленных обвинениях в подлоге, выдвинутых против него. В ответ Китинг написал: ""Я не отрицаю этих обвинений. Фактически, я открыто признаю, что совершил их"". Он также заявил, что деньги не являются для него стимулом. Хотя именно Норман разоблачила его, Китинг не испытывал к ней обиды. Напротив, он сказал, что она была отзывчива, уважала его радикальную политику и ценила его как художника.
Когда в статье, опубликованной в газете ""Таймс"", обсуждались подозрения аукциониста относительно происхождения этих картин, Китинг признался, что они принадлежат ему. Он также подсчитал, что в обращении находится более 2 000 его подделок. Он заявил, что создал их в знак протеста против тех торговцев произведениями искусства, которые обогащаются за счет художника. Он также отказался составить список подделок.
После того, как Китинг и Джейн Келли были окончательно арестованы в 1979 году, и оба были обвинены в сговоре с целью обмана и мошенничества на сумму 21 416 фунтов стерлингов, Келли признала себя виновной, пообещав дать показания против Китинга. Китинг же, напротив, признал себя невиновным, заявив, что у него не было намерения обмануть, а просто он работал под руководством мастеров и в их духе. В конце концов, обвинения были сняты из-за плохого состояния его здоровья после тяжелой травмы, полученной в аварии на мотоцикле. В больнице он заболел бронхитом, который усугубился сердечным и легочным заболеваниями, что заставило врачей предположить, что он не выживет. Прокурор прекратил дело, объявив nolle prosequi. Поскольку Келли уже признала себя виновной, ей все равно пришлось отбывать срок в тюрьме. Однако Китинг не отбывал срок, и вскоре после снятия обвинений здоровье Китинга улучшилось. Вскоре после этого Китингу предложили сняться в телевизионном шоу о техниках рисования, в стиле великих мастеров.
В том же году, когда Китинг был арестован (1977), он опубликовал свою автобиографию вместе с Джеральдиной и Фрэнком Норманом. В статье 2005 года в The Guardian говорится, что после прекращения судебного процесса ""публика потеплела к нему, считая его очаровательным старым плутом"". Годы постоянного курения и последствия вдыхания паров химических веществ, используемых при реставрации картин, таких как аммиак, скипидар и метиловый спирт, а также стресс, вызванный судебным процессом, взяли свое. Однако в 1982 и 1983 годах Китинг воспрянул духом и, несмотря на хрупкое здоровье, вел телевизионные программы о технике старых мастеров на канале Channel 4 в Великобритании.
После того как судебный иск Китинга был прекращен, ему предложили сняться в телевизионном шоу под названием ""Том Китинг о художниках"". Шоу начало выходить в эфир в 1982 году в 6:30 вечера по будням, чтобы привлечь семейную аудиторию. В этом шоу Китинг показывал, как рисовать как мастера, иллюстрируя технику и процесс написания картин, как это делали такие художники, как Тициан, Рембрандт, Клод Моне и Джон Констебл.
За год до своей смерти в Колчестере в возрасте 66 лет Китинг заявил в телевизионном интервью, что, по его мнению, он не был особенно хорошим художником. Его сторонники с этим не согласны. Китинг похоронен в церковном дворе приходской церкви Святой Марии Девы Марии в Дедхэме (место, которое неоднократно расписывал сэр Альфред Маннингс), а его последняя картина, ""Ангел из Дедхэма"", находится в Муниментской церковной библиотеке.
Еще при его жизни многие коллекционеры искусства и знаменитости, такие как бывший боксер-тяжеловес Генри Купер, начали собирать работы Китинга. После его смерти его картины становились все более ценными предметами коллекционирования. В год его смерти Christie's выставил на аукцион 204 его работы. Сумма, вырученная на аукционе, не была объявлена, но говорят, что она была значительной. Его известные подделки, описанные в каталогах ""после"" Гейнсборо или Сезанна, достигают высоких цен. В наши дни Китинги продаются за десятки тысяч фунтов.
И, возможно, еще интересно то, что существуют поддельные Китинги. В статье, опубликованной в 2005 году в Guardian, говорится: ""На рынке появляются поддельные картины в оригинальном стиле Китинга, на которых гордо красуется то, что похоже на его подпись. Если им удается обмануть, они могут претендовать на сумму от 5 000 до 10 000 фунтов стерлингов. Но если их разоблачить, то они практически ничего не стоят, как и те, что были у Китинга 20 лет назад. Если вы можете купить их почти за бесценок, они могут стать лучшим вложением, чем оригинальная подделка Китинга"".
В фильме 2002 года ""Хороший вор"" персонаж Ника Нолте утверждает, что владеет картиной, которую Пикассо написал для него после проигрыша пари. Когда картина оказывается подделкой, он заявляет, что ее написал для него Китинг после встречи в букмекерской конторе.
Четвертый трек под названием ""Judas Unrepentant"" на альбоме прогрессивной рок-группы Big Big Train 2012 года English Electric (Part One) основан на жизни Китинга как художника. Согласно блогу вокалиста Big Big Train Дэвида Лонгдона, песня проходит через творческую жизнь Китинга от его работы реставратором до его смерти и посмертной славы.","Thomas Patrick Keating (1917 – 1984) was an English art restorer and famous art forger who claimed to have faked more than 2,000 paintings by over 100 different artists. The total estimated of the profits of his forgeries amount to more than 10 million dollars in today's value.
Keating was born in Lewisham, London, into a poor family. His father worked as a house painter, and barely made enough to feed the household. At the age of fourteen, Keating was turned away from St. Dunstan’s College in London. Because his father barely made ends meet, Keating started working at a young age. He worked as a delivery boy, a lather boy, a lift boy and a bell boy before he started working for the family business as a house painter. He was then enlisted as a boiler-stoker in World War II. After World War II, he was admitted into the art programme at Goldsmiths College, University of London. However, he did not receive a diploma, as he dropped out after only two years. In his college classes, his painting technique was praised, while his originality was regarded as insufficient. During Keating's two years at Goldsmiths College, he worked side jobs for art restorers. He even worked for the revered Hahn Brothers in Mayfair. Utilizing the skills he learned through these jobs, he began to restore paintings for a living (although he also had to keep working as a house-painter to make ends meet). He exhibited his own paintings, but failed to break into the art market. In order to prove himself as good as his heroes, Keating began painting in the style of them, especially Samuel Palmer.
Keating studied at London’s National Gallery and the Tate.
After dropping out of college, Keating was picked up by an art restorer named Fred Roberts. Roberts cared less about the ethics of art restoration than other restorers Keating had previously worked for. One of Keating's first jobs was to paint children around a maypole on a 19th-century painting by Thomas Sidney Cooper that had a large hole in it. Most art restorers would have simply filled in the cracks to preserve the authenticity of the painting. His career of forgery stemmed from Roberts' workshop when Keating criticized a painting done by Frank Moss Bennett. Roberts challenged him to recreate one of Bennett's paintings. At first Keating produced replicas of Bennett paintings, but he felt he could do even more. Keating recalls feeling as if he knew so much about Bennett that he could start creating his own works and pass them off as Bennett's. Keating created his own Bennett-like piece, and was so proud of it, that he signed it with his own name. When Roberts saw it, without consulting Keating, he changed the signature to F. M. Bennett and consigned it to the West End gallery. Keating did not find out until later, but said nothing.
In 1962, Keating counterfeited Edgar Degas' self-portrait.
In 1963, he started his own informal school, teaching teenagers painting techniques in exchange for tobacco or second-hand art books. This is where Keating, at the age of 46, met Jane Kelly, at the age of 16, a student of his. Kelly really enjoyed Keating's ""class"" and convinced her parents to pay Keating a pound/day for full-time instruction. She became especially attached to him and they ultimately became lovers and business partners. Four years later, the two began a life together in Cornwall, where they started an art restoration business.
According to Keating's account, Jane Kelly was instrumental in circulating his forgeries in the art market. With Palmer being one of his biggest inspirations, he created nearly twenty fake Palmers. Keating and Kelly then decided on the best three forgeries and Kelly took them to gallery specialists for auction.
Keating perceived the gallery system to be rotten – dominated, he said, by American ""avant-garde fashion, with critics and dealers often conniving to line their own pockets at the expense both of naïve collectors and [of] impoverished artists"". Keating retaliated by creating forgeries to fool the experts, hoping to destabilize the system. Keating considered himself a socialist and used that mentality to rationalize his actions.
He planted ""time-bombs"" in his products. He left clues of the paintings' true nature for fellow art restorers or conservators to find. For example, he might write text onto the canvas with lead white before he began the painting, knowing that x-rays would later reveal the text. He deliberately added flaws or anachronisms, or used materials peculiar to the 20th century. Modern copyists of old masters use similar practices to guard against accusations of fraud.
In Keating's book The Fake's Progress, discussing the famous artists he forged, he stated that ""it seemed disgraceful to me how many of them died in poverty"". He reasoned that the poverty he had shared with these artists qualified him for the job. He added: ""I flooded the market with the 'work' of Palmer and many others, not for gain, but simply as a protest against the merchants who make capital out of those I am proud to call my brother artists, both living and dead.""
Mastering an artist's style and technique, as well as getting to know the artist very well, was a priority for Keating.
Keating's preferred approach in oil painting was a Venetian technique inspired by Titian's practice, although modified and fine-tuned along Dutch lines. The resultant paintings, while time-consuming to execute, have a richness and subtlety of colour and optical effect, and a variety of texture and depth of atmosphere unattainable in any other way. Unsurprisingly, his favourite artist was Rembrandt.
For a ""Rembrandt"", Keating might make pigments by boiling nuts for 10 hours and filtering the result through silk; such colouring would eventually fade, while genuine earth pigments would not. As a restorer he knew about the chemistry of cleaning-fluids; so, a layer of glycerine under the paint layer ensured that when any of his forged paintings needed to be cleaned (as all oil paintings need to be, eventually), the glycerin would dissolve, the paint layer would disintegrate, and the painting – now a ruin – would stand revealed as a fake.
Occasionally, as a restorer, he would come across frames with Christie's catalogue numbers still on them. To help in establishing false provenances for his forgeries, he would call the auction house to ask whose paintings they had contained – and would then paint the pictures according to the same artist's style.
Keating also produced a number of watercolours in the style of Samuel Palmer. To create a Palmer watercolor, Keating would mix the watercolor paints with glutinous tree gum, and cover the paintings with thick coats of varnish in order to get the right consistency and texture. And oil paintings by various European masters, including François Boucher, Edgar Degas, Jean-Honoré Fragonard, Thomas Gainsborough, Amedeo Modigliani, Rembrandt, Pierre-Auguste Renoir and Kees van Dongen.
In 1970, auctioneers noticed that there were thirteen Samuel Palmer watercolour paintings for sale – all of them depicting the same theme, the village of Shoreham, Kent.
Geraldine Norman, The Times of London's salesroom correspondent, looked into the 13 Palmer watercolors, sending them to be scientifically tested by a renowned specialist, Geoffrey Grigson. After careful inspection, she published an article in summer 1976 declaring these ""Palmers"" to be fake. Norman was sent tips as to who forged these paintings, but it was not until Jane Kelly's brother met up with Norman and told her all about Keating, that she found out the truth. Soon after, she drove out to the house that Kelly's brother had told her about, and met Keating. Keating welcomed her inside and told her all about his life as a restorer and artist, not discussing his life as a forger. He also spent much of the time ranting about his fight against the art establishment as a working-class socialist. A little over a week after their meeting (and a month after the first article), The Times published a further article written by Norman, writing about Keating's life and the many allegations of forgery against him. In response, Keating wrote: ""I do not deny these allegations. In fact, I openly confess to having done them."" He also declared that money was not his incentive. Though Norman was the one to expose him, Keating did not feel resentment towards her. Instead he said that she was sympathetic, respectful of his radical politics, and appreciative of him as an artist.
When an article published in The Times discussed the auctioneer's suspicions about their provenance, Keating confessed that they were his. He also estimated that more than 2,000 of his forgeries were in circulation. He had created them, he declared, as a protest against those art traders who get rich at the artist's expense. He also refused to list the forgeries.
After Keating and Jane Kelly were finally arrested in 1979, and both accused of conspiracy to defraud and obtaining payments through deception amounting to £21,416, Kelly pleaded guilty, promising to testify against Keating. Conversely, Keating pleaded innocent, on the basis that he was never intending to defraud, rather he was simply working under the masters' guidance and in their spirit. The charges were eventually dropped due to his poor health after he was severely injured in a motorcycle accident. He then contracted bronchitis in the hospital, which was exacerbated by a heart ailment and pulmonary disease, leading the doctors to believe that he was not going to survive. The prosecutor dropped the case, declaring nolle prosequi. Since Kelly had already pleaded guilty, she still had to serve her time in prison. However, Keating served no time, and shortly after the charges were dropped, Keating's health improved. Soon after, Keating was asked to star in a television show about the techniques needed to paint like the masters.
The same year Keating was arrested (1977), he published his autobiography with Geraldine and Frank Norman. A 2005 article in The Guardian stated that after the trial was halted, ""the public warmed to him, believing him a charming old rogue."" Years of chain smoking and the effects of breathing in the fumes of chemicals used in art restoring, such as ammonia, turpentine and methyl alcohol, together with the stress induced by the court case, had taken their toll. Through 1982 and 1983 Keating rallied, however, and although in fragile health, he presented television programmes on the techniques of old masters for Channel 4 in the UK.
After Keating's legal suit was dropped, he was asked to star in a television show called Tom Keating on Painters. The show started airing in 1982 at 6:30 p.m. on weekdays to attract a family audience. On this show, Keating demonstrated how to paint like the masters, illustrating the techniques and processes of painting like artists, such as Titian, Rembrandt, Claude Monet, and John Constable.
A year before he died in Colchester at the age of 66, Keating stated in a television interview, that, in his opinion, he was not an especially good painter. His proponents would disagree. Keating is buried in the churchyard of the parish church of St Mary the Virgin at Dedham (a scene painted numerous times by Sir Alfred Munnings), and his last painting, The Angel of Dedham, is to be found in the Muniment Library of the church.
Even when he was alive, many art collectors and celebrities, such as the ex-heavyweight boxer Henry Cooper, had begun to collect Keating's work. After his death, his paintings became increasingly valuable collectibles. In the year of his death, Christie's auctioned 204 of his works. The amount raised from the auction was not announced, but it is said to have been considerable. Even his known forgeries, described in catalogues as ""after"" Gainsborough or Cézanne, attain high prices. Nowadays, Keatings sell for tens of thousands of pounds.
And perhaps even more interesting, there are fake Keatings. The 2005 Guardian article states, ""Dodgy paintings in Keating's original style, proudly bearing what-looks-like his signature, are finding their way into the market. If they manage to fool, they can claim £5,000 to £10,000. But if uncovered they are virtually worthless, much like Keating's 20 years ago. If you can pick them up for next to nothing, they may be a better investment than an original Keating counterfeit.""
In the 2002 film The Good Thief Nick Nolte's character claims to own a painting Picasso did for him after losing a bet, when it is exposed as a fake he claims it was painted for him by Keating after meeting in a betting shop.
The fourth track, titled ""Judas Unrepentant"", on progressive rock band Big Big Train's 2012 album English Electric (Part One) is based on the life of Keating as an artist. According to the blog of Big Big Train vocalist David Longdon, the song walks through Keating's artistic life from his time as a restorer to his death and posthumous fame.","https://en.wikipedia.org/wiki/Tom_Keating
https://www.nytimes.com/1984/02/14/obituaries/tom-keating-66-a-painter-gained-fame-as-art-forger.html
https://www.forbes.com/sites/jonathonkeats/2012/12/13/masterpieces-for-everyone-the-case-of-the-socialist-art-forger-tom-keating-book-excerpt/?sh=7df7dc6736cf
https://www.theguardian.com/money/2005/jul/02/alternativeinvestment.jobsandmoney
https://www.youtube.com/watch?v=ZBGOMAKoAmE",Thomas Patrick Keating,1940-1980,живопись,painting,Великобритания,United Kingdom,"Великобритания, Европа","United Kingdom, Europe","Колледж Голдсмитс Лондонского университета, Братья Хан в Мейфэре, Фред Робертс, Джейн Келли","Goldsmiths College of University of London, Hahn Brothers in Mayfair, Fred Roberts, Jane Kelly",Фред Робертс,Fred Roberts,"Джеральдин Норман, Саморазоблачение","Geraldine Norman, Self-exposure","Самуэль Палмер, Томас Сидни Купер, Фрэнк Мосс Беннет, Эдгар Дег, Рембрандт, Франсуа Буше, Жан-Оноре Фрагонар, Томас Гейнсборо, Амедео Модильяни, Пьер-Огюст Ренуар, Кес ван Донген, Тициан, Клод Моне, Джон Констебл","Samuel Palmer, Thomas Sidney Cooper, Frank Moss Bennett, Edgar Degas, Rembrandt, François Boucher, Jean-Honoré Fragonard, Thomas Gainsborough, Amedeo Modigliani, Pierre-Auguste Renoir, Kees van Dongen, Titian, Claude Monet, John Constable",,,,,"https://i.imgur.com/cKNU3UK.jpg
https://i.imgur.com/OH7ccSf.jpg","thomas_patrick_keating_pastel.jpg
thomas_patrick_keating_monet_style.jpg"
Челио Малеспини,Celio Malespini,"Челио Малеспини (Верона, 1531 - 1609) - итальянский писатель, фальсификатор и авантюрист.
Многогранная личность, после службы испанцам во Фландрии, он уехал в Италию и был авантюристом, солдатом и секретарем принцев, специализируясь на подделке писем, дипломатических документов, депеш и коммерческих сделок, настолько, что его считали одним из первых профессиональных шпионов, которых стали использовать правительства по всей Европе.
Вернувшись в Венецию, он 7 августа 1580 года опубликовал неправильное и неполное издание ""Gerusalemme liberata"" Торквато Тассо под названием ""Goffredo"" у издателя Доменико Кавалькалупо без ведома автора. Это, как пишет Коррадо Болонья, ""злонамеренное издание"", из которого исключены шесть канто - для которых представлено только прозаическое резюме, - ""с пробелами"" в двух других и ""с очень гордым типографским менделем"". Впоследствии Малеспини опубликовал поэму еще дважды, первый раз 28 июня 1581 года, а второй - в 1582 году, оба раза с Грациозо Перкачино.
Он также известен как автор ""Ducento novelle"", произведения, имеющего определенное значение, хотя и лишенного цельности и ясности изложения, в стиле Боккаччо, написанного в 1595-1605 годах и напечатанного в Венеции в 1609 году, включающее в том числе «Смехотворное путешествие Лактанция Рокколини в Московию» (передача содержания ""Путешествия"" сделана А. Веселовским в ""Записках Русского Географического Общества по отд. Этнография"", 1869 г., т. II.). Следует отметить, что около половины новелл являются плагиатом различных авторов, таких как португалец Жоржи де Монтемайор, итальянцы Франческо Чиеко да Феррара и Антон Франческо Дони. В относительно недавнем 1944 году подборка новелл Малеспини была опубликована в изданиях Де Карло.
Он также перевел ""Trésor"" Брунетто Латини, написанный на языке ойль флорентийским писателем во время его изгнания во Франции, и ""Jardín de flores curiosas"" испанского ученого Антонио де Торквемады.
Среди оцифрованных корпорацией Google данных библиотек со всего мира, можно заметить, что после издания Ducento Novelle имя Челио Малеспини едва ли кем-то упоминалось последующие пару веков. Подобное распределение упоминаний характерно для исторических подлогов, когда более позднее издание намеренно некорректно датируется для его удревнения. Равномерное упоминание имени Челио Малеспини, без забвений на века и десятилетия, начинается всего около двух столетий назад. Конечно, это можно попробовать объяснить тем, что интерес к произведениям и самой личности Малеспини у других авторов был запоздалым, и проснулся лишь спустя пару веков после кончины писателя, но более вероятно, что творчество Малеспини было намеренно некорректно датировано, отброшено в прошлое, или же сама личность итальянского писателя-авантюриста была лишь фабрикацией других неустановленных фальсификаторов.","Celio Malespini (Verona, 1531 - 1609) was an Italian writer, forger and adventurer.
A multifaceted character, after serving the Spanish in Flanders, he retired to Italy and was an adventurer, soldier and secretary to princes, specialising in forging writings, diplomatic documents, missives and commercial deeds, so much so that he was considered one of the first professional spies that governments all over Europe began to use.
Retiring to Venice, he published an incorrect and incomplete edition of Torquato Tasso's Gerusalemme liberata on 7 August 1580, unbeknownst to the author, under the title of Goffredo, at the publisher Domenico Cavalcalupo. It is, as Corrado Bologna writes, 'a malicious edition', from which six cantos are expunged - for which only a prose summary is presented -, 'with gaps' in two others and 'with proud typographical mendations'. Malespini subsequently published the poem twice more, the first on 28 June 1581 and the second in 1582, both with Grazioso Percacino.
He is also known to be the author of the Ducento novelle, a work of a certain importance, albeit lacking in synthesis and expository clarity, in the style of Boccaccio, composed in the years 1595-1605 and printed in Venice in 1609, including ""The Ridiculous Journey of Lactantius Roccolini to Muscovy"" (A. Veselovsky transmitted the contents of the ""Journey"" in ""Notes of the Russian Geographical Society on Ethnography"", 1869, vol. II). Veselovsky in ""Notes of the Russian Geographical Society on Ethnography"", 1869, vol. II). It should be noted that about half of the novelle are plagiarised by various authors such as the Portuguese Jorge de Montemayor, and the Italians Francesco Cieco da Ferrara and Anton Francesco Doni. In relatively recent years, 1944, a selection of Malespini's novellas was published in De Carlo editions.
He also translated Brunetto Latini's Trésor, composed in lingua d'oïl by the Florentine writer during his exile in France, and the Spanish scholar Antonio de Torquemada's Jardín de flores curiosas.
Among the data digitised by Google from libraries around the world, you can see that after the Ducento Novelle, the name of Celio Malespini was hardly mentioned by anyone for the next couple of centuries. This distribution of mentions is typical of historical forgery, where a later edition is deliberately incorrectly dated to make it look older. Uniform references to the name of Celio Malespini, without being forgotten for centuries or decades, begin only about two centuries ago. Of course, one could try to explain this by the fact that interest in the works and personality of Malespini by other authors was belated, and only awakened a couple of centuries after the writer's death, but it is more likely that the work of Malespini was deliberately incorrectly dated, set back in time, or that the personality of the Italian writer-adventurer himself was only a fabrication of other unidentified forgers.","https://it.wikipedia.org/wiki/Celio_Malespini
https://it.wikisource.org/wiki/Autore:Celio_Malespini
https://books.google.com/books?id=dVVcAAAAcAAJ
https://books.google.com/ngrams/graph?content=Celio+Malespini&year_start=1500&year_end=2019&case_insensitive=on&corpus=it-2019&smoothing=3",,1580-1600 (1800-1810),"документы, рукописи","documents, manuscripts",Италия,Italy,"Италия, Россия, Европа","Italy, Russia, Europe","Доменико Кавалькалупо, Грациозо Перкачино, Жоржи де Монтемайор, Франческо Чиеко да Феррара, Антон Франческо Дони, Брунетто Латини, Антонио де Торквемада","Domenico Cavalcalupo, Grazioso Percacino, Jorge de Montemayor, Francesco Cieco da Ferrara, Anton Francesco Doni, Brunetto Latini, Antonio de Torquemada",,,,,Торквато Тассо,Torquato Tasso,"Двести новелл, Смехотворное путешествие Лактанция Рокколини в Московию","Ducento novelle, The Ridiculous Journey of Lactantius Roccolini to Muscovy",,,"https://i.imgur.com/5kZen66.jpg
https://i.imgur.com/aHMbNHd.jpg","celio_malespini_ducento_novelle.jpg
celio_malespini_ngrams.jpg"
Шедуэллские фальсификаторы,Shadwell forgers,"Шедуэллские подделки, также известные как подделки из Шедуэллского дока или подделки Билли и Чарли, представляли собой серию подделок средневековых артефактов из свинца и свинцовых сплавов середины XIX века. Последнее название происходит от имени двух лондонцев, Уильяма ""Билли"" Смита и Чарльза ""Чарли"" Итона, которые отвечали за их крупномасштабное производство в период между 1857 и 1870 годами. В то время некоторые антиквары были одурачены подделками, несмотря на то, что они были грубо сделаны двумя людьми с ограниченными навыками обработки металла и скудными знаниями средневекового искусства.
Сегодня изделия Билли и Чарли рассматриваются как примеры наивного искусства. В ряде музеев хранятся их коллекции, и они сами по себе являются востребованными предметами коллекционирования. Они продаются по цене, равной или превышающей стоимость средневековых оригиналов, за которые они себя выдают. В связи с этим, как сообщается, в обращении находятся современные подделки Билли и Чарли.
О жизни Уильяма Смита (даты неизвестны) и Чарльза Итона (ок. 1834-1870 гг) известно немного, кроме того, что в молодости они были мудларками - людьми, которые зарабатывали на жизнь тем, что рыскали по илистому дну Темзы во время отлива в поисках любого ценного предмета. Они жили на Розмари-лейн (сейчас она называется Ройал-Минт-Стрит) в районе, который сейчас входит в состав лондонского округа Тауэр-Хамлетс.
В 1844 или 1845 году Смит вступил в контакт с антикваром Уильямом Эдвардсом; Итон познакомился с Эдвардсом несколько лет спустя. Эдвардс стал воспринимать эту пару как ""своих парней"" и часто покупал у них интересные предметы, которые они находили во время работы мудларками на доках. В 1857 году они начали изготавливать поддельные артефакты, чтобы продавать их Эдвардсу.
По оценкам, за свою карьеру Смит и Итон изготовили от 5 000 до 10 000 различных предметов, включая значки паломников, ампулы, статуэтки, переносные святыни, монеты, медальоны и декоративные наконечники копий. Первоначально все они были изготовлены из свинца или олова, но позже стали использовать и сплав меди со свинцом. Предметы отливались с помощью гипсовых парижских форм, на которых вручную гравировался рисунок. Затем им придавали вид состаренных, купая в кислоте и покрывая речной грязью.
Самым распространенным видом медальонов Билли и Чарли были медальоны диаметром от 2 до 4 дюймов (5-10 см). На них грубо изображались рыцари в доспехах, короли в коронах или религиозные деятели. Часто на них были надписи, но поскольку Смит и Итон были неграмотными, они были бессмысленными. Чтобы создать видимость возраста, на многих предметах были проставлены даты между 11 и 16 веками. Однако даты были написаны арабскими цифрами, которые вошли в употребление в Англии только в 15 веке, поэтому на ""старых"" предметах они выглядят анахронизмом.
Смит и Итон сбывали свои подделки Эдвардсу, продав около 1100 предметов в период с 1857 по 1858 год на общую сумму 200 фунтов стерлингов. Они утверждали, что источником постоянного притока древностей были масштабные раскопки, проводившиеся в то время в рамках строительства дока Шэдуэлл. В июне 1857 года Эдвардс показал образцы другому антиквару, Джорджу Иствуду. Иствуд купил 1100 предметов у Эдвардса, а затем, минуя его, приобретал дальнейшие поставки непосредственно у Смита и Итона. Иствуд рекламировал их как ""замечательную любопытную и уникальную коллекцию свинцовых знаков или эмблем времен Ричарда II"". Он продал их нескольким покупателям, в том числе одному человеку, купившему их от имени Британского музея.
К 1858 году Генри Сайер Куминг, секретарь Британской археологической ассоциации, вместе с археологом Томасом Бейтманом заметили появление большого количества средневековых артефактов на продажу, которые, как они подозревали, были подделками происходившими из одного источника. 28 апреля Куминг прочитал Британской археологической ассоциации лекцию ""Некоторые недавние подделки из свинца"", в которой осудил их как ""грубые попытки обмана"". О лекции сообщалось в журналах The Gentleman's Magazine и The Athenaeum. Джордж Иствуд ответил сначала письмом, в котором защищал подлинность продаваемых им предметов, а затем подал в суд на издателей The Athenaeum за клевету. Он не был назван в отчете журнала, но он был единственным продавцом этих предметов, поэтому его претензии заключались в том, что Athenaeum оклеветал его в неявной форме и нанес ущерб его бизнесу.
Уильям Смит (описанный в газетном репортаже как ""грубый молодой человек"") был одним из свидетелей. В своих показаниях Смит утверждал, что приобрел их на строительной площадке дока Шедуэлл, подкупив строителей дока деньгами и выпивкой, а также сам пробравшись на площадку в нерабочее время. По его показаниям, он продал около 2000 предметов, заработав около 400 фунтов стерлингов. Образцы артефактов были представлены суду в качестве вещественных доказательств; согласно отчету газеты Таймс, ""необычный характер некоторых из них вызвал немалое веселье"".
Чарльз Роуч-Смит, ведущий антиквар и соучредитель Британской археологической ассоциации, засвидетельствовал подлинность изделий Билли и Чарли. До суда Роуч-Смит заявил, что сама их грубость является аргументом в пользу их подлинности - он полагал, что любой фальсификатор XIX века, намеревающийся обмануть, просто сделал бы их лучше. Во время допроса на суде он заявил, что считает их предметом неизвестного ранее класса с неизвестным назначением. Однако он был уверен в их возрасте. Преподобный Томас Хьюго, викарий церкви Святого Ботольфа без Бишопсгейта, член Общества антикваров и автор публикаций по этой теме, дал показания, которые поддержали Роуч-Смита, заявив, что предметы датируются XV или XVI веками. Хотя под перекрестным допросом он не смог точно сказать, почему он так считает. Художник и антиквар Фредерик Уильям Фэйрхолт также дал показания, что считает их подлинными, как и два других антиквара.
Процесс по делу о клевете получил широкую огласку. Несмотря на то, что Иствуду не удалось обвинить The Athenaeum в клевете, результат дал видимость одобрения подлинности его запасов, и его продажи увеличились.
Роуч-Смит сообщил о судебном процессе в The Gentleman's Magazine, изложив свою теорию происхождения предметов 16 века. В 1861 году он опубликовал пятый том своего труда ""Collectanea antiqua"". В нем была опубликована статья, в которой говорилось, что эти предметы были грубыми религиозными жетонами, датируемыми временем правления Марии I Английской, которые были импортированы из континентальной Европы взамен религиозных предметов, уничтоженных во время английской Реформации. Иронично, но более ранние тома ""Collectanea antiqua"" были среди научных справочников, которые Смит и Итон использовали при создании своих подделок.
Тем временем бизнесмен, политик и антиквар Чарльз Рид возобновил исследование артефактов, хотя, возможно, на это его подтолкнула книга Роуча-Смита. Он навел справки на строительной площадке дока Шэдвелл, но не смог найти никого, кто бы продал предметы Смиту или Итону. Он вошел в доверие к тошеру, работнику, выгребающему мусор в канализации, подтвердившему, что Смит и Итон продавали подделки. Он был представлен Смиту и Итону, завоевал их доверие, но заплатил тошеру, чтобы тот проник в их мастерскую и украл несколько форм; они были выставлены на заседании Лондонского общества антикваров в марте 1861 года в качестве доказательства того, что изделия были подделками.
Несмотря на разоблачение, Смит и Итон продолжали изготавливать и продавать подделки в течение 1860-х годов. Они начали использовать сплав свинца и меди, известный как cock metal, и в их работах несколько улучшилось мастерство. Но из-за растущей осведомленности об их деятельности им стало труднее продавать свои подделки. В 1867 году они были арестованы в Виндзоре, Беркшир, после того как местный священнослужитель узнал продаваемые ими изделия. В суде было установлено, что доказательств для уголовного преследования недостаточно, и их отпустили.
Чарли Итон умер в январе 1870 года от чахотки. Последнее появление Уильяма Смита в исторических записях было в 1871 году, когда он пытался продать копию свинцового кувшина XIII века. Больше о нем ничего не известно.
Образцы Билли и Чарли находятся в коллекциях Британского музея, Музея Виктории и Альберта и Музея Лондона. Многие из них хранятся в Музее Куминга, который включает в себя личную коллекцию Генри Сайера Куминга.","The Shadwell forgeries, also known as the Shadwell Dock forgeries or the Billy and Charley forgeries were a series of mid-19th century forgeries of medieval lead and lead-alloy artefacts. The latter name derives from the two Londoners, William ""Billy"" Smith and Charles ""Charley"" Eaton, who were responsible for their large-scale manufacture between 1857 and 1870. At the time, some antiquarians were fooled by the forgeries, despite them being crudely made by two individuals with limited skill in metalworking and little knowledge of medieval art.
Today, Billy and Charleys are viewed as examples of naïve art. A number of museums hold collections of them and they are sought-after collectible items in their own right. They have been sold for prices equalling or exceeding the values of examples of the medieval originals they purported to be. Because of this, modern fake Billy and Charleys are reportedly in circulation.
Little is known of the lives of William Smith (dates unknown) and Charles Eaton (c.1834–1870) except that when young they were mudlarks – individuals that made a small living by searching the mudflats of the River Thames at low-tide, seeking any item of value. They lived in Rosemary Lane (now called Royal Mint Street) in what is now part of the London Borough of Tower Hamlets.
In 1844 or 1845, Smith came into contact with an antique dealer, William Edwards; Eaton met Edwards some years later. Edwards came to view the pair as ""his boys"" and frequently bought from them items of interest they found while mudlarking. In 1857, the two began to manufacture counterfeit artefacts to sell to Edwards.
During their career, Smith and Eaton are estimated to have made between 5,000 and 10,000 items of many kinds, including pilgrim badges, ampulla, statuettes, portable shrines, coins, medallions and ornamental spearheads. Initially they were all made from lead or pewter, but later the two also used a copper-lead alloy. The items were cast using plaster of Paris moulds, into which a design was engraved by hand. They were then given the appearance of age by being bathed in acid and coated with river mud.
The most common type of Billy and Charley were medallions, around 2 to 4 inches (5 to 10 cm) in diameter. These had crude depictions of knights in armour, crowned kings or religious figures. They often carried inscriptions, but as Smith and Eaton were illiterate, these were meaningless. To give the appearance of age, many of the items also carried dates between the 11th century and the 16th century. However the dates were inscribed using Arabic numerals which only came into use in England during the 15th century and so are anachronistic on the ""older"" items.
Smith and Eaton sold their forgeries to Edwards, selling around 1100 items between 1857 and 1858 for a total of £200. The two claimed the source of the steady stream of antiquities was the large-scale excavations then taking place as part of the construction of Shadwell Dock. In June 1857, Edwards showed samples to another antique dealer, George Eastwood. Eastwood bought the 1100 items from Edwards, before bypassing him and buying further supplies directly from Smith and Eaton. Eastwood advertised them as a ""A remarkable curious and unique collection of leaden signs or badges of the time of Richard II"". He sold them to several customers, including one person buying them on behalf of the British Museum.
By 1858, Henry Syer Cuming, the secretary of the British Archaeological Association, together with the archaeologist Thomas Bateman, had noticed the appearance of large numbers of medieval artefacts for sale which they suspected to be forgeries from a single source. On 28 April, Cuming delivered a lecture, Some Recent Forgeries in Lead, to the British Archaeological Association in which he condemned them as ""Gross attempts at deception"". The lecture was reported in The Gentleman's Magazine and The Athenaeum. George Eastwood responded firstly with a letter defending the authenticity of the items he was selling, and then by suing the publishers of The Athenaeum for libel. He had not been named in the magazine's report but he was the only seller of the items so his complaint was that the Athaenum had libelled him implicitly and damaged his business.
William Smith (described in a newspaper report as a ""rough looking young man"") was one of the witnesses. In his testimony, Smith claimed he had obtained them from the Shadwell Dock construction site, by bribing the navvies building the dock with money and drink, and by sneaking onto the site himself after hours. He testified he had sold around 2000 items, making around £400. Examples of the artefacts were presented to the courts as exhibits; according to The Times newspaper report, ""a good deal of amusement was produced by the extraordinary nature of some of those that were produced"".
Charles Roach Smith, a leading antiquarian and co-founder of the British Archaeological Association, testified to the authenticity of the Billy and Charleys. Before the trial, Roach-Smith had stated their very crudity was an argument for their authenticity – he assumed any 19th century forger intent on deception would simply have done a better job in making them. Under examination during the trial, he stated his belief that they were a previously unknown class of object with an unknown purpose. However, he was confident of their age. The Rev. Thomas Hugo, vicar of St Botolph-without-Bishopsgate, a fellow of the Society of Antiquaries and a published author on the subject, gave testimony that supported Roach-Smith, stating that the items dated from the 15th or 16th centuries. Although under cross-examination, he was unable to state exactly why he thought so. The artist and antiquary Frederick William Fairholt also testified that he believed them authentic, as did two other antique dealers.
The libel trial attracted widespread publicity. Even though Eastwood failed to convict The Athenaeum of libel, the result gave the appearance of endorsing the authenticity of his stock, and his sales increased.
Roach-Smith reported on the trial in The Gentleman's Magazine, stating his theory the items were of 16th century origin. In 1861, he published volume five of his work, Collectanea antiqua. This included an article stating the items were crude, religious tokens, dating from the reign of Mary I of England, that had been imported from continental Europe as replacements for the devotional items destroyed during the English Reformation. Ironically, earlier volumes of the Collectanea antiqua had been among the scholarly reference works used by Smith and Eaton when creating their fakes.
Meanwhile, the businessman, politician and antiquarian Charles Reed had renewed the investigation of the artefacts; although he may have been prompted by Roach-Smith's book. He made inquiries in the Shadwell Dock construction site, but could not find anyone that had sold items to Smith or Eaton. He gained the confidence of a tosher (one who scavenges in sewers), who confirmed that Smith and Eaton had been selling forgeries. He was introduced to Smith and Eaton, and gained their trust, but paid the tosher to break into their workshop and steal several of their moulds; these were exhibited at a meeting of the Society of Antiquaries of London in March 1861 as proof the items were fakes.
Despite their exposure, Smith and Eaton continued to make and sell forgeries throughout the 1860s. They began using a lead-copper alloy known as cock metal and their work showed somewhat improved craftsmanship. But increasing awareness of their activities made it harder for them to sell their forgeries. In 1867 they were arrested in Windsor, Berkshire after a local clergyman recognised the items they were selling. In court, there was found to be insufficient evidence to prosecute and they were released.
Charley Eaton died in January 1870 of consumption. William Smith's last appearance in the historical record was in 1871, when he was attempting to sell a copy of a 13th-century lead jug. Nothing further is known of him.
Examples of Billy and Charleys are in the collections of the British Museum, the Victoria and Albert Museum and the Museum of London. Many are held by the Cuming Museum, which includes the personal collection of Henry Syer Cuming.","https://en.wikipedia.org/wiki/Shadwell_forgeries
https://www.mernick.org.uk/B%26C/page1.htm
https://designobserver.com/feature/shadwell-shams-a-tale-of-two-forgers/38517
https://archaeologydataservice.ac.uk/archiveDS/archiveDownload?t=arch-457-1/dissemination/pdf/vol05/vol05_09/05_09_243_247.pdf
https://spitalfieldslife.com/2016/01/07/billy-charley-forgers/
http://museumcollections.hullcc.gov.uk/collections/storydetail.php?irn=230&master=6","Shadwell Dock forgers, Billy and Charley, William ""Billy"" Smith, Charles ""Charley"" Eaton",1850-1870,"артефакты, древность, средневековье","artefacts, antiquity, medieval",Великобритания,United Kingdom,Великобритания,United Kingdom,"Уильям Эдвардс, Джордж Иствуд, Британский музей, Британская археологическая ассоциация, Лондонское общество антикваров","William Edwards, George Eastwood, British Museum, British Archaeological Association, Society of Antiquaries of London","Джордж Иствуд, Чарльз Роуч-Смит, Томас Хьюго, Фредерик Уильям Фэйрхолт","George Eastwood, Charles Roach Smith, Thomas Hugo, Frederick William Fairholt","Генри Сайер Куминг, Томас Бейтман, Чарльз Рид, Атенеум","Henry Syer Cuming, Thomas Bateman, Charles Reed, The Athenaeum",,,,,"Британский музей, Музей Виктории и Альберта, Музей Лондона, Музей Куминга","British Museum, Victoria and Albert Museum, Museum of London, Cuming Museum","https://i.imgur.com/ohmIZVI.jpg
https://i.imgur.com/1US7Ylu.jpg","shadwell_plaque.jpg
shadwell_figurine.jpg"
Альчео Доссена,Alceo Dossena,"Альчео Доссена был одной из самых загадочных и увлекательных фигур в мире искусства: он создал подлинные шедевры, которые ученые и директора музеев и галерей время от времени приписывали Джованни и Нино Пизано, Симоне Мартини, Веккьетте, Амадео, Донателло, Мино да Фьезоле, Дезидерио да Сеттиньяно, Андреа дель Верроккьо, Антонио Росселлино и другим знаменитым мастерам прошлого, но все эти работы могли быть созданы современным скульптором.
Женившись в 1900 году на Эмилии Марии Руффини, он переехал в Парму, где оставался до 1915 года, работая вместе с каменщиком Умберто Росси. Они создали небольшую компанию, которая работала для церквей и кладбищ. В начале Первой мировой войны он был зачислен в военно-воздушные силы, направлен в Перуджу, а затем переведен в Рим для работы на военном складе.
По окончании войны он поселился в Риме, где занимался изготовлением терракотовых и мраморных рельефов. Одна из его работ вызвала интерес у антиквара Альфредо Фазоли, который начал заказывать Доссене изготовление скульптур в античном стиле, чтобы потом перепродать их как оригиналы.
Эти скульптуры обладали качеством, которое редко можно найти в работах фальсификатора: они обладали силой оригинальности, поскольку были не копиями известных образцов, а моделями, созданными с нуля, просто выполненными в соответствии со стилистическими диктатами и техникой исполнения классической античности, романского, готического или ренессансного стиля.
Часто созданные в сотрудничестве с его сыновьями Альсидом и Вальтером, они отличались таким необычайно высоким качеством, что некоторые не очень честные итальянские дилеры размещали их за рубежом, особенно в США, где они выставлены в некоторых крупных музеях. До момента громкого скандала (1928 год), когда скульптуры были признаны подделками, ученые считали их оригинальными работами.
Уже несколько лет ходили слухи о подлинности некоторых работ, которые все чаще попадали в зарубежные музеи. В 1928 году сам Доссена объявил себя автором этих работ, нарушив соглашение с Фазоли и другими антикварами, которые заказывали у него качественные работы, но вознаграждали его скромными суммами.
Антиквары пытались замять скандал, но Доссена все же предстал перед судом, где благодаря защите фашистского иерарха и адвоката Роберто Фариначчи его оправдали за недостаточностью улик. Утверждалось, что он стал жертвой спекуляций антикваров. В этот момент его имя стало всемирно известным, и Доссена начал подписывать свои работы.
Недавно ему было приписано монументальное ""Снятие с креста"", которое находится во Франции в приходской церкви Сен-Жермен-ан-Ле, в одном из городов недалеко от Парижа. Это скульптура, вдохновленная ""Снятием с креста"" Бенедетто Антелами, хранящейся в соборе Пармы и датируемой 1178 годом. Работа была передана в дар церкви семьей Арно-Мари Дюперье (1864-1941), французского скульптора и арт-дилера, который купил ее и перевез во Францию из Пармы, где она была изготовлена, предположительно по заказу, в мастерской Доссена-Росси между 1908 и 1912 годами.
Кроме этого информация, подтверждающая атрибуцию авторства этой работы Альчео Доссена, предоставлена археологом и коллекционером Людвигом Поллаком, бывшим директором музея Барракко в Риме, который пишет в своих воспоминаниях: ""Родился в Кремоне, в 1878 году, был взят в приют для подкидышей, поскольку был незаконнорожденным, стал каменщиком и переехал в Парму в 1908 году, где дебютировал со своими имитациями (например, ""Снятие с креста"" Бенедетто Антелами в Дуомо)"".
Другие важные материалы, углубляющиеся в дело кремонского художника, принадлежат Романо Феррари, который обнаружил воспоминания журналиста Джованни, ставшего свидетелем последних лет жизни Альчео Доссены, которые, хотя и беллетризованы, дают возможность увидеть достоверные и ранее неопубликованные особенности фигуры этого итальянского скульптора и фальсификатора.","Alceo Dossena was one of the most enigmatic and fascinating figures of the art world: He created authentic masterpieces that were attributed by scholars and museum and gallery directors from time to time to Giovanni and Nino Pisano, Simone Martini, Vecchietta, Amadeo, Donatello, Mino da Fiesole, Desiderio da Settignano, Andrea del Verrocchio, Antonio Rossellino and other famous masters of the past, all works that no one ever suspected could have been created by a contemporary sculptor.
Married in 1900 to Emilia Maria Ruffini, he moved to Parma where he stayed until 1915, working together with the stonemason Umberto Rossi. The two set up a small company that worked for churches and cemeteries. At the outbreak of the First World War, he was enlisted in the air force, sent to Perugia and later transferred to Rome to work in a military depot.
At the end of the war he settled permanently in Rome, producing terracotta and marble reliefs. One of his works aroused the interest of the antiquarian Alfredo Fasoli, who began commissioning Dossena to produce sculptures in the antique style in order to resell them as originals.
These sculptures possessed a quality that can rarely be found in the works of a forger: they had the power of originality, for they were not copies of known specimens, but models created from scratch, simply made according to the stylistic dictates and execution techniques of classical antiquity, Romanesque, Gothic or Renaissance.
Often produced in collaboration with his sons Alcide and Walter, they were of such extraordinarily high quality that some less-than-honest Italian dealers placed them abroad, particularly in the United States, where they are exhibited in some of the major museums. Until the time of the great scandal (1928), when the sculptures were recognised as fakes, they were considered by scholars to be original works.
Rumours had already been circulating for some years concerning the authenticity of some of the works, which were increasingly arriving at foreign museums. In 1928, it was Dossenao Farinacci, he was acquitted for insufficient evidence. It was argued that he was a victim of speculation by antiquarians. At this point, his name became internationally famous, and Dossena began to sign his works.
The antiquarians involved tried to hush up the scandal, but Dossena was nevertheless taken to court, where, thanks to the defence of fellow Fascist hierarch and lawyer Roberto Farinacci, he was acquitted for insufficient evidence. It was argued that he was a victim of speculation by antiquarians. At this point, his name became internationally famous, and Dossena began to sign his works.
Recently, a monumental Deposition from the Cross has been attributed to him, which is located in France in the parish church of Saint-Germain-en-Laye, a town just outside Paris. It is a sculpture inspired by Benedetto Antelami's Deposition from the Cross, preserved in the cathedral of Parma, dating back to 1178. The work was donated to the church by the family of Arnaud-Marie Duperrier (1864-1941), a French sculptor and art dealer who had bought it and transported it to France from Parma, where it was made, presumably on commission, in the Dossena-Rossi workshop between 1908 and 1912.
A further piece of information confirming the attribution of the paternity of this work to Alceo Dossena is provided by the archaeologist and collector Ludwig Pollak, former director of the Barracco Museum in Rome, who writes in his memoirs: ""Born in Cremona, class of 1878, taken in by a foundling home because he was an illegitimate child, he became a stonemason and moved to Parma in 1908, where he made his debut with his imitations (such as that of Benedetto Antelami's Deposition from the Cross in the Duomo)"".
Other important speeches that delve into the events of the Cremonese artist come from Romano Ferrari, who retraced the memories of a journalist, Giovanni, who witnessed the last years of Alceo Dossena's life, which, although fictionalised, give new as well as true facets of the figure of this Italian sculptor and forger. himself who declared himself to be the author of these works after he had broken an agreement with Fasoli and other antiquarians who commissioned works of quality from him but rewarded him with modest sums.","https://it.wikipedia.org/wiki/Alceo_Dossena
https://archive.org/details/unmaskingforgerd0000soxd
https://web.archive.org/web/20121012053644/http://www.treccani.it/enciclopedia/alceo-dossena/
https://www.comune.fe.it/it/b/20570/fakes-i-falsi-nellarte-la-mostra-a-ferrara-dal-7-aprile-a-palazzo-bona",,1900-1930,"скульптура, древность, средневековье","sculpture, antiquity, medieval",Италия,Italy,"Италия, Европа, США","Italy, Europe, USA","Умберто Росси, Альфредо Фазоли, Арно-Мари Дюперье, Людвиг Поллак, Романо Феррари","Umberto Rossi, Alfredo Fasoli, Arnaud-Marie Duperrier, Ludwig Pollak, Romano Ferrari",Альфредо Фазоли,Alfredo Fasoli,,,"Джованни Пизано, Нино Пизано, Симоне Мартини, Веккьетте, Амадео, Донателло, Мино да Фьезоле, Дезидерио да Сеттиньяно, Андреа дель Верроккьо, Антонио Росселлино","Giovanni Pisano, Nino Pisano, Simone Martini, Vecchietta, Amadeo, Donatello, Mino da Fiesole, Desiderio da Settignano, Andrea del Verrocchio, Antonio Rossellino",Снятие с креста в приходской церкви Сен-Жермен-ан-Ле,Deposition from the Cross in the parish church of Saint-Germain-en-Laye,,,"https://i.imgur.com/XixmYvG.jpg
https://i.imgur.com/ttm4PaZ.jpg","alceo_dossena_san_giovannino.jpg
alceo_dossena_madonna_and_child.jpg"
Генри Бакстон Форман,Henry Buxton Forman,"Генри Бакстон Форман (1842-1917) - библиограф и антикварный книготорговец викторианской эпохи, чья литературная репутация основана на его библиографиях Перси Шелли и Джона Китса. В 1934 году было установлено, что он был в сговоре с Томасом Джеймсом Уайзом (1859-1937) с целью распространения большого количества поддельных первых изданий георгианских и викторианских авторов.
Гарри Бакстон Форман сделал успешную карьеру в почтовом ведомстве, начав с должности клерка дополнительного класса в офисе секретаря в Сент-Мартинс-ле-Гран в апреле 1860 года. В 1883 году он служил в качестве исполняющего обязанности инспектора британских почтовых отделений в Средиземноморье, а затем с 1885 года занимал должность главного клерка и второго секретаря, дослужившись до контролера пакетных услуг. В 1897 году он получил Почётнейший орден Бани за заслуги перед почтовым ведомством, выйдя на пенсию в 1907 году после 47 лет службы. В качестве представителя Великобритании он участвовал в четырех конгрессах Почтового союза - в Париже в 1880 году, в Лиссабоне в 1885 году, в Вене в 1891 году и в Вашингтоне в 1897 году. Он был одним из первых работников Библиотечной и литературной ассоциации почтовых отделений и в течение нескольких лет был ее секретарем.
В 1887 году совместно с лондонским товарным брокером и коллекционером книг Томасом Джеймсом Уайзом появилась первая из многих незаконных печатных работ Уайза и Бакстона Формана. Всё началось в ноябре 1886 года, когда Эдвард Дауден опубликовал биографию Шелли. В ней впервые было напечатано значительное количество стихотворений, которые Форман и Уайз решили напечатать отдельно как ""Стихи и сонеты"", прикрываясь выдуманным ""Филадельфийским историческим обществом"". Это стало началом полномасштабного заговора с многочисленными подделками в течение следующих пятнадцати лет, которые печатались в Лондоне по шаблонам, в которых было указано иное. Они специализировались на ранних памфлетах, якобы изданных частным образом, поэтов, некоторые из которых, такие как Россетти и Суинберн, были еще живы. Многие из подделок были напечатаны фирмой ""Ричард Клей и сыновья"", которая печатала законные факсимильные издания произведений Роберта Браунинга и Перси Шелли. Это были ""творческие подделки"", поскольку они не были копиями существовавших произведений, а были представлены как произведения, которые могли бы или должны были бы существовать. Даты, места публикации, издатели (в отличие от типографий) заставили мир коллекционирования поверить в ""редкие частные"" издания. Бакстон Форман и Уайз подделывали публикации таких авторов, как: Элизабет Баррет Браунинг, Джордж Элиот, Джон Раскин, Мэтью Арнольд, Альфред Теннисон, Джордж Мередит, Уильям Теккерей и многие другие. Многие из этих подделок были проданы Бакстоном Форманом [хотя опубликованных свидетельств о продаже практически нет] и Уайзом коллекционерам по всему англоязычному миру, и только сорок лет спустя их мошенничество было раскрыто Джоном Картером. Масштабы подделок были таковы, что, например, на распродаже Брейтона Айвза в Нью-Йорке в 1915 году было представлено двадцать четыре подделки.
Самой известной подделкой Формана и Уайза являются ""Сонеты с португальского"" Элизабет Баррет Браунинг, литературная страсть Бакстона Формана, длившаяся всю жизнь (что принесло свои плоды в издательстве Формана как ""Aurora Leigh and Elizabeth Barrett Browning and her Scarcer Books"" в 1896 году), но, видимо, недостаточно глубокая, чтобы помешать ему испортить самую знаменитую литературную историю любви викторианской Англии. Сонеты были написаны Элизабет Барретт Роберту Браунингу во время их ухаживаний. Их изысканность и интенсивность вызвали непреходящий литературный интерес. Впервые стихи появились во втором издании ""Стихотворений Элизабет"" датированным 1850 годом. Однако в 1894 году в литературных журналах стало появляться более раннее частное издание 1847 года. Оно было выпущено издательством Forman and Wise и напечатано в Лондоне фирмой Richard Clay and Sons. Сонеты Рединга оказались уязвимым местом заговора, когда в 1934 году мошенничество было раскрыто.
Разоблачение Гарри Бакстона Формана как фальсификатора в 1934 году было вызвано двумя книготорговцами, Грэмом Поллардом и Джоном Картером. У них возникли подозрения относительно ""Чтения сонетов"" Браунинга, и они начали собирать все больше доказательств того, что памфлет был не тем, за что он себя выдавал. Химический анализ бумаги показал, что она содержала химически обработанную древесную массу - процесс, который не использовался в Англии до 1874 года. Кроме того, шрифт в незначительных аспектах указывал на использование в конце XIX века, и благодаря блестящей детективной работе Картер и Поллард проследили, что печать была выполнена компанией ""Ричард Клей и сыновья"". В свою очередь, это привело к дальнейшему расследованию различных публикаций, выставленных на продажу Гербертом Горфином, известным книготорговцем. Когда стало очевидно, что Горфин ничего не знал о подделках, Поллард и Картер убедили его раскрыть источник публикаций. Таким образом, Томас Уайз и Гарри Бакстон Форман были разоблачены как литературные фальсификаторы. Поллард и Картер опубликовали свои выводы в 1934 году в книге ""Исследование природы некоторых памфлетов девятнадцатого века"" (An Enquiry into the Nature of Certain Nineteenth Century Pamphlets).","Henry Buxton Forman CB (1842 – 1917) was a Victorian-era bibliographer and antiquarian bookseller whose literary reputation is based on his bibliographies of Percy Shelley and John Keats. In 1934 he was revealed to have been in a conspiracy with Thomas James Wise (1859–1937) to purvey large quantities of forged first editions of Georgian and Victorian authors.
Harry Buxton Forman pursued a successful career in the Post Office starting as supplementary class clerk in the Secretary's Office at St.Martin's-le-Grand in April 1860. He served as acting surveyor of British Post Offices in the Mediterranean in 1883 and thereafter served as principal clerk from 1885 and second secretary advancing to controller of the packet services. In 1897 he received the CB for his services to the Post Office retiring in 1907 after 47 years' service. He attended as a representative of the United Kingdom four Postal Union Congresses – at Paris in 1880, at Lisbon in 1885, at Vienna in 1891, and at Washington in 1897. He was one of the earliest workers on behalf of the Post Office Library and Literary Association, and was its secretary for several years.
In 1887 an association with a London commodity broker and book collector Thomas James Wise saw the first of many illegal printings by Wise and Buxton Forman. The origins began in November 1886 when Edward Dowden published a biography of Shelley. It printed a considerable number of poems for the first time that Forman and Wise decided to print separately as Poems and Sonnets inventing the Philadelphia Historical Society as a cover. It was the start of a full scale conspiracy with numerous forgeries over the next fifteen years that were printed in London with templates that stated otherwise. They specialised in early pamphlets, supposedly privately published, of poets some of whom such as Rossetti and Swinburne were still living. Many of the forgeries were printed by the firm of Richard Clay & Sons who had printed legitimate facsimile issues of works by Robert Browning and Percy Shelley. These were ""creative forgeries"" in that they were not copies of works that existed but were presented as works that could or should have existed. Dates, places of publication, publishers (as distinct from printers) led the collecting world to believe in the 'rare private' editions. Buxton Forman and Wise forged publications by: Elizabeth Barrett Browning, George Eliot, John Ruskin, Matthew Arnold, Alfred Tennyson, George Meredith and William Thackeray and many others. Many of these forgeries were sold by Buxton Forman [though there is little published evidence of sales] and Wise to collectors across the English speaking world and it would be forty years later that their fraud would be discovered by John Carter. The extent of the forgeries was such that the Brayton Ives sale in New York in 1915 contained twenty-four forgeries, for example.
Forman and Wise's most famous forgery is of the Sonnets from the Portuguese by Elizabeth Barrett Browning, a lifelong literary passion of Buxton Forman (that bore fruit in editorship by Forman of Aurora Leigh and Elizabeth Barrett Browning and her Scarcer Books in 1896), but apparently not deep enough to stop him from tampering with the most celebrated literary love story of Victorian England. The sonnets were written by Elizabeth Barrett to Robert Browning during their courtship. Their polish and intensity were of lasting literary interest. The first appearance of the poems was in the second edition of Elizabeth's Poems in 1850. However in 1894 an earlier 1847 private edition began to appear in literary journals. This originated from Forman and Wise and was printed in London (although it had a Reading frontispiece) by the firm of Richard Clay and Sons. The Reading Sonnets proved to be a vulnerable point of the conspiracy when the fraud was exposed in 1934.
The exposure of Harry Buxton Forman as a forger in 1934 was driven by two booksellers, Graham Pollard and John Carter. They became suspicious of Browning's ""Reading Sonnets,"" and began to gather more and more evidence that the pamphlet was not as it purported to be. Chemical analysis of the paper showed that it contained a chemically constituted wood pulp, a process that was not used in England before 1874. In addition, the typeface in minor respects indicated a late 19th Century use, and via some sterling detective work Carter and Pollard traced the printing to Richard Clay and Sons. In turn this led to further investigation into various publications being offered for sale by Herbert Gorfin, a prominent bookseller. When it became apparent that Gorfin knew nothing of the forgeries, Pollard and Carter persuaded him to expose the source of the publications. Thus Thomas Wise and Harry Buxton Forman were outed as literary forgers. Pollard and Carter published their findings in 1934 in An Enquiry into the Nature of Certain Nineteenth Century Pamphlets.","https://en.wikipedia.org/wiki/Harry_Buxton_Forman
https://doi.org/10.2307/359689
https://archive.org/details/enquiryintonatur00cart/page/n5/mode/2up
https://books.google.com/books?id=SmosAAAAYAAJ",,1880-1910,"книги, поэзия","books, poetry",Великобритания,United Kingdom,Великобритания,United Kingdom,"Томас Джеймс Уайз, Перси Шелли, Джон Китс, Библиотечная и литературная ассоциация почтовых отделений, Ричард Клей и сыновья","Thomas James Wise, Percy Shelley, John Keats, Post Office Library and Literary Association, Richard Clay & Sons",Ричард Клей и сыновья,Richard Clay & Sons,"Джон Картер, Грэм Поллард","John Carter, Graham Pollard","Элизабет Баррет Браунинг, Джордж Элиот, Джон Раскин, Мэтью Арнольд, Альфред Теннисон, Джордж Мередит, Уильям Теккерей, Кристина Россетти, Алджернон Чарлз Суинберн","Elizabeth Barrett Browning, George Eliot, John Ruskin, Matthew Arnold, Alfred Tennyson, George Meredith, William Thackeray, Christina Rossetti, Algernon Charles Swinburne","""Сонеты с португальского"" Элизабет Баррет Браунинг",the Sonnets from the Portuguese by Elizabeth Barrett Browning,,,https://i.imgur.com/v8fT95H.jpg,henry_buxton_forman_sonnets.jpg
Альфонсо Чеккарелли,Alfonso Ceccarelli,"Альфонсо Чеккарелли или Чиккарелли (1532 - 1583) - итальянский фальсификатор, историк, писатель и генеалог.
Он родился в Беванье (Перуджа) 21 февраля 1532 года, сын нотариуса Клаудио и Тарпеи Специ. Medicus physicus, он практиковал свою медицинскую профессию в различных населенных пунктах Умбрии, а затем переехал в Рим около 1574 года, оставив своих детей и жену Империю Чикколи, на которой он женился в 1553 году, в доме своего отца.
Не оставляя полностью профессию врача, он интенсивно посвятил себя работе в качестве писателя, историка, генеалога, антиквара и, в частности, фальсификатора.
В 1564 году в Падуе он опубликовал свою первую известную работу - небольшой трактат о черном трюфеле и его региональном распространении под названием Opusculum de tuberibus, который до сих пор считается первой напечатанной книгой по микологии, хотя он не имеет научного значения.
Эклектичный (он также интересовался нумизматикой, астрологией и археологией) и в некотором роде эрудированный персонаж, он не стеснялся изменять пергаменты, кодексы, дипломы и другие исторические артефакты, а также готовить апокрифические документы, чтобы доказать и подтвердить свои утверждения, цитируя в своих трудах множество вымышленных произведений и авторов, или цитируя произведения, приписываемые реально существовавшим авторам, о которых, однако, не было найдено ни одного примера или следа в других произведениях или хрониках современных авторов.
Сам он, используя многочисленные псевдонимы (Фанузио Кампано, Джованни Селино, Якопо Корелло, Габино Лето и т.д.), создавал ""древние"" тексты, полные фантастических исторических реконструкций, перемежающихся с правдивыми и ложными известиями, хотя иногда и правдоподобными, так что зачастую трудно отличить одно от другого.
Под своим именем он подписал многочисленные тексты по истории и генеалогии, почти все из которых остались рукописями, в основном основанными на заранее подготовленных им источниках.
Таким образом, он ввел в заблуждение многочисленных историков, писателей, генеалогов (например, Эудженио Камуррини, Джованни де' Кресценци, Инноченцо Кибо Гизи, Фердинандо Марра, Паоло Мориджиа, Франческо Сансовино, Лодовико Ведриани и т.д.), которые, проявив по меньшей мере снисходительный подход, доверились его утверждениям. Среди его современников было немного тех, кто вызывал сомнения или недоумение; среди них Альберико Кибо и Сципионе Аммирато. Более внимательное и критическое рассмотрение псевдоисторических утверждений, распространяемых Чеккарелли, было разработано начиная с XVII века: от Леоне Аллаччи, первым осудившего несоответствие источников и новостей, которые он сообщал, до Джироламо Тирабоски, который посвятил ему большую часть ""Riflessioni sugli scrittori genealogici"", и вплоть до более поздних исследований. Несмотря на это, многочисленные генеалогические, агиографические и краеведческие тексты по-прежнему пишутся с использованием образной библиографии Чеккарелли.
Его жадность к дальнейшим и большим заработкам - несмотря на приобретенную им известность и богатство (в 1580 году он даже был назначен графом Палатина претендентом на престол Черногории в изгнании, Николаем Црноевичем) и настоятельные предложения отца покинуть Рим и вернуться к семье - заставила его перейти от простых историко-генеалогических подлогов, более или менее безобидных, к подделке, даже по заказу, завещаний, фидеикомиссов и передачи имущества.
Были выдвинуты и настоящие обвинения в мошенничестве, в результате которых он был обвинен перед трибуналом Папской палаты. Среди обвинений было и то, что он изготовил поддельную грамоту, которой император Феодосий I (IV в.) подтвердил предполагаемый Дар Константина (Constitutum Constantini), долгое время считавшееся основополагающим источником мирской власти католической церкви.
Находясь в заключении, он признал обвинения, оправдывая свое поведение в меморандуме, который он представил в свою защиту. В конце судебного процесса, с приговором от 1 июня 1583 года, вынесенным монсеньором Джироламо Маттеи, правящим Папой Григорием XIII, Чеккарелли был приговорен к смерти и казнен 9 июля следующего года в Понте Сант-Анджело путем отсечения головы. Но в приговоре, опубликованном Фонтанини, об этом не упоминается, а было написано, что перед казнью ему отрубили правую руку. Он был похоронен в церкви Святых Сельсо и Юлиана в Риме. За осуждением последовала конфискация его имущества, включая обширную коллекцию трудов, писем и документов, хранящихся сегодня в Апостольской библиотеке Ватикана.
Чеккарелли, хотя и с не совсем убедительными аргументами, Луиджи Фуми в начале XX века приписал авторство знаменитого писания, впервые опубликованного монахом-бенедиктинцем Арнольдо Вионом в 1595 году и содержащего так называемые пророчества святого Малахии. В пророчествах, которые большинство людей считают апокрифическими, на латыни кратко изложены сто двенадцать аллегорических профилей стольких же понтификов от Папы Целестина II (XII век) до конца света. Считается, что они были написаны Чеккарелли с целью ""направить"" Коллегию кардиналов при избрании понтифика в пользу его защитника и покровителя, кардинала Симончелли.
Примечательно, что признанное Чеккарелли обвинение в изготовлении поддельной грамоты, ""Дара Константина"", имеющей отношение к основополагающим источникам мирской власти католической церкви, в результате которого он был казнён, было доказано задолго до рождения фальсификатора:
Факт подлога доказал итальянский гуманист Лоренцо делла Валла в сочинении «О даре Константина» (1440 г.), опубликованном в 1517 Ульрихом фон Гуттеном.
Конечно, это можно попробовать объяснить тем, что: Чеккарелли сделал ложное признание под натиском инквизиции; ему были приписаны подделки сделанные другими фальсификаторами; сам Альфонсо Чеккарелли был вымышленной в латинской литературе фигурой или, вообще, аутентичностью ""Дара Константина"". Но учитывая то, что в описываемые времена использовалась другая система записи дат в этом регионе, которая теперь может интерпретироваться по-разному, то, вероятнее всего, годы жизни Чеккарелли некорректно датированы. График упоминаний разных вариантов его имени в итальянском языке демонстрирует неестественные высокие пики разделённые десятилетиями забвений около 200-400 лет назад, а равномерная частота упоминаний начинается около 250 лет назад. Вероятнее всего, если Чеккарелли действительно создавал приписываемые ему фальсификации, то примерно где-то в это время, около 250 лет назад, или незадолго до этого.","Alfonso Ceccarelli or Ciccarelli (1532 - 1583) was an Italian forger, historian, writer and genealogist.
He was born in Bevagna (Perugia) on 21 February 1532, the son of Claudio, a notary, and Tarpea Spezi. Medicus physicus, he practised his profession in various Umbrian localities before moving to Rome around 1574, leaving his children and his wife Imperia Ciccoli, whom he married in 1553, at his father's house.
Although he did not completely abandon the medical profession, he devoted himself intensively to his work as a writer, historian, genealogist, antiquarian and, in particular, forger.
In 1564, he published his first known work in Padua, a small treatise on the black truffle and its regional diffusion entitled Opusculum de tuberibus, which is still considered the first mycology book to have been printed, although it lacks scientific relevance.
An eclectic (he was also interested in numismatics, astrology and archaeology) and in some ways erudite character, he had no qualms about altering parchments, codices, diplomas and other historical artefacts, and preparing apocryphal documents in order to prove and validate his claims, quoting a multitude of fictional works and authors in his writings, or citing works attributed to authors who actually existed, of which, however, no specimen or trace of them could ever be found in other works or chronicles by contemporary authors.
He himself, using multiple pseudonyms (Fanusio Campano, Giovanni Selino, Jacopo Corello, Gabino Leto etc.), created 'ancient' texts full of fantastic historical reconstructions, interspersed with some true and some false news, albeit sometimes plausible, so that it is often difficult to distinguish one from the other.
Under his own name, he signed numerous texts on history and genealogy, almost all of which have remained manuscripts, mostly based on the sources he preconstructed.
He thus misled numerous historians, writers, genealogists (e.g. Eugenio Camurrini, Giovanni de' Crescenzi, Innocenzo Cybo Ghisi, Ferdinando Marra, Paolo Moriggia, Francesco Sansovino, Lodovico Vedriani, etc.) who, with an at least condescending approach, gave credence to his assertions. Among his contemporaries, there were few who raised doubts or perplexities; among them Alberico Cybo and Scipione Ammirato. A more attentive and critical examination of the pseudo-historical assertions disseminated by Ceccarelli was elaborated from the 17th century onwards: from Leone Allacci, the first to denounce the inconsistency of the sources and news he reported, to Girolamo Tiraboschi, who reserved most of his Riflessioni sugli scrittori genealogici for him, up to more recent studies. In spite of this, numerous genealogical, hagiographic or local history texts continue to be written with recourse to Ceccarelli's imaginative bibliography.
His greed for further and greater earnings - despite the notoriety and wealth he had acquired (in 1580 he was even appointed Count Palatine by the pretender to the throne of Montenegro in exile, Nicholas Crnojevic) and his father's pressing invitations to him to leave Rome and return to his family - led him to move on from mere historical-genealogical forgeries, more or less harmless, to forgeries, even on commission, of wills, fideicommissum and transfers of property.
Accusations of true frauds were made, of which he was eventually accused before the tribunal of the Papal Chamber. Among the accusations was that he had produced a forged diploma by which Emperor Theodosius I (fourth century) confirmed the alleged Donation of Constantine (Constitutum Constantini), long considered the fundamental source of the lay authority of the Catholic Church.
Incarcerated, he admitted the charges, justifying his behaviour in a memorial he presented in his defence. At the end of the trial, with a sentence of 1 June 1583 issued by Monsignor Girolamo Mattei, reigning Pope Gregory XIII, Ceccarelli was sentenced to death and executed the following 9 July at Ponte Sant'Angelo by beheading. It has been written, but the sentence published by Fontanini makes no mention of it, that before being executed, his right hand had been severed. He was buried in the Church of Saints Celso and Julian in Rome. The condemnation was followed by the confiscation of his property, including the copious collection of writings, letters and documents now preserved in the Vatican Apostolic Library.
To Ceccarelli, albeit with not entirely conclusive arguments, was also attributed by Luigi Fumi, at the beginning of the last century, the authorship of a famous scripture first published by the Benedictine monk Arnoldo Wion in 1595, containing the so-called prophecies of St. Malachy. The prophecies, which most people consider apocryphal, summarise in Latin one hundred and twelve allegorical profiles of as many pontiffs from Pope Celestine II (12th century) to the end of the world and are said to have been written by Ceccarelli with the aim of 'guiding' the College of Cardinals in the election of the Pontiff, in favour of his protector and patron, Cardinal Simoncelli.
It is noteworthy that the accusation admitted by Ceccarelli of producing a forged charter, the ""Donation of Constantine"", relating to the fundamental sources of the authority of the Catholic Church, which resulted in his execution, had been proven long before the forger was born:
The fact of the forgery was proved by the Italian humanist Lorenzo della Valla in his essay On Constantine's Donation (1440), published in 1517 by Ulrich von Gutten.
Of course, this can be tried to be explained by the fact that: Ceccarelli made a false confession under the onslaught of the Inquisition; forgeries made by other forgers were attributed to him; Alfonso Ceccarelli himself was a fictitious figure in Latin literature or, in general, the authenticity of the Gift of Constantine. But given the fact that in the times described a different system of recording dates was in use in this region, which can now be interpreted differently, it is likely that Ceccarelli's years of life are incorrectly dated. The graph of mentions of different variants of his name in Italian shows unnatural high peaks separated by decades of oblivion about 200-400 years ago, and the even frequency of mentions begins about 250 years ago. Most likely, if Ceccarelli did create the falsifications attributed to him, it was around that time, around 250 years ago, or shortly before.","https://it.wikipedia.org/wiki/Alfonso_Ceccarelli
https://books.google.com/books?id=_KaWbRrHUcwC&pg=PA219
https://www.jstor.org/stable/44456882
https://openmlol.it/autori/66458
https://books.google.com/ngrams/graph?content=Ciccarello%2C+Alfonso+Ceccarelli%2C+Alfonso+Ciccarelli&year_start=1500&year_end=2019&case_insensitive=on&corpus=it-2019&smoothing=3","Alfonso Ciccarelli, Fanusio Campano, Giovanni Selino, Jacopo Corello, Gabino Leto",1560-1580 (1780-1800),"документы, рукописи, генеалогия","documents, manuscripts, genealogy",Италия,Italy,"Римская империя, Италия, Черногория, Европа","Roman Empire, Italy, Montenegro, Europe","Ватикан, Николай Черноевич, Джироламо Маттеи","Vatican, Nikolai Crnojevic, Girolamo Mattei","Эудженио Камуррини, Джованни де' Кресценци, Инноченцо Кибо Гизи, Фердинандо Марра, Паоло Мориджиа, Франческо Сансовино, Лодовико Ведриани","Eugenio Camurrini, Giovanni de' Crescenzi, Innocenzo Cybo Ghisi, Ferdinando Marra, Paolo Moriggia, Francesco Sansovino, Lodovico Vedriani","Альберико Кибо, Сципионе Аммирато, Леоне Аллаччи, Джироламо Тирабоски, Луиджи Фуми","Alberico Cybo, Scipione Ammirato, Leone Allacci, Girolamo Tiraboschi, Luigi Fumi","Фанузио Кампано, Джованни Селино, Якопо Корелло, Габино Лето, Феодосий I, святой Малахия","Fanusio Campano, Giovanni Selino, Jacopo Corello, Gabino Leto, Theodosius I, Saint Malachy","Грамота Феодосия I подтверждающая Дар Константина, Пророчества святого Малахии","Diploma by which Emperor Theodosius I confirmed the Donation of Constantine, Prophecies of St. Malachy",Апостольская библиотека Ватикана,Vatican Apostolic Library,"https://i.imgur.com/dYmnWRI.jpg
https://i.imgur.com/YRWOvqz.png
https://i.imgur.com/6ug1faw.jpg","alfonso_ceccarelli_dell_historia.jpg
alfonso_ceccarelli_constantini_donatione_declamatio.jpg
alfonso_ceccarelli_ngrams.jpg"
Уильям Генри Айрленд,William Henry Ireland,"Уильям Генри Айрленд (1775-1835) - английский фальсификатор предполагаемых шекспировских документов и пьес. Он менее известен как поэт, писатель готических романов и историй. Хотя он был крещен Уильямом-Генрихом, большую часть своей жизни он был известен как Сэмюэл (очевидно, в честь брата, умершего в детстве), и во многих источниках его имя указано как Сэмюэл Уильям Генри Айрленд.
Хотя на протяжении всей своей жизни Айрленд утверждал, что родился в Лондоне в 1777 году, в семейной книге Айрлендов его рождение датируется двумя годами ранее - 2 августа 1775 года. Его отец, Сэмюэл Айрленд, был успешным издателем путеводителей, собирателем древностей и коллекционером шекспировских пьес и ""реликвий"". В то время существовала, да и сейчас существует, большая нехватка произведений, написанных рукой Шекспира. Из 37 его пьес нет ни одного экземпляра, написанного им самим, ни одного клочка переписки Шекспира с другом, коллегой-писателем, покровителем, продюсером или издателем. Подделка заполнила бы эту пустоту.
Уильям Генри также стал коллекционером книг. Во многих более поздних воспоминаниях Айрленд описывал свое увлечение работами и бесславной смертью фальсификатора Томаса Чаттертона, и, вероятно, знал оссиановские поэмы Джеймса Макферсона. На него сильно повлиял роман Герберта Крофта ""Любовь и безумие"" 1780 года, который часто читали вслух в доме Айрленда и который содержал большие разделы о Чаттертоне и Макферсоне. Когда он стал подмастерьем у юриста по ипотечным кредитам, Айрленд начал экспериментировать с пустыми, действительно старыми бумагами и подделывать на них подписи. В конце концов он подделал несколько документов, пока не был готов представить их отцу.
В декабре 1794 года Уильям рассказал отцу, что обнаружил тайник со старыми документами, принадлежащими знакомому, который пожелал остаться неназванным, и что в одном из них был документ с подписью Шекспира. Он отдал документ, который, конечно же, сделал сам, своему обрадованному отцу, который уже много лет искал именно такую подпись.
Сначала Айрленд подделал письмо, которое, как он утверждал, было написано Шекспиром в знак благодарности графу Саутгемптону за его покровительство.
Далее Айрленд сделал еще несколько находок - вексель, письменное заявление о протестантской вере, письма к Анне Хатауэй (с прикрепленной прядью волос) и к королеве Елизавете - все они якобы были написаны рукой Шекспира. Он утверждал, что все они были взяты из сундука анонимного друга. Он ""нашел"" книги с пометками Шекспира на полях и ""оригинальные"" рукописи ""Гамлета"" и ""Короля Лира"". Эксперты того времени подтвердили их подлинность.
24 декабря 1795 года Сэмюэл Айрленд опубликовал свою собственную книгу о бумагах - богато иллюстрированный и дорогостоящий набор факсимиле и транскрипций бумаг под названием ""Разные бумаги и юридические документы под рукой и печатью Уильяма Шекспира"" (на книге стоит дата публикации - 1796 год). Все больше людей заинтересовалось этим делом, и сюжет начал распутываться.
В 1795 году Айрленд стал смелее и выпустил совершенно новую пьесу - ""Вортигерн и Ровена"". После длительных переговоров ирландский драматург Ричард Бринсли Шеридан приобрел права на первую постановку пьесы в лондонском театре Друри-Лейн за 300 фунтов стерлингов и обещание половины всей прибыли Айрлендам.
Шеридан прочитал пьесу и заметил, что она относительно проста по сравнению с другими произведениями Шекспира. Джон Филип Кембл, актер и менеджер театра Друри-Лейн, позже заявил, что у него были серьезные сомнения в ее подлинности; он также предложил, чтобы пьеса появилась в первоапрельский день дурака, но Сэмюэл Айрленд возразил, и спектакль был перенесен на следующий день.
Хотя у шекспировских бумаг были видные верующие в их подлинность (включая Джеймса Босуэлла), скептики с самого начала сомневались в их подлинности, и по мере приближения премьеры ""Вортигерна"" пресса наполнялась спорами о том, являются ли бумаги подлинными или поддельными. 31 марта 1796 года шекспировед Эдмонд Мэлоун опубликовал собственное исчерпывающее исследование ""Исследование подлинности некоторых бумаг и юридических документов"", посвященное предполагаемым документам. Его нападки на бумаги Айрленда, растянувшиеся на более чем 400 плотно напечатанных страниц, убедительно показали, что эти бумаги не могут быть ничем иным, как современными подделками. Хотя верующие пытались отстаивать их подлинность, ученые были убеждены аргументами Мэлоуна.
Премьера ""Вортигерна и Ровены"" состоялась 2 апреля 1796 года, всего через два дня после выхода книги Мэлоуна. Сохранившиеся свидетельства расходятся в деталях, но большинство сходится на том, что первые три акта прошли гладко, и публика слушала с уважением. Однако в конце пьесы Кембл использовал возможность намекнуть на свое мнение, повторив фразу Вортигерна: ""И когда же закончится это торжественное издевательство"". Сторонники Мэлоуна заполнили театр, и пьеса была встречена зрительскими возгласами. Спектакль был показан всего один раз и возобновлен только в 2008 году.
Когда критики набросились на Сэмюэла Айрленда, отца Уильяма, и обвинили его в подлоге, его сын опубликовал признание - ""An Authentic Account of the Shaksperian Manuscripts"", но многие критики не могли поверить, что молодой человек мог подделать их в одиночку. Одна из газет опубликовала карикатуру, в которой Уильям Генри потрясен находками, когда остальные члены семьи подделывают их еще больше (в отличие от того, что происходило на самом деле). Репутация Сэмюэля Айрленда не восстановилась до его смерти в 1800 году.
В 1805 году Уильям Генри опубликовал ""Исповедь Уильяма Генри Айрленда"", но исповедь не помогла его репутации. Он взялся за несколько разных работ в качестве наемного писателя, но ему всегда так и не хватало денег. В 1814 году он переехал во Францию и работал во французской национальной библиотеке, продолжая все это время публиковать книги в Лондоне. Вернувшись в 1823 году, он возобновил свою нищенскую жизнь. В 1832 году он опубликовал собственное издание пьесы ""Вортигерн и Ровена"" (его отец первоначально опубликовал ее в 1799 году) в качестве собственной пьесы с очень небольшим успехом.
В последнее время ученые заинтересовались его поздними готическими романами и поэзией. Его иллюстрированные ""Истории"" были популярны, поэтому говорить о том, что Айрленд умер в безвестности, наверное, неправильно. Однако он вечно нищенствовал; он провел время в тюрьме для должников и постоянно был вынужден занимать деньги у друзей и незнакомцев. Когда он умер, его вдова и дочери обратились за помощью в Литературный фонд. Они получили лишь символические суммы.
Айрленд является одним из главных героев романа Питера Экройда ""Лондонские ягнята"" (2004), хотя контакты с Чарльзом и Мэри Лэмб не имеют под собой исторической основы, и Экройд допустил много вольностей в этой истории.
В предыдущие годы Айрленд подписывал книги как ""Чарльз Клиффорд"", ""Я. Шпион"", ""Флагеллум"", ""Aere Perennius"", ""H.C. "", ""Цервантес"", ""Скульптор Сатирикус, Esq."", ""Ансер Пен-Драгон, Esq."", ""Луи Бонапарт, король Голландии"", ""Томас Филдинг"", ""Генри Бойл"" и - для книги ""Нечто, касающееся никого"" (1814) - ""Некто"". В 1828 году, как ""барон Карло Эксельманс"", он написал ещё одну оду своему любимому ""первому консулу"" - ""Богатая событиями жизнь Наполеона Бонапарта: Последний император Франции"". Несмотря на то, что под своим именем он написал четыре успешных готических романа и четырёхтомник ""Жизнь Наполеона Бонапарта"" (1828, иллюстрированный Джорджем Крукшанком), после своей смерти в 1835 году автор все ещё был широко известен как ""Ирландский Шекспир"" - прозвище, которое он получил после того, как признался в подделке множества шекспировских творений.","William Henry Ireland (1775–1835) was an English forger of would-be Shakespearean documents and plays. He is less well known as a poet, writer of gothic novels and histories. Although he was apparently christened William-Henry, he was known as Samuel through much of his life (apparently after a brother who died in childhood), and many sources list his name as Samuel William Henry Ireland.
Although Ireland claimed throughout his life that he was born in London in 1777, the Ireland family Bible puts his birth two years earlier, on 2 August 1775. His father, Samuel Ireland, was a successful publisher of travelogues, collector of antiquities and collector of Shakespearian plays and ""relics"". There was at the time, and still is, a great scarcity of writing in the hand of Shakespeare. Of his 37 plays, there is not one copy in his own writing, not a scrap of correspondence from Shakespeare to a friend, fellow writer, patron, producer or publisher. Forgery would fill this void.
William Henry also became a collector of books. In many later recollections Ireland described his fascination with the works and the glorious death of the forger Thomas Chatterton, and probably knew the Ossian poems of James Macpherson. He was strongly influenced by the 1780 novel Love and Madness by Herbert Croft, which was often read aloud in the Ireland house, and which contained large sections on Chatterton and Macpherson. When he was apprenticed to a mortgage lawyer, Ireland began to experiment with blank, genuinely old papers and forged signatures on them. Eventually he forged several documents until he was ready to present them to his father.
In December 1794, William told his father that he had discovered a cache of old documents belonging to an acquaintance who wanted to remain unnamed, and that one of them was a deed with a signature of Shakespeare in it. He gave the document—which he had of course made himself—to his overjoyed father, who had been looking for just that kind of signature for years.
Ireland first forged a letter, that he claimed was written by Shakespeare expressing gratitude towards the Earl of Southampton for his patronage.
Ireland went on to make more findings—a promissory note, a written declaration of Protestant faith, letters to Anne Hathaway (with a lock of hair attached), and to Queen Elizabeth—all supposedly in Shakespeare's hand. He claimed that all came from the chest of the anonymous friend. He ""found"" books with Shakespeare's notes in the margins and ""original"" manuscripts for Hamlet and King Lear. The experts of the day authenticated them all.
On 24 December 1795, Samuel Ireland published his own book about the papers, a lavishly illustrated and expensively produced set of facsimiles and transcriptions of the papers called Miscellaneous Papers and Legal Instruments under the Hand and Seal of William Shakespeare (the book bears the publication date 1796). More people took interest in the matter and the plot began to unravel.
In 1795, Ireland became bolder and produced a whole new play—Vortigern and Rowena. After extensive negotiations, Irish playwright Richard Brinsley Sheridan acquired rights for the first production of the play at London's Drury Lane Theatre for £300, and a promise of half of all profits to the Irelands.
Sheridan read the play and noticed it was relatively simplistic compared to Shakespeare's other works. John Philip Kemble, actor and manager of Drury Lane Theatre, later claimed he had serious doubts about its authenticity; he also suggested that the play appear on April Fool's Day, though Samuel Ireland objected, and the play was moved to the next day.
Although the Shakespeare papers had prominent believers (including James Boswell), sceptics had questioned their authenticity from the beginning, and as the premiere of Vortigern approached, the press was filled with arguments over whether the papers were genuine or forgeries. On 31 March 1796, Shakespearean scholar Edmond Malone published his own exhaustive study, An Inquiry into the Authenticity of Certain Miscellaneous Papers and Legal Instruments, about the supposed papers. His attack on the papers, stretching to more than 400 densely printed pages, showed convincingly that the papers could be nothing other than modern forgeries. Although believers tried to hold their ground, scholars were convinced by Malone's arguments.
Vortigern and Rowena opened on 2 April 1796, just two days after Malone's book appeared. Contemporary accounts differ in details, but most agree the first three acts went smoothly, and the audience listened respectfully. Late in the play, though, Kemble used the chance to hint at his opinion by repeating Vortigern's line ""and when this solemn mockery is o'er."" Malone's supporters had filled the theatre, and the play was greeted with the audience's catcalls. The play had only one performance, and was not revived until 2008.
When critics closed in and accused Samuel Ireland of forgery, his son published a confession—An Authentic Account of the Shaksperian Manuscripts—but many critics could not believe a young man could have forged them all by himself. One paper published a caricature in which William Henry is awed by the findings when the rest of the family forges more of them (as opposed to what was really going on). Samuel Ireland's reputation did not recover before his death in 1800.
In 1805 William Henry published The Confessions of William Henry Ireland, but confession did not help his reputation. He took on a number of miscellaneous jobs as a hack writer, but always found himself short of money. In 1814 he moved to France and worked in the French national library, continuing to publish books in London all the while. When he returned in 1823, he resumed his life of penury. In 1832 he published his own edition of Vortigern and Rowena (his father had originally published it in 1799) as his own play with very little success.
There has been recent scholarly interest in his later Gothic novels and his poetry. His illustrated Histories were popular, so to say that Ireland died in obscurity is probably not correct. He was, however, perpetually impoverished; he spent time in debtors' prison, and was constantly forced to borrow money from friends and strangers. When he died, his widow and daughters applied to the Literary Fund for relief. They received only token amounts.
Ireland is one of the main characters in Peter Ackroyd's 2004 novel The Lambs of London, though the contacts with Charles and Mary Lamb have no basis in the historical record, and Ackroyd took many liberties with the story.
Ireland had in previous years penned books as “Charles Clifford”, “I-Spy-I”, “Flagellum”, “Aere Perennius”, “H.C.”, “Cervantes”, “Satiricus Sculptor, Esq.”, “Anser Pen-Dragon, Esq.”, “Louis Bonaparte, King of Holland”, “Thomas Fielding”, “Henry Boyle”, and — for Something Concerning Nobody (1814) — “Somebody”. In 1828, as “Baron Karlo Excellmanns”, he wrote yet another paean to his beloved “First Consul”, The Eventful Life of Napoleon Bonaparte: Late Emperor of the French. Despite having written, under his own name, four successful Gothic novels and a four-volume Life of Napoleon Bonaparte (1828) illustrated by George Cruikshank, when he died in 1835, the author was still widely and derisively known as “Shakespeare Ireland” — a nickname he had earned after confessing to forging a cornucopia of spurious Shakespeare creations.","https://en.wikipedia.org/wiki/William_Henry_Ireland
https://en.wikipedia.org/wiki/Vortigern_and_Rowena
https://publicdomainreview.org/collection/book-of-fate
https://doi.org/10.25290/prinunivlibrchro.66.1.0079
https://archive.org/details/greatshakespeare00greb
https://archive.org/details/greatshakespeare0000pier_g2m6
https://huntington.org/verso/2020/04/real-fake-shakespeare-forgeries-william-henry-ireland","Shakespeare Ireland, Charles Clifford, I-Spy-I, Flagellum, Aere Perennius, H.C., Cervantes, Satiricus Sculptor Esq., Anser Pen-Dragon Esq., Louis Bonaparte King of Holland, Thomas Fielding, Henry Boyle, Somebody, Baron Karlo Excellmanns",1790-1830,"документы, рукописи, книги, поэзия","documents, manuscripts, books, poetry","Великобритания, Франция","United Kingdom, France","Великобритания, Франция","United Kingdom, France","Сэмюэл Айрленд, Ричард Бринсли Шеридан, Французская национальная библиотека","Samuel Ireland, Richard Brinsley Sheridan, French national library",Джеймс Босуэлл,James Boswell,Эдмонд Мэлоун,Edmond Malone,Уильям Шекспир,William Shakespeare,"Разные бумаги и юридические документы под рукой и печатью Уильяма Шекспира, Вортигерн и Ровена, Книга судьбы","Miscellaneous Papers and Legal Instruments under the Hand and Seal of William Shakespeare, Vortigern and Rowena, The Book of Fate",,,"https://i.imgur.com/GMioSuV.jpg
https://i.imgur.com/w8BvpI1.jpg
https://i.imgur.com/Os61N37.jpeg
https://i.imgur.com/WpBITrJ.jpg","william_henry_ireland_shakespear.jpg
william_henry_ireland_engraving.jpg
book_of_fate_author.jpg
book_of_fate_title.jpg"
Дон Пьетро Каррера,Don Pietro Carrera,"Дон Пьетро Каррера (1573 - 1647) - итальянский шахматист, писатель и священник. Он также известен своей заметной деятельностью в качестве исторического фальсификатора, способствовав, вместе с Оттавио Д'Арканджело и другими, созданию своего рода ""плодовитой академии фальсификаторов, действующей в Катании и Ачиреале"".
Он родился в семье ремесленника Мариано Каррера и Антонины Северино. Инициированный к церковным занятиям, он учился в епископской семинарии в Сиракузах и, после рукоположения в священники, получил благословение в церкви Санта-Мария делла Стелла в Милителло в Валь-ди-Катания, капелланом которой он был с 1601 по 1604 год, а затем с 1612 по 1617 год. Он также стал придворным капелланом Франческо Бранчифорте, маркиза Милителло.
В 1617 году он опубликовал свою самую известную работу ""Il gioco de gli scacchi"", состоящую из восьми книг, посвятив ее маркизу Милителло и князю Пьетраперции Франческо Бранчифорте. В ней излагались различные темы, включая происхождение шахмат, дебюты, важность ""партий"" (так тогда называли задачи или исследования), распределение недостатков (как в pion coiffé), эндшпиль и шахматы вслепую. Трактат теоретически важен, но прежде всего он полезен как источник информации об игроках своего времени.
После смерти князя-покровителя в 1622 году Каррера покинул Милителло и после пребывания в Мессине (1623) переехал в Каникатти, где стал секретарем дона Джакомо Бонанно Колонна, герцога Монтальбано. Вероятно, чтобы доставить ему удовольствие, он опубликовал под его именем замечательный по эрудиции труд ""L'antica Siracusa illustrata"". После смерти герцога он раскрыл своё истинное авторство произведения, чем навлек на себя гнев монаха отца Мариано Перелло, с которым у него начался многолетний спор.
В 1639 году вышел первый том его ""псевдоисторического шедевра"" ""Исторические воспоминания о городе Катании"", а два года спустя - второй том, посвященный жизни святой Агаты. Вместо этого третий том, посвященный знаменитым семьям Катании, так и не увидел свет.
Он также изобрел вариант игры с использованием шахматной доски 8 x 10 клеток (шахматы Каррера) вместо обычных 8 x 8, предвосхитив аналогичные предложения Берда и Капабланки.
В его трактате ""Игра в шахматы"" дается некоторый анализ дебюта 1. e4 c5. В начале XIX века английский шахматист Джейкоб Сарратт на основании редкой и ценной итальянской рукописи, на которую ему указал г-н Э. Моррис, заявил, что последовательность ходов 1. e4 c5 в более ранний период называлась ""IL GIOCHO SICILIANO"", название, которое благодаря английскому ученому стало распространяться в шахматном мире и позже превратилось в ""Difesa Siciliana"".
В 1620 году Каррера (также в Милителло) перевел с латыни и отредактировал (не без придворного кокетства в глазах влиятельной семьи) ""Три книги посланий"" Джованни Томмазо Монкада, графа Адерно (Адрано), за которыми последовал том ""Аннотации и декларации"" (Милителло, 1622), чтобы показать через сто двадцать лет после их написания, насколько автор был ""оратором фасондо"", ""поэтом фиорито"" и ""политиком кристиано"". Но над этими посланиями висит тяжелое подозрение в подделке: это была бы первая в серии корыстных ""подделок"", которым Каррера был обязан своей широко обсуждаемой славой. Примерно к этим годам, вероятно, относится написание книги ""Сицилианство, или сицилийские писатели"" (""Il Sicilianismo,ossia degli scrittori siciliani""), которая осталась в рукописи и была известна его современникам, но утрачена, за исключением небольшого фрагмента, хранящегося в библиотеке Clerici minori regolari в Мессине. В 1622 году в Милителло был напечатан ""Esercizio quotidiano colquale ciascheduna ora della vita si distribuisce in servizio di Dio"". Но самым важным произведением этого первого этапа творчества Карреры является полиметр ""Зизания"" (Мессина, 1623): пасторальная идиллия, написанная по образцу ""Аминты"" Тассо с вкраплениями ""Метаморфоз"" Овидия и ""Буколики"" Вергилия. Это этиологическая басня, вдохновленная строительством акведука (которое состоялось в 1607 году), по которому питьевые воды источника Зицца были доставлены в Милителло: любви между ""сарацинкой"" Зицца и греческим пастухом Лембези мешает богатый пастух Мелибейо; двое влюбленных в конце концов будут превращены богами в фонтаны с живой водой.
В 1625 году Каррера в поисках книг и различных документов совершил путешествие в Неаполь и Рим, города, которые он вновь посетил с той же целью в 1636 году. Но уже в 1633 году он переехал в Катанию, где завершил работу над ""Нотицией о Милителло в Валь-ди-Ното"", для которой он использовал свои предыдущие исследования на эту тему (Relazione sulle chiese и Chorographia). Целью работы было продемонстрировать древность ""оппидума"" в Милителло в соответствии с той антикварной перспективой, которая обрекла муниципальную историографию XVII века на разврат подделок и мифологии, придуманных генеалогами, стремящимися прославить семьи, которые им платили, а также священниками и монахами, занимавшимися созданием вокруг своих монастырей и приходов священного круга древних и чудесных легенд.
Из ""Notizia di Militello"", которая должна была состоять из трех книг, были напечатаны только две ""quinternoli"" (точнее, два фолианта кварто по 16 стр.) первые книги, посвященной ""древности"" города; публикация была прервана из-за нехватки средств, что, вероятно, было связано с отсутствием интереса со стороны наследников маркиза Бранчифорте. Фрагмент рукописи этой работы касается описания Милителло в том виде, в котором он существовал в 1634 году, с точки зрения численности населения, церквей и монастырей. 1636 год ознаменовался началом его публикаций на тему Катании: фактически, в этом году в Катании появились три его книги Del Mongibello об извержениях Этны и связанных с ними чудесах святой Агаты (покровительницы Катании). В этом труде, находящемся между наукой и псевдонаукой, народным суеверием, древними литературными мифами и жизнеописанием, содержатся важные ботанические и минералогические аннотации, а также подробная информация о местностях Этны.
Сенат Катании поручил Каррере написать историю города, которая показала бы его древнее благородство и противопоставила бы его столь же приземленным хвастливым свидетельствам древности Палермо и Мессины. Для этого Каррера мог использовать (и действительно использовал) обширную ""документацию"", уже собранную канцлером сената Оттавио Д'Арканджело в его рукописи Istoriadelle cose insigni e famosi successi di Catania; но из семисот или более источников в работе Д'Арканджело некоторые были подложными, особенно Послания Диодоро Сикуло (опубликованные и проиллюстрированные Каррерой) и Trattato delle cose ammirabili Пьетро Бьондо. Хотя и зная о мистификациях Д'Арканджело (вокруг которого, похоже, вращалась плодовитая академия фальсификаторов, действовавшая в Катании и Ачиреале), Каррера использовал эту ""документацию"" для удобства: в псевдо-Диодориевом эпистолярии (особенно в письмах 52 и 53 книги II) он нашел предполагаемое доказательство большей древности Катании по сравнению с Палермо и объяснение в героическом ключе гражданской эмблемы (слон), которая была отнесена к добыче слонов, полученной в результате громкой победы над ливийской армией, которая за 2400 лет до Христа пыталась штурмовать город. Однако исключительной гордостью наивного, но тонкого творчества Карреры является ""Vinuta di lu re Japicu"": диалектная хроника, выдаваемая за работу бенедиктинского монаха Афанасия из Иаци, который, как говорят, написал ее в 1287 году. Это сочинение послужило недобросовестному историку для доказательства существования порта Катании в XIII веке и для воспевания эпических подвигов предков прославленных и полезных оптимистов Катании XVII века.
Дон Каррера, будучи католическим священником, мифологизировал строительство акведука и фонтана с помощью сочинения  истории про превращение богами возлюбленных в фонтан. Этот фонтан до сих пор цел, а из бюста нимфы Зиццы, как и прежде, льётся вода. Это может указывать на то, что Каррера действительно был древним персонажем, творившим в античный период ещё до христианизации католицизма. Но при этом распределение упоминаний его имени в итальянском языке указывает на то, что равномерно ссылаться на этого плодовитого сицилийского автора начали около 250 лет назад (в французском, немецком, английском - около 200 лет назад).","Don Pietro Carrera (Militello in Val di Noto, 12 July 1573 - Messina, 18 September 1647) was an Italian chess player, writer and priest. He is also known for his conspicuous activity as a historical forger, having contributed, together with Ottavio D'Arcangelo and others, to setting up a sort of 'prolific academy of forgers operating in Catania and Acireale'.
He was born to Mariano Carrera, a craftsman, and Antonina Severino. Initiated to ecclesiastical studies, he studied at the Episcopal seminary in Syracuse and, after being ordained priest, he was assigned a benefice at the church of Santa Maria della Stella in Militello in Val di Catania, of which he was chaplain from 1601 to 1604 and then from 1612 to 1617. He also became court chaplain to Francesco Branciforte, Marquis of Militello.
In 1617, he published his most famous work, Il gioco de gli scacchi divided into eight books, dedicating it to the Marquis of Militello and Prince of Pietraperzia Francesco Branciforte. It expounded on various topics, including the origins of chess, openings, the importance of 'parties' (as problems or studies were then called), the allocation of disadvantages (as in pion coiffé), the endgame and blind chess. The treatise is theoretically important, but it is above all useful as a source of information about the players of its time.
After the death of the patron prince in 1622, Carrera left Militello and after a stay in Messina (1623) moved to Canicattì, where he became secretary to Don Giacomo Bonanno Colonna, Duke of Montalbano. Probably to please him, he published under his own name a remarkable work of erudition, L'antica Siracusa illustrata. After the duke's death, he disclosed the true authorship of the work, attracting the ire of the friar Father Mariano Perello, with whom he began a long-standing dispute.
The first volume of his 'pseudo-historical masterpiece', Le memorie historiche della città di Catania, came out in 1639, and two years later the second volume, dedicated to the life of Saint Agatha. However, the third volume, dedicated to Catania's illustrious families, never saw the light of day.
He also invented a variant of the game that uses a chessboard of 8 x 10 squares (Carrera chess) instead of the usual 8 x 8, anticipating similar proposals by Bird and Capablanca.
In his treatise The Game of Chess, some analysis of the opening 1. e4 c5 is given. In the early 19th century the English chess player Jacob Sarratt, on the basis of a rare and valuable Italian manuscript, pointed out to him by Mr. E. Morris, stated that the succession of moves 1. e4 c5 had been called in an earlier period ""IL GIOCHO SICILIANO"", a name that thanks to the English scholar began to spread in the chess world and later became ""Difesa Siciliana"".
In 1620, C. (also in Militello) translated from Latin and edited (not without courtly coquetry in the eyes of the powerful family) The Three Books of Epistles by Giovanni Tommaso Moncada, Count of Adernò (Adrano), which was followed by a volume of Annotations and Declarations (Militello 1622) to show, a hundred and twenty years after their writing, how the author had been a 'facondo oratore', a 'fiorito poeta' and a 'cristiano politico'. But a heavy suspicion of forgery hangs over these epistles: this would be the first in a series of interested 'forgeries' to which C. owes his much-discussed fame. Around these years probably fell the drafting of Il Sicilianismo,ossia degli scrittori siciliani (The Sicilianism, or of the Sicilian writers), which remained in manuscript, and yet known to his contemporaries, has been lost except for a small fragment conserved in the Library of the Clerici minori regolari in Messina. In 1622, the Esercizio quotidiano 'colquale ciascheduna ora della vita si distribuisce in servizio di Dio' was printed in Militello. But the most important work of this first phase of Carreri's production is the polymeter Zizza (Messina 1623): a pastoral idyll that was written on the model of Tasso's Aminta with suggestions from Ovid's Metamorphoses and Virgil's Bucolics. It is an aetiological fable inspired by the construction of an aqueduct (which took place in 1607), through which the drinkable waters of the Zizza spring were brought into Militello: the love between the 'Saracen' Zizza and the Greek shepherd boy Lembesi is thwarted by the rich shepherd Melibeio; the two lovers will eventually be transformed by the gods into fountains of vivid waters.
In 1625, C., in search of books and various documents, travelled to Naples and Rome, cities he revisited for the same purpose in 1636. But he had already moved to Catania in 1633, where he completed the Notizia di Militello in Val di Noto, for which he used his previous explorations on the subject (the Relazione sulle chiese and the Chorographia). The aim of the work was to demonstrate the antiquity of the Militello 'oppidum', according to that antiquarian viewpoint that condemned municipal historiography of the 17th century to the purgatory of forgeries and mythology invented by genealogists eager to glorify the families that paid them, and by priests and monks engaged in the construction, around their convents and parishes, of a magical circle of ancient and miraculous legends.
Of the Notizia di Militello, which was supposed to be in three books, only two 'quinternoli' (or rather, two quarto folios of 16 pp.) of the first book dedicated to the 'antiquity' of the city were printed; publication was in fact interrupted due to a lack of funds, probably attributable to the lack of interest on the part of the heirs of Marquis Branciforte. A manuscript fragment of this work concerns the description of Militello as it appeared in 1634 in terms of population, churches and convents. 1636 marked the beginning of his publications on the subject of Catania: in fact, in this year, his three books Del Mongibello on the eruptions of Etna and the miracles of St Agatha (patron saint of Catania) related to them appeared in Catania. The work, between science and pseudoscience, popular superstition, ancient literary myths and hagiography, contains important botanical and mineralogical annotations, as well as erudite information on Etna's localities.
The Senate of Catania entrusted C. with the task of writing a history of the city that would demonstrate its ancient nobility and contrast it with the equally parochial boasts of antiquity of Palermo and Messina. For this, C. could use (and indeed did use) the extensive 'documentation' already collected by the Senate chancellor, Ottavio D'Arcangelo, in his manuscript Istoriadelle cose insigni e famosi successi di Catania; but of the seven hundred or more sources in D'Arcangelo's work, several were 'forgeries', especially Diodoro Siculo's Epistles (published and post-illustrated by C.) and Pietro Biondo's Trattato delle cose ammirabili. Although aware of D'Arcangelo's mystifications (around whom, it seems, revolved a prolific academy of forgers operating in Catania and Acireale), C. made use of this 'documentation' of convenience: in the pseudo-Diodorean epistolary (especially in letters 52 and 53 of Book II) he found the alleged proof of Catania's greater antiquity over Palermo and the explanation, in a heroic key, of the civic insignia (an elephant) traced back to a booty of elephants resulting from the resounding victory over a Libyan army that, 2400 years before Christ, had attempted to assault the city. However, the exclusive boast of C.'s naive but subtle alchemy is the Vinuta di lu re Japicu: a dialect chronicle passed off as the work of the Benedictine monk 'Athanasius of Iaci', who is said to have written it in 1287. The invention served the unscrupulous historian to prove the existence of Catania's port in the 13th century and to celebrate the epic exploits of the ancestors of the illustrious and useful optimists of 17th-century Catania.
Don Carrera, as a Catholic priest, mythologised the construction of the aqueduct and fountain by making up a story about the gods turning lovers into a fountain. This fountain is still intact and water still pours from the bust of the nymph Zizza. This may indicate that Carrera was indeed an ancient character, writing in the ancient period before the Christianisation of Catholicism. That said, the distribution of references to his name in Italian indicates that this prolific Sicilian author began evenly referenced around 250 years ago (in French, German and English around 200 years ago).","https://it.wikipedia.org/wiki/Pietro_Carrera
https://web.archive.org/web/20220330030412/https://www.treccani.it/enciclopedia/pietro-carrera_(Dizionario-Biografico)
http://www.storiamediterranea.it/public/md1_dir/r298.pdf
https://books.google.com/ngrams/graph?content=Pietro+Carrera&year_start=1500&year_end=2019&corpus=it-2019&smoothing=3&case_insensitive=true",,1620-1640 (1750-1770),"документы, рукописи, книги","documents, manuscripts, books",Италия,Italy,Италия,Italy,"Академия фальсификаторов действующая в Катании и Ачиреале, Оттавио Д'Арканджело, Франческо Бранчифорте, Джакомо Бонанно Колонна, Мариано Перелло, Оттавио Д'Арканджело","Academy of forgers operating in Catania and Acireale, Ottavio D'Arcangelo, Francesco Branciforte, Giacomo Bonanno Colonna, Mariano Perello, Ottavio D'Arcangelo",,,,,"Диодоро Сикуло, Афанасий из Иаци","Diodoro Siculo, Athanasius of Iaci","Древние Сиракузы с иллюстрациями, Исторические воспоминания о городе Катании","L'antica Siracusa illustrata, Le memorie historiche della città di Catania",,,"https://i.imgur.com/tYb394j.jpg
https://i.imgur.com/eeW2P9r.jpg
https://i.imgur.com/QgoSyj7.jpg","pietro_carrera_de_gli_scacchi.jpg
pietro_carrera_historiche.jpg
pietro_carrera_ngrams.jpg"
Джон Майатт,John Myatt,"Джон Майатт (род. 1945) - британский художник, осужденный за подделку произведений искусства, который вместе с Джоном Дрю совершил то, что было названо ""крупнейшим мошенничеством в области искусства в 20 веке"". После вынесения приговора Майатт смог продолжать получать прибыль от своей карьеры фальсификатора, создавая ""подлинные подделки"".
Сын фермера, Майатт посещал художественную школу и обнаружил талант к подражанию стилям других художников, но поначалу рисовал только для развлечения и для друзей. Некоторое время он работал как автор песен и претендует на авторство песни ""Silly Games"", ставшей хитом № 2 в Великобритании для Джанет Кей в 1979 году, хотя Кей приписывает ее продюсеру Деннису Бовеллу и Диане Бовелл. Позже он работал учителем в Стаффордшире.
Когда в 1985 году от него ушла жена, Майатт оставил преподавание, чтобы проводить больше времени с детьми, и попытался заработать на жизнь, рисуя оригинальные работы в стиле известных художников. Он разместил в журнале Private Eye объявление следующего содержания: ""Подлинные подделки. Картины девятнадцатого и двадцатого веков от 150 фунтов стерлингов"". Поначалу он честно рассказывал о природе своих картин, но Джон Дрю, постоянный покупатель, смог перепродать некоторые из его картин как подлинные произведения. Когда позже он сообщил Майатту, что Christie's принял его картину ""Альберта Глейза"" за подлинную и заплатил 25 000 фунтов стерлингов, Майатт стал добровольным соучастником мошенничества Дрю и начал писать больше картин в стиле таких мастеров, как Роже Биссьер, Марк Шагал, Ле Корбюзье, Жан Дюбюффе, Альберто Джакометти, Матисс, Бен Николсон, Николя де Сталь и Грэм Сазерленд.
По оценкам полиции, Майатт нарисовал около 200 подделок и доставил их Дрю в Лондон. Позже полиция обнаружила только шестьдесят из них. Дрю продал их аукционным домам Christie's, Phillips и Sotheby's, а также дилерам в Лондоне, Париже и Нью-Йорке.
В сентябре 1995 года Майатт был арестован детективами Скотланд-Ярда. Он быстро признался, заявив, что создал картины, используя эмульсионную краску и K-Y Jelly, смесь, которая быстро сохла, но едва ли напоминала оригинальные пигменты. Он подсчитал, что заработал около 275 000 фунтов стерлингов, и предложил вернуть деньги и помочь осудить Дрю. Ему не нравился этот обман и сам Дрю. Однако общая сумма прибыли, полученной благодаря подделкам Майатта, превысила 25 миллионов евро.
16 апреля 1996 года полиция провела обыск в галерее Дрю в Рейгейте, Суррей, к югу от Лондона, и обнаружила материалы, которые он использовал для подделки сертификатов подлинности. Дрю также изменял происхождение подлинных картин, чтобы связать их с подделками Майатта, и добавлял фальшивые документы в архивы различных учреждений, чтобы ""доказать"" подлинность подделок.
Суд над Майаттом и Дрю начался в сентябре 1998 года. 13 февраля 1999 года Джон Майатт был приговорен к одному году тюремного заключения за заговор с целью обмана. Он был освобожден в июне следующего года после отбытия четырех месяцев наказания. Дрю был приговорен к шести годам за сговор и отбыл два.
После освобождения Майатт продолжал писать заказные портреты и четкие копии, а также проводил выставки своих работ. Его ""подлинные подделки"" пользуются популярностью среди коллекционеров как доступная альтернатива очень востребованному художнику или произведению искусства. Среди наиболее копируемых им произведений искусства - импрессионисты и постимпрессионисты, Клод Моне и Винсент Ван Гог. В настоящее время он представлен галерейной группой Castle Fine Art.
В данный момент снимается фильм о деле Майатта по сценарию Джастина Мишеля и Джули Дэйли-Уоллман. Фильм будет снят Академией Green Eye Production под утвержденным названием ""Подлинные подделки"". Джон Майатт теперь работает вместе с правоохранительными органами, помогая разоблачать мошенников.
Майатт ведет телешоу на канале Sky Arts под названием ""Слава в рамке"". В каждом эпизоде он уединяется с одной знаменитостью и пишет ее портрет в стиле известного художника. Среди эпизодов - портреты певца и автора песен Иэна Брауна в стиле Поля Сезанна и актера и комика Стивена Фрая в стиле Диего Веласкеса. Сейчас Майатт также ведет собственный сериал Virgin Virtuosos на канале Sky Arts, где он с помощью современных знаменитостей воссоздает известные картины.
""Когда я рисую в стиле одного из великих... Моне, Пикассо, Ван Гога... я не просто создаю копию или бледную имитацию оригинала. Подобно тому, как актер погружается в образ, я погружаюсь в сознание и жизнь каждого художника. Я перенимаю их технику и ищу вдохновение, стоящее за мировоззрением каждого великого художника. Тогда, и только тогда, я начинаю рисовать ""подлинную подделку"""".","John Myatt, (born 1945), is a British artist convicted of art forgery who, with John Drewe, perpetrated what has been described as ""the biggest art fraud of the 20th century"". After his conviction, Myatt was able to continue profiting from his forgery career through his creation of ""genuine fakes"".
The son of a farmer, Myatt attended art school and discovered a talent for mimicking other artists' styles but at first only painted for amusement and for friends. He worked as a songwriter for a time and claims authorship of the song ""Silly Games"", a UK no. 2 hit for Janet Kay in 1979, although this is attributed by Kay to producer Dennis Bovell and credited to Diana Bovell. He later worked as a teacher in Staffordshire.
When his wife left him in 1985, Myatt gave up teaching to spend more time with his children, and attempted to make a living by painting original works in the style of well-known artists. He placed an advertisement in Private Eye magazine which read ""Genuine fakes. Nineteenth and twentieth century paintings from £150"". He was initially honest about the nature of his paintings, but John Drewe, a regular customer, was able to re-sell some of his paintings as genuine works. When he later told Myatt that Christie's had accepted his ""Albert Gleizes"" painting as genuine and paid £25,000, Myatt became a willing accomplice to Drewe's fraud, and began to paint more pictures in the style of masters like Roger Bissière, Marc Chagall, Le Corbusier, Jean Dubuffet, Alberto Giacometti, Matisse, Ben Nicholson, Nicolas de Staël and Graham Sutherland.
According to the police estimates, Myatt painted about 200 forgeries in a regular schedule and delivered them to Drewe in London. Police later recovered only sixty of them. Drewe sold them to the auction houses of Christie's, Phillips and Sotheby's and to dealers in London, Paris and New York.
In September 1995, Myatt was arrested by Scotland Yard detectives. He quickly confessed, stating that he had created the paintings using emulsion paint and K-Y Jelly, a mixture that dried quickly but was hardly reminiscent of the original pigments. He estimated that he had earned around £275,000, and offered to return the money and help convict Drewe. He had come to dislike the deception and Drewe. However the total sum of profits made through Myatt's forgeries exceeds €25 million.
On 16 April 1996 police raided Drewe's gallery in Reigate, Surrey, south of London, and found materials he had used to forge certificates of authenticity. Drewe had also altered the provenances of genuine paintings to link them to Myatt's forgeries, and added bogus documents to archives of various institutions in order to ""prove"" the authenticity of the forgeries.
The trial of Myatt and Drewe began in September 1998. On 13 February 1999 John Myatt was sentenced to one year in prison for a conspiracy to defraud. He was released the following June after serving four months of his sentence. Drewe was sentenced to six years for conspiracy and served two.
After his release, Myatt has continued to paint commissioned portraits and clear copies, and has held exhibitions of his work. His ""genuine fakes"" are popular amongst collectors as an affordable alternative for a highly sought-after artist or artwork. Some of his most copied artworks include Impressionist and Post-Impressionist artists, Claude Monet and Vincent van Gogh. Currently, he is represented by the Castle Fine Art gallery group.
In 2020 it is reported that a film is to be made about Myatt's case, written by Justin Michel and Julie Daly-Wallman. It is a Green Eye Production Academy production and with the confirmed title ""Genuine Fakes"". John Myatt now works alongside law enforcement in helping to expose fraudsters.
Myatt also has a television show on Sky Arts called Fame in the Frame. He has a private sitting with one celebrity each episode and paints a portrait of them in the style of a famous artist. Episodes include painting singer and songwriter Ian Brown in the style of Paul Cézanne and actor and comedian Stephen Fry in the style of Diego Velázquez. Myatt now hosts his own series – Virgin Virtuosos on Sky Arts, where he takes celebrities and recreates a famous painting.
""When I paint in the style of one of the greats… Monet, Picasso, Van Gogh… I am not simply creating a copy or pale imitation of the original. Just as an actor immerses himself into a character, I climb into the minds and lives of each artist. I adopt their techniques and search for the inspiration behind each great artist’s view of the world. Then, and only then, do I start to paint a ‘Legitimate Fake’.""","https://en.wikipedia.org/wiki/John_Myatt
https://www.genuine-fakes.com
https://books.google.com/books?id=VtGhQQAACAAJ
https://www.theguardian.com/artanddesign/2005/dec/08/art
https://www.dailymail.co.uk/home/you/article-1351004/John-Myatt--The-art-forger-using-celebrities-models-create-world-famous-masterpieces.html",,1980-2020,живопись,painting,Великобритания,United Kingdom,"Великобритания, Европа","United Kingdom, Europe","Джон Дрю, Christie's, Филлипс, Sotheby's","John Drew, Christie's, Phillips, Sotheby's",Джон Дрю,John Drew,Скотланд-Ярд,Scotland Yard,"Альберт Глейз, Роже Биссьер, Марк Шагал, Ле Корбюзье, Жан Дюбюффе, Альберто Джакометти, Матисс, Бен Николсон, Николя де Сталь, Грэм Сазерленд, Клод Моне, Винсент Ван Гог","Albert Gleizes, Roger Bissière, Marc Chagall, Le Corbusier, Jean Dubuffet, Alberto Giacometti, Matisse, Ben Nicholson, Nicolas de Staël, Graham Sutherland, Claude Monet, Vincent van Gogh",,,,,"https://i.imgur.com/W7ICpLO.jpg
https://i.imgur.com/IpOgBTd.jpg","john_myatt_claude_monet_style.jpg
john_myatt_photo.jpg"
Антонио Джузеппе Чичиарелли,Antonio Giuseppe Chichiarelli,"Антонио Джузеппе Чичиарелли, известный по прозвищу Тони (1948 - 1984) - итальянский фальсификатор, связанный с бандой Маглиана.
Известный силам правопорядка - по-видимому - только как фальсификатор и скупщик произведений искусства (шедевры Джорджо Де Кирико были его любимыми), после своей трагической смерти, которая произошла, похоже, из-за сведения счетов, он был назван автором одного из самых громких эпизодов обмана в истории Италии, а также автором так называемого ""ограбления века"". Для многих он был не кем иным, как респектабельным владельцем художественной галереи на Viale Marconi в Риме, владельцем фарфорового завода в Ацилии и коллекционером картин.
В ходе пяти судебных процессов по делу Моро было установлено, что именно он сфабриковал фальшивое коммюнике Красных бригад номер семь (""Il comunicato del Lago della Duchessa"", выдавая его за составленное К.Б.) в течение 55 дней после похищения, но так и не было установлено, кто его заказал.
После ограбления на миллиард долларов компании Brink's Securmark в Риме 24 марта 1984 года, в котором он, по всей видимости, был лидером бандитского спецназа, он был убит в сентябре того же года при обстоятельствах, которые так и не были выяснены. Так же мало исследована вся его сеть знакомств, начиная от неофашистского экстремизма (NAR) и заканчивая внепарламентскими левыми (Via dei Volsci Collective of Autonomia Operaia), проходя через встречи с ведущими представителями итальянского преступного мира (Cosa Nostra и Banda della Magliana) и иностранного преступного мира (Клан Марсельезы), масонства (Ложа П2), секретных служб и аукционных домов, занимающихся торговлей подлинными и незаконно вывезенными или поддельными произведениями искусства.
Антонио Джузеппе Чичиарелли родился в Розчиоло, деревушке Маглиано де' Марси, расположенной в Абруццо на центральных Апеннинах. В 1951 году он осиротел из-за матери, а также потерял двух братьев до 1960 года. Начальную и среднюю школу он посещал в школе-интернате в Аквиле. Его успеваемость в школе была не самой лучшей, за исключением рисования и живописи, в которых он преуспел. После окончания средней школы в 1962 году он не продолжил учебу. В 1965 году в деревне распространился слух, что Тони присвоил два полотна из средневековой церкви только ради того, чтобы воспроизвести их. В 1968/1969 годах он проходил военную службу в Альпийском корпусе. После выписки он отправился в Рим.
В 1970 году он был арестован полицией за хранение пистолетов и пулеметов, но почти сразу же был отпущен. Первые годы жизни в столице были трудными для Тони, который часто не имел постоянного места жительства. Кражи, грабежи, мошенничество и получение краденого дали ему автомобили, мотоциклы и женщин, но также и первые неприятности с законом - его дважды арестовывали, в 1973 и 1976 годах соответственно. Более того, в 1976 году, симпатизируя крайне левым, он тяготел к Капитолийской автономии. Во время второго заключения, в тюрьме Regina Coeli, он близко подружился с одним из будущих лидеров Banda della Magliana Данило Аббручиати, который занимался торговлей наркотиками и грабежами и имел контакты с правым экстремизмом и мафией.
Аббручиати и Тони стали друзьями, настолько, что в момент основания банды (1976 год), в первые месяцы 1977 года, Аббручиати ввел его в круг наркоторговли, эксплуатации проституции, грабежей, ростовщичества, отмывания денег, подпольных спортивных ставок и вымогательства. Он также познакомил его с харизматичным лидером Banda della Magliana Франко Джузеппуччи. После этого Тони стал очень богатым. В то же время через Аббручиати Тони познакомился с представителем Cosa Nostra в столице Пиппо Кало и кланом Марселя, которые в то время делили между собой рынок наркотиков в столице. Флавио Карбони и агенты секретной службы также поддерживали контакт с Аббруциати и через него с Чичиарелли.
В 1977 году он познакомился с Кьярой Зоссоло, которая владела художественной галереей в Трастевере и которая ввела его на рынок искусства, где он начал изготавливать и продавать поддельные произведения искусства. В сентябре 1977 года Тони открыл магазин офисной мебели и оборудования: именно из его магазина вышла печатная машинка, на которой было написано фальшивое коммюнике № 7 Красных бригад во время похищения Альдо Моро. В январе 1978 года Тони снял за очень высокую по тем временам сумму (950 000 лир в месяц) роскошную виллу в Viale Sudafrica, в эксклюзивном районе EUR, куда он переехал жить с Кьярой, которая вскоре после этого стала его женой. Несмотря на свои политические симпатии к внепарламентским левым, Тони, будучи членом Banda della Magliana (тесно связанной с NAR), без колебаний объединился с неофашистскими террористами, такими как Франческа Мамбро и ее муж Джузеппе Валерио Фиораванти, Алессандро Алибранди, Массимо Спарти, Массимо Карминати и другими ведущими правыми диверсантами. Через свою жену Тони также познакомился с торговцем технологическими материалами из Ливии, а также с информатором карабинеров, неким Лучано Даль Белло. Даль Белло, ставший другом Тони, составил на него донос, в то же время связав его с элементами попытки переворота Боргезе, особенно с полицейским информатором, неким Джакомо Комаккьо.
Во вторник, 18 апреля 1978 года, в 09:25 утра, в редакции газеты Il Messaggero раздается анонимный телефонный звонок, сообщающий, что экземпляр Коммюнике № 7 ""Красных бригад"" спрятан в мусорном баке на площади Джоаккино Белли в Риме. Италия знает о драматизме казни и узнает, что ""тело президента находится в глубинах Лаго делла Дучеса"", на границе Лацио и Абруццо. Автором этой подделки является Тони Чичиарелли, который рассказывает о ней друзьям в своей маленькой мастерской, где он продолжает репродуцировать все подряд, особенно свои картины.
Но до сих пор неизвестно, кто отдал ему приказ напечатать эту подделку. Совершенно не кажется возможным, что это была его собственная инициатива, инициатива малоизвестного широкой публике фальсификатора, относительно политической воинственности которого так и не было найдено никакой определенности, между теми, кто хочет видеть его левым внепарламентским деятелем, теми, кто справа, и теми, кто считает его маньяком. Кто бы ни заказал фальшивое коммюнике, у него, безусловно, была цель, которая и сегодня остается неизвестной, и даже неизвестно, какое сквозное послание должно было запустить это коммюнике.
Кармине Пекорелли был директором агентства прессы, специализировавшегося на раскрытии политических скандалов в 1970-х годах, Osservatorio Politico (OP). Вечером 20 марта 1979 года он был застрелен в своей машине в римском районе Прати на улице Тачито, недалеко от редакции своей газеты, четырьмя выстрелами из пистолета калибра 7,65. Пули, найденные в его теле, были очень необычными, марки Gevelot, очень редкой на рынке, даже подпольной, но того же типа, что и те, которые позже были найдены в арсенале Банды делла Маглиана, спрятанном в подвале Министерства здравоохранения, арсенале, который также использовали неофашистские террористы из NAR. Чичиарелли был тем человеком, который через некоторое время после убийства Пекорелли упаковал и нашел в римском такси серию фальшивых ""бригадирских карт"" против общественных деятелей, а также предметы, относящиеся к тайнам похищения Моро (например, вращающуюся головку пишущей машинки IBM, похожую на ту, что использовалась для составления коммюнике Красных Бригад).
Brink's Securmark на самом деле был не банком, а скорее депозитарием, входящим в банковскую сеть Микеле Синдона. Вечером 23 марта 1984 года, в субботу, четверо мужчин, лица которых были закрыты масками, подкараулили одного из охранников, Франко Парси, около закрытия, когда он возвращался домой. Охранник должен был заступить на новую смену только утром в понедельник 25 марта, через два дня. Они отвезли его домой, рассказав ему и его семье, что они были коммандос Красных бригад. Они держали его в заложниках до рассвета следующего утра вместе с его женой, тещей и детьми. Затем один из грабителей остался в доме, чтобы держать членов семьи, фактически заложников, на расстоянии, в то время как трое других провели охранника, у которого были ключи, в хранилище банка, где они разоружили двух других агентов и без выстрела забрали наличные, дорожные чеки, золото и драгоценности на астрономическую сумму, оцениваемую в 35-37 миллиардов ливров (оценка, сделанная самим банком, который назначил двухмиллиардное вознаграждение любому, кто предоставит полезную информацию для возвращения награбленного).
Это не было обычным ограблением: на прилавке неизвестные преступники оставили ряд предметов, которые символически представляли истинное значение подвига. Граната Energa, семь пуль калибра 7,62, семь маленьких цепочек и семь ключей. Граната Energa была того же типа, что и граната, использованная во время засады на полковника Вариско (подполковник Антонио Вариско, командир подразделения карабинеров Римского трибунала, был убит Красными Бригадами 13 июля 1979 года), и была взята из оружейного склада на улице Лист.
Также были оставлены фальшивые листовки с утверждением об ответственности бригад за ограбление и вечно актуальные полароидные фотографии связанных охранников с баннером на фоне звезды - эмблемы террористической группы. В отличие от поддельного коммюнике, в данном случае специалисты сразу же распознали как листовки, так и фотографии как подделки.
После ограбления компании Brink's Securmark в 1984 году, в котором он, по-видимому, был лидером коммандос, Чичиарелли начал инвестировать доходы от ограбления в рынки недвижимости и наркотиков. Он был убит шесть месяцев спустя, 28 сентября, при обстоятельствах, которые так и не были выяснены, когда он возвращался домой со своей новой партнершей и месячным сыном.
Но самые густые тайны возникли после смерти фальсификатора. Только при обыске его дома, проведенном после его смерти, были найдены доказательства его деятельности, контактов и связей, но не его руководителей. На его трупе была найдена только карточка с надписью ""Художественный критик"", но не удостоверение личности или водительские права. Сожительница, чудом спасшаяся, с больничной койки дала показания, что ничего не знала ни о судимости Чичиареллиа, ни о какой-либо другой его деятельности, кроме торговли картинами. Она также показала, что мужчина уже два года живет отдельно от своей жены и что их встреча произошла в январе 1983 года; кроме того, в роковую ночь, между 27 и 28 сентября, в 2.45 ночи, они возвращались домой, на улицу Мартини, 26, в районе Таленти, с вечеринки в доме известного арт-дилера. В доме гангстера были найдены два револьвера 38-го калибра со стертыми серийными номерами и, внутри контейнера с фотопленкой, небольшая коробка с белым порошком. В сейфе лежали 37 миллионов наличными, драгоценности и ценные вещи, а также видеокассета. На нем был записан ""Tg1 Special"" об ограблении Brink's Securmark всего шестью месяцами ранее. Также были найдены полароидные фотографии. В них былы изображение Альдо Моро, живого в бригадирской ""Народной тюрьме"".","Antonio Giuseppe Chichiarelli, known by the nickname Tony (1948 - 1984), was an Italian forger, linked to the Magliana gang.
Known to the forces of law and order - apparently - only as a forger and receiver of works of art (Giorgio De Chirico's masterpieces were his favourite models), after his tragic death, which occurred, it seems, due to a settling of scores, he was identified as the author of one of the most clamorous episodes of deception in Italian history, as well as the author of the so-called 'robbery of the century'. For many, he was none other than the respectable owner of the art gallery in Viale Marconi in Rome, the owner of the porcelain factory in Acilia and a collector of art paintings.
The five trials of the Moro case ascertained that it was he who fabricated the Red Brigades' fake communiqué number seven ('Il comunicato del Lago della Duchessa', pretending it had been composed by the R.B.) during the 55 days of the kidnapping, but it was never ascertained who commissioned it.
After the billion-dollar robbery of Brink's Securmark in Rome on 24 March 1984, in which he was apparently the leader of the bandit commando, he was killed in September of that year in circumstances that have never been clarified. Just as little investigated was his entire network of acquaintances ranging from neo-fascist extremism (NAR) and the extra-parliamentary left (the Via dei Volsci Collective of Autonomia Operaia), passing through frequentations with leading exponents of the Italian underworld (Cosa Nostra and Banda della Magliana) and foreign underworld (Clan of the Marseillais), Freemasonry (P2 Lodge), the Secret Services, and auction houses involved in the trafficking of authentic and illegally exported or counterfeit works of art.
Antonio Giuseppe Chichiarelli was born in Rosciolo, a hamlet of Magliano de' Marsi (AQ), a village in Abruzzo perched on the central Apennines. In 1951, he was orphaned by his mother, and also lost two brothers before 1960. He attended primary and secondary school at a boarding school in L'Aquila. His school performance was not the best, except for drawing and painting, in which he excelled. After secondary school, he did not continue his studies in 1962. In 1965, a rumour spread in the village that Tony had embezzled two canvases from the mediaeval church just for the sake of reproducing them. In 1968/1969, he did his military service in the Alpine Corps. Once discharged, he left for Rome.
In 1970, he was arrested by the police for possession of pistols and machine guns, but was released almost immediately. The first years in the capital were difficult years for Tony, who often had no fixed abode. Thefts, muggings, swindling and receiving stolen goods gave him cars, motorbikes and women, but also his first trouble with the law, being arrested twice, in 1973 and 1976 respectively. Moreover, in 1976, sympathising with the extreme left, he gravitated to the Capitoline Autonomy. During his second imprisonment, at Regina Coeli, he became close friends with one of the future leaders of the Banda della Magliana, Danilo Abbruciati, who was involved in drug dealing and robberies and had contacts with right-wing extremism and the Mafia.
Abbruciati and Tony became friends, so much so that, at the time of founding the gang (1976), in the first months of 1977, Abbruciati introduced him to the drug-dealing, prostitution exploitation, robberies, usury, money-laundering, clandestine sports betting and extortion rings. He also introduced him to the charismatic leader of the Banda della Magliana, Franco Giuseppucci. Tony then began to get very rich. In the meantime, through Abbruciati, Tony made the acquaintance of the Cosa Nostra representative in the capital, Pippo Calò, and the Marseille clan, who - at that time - shared the drug market in the capital. Flavio Carboni and secret service agents were also in contact with Abbruciati and through him with Chichiarelli.
During 1977, he met Chiara Zossolo, who owned an art gallery in Trastevere and who introduced him to the art market, where he started to make and sell fake artwork. In September 1977, Tony opened an office furniture and equipment shop: it was from his shop that the typewriter used to write the fake communiqué No. 7 of the Red Brigades during the kidnapping of Aldo Moro came out. In January 1978, Tony rented, for a then very high sum (950,000 lire per month), a luxurious villa in Viale Sudafrica, in the exclusive EUR district, where he went to live with Chiara, who shortly afterwards became his wife. In spite of his political sympathies for the extra-parliamentary left, Tony, as a member of the Banda della Magliana (closely linked to the NAR), did not hesitate to associate with neo-fascist terrorists such as Francesca Mambro and her husband Giuseppe Valerio Fioravanti, Alessandro Alibrandi, Massimo Sparti, Massimo Carminati and other leading right-wing subversionists. Through his wife, Tony also made the acquaintance of a trafficker of technological material with Libya, as well as a Carabinieri informer, one Luciano Dal Bello. Dal Bello, who had become a friend of Tony's, drew up a report on him, at the same time putting him in contact with elements of the attempted Borghese coup, especially with a police informer, a certain Giacomo Comacchio.
On Tuesday, 18 April 1978 at 09:25 a.m., at the editorial office of Il Messaggero, an anonymous phone call announces that a copy of Communiqué No. 7 of the Red Brigades is hidden in a waste bin in Piazza Gioacchino Belli in Rome. Italy knows the drama of the execution, and learns that 'the President's body is in the depths of Lago della Duchessa', on the border of Lazio and Abruzzo. The author of that fake is Tony Chichiarelli, who talks about it to friends in his small workshop where he continues to reproduce everything, especially his paintings.
But to this day it is not known who gave him the order to write that typescript. It does not seem at all possible that it was his own initiative, that of a forger little known to the general public, about whose political militancy we have never been able to find any certainties, between those who want him to be a left-wing extra-parliamentarian, those on the right, and those who consider him a maverick. Whoever commissioned the fake communiqué certainly had a purpose that is still unknown today, and it is not even known what the transversal message was that this communiqué was intended to launch.
Carmine Pecorelli was the director of a press agency specialising in the disclosure of political scandals during the 1970s, Osservatorio Politico (OP). On the evening of 20 March 1979, he was shot dead inside his car in the Prati district of Rome, in Via Tacito, not far from the editorial office of his newspaper, with four shots from a 7.65 calibre pistol. The bullets found in his body were very peculiar, of the Gevelot brand, very rare on the market, even clandestine, but of the same type as those that would later be found in the arsenal of the Banda della Magliana hidden in the basement of the Ministry of Health, an arsenal that the neo-fascist terrorists of the NAR also drew on. Chichiarelli was the man who, some time after the Pecorelli crime, packaged and had found in a Roman taxi a series of fake 'brigatist cards' charged to public figures, together with objects that led back to the mysteries of the Moro kidnapping (such as an IBM typewriter rotating head, similar to the one used to draft the terrorists' communiqués).
Brink's Securmark was not really a bank, but rather a depository belonging to Michele Sindona's banking chain. On the evening of 23 March 1984, a Saturday, four men, their faces covered with masks, picked up one of the security guards, Franco Parsi, around closing time as he was returning home. The guard was not supposed to start his new shift until the morning of Monday 25 March, two days later. They took him home, telling him and his family that he was a commando of the Red Brigades. They held him hostage until dawn the next morning with his wife, mother-in-law and children. Then, one of the robbers remained in the house to keep the family members, virtually hostages in their own right, at bay, while the other three led the security guard, who had the keys, to the bank vault, where they disarmed two other agents and, without firing a shot, took away cash, traveller's cheques, gold and valuables for an astronomical sum, estimated at between L35-37 billion (an estimate made by the bank itself, which set aside a two-billion reward for anyone who provided useful information for recovering the loot).
This was no ordinary robbery: on the counter, the unknown perpetrators left a series of objects that symbolically represented the true significance of the feat. An Energa grenade, seven 7.62 calibre bullets, seven small chains and seven keys. The Energa grenade was of the same type used during the ambush on Colonel Varisco (Lieutenant Colonel Antonio Varisco, commander of the Carabinieri nucleus of the Rome Tribunal, was killed by the Red Brigades on 13 July 1979) and came from the armoury in Via List.
False leaflets were also left claiming Brigatist responsibility for the robbery and the ever-present Polaroid photos taken of the tied-up guards with, in the background, the banner depicting the star, the terrorist group's emblem. Unlike the fake communiqué from Duchess Lake, on this occasion the specialists immediately recognised both the claim leaflets and the photographs as fakes.
After the billionaire Brink's Securmark robbery in 1984, in which he was apparently the commando leader, Chichiarelli began to invest the proceeds of the robbery in the real estate and narcotics markets. He was murdered six months later, on 28 September, in circumstances that were never clarified, as he was returning home with his new partner and his only-month-old son.
But the thickest mysteries emerged following the death of the forger. It was only in the search of his home, carried out after his death, that evidence was found of his activities, contacts and connections, but not of his principals. Only a card bearing the inscription 'Art Critic' was found on the corpse, but no identity papers or driving licence. The cohabitee, miraculously saved, testified from her hospital bed that she knew nothing of Chichiarellia's criminal record, nor any other activity except that of a dealer in paintings. She also testified that the man had been separated from his wife for two years and that their meeting took place in January 1983; moreover, on the fatal night, between 27 and 28 September, at 2.45 a.m., they were returning home, 26 via Martini, in the Talenti district, from a party at the house of a well-known art dealer. At the gangster's house were found two .38 special revolvers with abraded serial numbers and, inside a container of photographic film, a small carton of white powder. Inside the safe lay 37 million in cash, jewellery and valuables, and a video cassette. On it was recorded the 'Tg1 Special' on the Brink's Securmark robbery only six months earlier. Polaroid photographs were also found. In them was a portrait of Aldo Moro alive in the brigatist 'People's Prison'.","https://it.wikipedia.org/wiki/Antonio_Chichiarelli
https://doi.org/10.4000/diacronie.5162
https://www.panorama.it/sequestro-moro-tutti-comunicati-delle-br-nei-55-giorni-di-prigionia
https://scrivoquandoequantovoglio.blogspot.com/2018/06/luccisione-roma-di-antonio-chichiarelli.html",,1960-1980,"документы, живопись","documents, painting",Италия,Italy,Италия,Italy,"Коза ностра, банда Маглиана, Ложа П2, Данило Аббручиати, Флавио Карбони, Кьяра Зоссоло","Cosa Nostra, Banda della Magliana, P2 Lodge, Danilo Abbruciati, Flavio Carboni, Chiara Zossolo",,,,,Красные бригады,Red Brigades,Коммюнике Красных бригад номер семь,Il comunicato del Lago della Duchessa,,,https://i.imgur.com/PPOIzQF.jpg,antonio_giuseppe_chichiarelli_brigate_rosse.jpg
Ричард Хардинг,Richard Harding,"Ричард Хардинг (1770 - 1805) - британский фальсификатор, был преимущественно обвинен и осужден за подделку латунных пошлинных марок, размещаемых на тузах пик, а также за продажу и сбыт игральных карт с такими же марками, заведомо зная о поддельности таких пошлинных марок. Он был повешен в Олд Бейли, Лондон, Англия, в 1805 году.
В Англии в XIX веке в соответствии с Законом о гербовой печати 1712 года производители игральных карт должны были получить лицензию, для того чтобы поместить на тузе пик, известном как ""карта пошлины"", в просторечии называемого ""туз пошлины"" или ""Олд Фриззл"", печать с изображением королевского герба Соединенного Королевства и сделать упаковку колоды игральных карт регламентированного вида. Латунные законные марки пошлин хранились в офисе уполномоченного по пошлинам, а маркированные пошлинные карты с именем карточного мастера и таким же количеством этикеток передавались карточному маркеру. Эти законы и постановления должны были обеспечить соблюдение акцизного налога, взимаемого с каждой пачки игральных карт. Производителям карт грозил денежный штраф за несоблюдение законов в соответствии с Законом о марках.
Производитель игральных карт без лицензии не мог получить ни законную марку для туза пик, ни регулируемую этикетку на обертке колоды игральных карт. Нелегальному производителю игральных карт пришлось бы подделывать латунную законную печать на тузе пик и создавать поддельную этикетку на обертке. В Англии в 1805 году подлог и подделка были смертным преступлением.
Ричард Хардинг был обвинен в соответствии с законами о марках в двух преступлениях. В обвинительном заключении Хардинг обвинялся в подделке оттиска латунных пошлинных марок, разрешенных комиссаром по гербовым сборам для обозначения пошлины на игральные карты. Кроме того, Хардинг обвинялся в том, что, зная об этом, продавал игральные карты с этими поддельными оттисками.
Более конкретно, первое обвинение заключалось в том, что Хардинг преступно подделал, фальсифицировал и уподобил на тузе пик оттиск знака, использованного и обозначенного на игральной карте, с намерением избежать пошлины, взимаемой с игральных карт.
По второму пункту обвинения Хардинг преступно продавал и сбывал игральные карты с поддельными оттисками пошлинной марки на тузе пик, причем Хардинг знал, что указанные марки являются поддельными. И еще тринадцать пунктов обвинения в аналогичном преступлении, только обвинение в них было составлено по-другому.
Генеральный прокурор, Спенсер Персеваль, открыл судебное дело против Хардинга и вел его с большой энергией.
Улики подтверждали, что Хардинг был лицензированным производителем карт и держал два лицензированных магазина, в которых продавал игральные карты. Первый магазин находился на Херефорд-стрит, Оксфорд-роуд, а второй - на Норт-роу, Гросвенор-сквер. Типография Хардинга находилась за домом мистера Скелтона, торговца спиртными напитками и бакалеей, на Грин-стрит, Гросвенор-сквер. В этом месте Хардинг создавал поддельные ""тузы пошлины"".
Мистер Хокли из Stamp Office, официального печатника законного туза пик, предоставил суду доказательства того, что он купил у Хардинга и его ученика пачки игральных карт, в которых был поддельный туз пик.
Ученик Хардинга дал показания, что он был свидетелем того, как Хардинг изготавливал игральные карты, используя поддельные латунные пошлинные легальные марки для размещения пошлинной марки на тузе пик и наклеивая поддельные этикетки на обертку. Хардинг нанес на этикетки специальное вещество, чтобы придать им блеск, как у легальных этикеток.
В субботу, 21 сентября 1805 года, в Олд-Бейли, Лондон, Хардингу было предъявлено обвинение по двум пунктам перед господином судьей Хитом и присяжными:
1-е. Подделка, изготовление и фальсификация законной печати на тузе пик.
2-й. Продажа и сбыт игральных карт с такой же печатью, заведомо зная, что эта печать поддельная.
Судья Хит сказал присяжным, что ""не может быть никаких сомнений"" в виновности Хардинга, и они признали Ричарда Хардинга виновным и приговорили его к смерти через простое повешение в возрасте 35 лет.
Современные газеты того времени предпринимали безуспешные попытки добиться отсрочки наказания для Хардинга. 13 ноября 1805 года палач Уильям Брунскилл казнил Ричарда Хардинга в Олд Бейли.
Отчет о судебном деле против Хардинга был опубликован в ""Имперской еженедельной газете"", издававшейся по адресу: Олд Бейли, 45. Закон 1832 года об отмене смертной казни за подделку документов был принят парламентом Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии и отменял смертную казнь за все преступления, связанные с подделкой документов, за исключением подделки завещаний и некоторых доверенностей. Эти исключения были отменены в соответствии с Законом о подделке 1837 года.","Richard Harding (1770 – 1805) was a British forger. He was capitally indicted and convicted of the forgery of brass duty legal stamps placed on the Ace of Spades and the selling and uttering of playing cards with the same, while knowing such duty stamp to be false. He was hanged at the Old Bailey, London, England in 1805.
In England, during the 19th century, under the Stamp Act 1712 playing card manufacturers required a license, a duty legal stamp that incorporated the royal coat of arms of the United Kingdom to be placed on the ace of spades, known as the ""duty card"" or colloquially called the ""duty ace"" or ""Old Frizzle"" and a regulated label appended to the wrapper of the pack of playing cards. The brass duty legal stamps were kept at the office of the Stamp Commissioner and the stamped duty cards with the name of the card maker on them and the same number of labels were delivered to the card marker. These laws and regulations were to enforce the excise duty tax levied on every pack of playing cards. Card makers faced a monetary penalty for not following the laws under the Stamp Act.
A playing card manufacturer without a license could neither obtain a legal stamp for the ace of spades nor a regulated label placed on the wrapper of the pack of playing cards. An illegal manufacturer of playing cards would have to forge the brass legal stamp placed on the ace of spades and create a counterfeit label for the wrapper. In England, forgery and uttering was a capital offence in 1805.
Richard Harding was indicted under the stamp laws for two offences. The indictment charged Harding with having counterfeited the impression of brass duty stamps authorized by the Stamp commissioner for the purpose of denoting the duty on playing cards. It likewise charged Harding of vending and selling playing cards with these counterfeited impressions, knowing it to be so done.
More specifically, the first count was Harding feloniously did forge, counterfeit and resemble, on the ace of spades the impression of the mark used and denoted on the playing card, with intention to defraud the duty charged on playing cards.
The second count was Harding feloniously did vend and sell playing cards, with counterfeit impressions of the duty stamp on the ace of spades and Harding knowing the said marks to be counterfeited. And thirteen other counts for like offence, only charging them in a different manner.
The attorney general, Spencer Perceval, opened the legal case against Harding and pursued the matter with great vigour.
The evidence supported that Harding was a licensed card maker and kept two licensed shops, in which he sold playing cards. The first shop was in Hereford Street, Oxford Road and the second shop in North Row, Grosvenor Square. Harding's print shop was behind the house of Mr. Skelton, a dealer in spirits and groceries, in Green Street, Grosvenor Square. This location was where Harding created the spurious ‘duty aces.’
Mr. Hockley of the Stamp Office, the official printer of the legal ace of spades, provided evidence to the Court that he bought from Harding and his apprentice packs of playing cards, which contained a counterfeited ace of spades.
Harding's apprentice gave testimony that he witnessed Harding manufacturing playing cards using forged brass duty legal stamps to place a duty stamp on the ace of spades and adhering counterfeit labels on the wrapper. Harding placed a substance on the labels to give them a gloss like the legal labels.
On Saturday, 21 September 1805, at the Old Bailey, London, Harding, was capitally indicted, before Mr. Justice Heath and a jury, on two counts:
1st. Forging, fabricating, and counterfeiting the legal stamp on the Ace of Spades.
2nd. Selling and uttering playing-cards with the same, while knowing such stamp to be false.
Justice Heath told the jury ‘there could be no doubt’ of Harding's guilt and they found Richard Harding guilty and he was sentenced to death by simple hanging at the age of 35.
Contemporary newspapers of the time had made unsuccessful attempts to secure a reprieve for Harding. On 13 November 1805, Richard Harding's execution took place in the Old Bailey, by the hangman, William Brunskill.
An account of the Court case against Harding was reported in the ‘Imperial Weekly Gazette’ published at 45, Old Bailey. The Forgery, Abolition of Punishment of Death Act 1832 was an Act of Parliament of the United Kingdom of Great Britain and Ireland, which abolished the death penalty for all offences of forgery, except for forging wills and certain powers of attorney. These exceptions were abolished under the Forgery Act 1837.","https://en.wikipedia.org/wiki/Richard_Harding_(forger)
https://books.google.com/books?id=c4d8CgAAQBAJ&pg=PA220-IA1
https://www.oldbaileyonline.org/record/t18050918-62
https://books.google.com/books?id=tWYdAQAAMAAJ&pg=PA967",,1790-1800,игральные карты,playing cards,Великобритания,United Kingdom,Великобритания,United Kingdom,Олд-Бейли,Old Bailey,,,Спенсер Персеваль,Spencer Perceval,,,,,,,https://i.imgur.com/zAnyqJR.jpg,richard_harding_ace.jpg
Пио и Альфонсо Риккарди,Pio and Alfonso Riccardi,"Этрусские терракотовые воины - это три статуи, которые напоминают работы древних этрусков, но на самом деле являются художественной подделкой. Статуи, созданные итальянскими братьями Пио и Альфонсо Риккарди и тремя из их шести сыновей, были приобретены Музеем Метрополитен в 1915-1921 годах.
Риккарди начали свою карьеру в качестве фальсификаторов, когда римский арт-дилер Доменико Фускини нанял их для подделки черепков древней керамики, а затем и целых кувшинов.
Их первой крупной работой была большая бронзовая колесница. В 1908 году Фускини сообщил Британскому музею, что колесница была найдена в старом этрусском форте недалеко от Орвието, и что Риккарди было поручено очистить ее. Британский музей купил колесницу и опубликовал находку в 1912 году. Пио Риккарди умер вскоре после покупки.
Риккарди привлекли к работе скульптора Альфредо Фиораванти и создали статую, позже известную как Старый воин. Ее рост составлял 202 см, и она была обнажена по пояс. У нее также отсутствовали большой палец левой руки и правая рука. В 1915 году они продали ее музею Метрополитен, который в 1916 году приобрел и следующую работу - ""Колоссальную голову"". Эксперты решили, что она должна была быть частью семиметровой статуи.
Следующая работа была спроектирована старшим сыном Пио Рикардо, который погиб в результате несчастного случая во время верховой езды до того, когда она была завершена. Когда статуя была закончена, ее высота составляла чуть более двух метров. В 1918 году Музей искусств Метрополитен купил ее за 40 000 долларов и опубликовал находку под названием ""Большой воин"" в 1921 году. Впоследствии фальсификаторы разбрелись.
Впервые три статуи воинов были выставлены вместе в 1933 году. В последующие годы различные историки искусства, особенно в Италии, высказывали свои подозрения, что хотя бы только по стилистическим и художественным соображениям статуи могут быть подделками, но никаких судебных доказательств, подтверждающих эти обвинения, предоставлено не было. Позднее эксперт обнаружил, что эти исключительно большие изделия демонстрируют необычайно ровные характеристики обжига, но он выразил это как повод для восхищения, а не для подозрений. В 1960 году химические анализы глазури статуй показали наличие марганца, ингредиента, который этруски никогда не использовали. Музей не был убежден, пока эксперты не выяснили, как они были сделаны. Статуи были вылеплены, покрыты глазурью, а затем опрокинуты в необожженном, незрелом состоянии, в результате чего образовались осколки. Директор Метрополитен Джеймс Роример заявил, что исследования операционного администратора музея Джозефа В. Нобла (коллекционера древностей и археолога-керамиста) ""предоставили первые технические доказательства того, что они были сделаны в современное время"". Это подтвердил Альфредо Фиораванти, который 5 января 1961 года пришел в консульство США в Риме и подписал признание. Фальсификаторам не хватало навыков - и очень большой печи - необходимых для изготовления таких больших изделий. Фрагменты обжигались, ""обнаруживались"" и продавались, либо собирались заново (""реставрировались"") и затем продавались. В качестве доказательства Фиораванти представил отсутствующий большой палец старого воина, который он хранил на память. 15 февраля музей Метрополитен объявил, что статуи являются подделками.","The Etruscan terracotta warriors are three statues that resemble the work of the ancient Etruscans, but are in fact art forgeries. The statues, created by Italian brothers Pio and Alfonso Riccardi and three of their six sons, were bought by The Metropolitan Museum of Art between 1915 and 1921.
The Riccardis began their career as art forgers when Roman art dealer Domenico Fuschini hired them to forge shards of ancient ceramics and eventually whole jars.
Their first sizeable work was a large bronze chariot. In 1908, Fuschini informed the British Museum that the chariot had been found in the old Etruscan fort near Orvieto, and that the Riccardis had been commissioned to clean it. The British Museum bought the chariot and published the find in 1912. Pio Riccardi died soon after the purchase.
The Riccardis enlisted the aid of sculptor Alfredo Fioravanti and created a statue, later known as the Old Warrior. It was 202 cm (6.6 ft) tall and was naked from the waist down. It was also missing its left thumb and right arm. In 1915, they sold it to the Metropolitan Museum of Art that also bought their next work, the Colossal Head, in 1916. Experts decided it must have been part of a seven-metre (23-foot) statue.
The next work was designed by Pio's eldest son Ricardo, who died in a riding accident before it was completed. When finished, the statue stood a little over two metres (6.6 ft) tall. In 1918, the Metropolitan Museum of Art bought it for $40,000 and published the find as the Big Warrior in 1921. The forgers subsequently dispersed.
The three warrior statues were first exhibited together in 1933. In the following years, various art historians, especially in Italy, presented their suspicions that on stylistic and artistic grounds alone, the statues might be forgeries, but there was no forensic proof to support the allegations. A later expert found that these exceptionally large pieces showed extraordinarily even firing characteristics, but he expressed this as cause for admiration, not suspicion. In 1960, chemical tests of the statue glazes showed the presence of manganese, an ingredient that Etruscans had never used. The museum was not convinced until experts deduced how they had been made. The statues had been sculpted, painted with glaze, then toppled while in an unfired, green state to produce fragments. Metropolitan director James Rorimer stated that studies by the Museum's Operating Administrator Joseph V. Noble (an antiquities collector and self-trained ceramic archaeologist) ""provided the first technical evidence of their having been made in modern times."" This was confirmed by Alfredo Fioravanti, who on January 5, 1961, entered the US consulate in Rome and signed a confession. The forgers had lacked the skills – and the very large kiln – required to make such large pieces. The fragments had been fired, ""discovered"" and sold, or re-assembled (""restored"") then sold. As proof, Fioravanti presented the Old Warrior's missing thumb, which he had kept as a memento. On February 15, the Metropolitan Museum announced that the statues were forgeries.","https://en.wikipedia.org/wiki/Etruscan_terracotta_warriors
https://libmma.contentdm.oclc.org/digital/collection/p15324coll10/id/144301
https://www.atlasobscura.com/articles/etruscan-forgeries-met-museum-art
https://www.britishmuseum.org/collection/search?keyword=Domenico&keyword=Fuschini&agent=Domenico%20Fuschini&view=grid&sort=object_name__asc&page=1",,1900-1920,"скульптура, древность","sculpture, antiquity",Италия,Italy,"Италия, Великобритания, Европа, США","Italy, United Kingdom, Europe, USA","Доменико Фускини, Альфредо Фиораванти, Метрополитен-музей, Британский музей","Domenico Fuschini, Alfredo Fioravanti, Metropolitan Museum of Art, British Museum",,,"Джозеф В. Нобл, Альфредо Фиораванти","Joseph V. Noble, Alfredo Fioravanti",,,Этрусские терракотовые воины,Etruscan terracotta warriors,"Метрополитен-музей, Британский музей","Metropolitan Museum of Art, British Museum",https://i.imgur.com/dhDZn8R.jpg,riccardi_bros_etruscan_warrior.jpg
Джеймс Мелларт,James Mellaart,"Джеймс Мелларт FBA (1925 – 2012) – английский археолог и писатель, известный своим открытием неолитического поселения Чатал-Хююк в Турции. Он был выслан из Турции, когда его заподозрили в причастности к черному рынку древностей. Он также был вовлечен в ряд противоречивых ситуаций, включая так называемый спор о богине-матери в Анатолии, что в конечном итоге привело к запрету на его раскопки в Турции в 1960-х годах. После его смерти выяснилось, что он подделал многие из своих “находок”, в том числе фрески и надписи, использованные для открытия Чатал-Хююка.
Мелларт родился в 1925 году в Лондоне. Он читал лекции в Стамбульском университете и был помощником директора Британского института археологии в Анкаре (BIAA). В 1951 году Мелларт начал руководить раскопками на объектах в Турции, с помощью своей жены турецкого происхождения Арлетт, которая была секретарем BIAA. Он помог определить керамическое изделие “бокал шампанского” в западной Анатолии к позднему бронзовому веку, что в 1954 году привело к открытию Бейчесултана. После завершения экспедиции в 1959 году он помог опубликовать ее результаты. В 1964 году он начал читать лекции по анатолийской археологии в Анкаре.
Когда в 1961 году Мелларт провел раскопки в Чатал-Хююке, его команда обнаружила более 150 комнат и зданий, некоторые из которых были украшены фресками, гипсовыми рельефами и скульптурами. С тех пор это место считается важным, поскольку оно помогло в изучении социальной и культурной динамики одного из самых ранних и крупнейших постоянно занятых земледельческих поселений на Ближнем Востоке.
Согласно одной из теорий Мелларта, Чатал-Хююк был известным местом поклонения богине-матери. Однако многие другие археологи не согласились с ним, и этот спор вызвал полемику. Мелларта даже обвинили в том, что он выдумал, по крайней мере, некоторые из мифологических историй, которые он представлял как подлинные. Это вызвало фурор и заставило турецкое правительство закрыть место раскопок. В течение следующих 30 лет место оставалось без присмотра, пока в 1990-х годах раскопки не были начаты заново.
Город в целом занимает площадь около 32,5 акров (130 000 м²), и в нем проживало 5 000-8 000 человек, тогда как норма для того времени составляла примерно одну десятую от этой площади. Это место вызвало большой ажиотаж, когда Мелларт объявил о нем, и с тех пор оно вызывает много вопросов. На самом деле, более поздние работы выявили сопоставимые особенности на других ранних неолитических стоянках на Ближнем Востоке, и это помогло в понимании этого места, так что многие из его бывших загадок больше не являются реальными проблемами.
В 1965 году Мелларт предоставил Сетону Ллойду из Британского института отчет о новой богатой находке из Дорака. Мелларт рассказал, что увидел сокровища в 1958 году в Измире в доме молодой женщины, с которой познакомился в поезде. Она сидела перед ним в вагоне поезда, на ней был золотой браслет, который привлек его внимание. Она сказала ему, что у нее дома есть еще несколько, он посетил ее и посмотрел коллекцию. Она не разрешила ему фотографировать, но позволила сделать рисунки. Он рассказал об этом газете The Illustrated London News, после чего турецкие власти потребовали объяснить, почему их не проинформировали. Он сказал, что девушка, которую звали Анна Папастрати, попросила его сохранить это в тайне. Он попросил Институт спонсировать публикации этой истории, но они отказались, так как не было никаких реальных доказательств. При поиске дома Папастрати выяснилось, что соответствующий адрес улицы в Измире не существует, и ее имя не было найдено. Единственный документ, по которому ее можно отследить, – это напечатанное на машинке письмо, которое после экспертизы, как выяснилось, было сделано женой Мелларта Арлетт. Вследствие этого турецкие власти выслали Мелларта за подозрение в контрабанде древностей. Позже ему разрешили вернуться, но и затем полностью запретили.
В 2005 году Мелларт отошел от преподавательской деятельности и жил в Северном Лондоне с женой и внуком. Он умер 29 июля 2012 года.
Согласно Мелларту, самыми ранними индоевропейцами в северо-западной Анатолии были конные всадники, которые пришли в этот регион с севера и основали Демирчихёюк в провинции Эскишехир, Турция, в древней Фригии, около 3000 г. до н.э. Они были предками лувров, предками лувийцев, населявших Трою II, и широко распространились на Анатолийском полуострове. Именно Мелларт впервые ввел термин “лувийцы” в археологический дискурс в 1950-х годах. По словам Кристофа Баххубера, современные исследования и раскопки подтверждают многие наблюдения Мелларта об изменениях в материальной культуре на региональном уровне.
В 2018 году сын Мелларта Алан и швейцарско-немецкий геоархеолог Эберхард Занггер опубликовали расследование, согласно которому Мелларт изготовил обширные подделки в поддержку своих тезисов. Исследовав квартиру покойного Мелларта, Занггер обнаружил, что Мелларт “подделал несколько древних фресок и, возможно, руководил своего рода “мастерской фальсификаторов””. Эти подделки включали прототипы фресок и гравюр, которые, как утверждал Мелларт, он обнаружил в Чатал-Хююке.
Еще одним текстом Мелларта была иероглифическая надпись на лувийском языке под названием Бейкёй 2, которая получила всемирный резонанс, когда о ней было объявлено в 2017 году, потому что она якобы содержит конкретную историю групп людей, известных египтянам как народы моря, а библейским авторам как филистимляне. Однако этот текст также может быть подделкой, и несколько ученых с тех пор спорили о его подлинности. Занггер и Фред Вудхейзен, опубликовавшие текст после того, как обнаружили его рисунки (считающиеся копиями рисунков, сделанных Жоржем Перро в 1878 году с каменных блоков, которые позже исчезли) среди бумаг Мелларта, отстаивают его подлинность, но другие ученые считают надпись подделкой, указывая, что она соответствует образцу предыдущих подделок Мелларта, но не соответствует тому, что известно об истории того периода.
Примечательно, что более 5 лет после его смерти никому не приходило в голову исследовать квартиру  Мелларта. Но 5 лет назад произошёл разлад в отношениях США и Турции, так, Брукингский институт, один из важнейших аналитических центров (think tank), специализирующийся на общественных науках, муниципальном управлении, внешней политике и мировой экономике, опубликовал статью “Порядок из Хаоса: Соединенным Штатам и Турции следует наладить свои отношения – пока еще не стало слишком поздно“. В западной прессе не сообщались подробности причин этого разлада, но российское агентство международной информации «РИА Новости» тремя днями ранее опубликовало новость под заглавием “Эрдоган призвал США прекратить в Сирии “театр с ИГ* и снять маски”“, в которой рассказало о заявлениях Эрдогана, при выступлении перед депутатами правящей в Турции Партии справедливости и развития:
""У нас 911 километров границы с Сирией. Какая у них (США. — Прим. ред.) связь с сирийской границей? Они уже потратили 550 миллионов долларов, но сейчас хотят увеличить эту цифру до трех миллиардов. Вы говорите, что боретесь против ИГ*. А сколько вы уничтожили членов ИГ*? Те, кто боролся против ИГ*, сейчас борется против Турции. Ни у кого нет права использовать ИГ* как повод. Пришло время закончить этот театр с ИГ*, пора снять маски. Нам говорят: “Если нас ударят, мы жестко ответим”. Те, кто это говорит, никогда в жизни не пробовал османского кулака. То, что выполняет в рамках НАТО Турция, должна в тех же масштабах выполнять и Америка. США — это не НАТО, все члены альянса равны между собой. Но если вы поддерживаете террористов, которые нападают на страну — члена альянса, то НАТО следует защитить эту страну"".
После этого не было никаких значимых новостей о развитии этого конфликта в средствах массовой информации, и всего через пару недель после этого академическую среду потрясло сообщение швейцарского археологического фонда о подложности открытий Мелларта, фактически лишив тем самым Турцию этого “самого древнего города на Земле”. К этому стоит добавить, что в научном сообществе неоднократно поднимались сомнения в открытиях Мелларта, ещё при его жизни:
Карл Ламберг-Карловски из Гарварда: “нет абсолютно никаких объективных причин полагать, что эти “новые” росписи из Чатал-Хююка существуют” (Lamberg-Karlоvsky, Carl C. 1992. “Constructing” the Past. The Review of Archaeology 13(1): 37-40), а в книге “The Lie Became Great: The Forgery of Ancient Near Eastern Cultures” (2000) Оскара Мускареллы различные “находки” Мелларта приводятся в качестве образцовых примеров фальшивок.
Но подлогом его открытия стали признаны только вскоре после заявления Эрдогана о “прекращении спектакля с ИГ*”.","James Mellaart FBA (1925 – 2012) was an English archaeologist and author who is noted for his discovery of the Neolithic settlement of Çatalhöyük in Turkey. He was expelled from Turkey when he was suspected of involvement with the antiquities black market. He was also involved in a string of controversies, including the so-called mother goddess controversy in Anatolia, which eventually led to his being banned from excavations in Turkey in the 1960s. After his death it was discovered that he had forged many of his “finds”, including murals and inscriptions used to discover the Çatalhöyük site.
Mellaart was born in 1925 in London. He lectured at the University of Istanbul and was an assistant director of the British Institute of Archaeology at Ankara (BIAA). In 1951 Mellaart began to direct excavations on the sites in Turkey with the assistance of his Turkish-born wife Arlette, who was the secretary of BIAA. He helped to identify the “champagne-glass” pottery of western Anatolia in the Late Bronze Age, which in 1954 led to[citation needed] the discovery of Beycesultan. After that expedition’s completion in 1959, he helped to publish its results. In 1964 he began to lecture in Anatolian archaeology in Ankara.
When Mellaart excavated the Çatalhöyük site in 1961, his team found more than 150 rooms and buildings, some decorated with murals, plaster reliefs, and sculptures. The site has since been seen as important as it has helped in the study of the social and cultural dynamics of one of the earliest and largest permanently occupied farming settlements in the Near East.
According to one of Mellaart’s theories, Çatalhöyük was a prominent place of mother goddess worship. However, many other archaeologists did not agree with him, and the dispute created a controversy. Mellaart was even accused of making up at least some of the mythological stories he presented as genuine. The furor caused the Turkish government to close up the site. The site was unattended for the next 30 years until excavations were begun anew in the 1990s.
The city as a whole covers roughly 32.5 acres (130,000 m²), and housed 5,000–8,000 people, whereas the norm for the time was around one tenth of this size. The site stirred great excitement when Mellaart announced it and has since caused much head scratching. In fact, more recent work has turned up comparable features at other early Neolithic sites in the Near East, and this has benefited many people in their understanding of the site so that many of its one-time mysteries are no longer real issues.
In 1965 Mellaart gave a report of a new rich find from Dorak to Seton Lloyd of the British Institute. Mellaart said that he had seen the treasures in 1958 in the Izmir home of a young woman whom he met on a train. She sat in front of him in the train car, wearing a gold bracelet which drew his attention. She told him that she had more at home, so he came over and saw the collection. She did not allow him to take photographs, but did let him make drawings of them. He gave the story to The Illustrated London News, and then Turkish authorities demanded to know why they had not been informed. He said that the young woman, named Anna Papastrati, asked him to keep it secret. He asked the Institution to sponsor publications of the story, but they refused with no real evidence. When looking for Papastrati’s home, it turned out that the street address did not exist in Izmir, and her name was not found. The only document that can be traced to her is a typed letter that after examination appears to have been done by Mellaart’s wife Arlette. In consequence, Turkish officials expelled Mellaart for suspected antiquities smuggling. He was later allowed to return but later banned completely.
As of 2005, Mellaart had retired from teaching and lived in North London with his wife and grandson. He died on 29 July 2012.
According to Mellaart, the earliest Indo-Europeans in northwest Anatolia were the horse-riders who came to this region from the north and founded Demircihöyük in Eskişehir Province, Turkey, in ancient Phrygia, c. 3000 BCE. They were ancestors of the Luwians who inhabited Troy II, and spread widely in the Anatolian peninsula. It was Mellaart who first introduced the term “Luwian” to archaeological discourse in the 1950s. According to Christoph Bachhuber, current surveys and excavations tend to support many of Mellaart’s observations on changes in material culture at a regional scale.
In 2018 Mellaart’s son Alan and the Swiss-German geoarchaeologist Eberhard Zangger published an investigation according to which Mellaart had fabricated extensive forgeries in support of his theses. After investigating the late Mellaart’s apartment, Zangger revealed that Mellaart “faked several of the ancient murals and may have run a ‘forger’s workshop’ of sorts.” These forgeries included prototypes of murals and engravings that Mellaart had claimed to have discovered in Çatalhöyük.
Another of Mellaart’s texts was a Hieroglyphic Luwian inscription named Beyköy 2, which received global headlines when it was announced in 2017 because it purported to contain specific history of the groups known to the Egyptians as Sea Peoples and to the biblical authors as the Philistines. This text, however, may also be a forgery,[9] and several scholars have since debated its authenticity. Zangger and Fred Woudhuizen, who published the text after discovering drawings of it (held to be copies of drawings made by Georges Perrot in 1878 of stone blocks that later disappeared) among Mellaart’s papers, have contended for its authenticity, but other scholars consider the inscription spurious, pointing out that it fits the pattern of Mellaart’s previous forgeries but does not fit what is otherwise known about the history of the period.
It is noteworthy that more than 5 years after his death, it did not occur to anyone to investigate Mellart’s flat.But 5 years ago, there was a rift in US-Turkey relations, so the Brookings Institution, one of the most important think tanks specializing in social sciences, municipal government, foreign policy and global economy published “Order from Chaos: The United States and Turkey should fix their relationship — Before it’s too late“. The Western press did not report details of the reasons for this discord, but the Russian international news agency RIA Novosti had published a news story three days earlier titled “Erdogan urged the US to stop ‘theatre with ISIS and take off the masks’ in Syria” in which it described Erdogan’s statements while addressing deputies of the ruling Justice and Development Party in Turkey:
""We have 911 kilometres of border with Syria. What is their (U.S. – Ed.) connection to the Syrian border? They have already spent $550 million, but now they want to increase this figure to three billion. You say you are fighting against the ISIS. How many members of ISIS have you eliminated? Those who fought against ISIS are now fighting against Turkey. No one has the right to use ISIS as an excuse. It’s time to end this theatre with ISIS, it’s time to take off the masks. We are told, “If we get hit, we will retaliate harshly.” Those who say this have never tasted the Ottoman fist in their lives. What Turkey is doing within NATO, America should be doing to the same extent. The US is not NATO, all members of the alliance are equal to each other. But if you support terrorists who attack a member country of the alliance, NATO should protect that country.""
There was no meaningful news about the development of this conflict in the media after that, and just a couple of weeks after that the academic environment was shaken by a important report from the Swiss Archaeological Foundation about the falsity of Mellaart’s discoveries, thereby effectively denying Turkey this “oldest city on earth”. It is worth adding that doubts about Mellaart’s discoveries were repeatedly raised in the scientific community during his lifetime:
Karl Lamberg-Karlovski of Harvard: “there is absolutely no objective reason to believe that these ‘new’ murals from Çatal-Hüyük exist” (Lamberg-Karlovski, Carl C. 1992. “Constructing” the Past. The Review of Archaeology 13(1): 37-40), and Oscar Muscarella’s The Lie Became Great: The Forgery of Ancient Near Eastern Cultures (2000) cites Mellaart’s various ‘finds’ as exemplary examples of forgery.
But his findings only came to be recognised as forgery shortly after Erdogan’s declaration to “put an end to the spectacle with ISIS”.","https://en.wikipedia.org/wiki/James_Mellaart
https://zlaxyi.wordpress.com/2023/02/02/2991
https://luwianstudies.org/james-mellaart-forged-documents-throughout-life
https://books.google.com/books?id=yZC5FfAbtH8C
https://www.euromag.ru/articles/naslednik-shlimana
https://www.scoop.co.nz/stories/HL0508/S00224.htm
https://ria.ru/20180213/1514524234.html
https://link.springer.com/article/10.1007/s10963-015-9083-7/tables/1
https://scotthaddow.wordpress.com/2012/07/13/mellaarts-skeletons-return-to-catalhoyuk",Jimmy Mellaart,1950-2010,"археология, древность, фрески, гравюры","archaeology, antiquity, murals, engravings",Великобритания,United Kingdom,"Турция, Великобритания, Фригия","Turkey, United Kingdom, Phrygia","Британский институт археологии в Анкаре, Арлетт Мерьям Ценани, Сетон Ллойд, Luwian Studies","British Institute of Archaeology at Ankara, Arlette Meryem Cenani, Seton Lloyd, Luwian Studies",Кристоф Баххубер,Christoph Bachhuber,"Эберхард Занггер, Фред Вудхейзен, Карл Ламберг-Карловски, Оскар Мускарелла","Eberhard Zangger, Fred Woudhuizen, Karl Lamberg-Karlоvsky, Oscar Muscarella",Жорж Перро,Georges Perrot,"Чатал-Хююк, Сокровище Дорака, Beyköy 2, Хаджилар","Çatalhöyük, Dorak Treasure, Beyköy 2, Hacılar",,,"https://i.imgur.com/6gkheTQ.jpg
https://i.imgur.com/fe7E0d4.jpg
https://i.imgur.com/eJwepC1.jpg
https://i.imgur.com/cgrKAZF.jpg
https://i.imgur.com/O6GiwyM.jpg","mellaart_illustated_london_news_dorak_treasure.jpg
mellaart_wiki_catal_huyuk_13.jpg
mellaart_sketches_for_murals.jpg
mellaart_calibrated_carbon_14_dates_for_catalhoyuk.jpg
mellaart_museum_of_anatolian_civilizations.jpg"
Хосе Луис Хордан Пенья,Jose Luis Jordan Pena,"Хосе Луис Хордан Пенья (1931 – 2014) — испанский инженер, старший техник в области телекоммуникаций, он стал известен своей деятельностью в области уфологии и, в частности, тем, что, начиная с 1966 года, якобы написал большое количество машинописных писем, иногда иллюстрированных набросками цветными карандашами, выдаваемых за внеземные послания, написанные жителями предполагаемой планеты Уммо и адресованные жителям Земли.
Уммо (исп. Ummo, фр. Oummo) — гипотетическая планета из системы в созвездии Девы, населённая похожими на землян обитателями. «Феномен Уммо» в 1960—1970-е годы занимал определённое место в общественном сознании Франции и Испании, на территории которых в основном и развивался (исключением являются наблюдения 1989 года в Воронеже НЛО с символом Уммо). В XXI веке интерес к феномену в соответствующих кругах снизился.
Инженер и старший техник в области телекоммуникаций, Пенья стал профессором математики, физики и электроники в техническом институте. Увлеченный парапсихологией, он был одним из основателей Испанского общества парапсихологии, для которого он построил несколько аппаратов для исследования паранормальных явлений; позже он стал вице-президентом этой ассоциации. Его исследования в области паранормального позволили ему ознакомиться с лже-медиумами, иллюзионизмом и трюками фокусников. Его культурные интересы распространялись на эзотерику, философию, историю религий и культурную антропологию.
Пенья изучал различные языки, написал несколько научных публикаций и поддерживал контакты с учеными из разных стран. В то же время он вел активную антикультовую деятельность. В письме к уфологу Рафаэлю Фарриолсу он писал: “Я встретил агента Социальной бригады, с которым я снова встретился в группе Общества Иисуса под названием “Католическая вера”, руководимой отцом Санчесом де Леоном. Мы обязались доносить на протестантов, свидетелей Иеговы, масонов властям Франко…”. В начале 1960-х годов он посетил несколько курсов по промышленной психологии. Позже, предпочитая представлять себя психологом, он оставил преподавание технических дисциплин и начал работать в отделе кадров крупной строительной компании.
В начале 1966 года Пенья связался с ассоциацией “Друзья посетителей космоса”, аниматором которой был Фернандо Сесма Мансано. 6 февраля того же года Пенья утверждал, что видел НЛО в Алуче, небольшом городке недалеко от Мадрида, когда ехал домой. У этого инцидента есть еще два свидетеля, один из которых позвонил журналисту Хосе Луису Пиментелю из журнала Porquè, а другой через три недели написал журналисту Эухенио Даньянсу, сообщив, что его друг, инженер Висенте Ортуньо, был свидетелем этого наблюдения. Ортуньо говорил, что видел НЛО с балкона своего дома, и его показания подтверждают рассказ Пеньи.
После наблюдения в Алуче Пенья стал активно интересоваться уфологией, сотрудничая с Сесмой Мансано, который начал получать печатные письма от самопровозглашенных инопланетян с планеты Уммо. 1 июня 1967 года в Сан-Хосе-де-Вальдерас был замечен НЛО, и Пенья участвовал в расследовании: он разыскал и опросил свидетелей, получил фотографии, сделанные одним из свидетелей, провел осмотр на предполагаемом месте посадки, обнаружив металлические трубки, содержащие странный пластиковый материал. Испанские уфологи Антонио Рибера и Рафаэль Фарриолс назвали это наблюдение “идеальным случаем” и посвятили ему книгу.
Тем временем письма от предполагаемых инопланетян продолжали поступать различным людям, особенно в Испании и Франции. В 1970 году Пенья вышел из ассоциации Сесма Мансано и основал свою собственную группу под названием Eridani, которая посвятила себя изучению дела Уммо и действовала до 1975 года. В 1988 году испанский журналист Хавьер Серра обнаружил, что инженер Ортуньо, второй свидетель наблюдения НЛО в Алуче, был давним другом Пеньи. В том же году Пенья перенес инсульт, последствия которого оставили его с трудностями в речи и движении.
В 1993 году в письме к уфологу Рафаэлю Фарриолсу Пенья признается, что является настоящим автором писем, отправленных предполагаемыми инопланетянами Уммо. Несколько месяцев спустя Пенья опубликовал статью в испанском журнале La Alternativa Racional, в которой объяснил, что устроил мистификацию, чтобы проверить свою личную теорию о “синдроме Анубиса”, странном виде паранойи, которой страдают 80 процентов человечества, заставляя их быть доверчивыми в отношении таких вещей, как уфология и паранормальные явления.
Он утверждал, что писал письма на печатной машинке, которая была у него дома и в офисе, и отправлял их, пользуясь поездками за границу. Пенья также признался в фальсификации фотографий и следов посадок НЛО, замеченных в Алуче и Сан-Хосе-де-Вальдерас, объяснив детали испанскому уфологу Мануэлю Карбалалу; он рассказал, что пластиковый материал, найденный на месте посадки НЛО в Сан-Хосе-де-Вальдерас, тогда неизвестный, поскольку не был доступен в продаже, был сделан из тедлара (поливинилфторида), используемого НАСА, и он получил небольшое количество от инженера космического агентства, который в то время находился в Испании.
Фернандо Сесма Мансано был предупрежден о прибытии писем, посланных инопланетянами Уммо, телефонным звонком, полученным 14 января 1966 года; говорят, что звонившим был Пенья, который использовал электрический прибор собственной конструкции для деформации голоса. Однако некоторые ставят под сомнение это обстоятельство, считая, что невозможно с уверенностью узнать дату, когда Сесма Мансано получил первые письма. Признание Пеньи в авторстве писем уммитов не убедило сторонников внеземной гипотезы.
Исследователь, который написал книгу “Ummo, le vrais extraterrestres” под псевдонимом Жан Поллион, и чья настоящая личность остается неизвестной, утверждает, что признания Пеньи являются ложными в силу состояния его здоровья: из-за инсульта, который случился с ним в 1988 году и оставил его с трудностями в речи и движении, он не мог написать и отправить письма, которые якобы отправляли уммиты в период с 1988 по 1993 год. По словам французского уфолога Жан-Пьера Пети, Пенья заявил об авторстве писем по просьбе самих уммитов. Другие “верующие”, однако, сомневаются, что один человек мог поддерживать такую мистификацию в течение стольких лет, написать обширный эпистолярий, который потребовал бы огромной культуры.
По мнению других исследователей, Пенья мог быть автором писем, по крайней мере, в ранние годы, но он не действовал в одиночку. В частности, были выдвинуты три гипотезы:
– было вмешательство ЦРУ, которое хотело проверить реакцию населения на гипотетическую встречу с инопланетянами; однако это не объясняет, почему этот тест был проведен в Испании, далеко от США;
– другие, напротив, ссылаются на вмешательство КГБ, утверждая, что социалистическая модель Уммо близка к социалистической модели СССР; однако они не объясняют якобы религиозную одержимость жителей Уммо, которая вытекает из писем;
– другая часть, например, британский журналист-скептик Питер Роджерсон, предполагают наличие группы воинствующих антифранкистов, поскольку письма от инопланетян были поводом для распространения в Испании определенных заявлений против режима; доказательством этого может служить тот факт, что после смерти Франсиско Франко в 1975 году письма Уммо стали более редкими.
Другие считают, что Пенья действовал в одиночку, за исключением лишь некоторых писем, которые были написаны другими людьми. Будучи хорошо образованным, Пенья мог писать на разные темы. Более того, набор писем обладает сильной внутренней связностью, а отрывки на сексуальные темы кажутся соответствующими фантомами его автора. В этом случае возникает мифоманическая фантазия, связанная с очень конкретным личным опытом. Уфолог Луис Р. Гонсалес Мансо также считает, что Пенья был единственным автором мистификации, при сотрудничестве некоторых сообщников, которые якобы помогли ему отправить некоторые письма и подделать фотографии НЛО и следы их посадок.","José Luis Jordán Peña (1931 – 2014) was a Spanish engineer. A higher technician in the field of telecommunications, he became known for his activities in the field of ufology and in particular for having claimed the writing, from 1966 onwards, of a large number of typewritten letters, sometimes illustrated by sketches with coloured pencils, passed off as extraterrestrial messages written by the inhabitants of the alleged planet Ummo and addressed to the inhabitants of Earth.
Ummo (fr. Oummo)  is a hypothetical planet from a system in the constellation of Virgo, inhabited by Earth-like inhabitants. “In the 1960s and 1970s the Ummo phenomenon occupied a certain place in the public consciousness of France and Spain, on whose territory it mainly developed (except for the 1989 UFO sightings in Voronezh, USSR, with the symbol of Ummo). In the twenty-first century, interest in the phenomenon has waned in the relevant circles.
An engineer and senior technician in telecommunications, he became a professor of mathematics, physics and electronics at a technical institute. Passionate about parapsychology, he was one of the founders of the Sociedad Española de Parapsicologia, for which he built some apparatus for research into the paranormal; he later became vice-president of the association. His investigations in the field of the paranormal allowed him to familiarise himself with false mediums, illusionism and conjurers’ tricks. His cultural interests extend to esotericism, philosophy, history of religions and cultural anthropology.
Peña studies various languages, writes several scientific publications and maintains contact with scientists from different countries. At the same time, he carries out intense anti-cult activities. In a letter to the ufologist Raphael Farriols, he writes: ‘I met an agent of the Social Brigade who I met again in a group of the Society of Jesus called the Catholic Faith and directed by Father Sánchez de León. We undertook to denounce Protestants, Jehovah’s Witnesses, Freemasons to the Franco authorities…’. In the early 1960s, he attended some courses in industrial psychology. Later, preferring to present himself as a psychologist, he left teaching technical subjects and began working in the personnel department of an important construction company.
At the beginning of 1966, Peña got in touch with the association The Friends of Space Visitors, of which Fernando Sesma Manzano was the animator. On 6 February of the same year, Peña claims to have seen a UFO in Aluche, a small town near Madrid, while driving home. The incident has two other witnesses, one of whom telephoned journalist José Luis Pimentel of Porquè magazine, the other wrote three weeks later to journalist Eugenio Danyans, saying that a friend of his, engineer Vicente Ortuño, had witnessed the sighting. Ortuño says he saw the UFO from the balcony of his house and his testimony confirms Peña’s account.
After Aluche’s sighting, Peña took an active interest in ufology, collaborating with Sesma Manzano, who began receiving typed letters from self-styled extraterrestrials from the planet Ummo. On 1 June 1967, a UFO was sighted in San José de Valderas and Peña collaborated in the investigation: he tracked down and interviewed witnesses, acquired photographs that one of them had taken and carried out an inspection at the presumed landing site, finding metal tubes containing a strange plastic material. The sighting is called ‘a perfect case’ by Spanish ufologists Antonio Ribera and Raphael Farriols, who dedicate a book to it.
In the meantime, letters from alleged extraterrestrials continued to arrive to various people, especially in Spain and France. In 1970, Peña left Sesma Manzano’s association and founded his own group called Eridani, which devoted itself to studies on the Ummo case and was active until 1975. In 1988, Spanish journalist Javier Serra discovered that engineer Ortuño, the other witness of the Aluche UFO sighting, was a long-time friend of Peña. In the same year, Peña suffered a stroke, the after-effects of which left him with difficulties in speech and movement.
In 1993, in a letter to ufologist Raphael Farriols, Peña confessed to being the real author of the letters sent by Ummo’s alleged extraterrestrials. A few months later, Peña published an article in the Spanish magazine La Alternativa Racional, in which he explained that he had set up the hoax to verify his personal theory about the ‘Anubis Syndrome’, a strange kind of paranoia that afflicts 80 per cent of humanity, causing them to be gullible about things like ufology and the paranormal.
He claimed to have written the letters using the typewriter he had at home and the one he had in his office, and to have sent them by taking advantage of trips abroad. Peña also confessed to having falsified the photos and traces of the UFO landings sighted in Aluche and San José de Valderas, explaining the details to the Spanish ufologist Manuel Carballal; he revealed that the plastic material found at the landing site of the San José de Valderas UFO, unknown at the time because it was not commercially available, was made of Tedlar (polyvinyl fluoride) used by NASA and that he had obtained a small quantity from an engineer of the space agency who was in Spain at the time.
Fernando Sesma Manzano is said to have been alerted to the arrival of the letters sent by Ummo’s extraterrestrials by means of a telephone call received on 14 January 1966; the caller is said to have been Peña, who made use of an electrical device of his own construction to deform his voice. However, some question this circumstance, believing that it is not possible to know with certainty the date on which Sesma Manzano received the first letters. Peña’s confession of authorship of the Ummite letters has not convinced the proponents of the extraterrestrial hypothesis.
The scientist who wrote the book Ummo, le vrais extraterrestres under the pseudonym Jean Pollion, and whose real identity remains unknown, claims that Peña’s confessions are false by virtue of his state of health: due to the stroke that struck him in 1988, leaving him with difficulties in speech and movement, he could not have written and sent the letters that the Ummites allegedly sent between 1988 and 1993. According to the French ufologist Jean-Pierre Petit, Peña claimed authorship of the letters at the request of the Ummites themselves. Other ‘believers’ doubt, however, that a single individual could have kept up such a hoax for so many years, writing a vast epistolary that would have required enormous culture.
According to others, Peña may have been the author of the letters, at least in the early years, but he would not have acted alone. In particular, three hypotheses have been put forward:
– there was the intervention of the CIA, which wanted to test the reactions of the population to a hypothetical encounter with extraterrestrials; however, it would not explain why this test was conducted in Spain, far from the USA;
– others, on the contrary, evoke the intervention of the KGB, claiming that the Ummo socialist model is close to the USSR’s socialist model; however, they would not explain the alleged religious obsession of the inhabitants of Ummo, which emerges from the letters;
– still others, such as the British sceptical journalist Peter Rogerson, describe a group of militant anti-Francoists, since the letters from the extraterrestrials were an excuse to circulate in Spain certain statements against the regime; proof of this would be the fact that after Francisco Franco’s death in 1975, Ummo letters became rarer.
Still others believe that Peña would have acted alone, except for certain letters that were written by others. Being well educated, Peña was able to write on several topics. Moreover, the set of letters possesses a strong internal coherence and the passages on sexual topics seem consistent with the ghosts of its author. In this case, a mythomaniac fabrication is evoked, linked to a very particular personal experience. Ufologist Luis R. González Manso also believes that Peña was the sole author of the hoax, with the collaboration of some accomplices who allegedly helped him to send some of the letters and to falsify the photographs of the UFOs and the traces of their landings.","https://it.wikipedia.org/wiki/Jos%C3%A9_Luis_Jord%C3%A1n_Pe%C3%B1a
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A3%D0%BC%D0%BC%D0%BE
https://lemomo2.pagesperso-orange.fr/Ummo.htm
https://wearethemutants.com/2019/02/12/an-immoral-experiment-the-spiritual-political-and-ufological-significance-of-the-ummo-letters
http://ummo-sciences.org/
https://science-news.co/the-mystery-of-the-ummo-letters-from-a-supposedly-extraterrestrial-civilization",José Luis Jordán Peña,1960-1990,"письма, фото, инопланетяне","letters, photo, extraterrestrials","Испания, Европа","Spain, Europe","Испания, Франция, Европа, СССР","Spain, France, Europe, USSR","Франсиско Франко, Санчес де Леон, Мануэль Карбалал, иезуиты, НАСА","Francisco Franco, Sánchez de León, Manuel Carballal, Jesuits, NASA","Фернандо Сесма Мансано, Рафаэль Фарриолс, Антонио Рибера, Висенте Ортуньо, Жан Поллион, Жан-Пьер Пети","Fernando Sesma Manzano, Raphael Farriols, Antonio Ribera, Vicente Ortuño, Jean Pollion, Jean-Pierre Petit","Хавьер Серра, саморазоблачение","Javier Serra, Self-exposure",,,,,,,"https://i.imgur.com/05G8v8u.jpg
https://i.imgur.com/ZIf0MqX.jpg
https://i.imgur.com/3fLTVRH.jpg
https://i.imgur.com/B0qZbOS.jpg
https://i.imgur.com/yFVX8Ry.jpg","jose_luis_jordan_pena_ummo_letters_aliens_ufo.jpg
jose_luis_jordan_pena_primer_on_rna_amino_acid_replication.jpg
jose_luis_jordan_pena_ummo_cons_D74-img2_3.jpg
jose_luis_jordan_pena_ufo_san_jose_de_valderas.jpg
jose_luis_jordan_pena_ufo_chronicles_of_the_soviet_union.jpg"
Алоис Фюрер,Alois Fuhrer,"Алоис Фюрер был немецким индологом, работавшим в Британском колониальном Археологическом управлении Индии. Он родился в немецкой католической семье. Он изучал римско-католическую теологию и востоковедение в Вюрцбургском университете. Его лектор по санскриту, Джулиус Джолли, был связан с Бомбейской школой индологии. Вероятно, благодаря ему он был назначен преподавателем санскрита в иезуитский Институт Святого Ксаверия в Бомбее (ныне Мумбаи). Фюрер оставил католическую церковь и перешел в англиканство, что стоило ему работы; он вернулся в Германию, откуда подал заявление на новую работу в музее в Лакхнау в Индии.
Фюрер провел очень успешные раскопки в Канкали Тила в Матхуре между 1889 и 1891 годами, которые улучшили понимание истории джайнизма и завоевали ему репутацию “самого успешного из профессиональных раскопщиков”. В 1891 году Фюрер начал раскопки в Рамнагаре на месте Ахиччхатра.
В 1912 году немецкий индолог Генрих Людерс обнаружил в музее провинции Лакхнау поддельные надписи на языке брахми на предметах, относящихся к раскопкам Фюрера в Матхуре и Рамнагаре, подделки, которые он приписал самому Фюреру. Некоторые из поддельных надписей были прямыми копиями надписей на других предметах, ранее опубликованных в Epigraphia Indica.
Фюрер отправился в Санчи в сезон 1891-1892 годов и обнаружил десятки неопубликованных дарственных надписей, но они не смогли оказать того влияния, на которое он рассчитывал. Только новая обнаруженная им надпись царя Ашоки смогла оказать достаточное влияние на общественное мнение.
В 1893-1894 годах Фюрер совершал исследовательскую поездку в Бирму. В 1894 году он опубликовал в своих отчетах о работе эпиграфической секции за рабочий сезон 1893-94 годов революционное открытие трех древних гуптских надписей, найденных, по его словам, в Пагане и Тагаунге в Бирме, которое отодвинуло эпиграфические знания о взаимодействии с Индией почти на шесть веков назад, вызвав огромный резонанс. Он составил подробное описание якобы найденных им надписей, не представив ни рисунка, ни фотографического доказательства, хотя с ним в экспедиции были чертежник и фотограф. Большие выдержки из его отчета были воспроизведены в The Indian Antiquary Vol-xxiv (1895). Его “открытие” было принято за чистую монету, а его выводы повторили многие научные работы, такие как Gazeteer of Upper Burma and the Shan States в 1900 году, а затем их повторили и популярные работы.
Лишь много лет спустя выяснилось, что надписей на самом деле не существовало, и этот факт был открыто разглашен Чарльзом Дюрозелем в 1921 году: “Эта санскритская надпись никогда не существовала, а была полностью выдумана доктором Фюрером во время его поездки в Бирму”.
Столб Нигали Сагар (также называемый “столб Ниглива”) был первоначально обнаружен непальским офицером во время охотничьей экспедиции в 1893 году. В марте 1895 года Фюрер осмотрел столб Нигали Сагар, один из столбов Ашоки, и обнаружил надпись на брахми, которая, как утверждается, также относится ко времени Ашоки.
В 1896 году в сопровождении местного непальского губернатора, генерала Кхадга Шамшера, Фюрер обнаружил крупную надпись на столбе Ашоки, надпись, которая, вместе с другими доказательствами, подтвердила, что Лумбини является местом рождения Будды. Сам столб был известен уже некоторое время, так как о нем сообщил Кхадга Шамшер Винсенту Артуру Смиту несколькими годами ранее. Фюрер сделал свое великое открытие, когда раскопал землю вокруг столба и сообщил об обнаружении надписи в нетронутом виде на глубине около одного метра под поверхностью.
Подлинность находки долгое время вызывала сомнения, и была открыто оспорена в книге 2008 года британского писателя Чарльза Аллена.
После обнаружения столба Фюрер полагался на рассказы древних китайских паломников в поисках Капилавасту, который, по его мнению, должен был находиться в Тилауракоте. Не найдя ничего, он начал раскопки некоторых сооружений, которые, по его словам, были ступами, и как раз занимался подделкой домавританских надписей на кирпичах, когда его поймал на месте преступления Винсент Артур Смит. Надписи были прямо названы Смитом “наглыми подделками”.
Примерно в то же время Фюрер продавал поддельные мощи, “заверенные” несуществующей надписью Упагупты, предшественника Ашоки, Шин У Ма, высокопоставленному монаху в Бирме. Он писал бирманскому монаху: “Возможно, вы видели из газет, что мне удалось обнаружить рощу Лумбини, где родился Господь Будда”, отметив, что “распаковали священные мощи нашего Благословенного Господа Будды, которые, несомненно, являются подлинными, и которые окажутся благословением для тех, кто преданно им поклоняется”. “Останки подлинного зуба Будды”, отправленные Фюрером в 1896 году, оказались вырезанным из куска слоновой кости, а другие, отправленные в 1897 году, был лошадиными. О подделке в 1898 году сообщил британскому правительству Северо-Западных провинций в Индии бирмолог и член комиссии по Бирме Бернард Хоутон, и началось расследование, которое привело к отставке Фюрера 16 сентября 1898 года.
В январе 1898 года Фюрер снова участвовал в крупном открытии – реликвариях в Пипрахве.
Согласно газете New York Post (3 мая 1896 года), открытие в Нигливе “кажется, переносит происхождение буддизма намного дальше в прошлое”. Liverpool Mercury (29 декабря 1896 года) сообщал, что открытие того, что Лумбини (также называемый Падерией) был “фактическим местом рождения Будды, должно принести набожную радость примерно 627 000 000 человек”. Газета Pall Mall Gazette (18 апреля 1898 года) сообщила, что находка в Пипрахве “содержит не меньшую реликвию, чем кости самого Будды”.
Археологическая карьера Фюрера закончилась позором. Фюрер попал под подозрение с марта 1898 года после сообщений о подделке мощей Будды.
Было начато официальное расследование его деятельности, но чиновники с трудом нашли “вескую” причину для увольнения Фюрера. Фюреру официально предъявил претензии Винсент Артур Смит, который сообщил о подделке мощей Будды. Фюрер был разоблачен как “фальсификатор и торговец поддельными древностями”. Смит также обвинил Фюрера в административных нарушениях при подаче отчетов правительству и в ложной информации о подготовке будущих публикаций о его археологических исследованиях: Фюрер был вынужден признать, “что каждое утверждение в нем [отчете] было абсолютно ложным”. Фальшивые надписи, которые должны были подтвердить подлинность мощей Будды, не упоминались в расследовании, очевидно, из опасения поставить под сомнение другие эпиграфические открытия, сделанные Фюрером. Аналогичным образом, фальшивая публикация древних бирманских надписей была объектом институционального сокрытия, которое стало известно только в 1921 году, когда Чарльз Дюрозель раскрыл их несуществование.
В 1901 году Винсент Артур Смит, выйдя в отставку, решил раскрыть правду о непальских открытиях и опубликовал резкий анализ деятельности Фюрера, очевидно, обеспокоенный тем, что “сдержанный язык, использовавшийся в предыдущих официальных документах, иногда неправильно интерпретировался”. В частности, Смит сказал об описании Фюрером археологических останков в Нигали Сагар, что “каждое слово в нем – ложь”, и охарактеризовал несколько эпиграфических открытий Фюрера как “наглые подделки”. Однако Смит никогда не оспаривал подлинность надписи на столбе Лумбини и надписи в Нигали Сагар, обнаруженной Фюрером.
Согласно официальным инструкциям правительства Индии, отставка Фюрера была принята, и он был освобожден от занимаемых должностей, его бумаги конфискованы, а его кабинеты осмотрены Винсентом Артуром Смитом 22 сентября 1898 года. В 1897 году Фюрер написал монографию о своих открытиях в Нигали Сагар и Лумбини “Монография о месте рождения Будды Шакьямуни в непальском тарае“, которая была изъята из обращения правительством.
""Фюрер был уволен и вернулся в Европу со своей семьей. Он умер 5 ноября 1930 года в Биннингене, Швейцария.
У Фюрера была необычная религиозная карьера. Он служил католическим священником, но в 1887 году перешел в англиканство. После изгнания с государственной службы в Индии Фюрер планировал стать буддийским монахом. Цитируя “Цейлон Стандарт”, журнал “Общество Махабодхи” отмечало: “Большой интерес в буддийских и других кругах вызвала перспектива приезда доктора Фюрера на Цейлон для вступления в буддийское священство. Недавно появившиеся в прессе сообщения об этом джентльмене вызвали серьезные подозрения. Мы понимаем, что доктору Фюреру будет предоставлена возможность опровергнуть выдвинутые против него обвинения, прежде чем он будет принят ведущими буддистами здесь в качестве представителя религии Будды”. Эти планы, похоже, не оправдались, потому что в 1901 году Фюрер вновь обратился в христианскую католическую церковь и работал священником в Швейцарии с 1906 по 1930 год.""
Несмотря на разоблачение многих подделок Фюрера, к примеру, храмовый комплекс в Лумбини до сих пор остается местом паломничества буддистов, как место рождения Будды. Несмотря на то, что надпись царя Ашоки, утверждающая это, в академических кругах известна как подделка, если исключить пеших паломников из Индии, то Лумбини сейчас посещают около 100 тысяч туристов в год.
Кроме того, Алоис Фюрер отличился не только обнаружением места рождения Будды, но и места рождения Кришны: храм Кешава Дев был возведен на месте кургана, раскопанного Фюрером, где он обнаружил фундамент и “подтверждающую надпись”. Правда, этот значимый вклад в древность индуизма Фюреру до сих пор стараются не вспоминать, а его современники изымали соответствующие фото-документы об авторстве археологических изысканий в Матхуре после разоблачения фальсификаций в области буддизма.","Alois Führer was a German Indologist who worked for the British Colonial Archaeological Survey of India. He was born into a German Catholic family. He studied Roman Catholic theology and Oriental studies at the University of Würzburg. His Sanskrit lecturer, Julius Jolly, was associated with the Bombay School of Indology. Probably due to him, he was appointed as a teacher of Sanskrit at the Jesuit St Xavier’s Institute in Bombay (now Mumbai). Führer left the Catholic Church and converted to Anglicanism which cost him his job; he returned to Germany, from where he applied for a new job in the museum in Lucknow in India.
Führer carried out very successful excavations at the Kankali Tila site of Mathura between 1889 and 1891 which improved understanding of the history of Jainism and gained him a reputation “as the most successful of the professional excavators”. In 1891, Führer started excavations at the Ramnagar site of Ahichchhatra.
In 1912, the German Indologist Heinrich Lüders identified in the Lucknow Provincial Museum forged inscriptions in Brahmi on artifacts belonging to Führer’s excavations at Mathura and Ramnagar, forgeries which he attributed to Führer himself. Some of the forged inscriptions were direct copies of inscriptions on other objects, previously published in Epigraphia Indica.
Führer went to Sanchi during the 1891–1892 season and recovered tens of unpublished donative inscriptions, but these could not have the impact he hoped for. Only a new inscription by King Ashoka, for example, could achieve sufficient impact with public opinion.
In 1893–1894, Führer was on a survey tour to Burma. In 1894, he published in his Progress Reports of the Epigraphical Section in the Working Season of 1893–94 the revolutionary discovery of three ancient Gupta inscriptions he said he found at Pagan and Tagaung in Burma, which pushed back the epigraphical knowledge of interactions with India by close to six centuries, generating huge acclaim. He elaborated a detailed description of the inscriptions he had supposedly found, without ever producing a drawing or a photographic proof, although he had a draftsman and a photographer with him on the expedition. Large extracts of his report were reproduced in The Indian Antiquary Vol-xxiv (1895). His “discovery” was taken at face value, and its conclusions repeated by many scholarly works such as the Gazeteer of Upper Burma and the Shan States in 1900, before being adopted by popular works as well.
It was only uncovered many years later that the inscriptions were actually inexistent, a fact which was revealed openly by Charles Duroiselle in 1921: “This Sanskrit inscription never existed, but was invented in toto by Dr Fuhrer while on a tour in Burma”.
The Nigali Sagar pillar (also called “Nigliva” pillar) was initially discovered by a Nepalese officer on a hunting expedition in 1893. In March 1895, Führer inspected the Nigali Sagar pillar, one of the pillars of Ashoka, and identified a Brahmi inscription said to be also from the time of Ashoka.
In 1896, accompanied by the local Nepalese governor, General Khadga Shamsher, Führer discovered a major inscription on a pillar of Ashoka, an inscription which, together with other evidence, confirmed Lumbini as the birthplace of the Buddha. The pillar itself had been known for sometime already, as it had already been reported by Khadga Shamsher to Vincent Arthur Smith a few year earlier. Führer made his great discovery when he dug the earth around the pillar and reported the discovery of the inscription in a pristine state about one meter under the surface.
The authenticity of the discovery has long been doubted, and was openly disputed in a 2008 book by British writer Charles Allen.
Following the discovery of the pillar, Führer relied on the accounts of ancient Chinese pilgrims to search for Kapilavastu, which he thought had to be in Tilaurakot. Unable to find anything, he started excavating some structures he said were stupas, and was in the process of faking pre-Mauryan inscriptions on bricks, when he was caught in the act by Vincent Arthur Smith. The inscriptions were bluntly characterized by Smith as “impudent forgeries”.
Around the same time, Führer was selling fake relics “authentified” but an inexistent inscription of Upagupta, the preceptor of Ashoka, to Shin U Ma, an important monk in Burma. He wrote to the Burmese monk: “Perhaps you have seen from the papers that I succeeded in discovering the Lumbini grove where Lord Buddha was born”, noting that “you have unpacked the sacred relics of our Blessed Lord Buddha which are undoubtedly authentic, and which will prove a blessing to those which worship them faithfully”. An “authentic tooth relics of the Buddha” sent by Führer in 1896 turned out to have been carved from a piece of ivory, and another sent in 1897 was that of a horse. The forgery was reported in 1898 to the British North-Western Provinces Government in India by Burmologist and member of the Burma commission Bernard Houghton, and started an enquiry which would lead to Führer’s resignation on 16 September 1898.
In January 1898, Führer was again involved in a major discovery, that of the reliquaries at Piprahwa.
According to the New York Post (3 May 1896) the Nigliva discovery “seems to carry the origin of Buddhism much further back”. The Liverpool Mercury (29 December 1896) reports that the discovery that Lumbini (also called Paderia) was “the actual birthplace of the Buddha ought to bring devout joy to about 627,000,000 people”. The Pall Mall Gazette (18 April 1898) related that the Piprahwa discovery “contains no less a relic than the bones of the Buddha himself”.
Führer’s archaeological career ended in disgrace. Führer came under suspicion from March 1898 following the reported forgeries of the Buddha’s relics.
A formal inquiry was launched into his activities, but officials struggled to find a “printable” reason for Führer’s dismissal. Führer was officially confronted by Vincent Arthur Smith, who reported the forgeries of the Buddha’s relics. Führer was exposed as “a forger and dealer in fake antiquities”. Smith also blamed Führer for administrative failures in filing his reports to the Government, and for a false report about his preparations for future publications on his archaeological research: Führer was obliged to admit “that every statement in it [the report] was absolutely false.” The false inscriptions supposed to authentify the Buddha relics were not mentioned in the investigations, apparently out of fear of casting doubt on the other epigraphical discoveries made by Führer.Similarly, the false publication of the ancient Burmese inscriptions, were the object of an institutional cover-up, which would not come to light before 1921, with the revelation of their inexistence made by Charles Duroiselle.
In 1901, Vincent Arthur Smith, after retirement, chose to reveal the blunt truth about the Nepalese discoveries and published a stark analysis of Führer’s activities, apparently worried that “the reserved language used in previous official documents has been sometimes misinterpreted”. In particular, Smith said of Führer’s description of the archaeological remains at Nigali Sagar that “every word of it is false”, and characterized several of Führer’s epigraphic discoveries as “impudent forgeries”. However Smith never challenged the authenticity of the Lumbini pillar inscription and the Nigali Sagar inscription discovered by Führer.
Under official instructions from the Government of India, Führer’s resignation was accepted and he was relieved of his positions, his papers seized and his offices inspected by Vincent Arthur Smith on 22 September 1898. Führer had written in 1897 a monograph on his discoveries in Nigali Sagar and Lumbini, Monograph on Buddha Sakyamuni’s birth-place in the Nepalese tarai, which was withdrawn from circulation by the Government.
""Führer was dismissed and returned to Europe with his family. He died on 5 November 1930 in Binningen, Switzerland.
Führer had an unusual religious career. He served as a Catholic priest, but in 1887 converted to Anglicanism. Following his expulsion from government service in India, Führer made plans to become a Buddhist monk. Quoting the Ceylon Standard, the Journal of the Mahabodhi Society noted: “Much interest has been excited in Buddhist and other circles at the prospect of Dr Führer coming to Ceylon to join the Buddhist priesthood. The Press notices recently made regarding this gentleman have given rise to grave suspicion. We understand that Dr Führer will have an opportunity given him of refuting the charges made against him before he is accepted by the leading Buddhists here as an exponent of the religion of Buddha.”These plans seem to have come to nothing because in 1901 Führer re-converted to the Christian Catholic Church of Switzerland and worked as a priest from 1906 to 1930.""
Despite the exposure of many forgeries of Führer, for example, the temple complex in Lumbini still remains a place of pilgrimage for Buddhists, as the birthplace of Buddha. Despite the fact that the inscription of King Ashoka stating this is known in academic circles as a fake, if we exclude walking pilgrims from India, then Lumbini is now visited by about 100 thousand tourists a year.
In addition, Alois Führer distinguished himself not only by the discovery of the birthplace of the Buddha, but also the birthplace of Krishna: the Keshava Dev temple was erected on the site of a burial mound excavated by the Führer, where he discovered the foundation and the “confirmation inscription”. True, it is still trying not to remember this significant contribution to the antiquity of Hinduism by Führer, and his contemporaries seized the corresponding photo documents about the authorship of archaeological research in Mathura after the exposure of falsifications in the field of Buddhism.","https://en.wikipedia.org/wiki/Alois_Anton_F%C3%BChrer
https://zlaxyi.wordpress.com/2021/05/26/2420
https://doi.org/10.5367/sear.2011.0030
http://buddhalivedinsrilanka.blogspot.com/2013/05/buddha-was-born-in-nepal-dr-anton.html
https://books.google.com/books?id=7DRuAAAAMAAJ
https://doi.org/10.1017/S1356186310000246",Alois Anton Führer,1880-1900,"археология, надписи, артефакты, буддизм, индуизм","archeology, inscriptions, artefacts, buddhism, hinduism","Германия, Швейцария, Азия, Индия, Бирма, Непал","Germany, Switzerland, Asia, India, Birma, Nepal","Индия, Азия, Бирма, Непал, Китай","India, Asia, Birma, Nepal, China","Юлиус Джолли, Археологическое управление Индии, иезуиты","Julius Jolly, Archaeological Survey of India, jesuits","Джон Перси Хардиман, New York Post, Liverpool Mercury, Pall Mall Gazette, Gazetteer of Upper Burma","John Percy Hardiman, New York Post, Liverpool Mercury, Pall Mall Gazette, Gazetteer of Upper Burma","Генрих Людерс, Чарльз Дюрозель, Чарльз Аллен, Винсент Артур Смит, Бернард Хоутон","Heinrich Lüders, Charles Duroiselle, Charles Allen, Vincent Arthur Smith, Bernard Houghton","Ашока, Будда, Яджа","Ashoka, Buddha, Jajja","Останки зуба Будды, Место рождения Будды в Лумбини, Место рождения Кришны в Матхуре, Столб Нигали Сагар","Tooth relics of the Buddha, Buddha's birthplace at Lumbini, Krishna's birthplace in Mathura, Nigali Sagar pillar","Храм Кешава Дев, Ниглива","Keshava Dev temple, Nigliva","https://i.imgur.com/tiykfYr.jpg
https://i.imgur.com/onf9e51.jpg
https://i.imgur.com/I5lsfNo.jpg
https://i.imgur.com/9NuHThl.jpg
https://i.imgur.com/5lNw9xm.jpeg","fuhrer_lumbini_pillar_with_inscription_and_its_location.jpg
fuhrer_at_the_kankali_tila_site.jpg
fuhrer_nigali_sagar_pillar.jpg
fuhrer_em_forchhammer_arakan_antiquities.jpg
fuhrer_monograph.jpg"
Элемер Альберт Хофман,Elemer Albert Hoffmann,"Элмир де Хори (урожденный Элемер Альберт Хофманн; 1906 - 1976) - художник венгерского происхождения и фальсификатор произведений искусства, который, как говорят, продал более тысячи подделок в известные художественные галереи по всему миру.
В августе 1968 года испанское правительство на острове Ивиса бросило за решётку человека за создание большого цикла набросков и картин — прекрасных, невероятно лирических произведений, которые ""Арт Экспертс"" признал шедеврами.
Тюремное заключение этого Создателя Шедевров не было цензурой в обычном эротическом или религиозном смысле. Никто ни разу не обвинил этого художника в политической некорректности. Его арестовали по сугубо техническим соображениям. Дело в том, что он ставил под своими работами чужое имя, точнее говоря, подписывал их чужим именами. Такими, например, как Пикассо, Ван Гог, Модильяни и Матисс.
Позже он принимал участие в работе над фильмом ""П вместо подделки"" (сотрудничая с самим Орсоном Уэллсом).
Более того, в ""Подделке!"" говорится, что Эльмир написал более тысяч картин, которые считаются классикой современного искусства. Каждый раз, проходя в музее мимо картины Пикассо или Матисса, которая вам особенно нравится, остановитесь на мгновение и задумайтесь: ""Так кто же истинный автор этой картины: Пикассо (Матисс) или же Эльмир?""
Разумеется, вряд ли кто-то поверит. Что кисти Эльмира принадлежит столько великих произведений искусства, сколько он с ликованием называет в биографии. Многие эксперты утверждают, что ""Подделка!"" (название, над которым вновь и вновь приходится задумываться) — это бесстыдное хвастовство и преувеличение, попытка выставить Эльмира искуснее и талантливее, чем подтверждают факты.
К сожалению, эти эксперты, вернее, многие из них, сочли подлинным некоторые подделки, которые, вне всякого сомнения, написал Эльмир. Как утверждает соавтор Эльмира Клифф, эксперты не хотят, чтобы мы узнали, как часто и с какой лёгкостью их одурачивали Эльмир и другие опытные фальсификаторы.
Мы просто не знаем, в какой степени Эльмир вторгся в канон. Возможно, два процента шедевров в современных музеях принадлежат его волшебной кисти, как сегодня допускают практически все. Возможно, эта цифра (по крайней мере. В постимпрессионизме, фовизме и раннем кубизме — специализации Эльмира) доходит до двадцати пяти или даже пятидесяти процентов… Создание ""более тысячи"" полотен не могло не составить весомый процент в канонической классике ХХ столетия. Множество таких намёков появилось в ""Подделке!"" Ирвинга и ещё больше в картине Уэллса—Рейхенбаха…
В конце картины Уэллса ""П вместо подделки"", после того, как нас долго изводят сомнениями, сколько же «подлинников» Пикассо на самом деле написаны кистью Эльмира, один из персонажей в сердцах восклицает: ""Я должен верить, что, по крайней мере, искусство подлинно!""
Но этот голос Веры и Традиции принадлежат другому фальсификатору, который, как говорят, подделал больше канонических шедевров эпохи Возрождения, чем сам Эльмир, специализировавшийся по каноническому модерну. Не можем же мы доверять взглядам этого фальсификатора…    
В 1959 году, страдая от депрессии, он попытался покончить с собой, приняв передозировку снотворного. Друг спас его и вызвал скорую помощь. Ему промыли желудок, и после пребывания в больнице де Хори выздоровел в Нью-Йорке, ему помог предприимчивый молодой человек Фернан Легро. Рассказ Легроса о его отношениях с де Хори существенно отличается от рассказа самого де Хори. Он изображает де Хори агрессивным и настойчивым мошенником, который убеждает Легро в том, что он - нуждающийся обедневший аристократ, заслуживающий благотворительности Легроса, тогда как на самом деле это человек, разыскиваемый Интерполом под множеством различных псевдонимов и осужденный за множество преступлений, среди которых не последнее место занимают подлог и мошенничество; де Хори является объектом преследования, осуждения и высылки из Франции, Швейцарии, Италии, Федеративной Германии, Великобритании, Мексики, США и Канады за фальшивую выписку чеков без средств, подделку чеков, совершение подлога под вымышленным именем, кражу, получение и сбыт краденого и растрату.
В начале 1970-х годов де Хори снова решил попробовать свои силы в живописи, надеясь использовать свою новообретенную славу: на этот раз он собирался продавать свои собственные, оригинальные работы. Хотя он и добился некоторого признания в мире искусства, прибыль была невелика, и вскоре он узнал, что французские власти пытаются выдать его для суда по обвинению в мошенничестве. Это заняло довольно много времени, поскольку между Испанией и Францией в то время не было договора об экстрадиции.
11 декабря 1976 года телохранитель и компаньон де Хори Марк Форджи сообщил ему, что испанское правительство согласилось выдать де Хори Франции. Вскоре после этого де Хори принял передозировку снотворного и попросил Форджи принять его решение, не вмешиваться и не мешать ему покончить с жизнью. Однако позже Форджи обратился за помощью, чтобы отвезти де Хори в местную больницу, хотя по пути он умер на руках у Форджи. Клиффорд Ирвинг выразил сомнения по поводу смерти де Хори, утверждая, что тот мог инсценировать свое самоубийство, чтобы избежать экстрадиции, но Форджи отверг эту теорию.
В последние годы появились так называемые ""Фэйковые Эльмиры"", то есть картины, написанные новым поколением фальсификаторов, подделывающих подложные картины Эльмира.","Elmyr de Hory (born Elemér Albert Hoffmann; 1906 – 1976) was a Hungarian-born painter and art forger, who is said to have sold over a thousand art forgeries to reputable art galleries all over the world.
In August 1968 the Spanish government imprisoned a man on the island of Ibiza for creating a long series of sketches and paintings-beautiful, intensely lyrical works that Art Experts had universally proclaimed as masterpieces.
The imprisonment of this Maker of Masterpieces did not represent censorship in the ordinary erotic or religious sense. Nobody even accused the artist of Political Incorrectness. He got jugged for a technical matter-namely, that he had signed the wrong name to his works ... or several wrong names, in fact. Names like Picasso and Van Gogh and Modigliani and Matisse, for instance.
He later collaborated (with Orson Welles, no less) on a ftlm - F For Fake.
In fact, Fake! says Elmyr had painted over a thousand of the classics of modem art. Every time you walk through a museum and see a Picasso or a Matisse that you particularly like, you should stop and ask, “Now did Picasso or Matisse do that, or did Elmyr do it?”
Of course, not everybody believes that Elmyr committed quite as much great art as he gleefully confesses in the biography. Many Experts claim Fake! (a title to ponder, and ponder again) engaged in shameless bragging and exaggeration, to make Elmyr seem cleverer than the facts warrant.
Unfortunately, these Experts had-many of them-authenticated some of the fakes that Elmyr undoubtedly did paint. As Elmyr’s co-author, Cliff, says, these Experts do not want their cover blown-they don’t want us to know how often, and how easily, they have gotten duped by Elmyr and other skilled forgers.
We simply do not know the extent to which Elmyr has entered the canon. Maybe 2 per cent of the masterpieces in modern museums emanated from his wizard’s brush, as virtually everybody now admits. Maybe the figure (at least for post-impressionism, fauvism and early cubism, Elmyr’ s specialties) runs as high as 25 per cent, or 50 per cent. … An ouvre of “more than a thousand” paintings might make up something in that percentage range of canonical 20th Century Classics. These implications appear heavily suggested in Irving’s Fake! and even more stressed in the Welles-Reichenbach film…
At the end of Welles’ F For Fake, after we have suffered prolonged doubt about how many Picassos should get reclassified as Elmyrs, one character cries passionately “I must believe, at least, that art is real!”
But this voice of Faith and Tradition belongs to another art forger, one who allegedly faked even more of the canonical Renaissance masterpieces than Elmyr had faked of the canonical Modems. We cannot have faith in this faker’s faith …
In 1959, suffering from depression, he attempted suicide by overdosing on sleeping pills. A friend rescued him and called an ambulance. His stomach was pumped, and after a stay in the hospital de Hory convalesced in New York City, helped by an enterprising young man, Fernand Legros. Legros's account of his dealings with de Hory differs substantially from de Hory's own. He portrays de Hory as an aggressive and persistent con man, who suckers Legros into the belief that he is a needy impoverished aristocrat deserving of Legros's charity, whereas in reality he is a person wanted by Interpol under a multitude of different aliases and convicted of a variety of crimes, forgery and fraud being not the least of them; de Horys is the object of pursuits, convictions and expulsions from France, Switzerland, Italy, Federal Germany, Great Britain, from Mexico, from the United States and from Canada, for false check writing without funds, check forgery, committing forgery while carrying a false name, theft, receiving and purveying of stolen goods, and embezzlement.
During the early 1970s, de Hory again decided to try his hand at painting, hoping to exploit his newfound fame: this time, he would sell his own, original work. While he had gained some recognition in the art world, he made little profit, and he soon learned that French authorities were attempting to extradite him to stand trial on fraud charges. This took quite some time, as Spain and France had no extradition treaty at that time.
On December 11, 1976, de Hory's live-in bodyguard and companion Mark Forgy informed him that the Spanish government had agreed to extradite de Hory to France. Shortly thereafter, de Hory took an overdose of sleeping pills, and asked Forgy to accept his decision and not intervene or prevent him from taking his life. However, Forgy later went for help to take de Hory to a local hospital, though en route he died in Forgy's arms. Clifford Irving has expressed doubts about de Hory's death, claiming that he may have faked his own suicide in order to escape extradition, but Forgy has dismissed this theory.
In recent years appeared so-called ""Fake Elmyrs"", that is, paintings written by a new generation of falsifiers who forged Elmyr's fake paintings.","https://en.wikipedia.org/wiki/Elmyr_de_Hory
https://sniggle.net/elmyr.php
https://myelmyr.net
https://www.mutualart.com/Artist/Elmyr-de-Hory/50D16C6B41CA9DF6
https://web.archive.org/web/20060221211321/http://www.crimelibrary.com/criminal_mind/scams/elmyr_de_hory/
https://web.archive.org/web/20160701000000*/http://www.elmyr.net/fake-elmyrs.html","Elemér Albert Hoffmann, Elmyr de Hory, Элмир де Хори, Elmyr de Hory, Elmer Hoffman, Elementer alias Hofman, baron de Hory, Haury, Hury or Hurry, Hory, baron Raynal, Raynor, Raynol or Rainol, comte de Herzog, baron de Boughady, von Bonhyday, Boundjy, Elmyr Lazlo, Dauray, Dory, Boutin, Dory-Boutin, Cassou Robert or Cassou Charles, Louis Curiel, Curiel Charles",1920-1970,"живопись, чеки","painting, cheques","Венгрия, Германия, Франция, Испания, Швеция, Европа, США, Мексика","Hungary, Germany, France, Spain, Sweden, Europe, USA, Mexico","Европа, Америка","Europe, America","Клиффорд Ирвинг, Орсон Уэллс, Жак Чемберлен, Фернан Легро, Марк Форжи, Фернан Леже, Интерпол","Clifford Irving, Orson Welles, Jacques Chamberlin, Fernand Legros, Mark Forgy, Fernand Léger, Interpol",,,"Гарвардский университет, Джозеф Фолкнер, Алгур Медоуз","Harvard University, Joseph W. Faulkner, Algur H. Meadows","Пабло Пикассо, Винсент Ван Гог, Амедео Модильяни, Анри Матисс, Пьер Огюст Ренуар, Поль Гоген","Pablo Picasso, Vincent van Gogh, Amedeo Modigliani, Henri Matisse, Pierre-Auguste Renoir, Paul Gaugui",,,,,"https://i.imgur.com/EW4eDCI.jpg
https://i.imgur.com/TDo5UWH.jpg
https://i.imgur.com/YHe9x6g.jpg
https://i.imgur.com/HxBxT4p.jpg
https://i.imgur.com/J6FLOhL.jpg
https://i.imgur.com/xZvsVlZ.jpg","elmyr_after_pablo_picasso.jpg
elmyr_after_amedeo_modigliani.jpg
elmyr_after_claude_monet.jpg
elmyr_after_marc_chagall.jpg
elmyr_after_pierre_auguste_renoir.jpg
elmyr_after_vincent_van_gogh.jpg"
Мозес Шапира,Moses Shapira,"Мозес Шапира родился в 1830 году в семье польско-еврейских родителей в Каменец-Подольском, который в то время был частью аннексированной Россией Польши (на территории современной Украины). Отец Шапиры эмигрировал в Османскую Палестину без Мозеса. Позже, в 1856 году, в возрасте 25 лет Мозес Шапира последовал за своим отцом в Святую землю. Его дед, сопровождавший его, умер в пути.
По дороге, в Бухаресте, Мозес Шапира принял христианство и подал заявление на получение прусского подданства, добавив к своему имени ""Вильгельм"". Оказавшись в Иерусалиме, он присоединился к общине протестантских миссионеров и новообращенных, которые собирались в церкви Христа, а в 1869 году открыл магазин на улице Христиан, нынешней улице Христианского квартала. Он продавал обычные религиозные сувениры, которыми наслаждались паломники, а также старинные горшки, которые он приобретал у арабских фермеров. Будучи пациентом немецкой лютеранской общины сестер-диаконис, Шапира познакомился с медсестрой, диаконисой Розеттой Йёкель, которая стала его женой.
Помимо продажи сувениров туристам, Шапира также продавал различные предметы старины, некоторые из которых были настоящими, а некоторые - поддельными, став при этом ведущим торговцем древностями для европейских коллекционеров.
Шапира приобрёл репутацию надёжного антиквара, он снабжал библиотеки Берлина и Лондона ценными древнееврейскими текстами, главным образом из Йемена.
Шапира попытался продать в Лондоне поддельный ""гроб Самсона"", но его разоблачил Адольф Нойбауэр, когда понял, что в эпитафии неправильно написано имя ""Сампсон"".
После одной выгодной сделки, в ходе которой он продал 1700 поддельных статуэток берлинскому музею, Шапира смог переехать со своей семьей за стены старого города Иерусалима и поселиться в элегантной вилле на современной улице Рав Кук, известной сегодня как Бейт Тихо (Дом Тихо).
Шапира заинтересовался библейскими артефактами после появления так называемого Моавитского камня, также известного как Стела Меши. Он стал свидетелем огромного интереса к нему и, возможно, приложил руку к переговорам от имени немецких представителей. В итоге Франция получила фрагменты оригинального камня, оставив англичан и немцев весьма разочарованными.
Выдавливание, которое помогло восстановить разрушенную Стелу Меши, по поручению французского ученого и дипломата Шарля Клермон-Ганно сделал арабский художник-христианин и драгоман (гид) Салим аль-Хури, более известный как Салим аль-Кари, ""читатель"", прозвище, данное ему бедуинами, очевидно, за его работу с древними алфавитами. Вскоре Салим стал помощником Шапиры и наладил связи с арабскими ремесленниками, которые вместе с самим Салимом изготовили для мастерской Шапиры большое количество поддельных моавитских артефактов - больших каменных человеческих голов, но в основном глиняных предметов: сосудов, статуэток и эротических изделий, щедро покрытых надписями, основанными чаще всего на знаках, скопированных Салимом со стелы Меша. Современным ученым эти изделия кажутся неуклюжими - надписи, например, не переводятся ни на что разборчивое, - но в то время было мало с чем их сравнить. Шапира даже организовал экспедицию в Моав для поиска потенциальных покупателей, где бедуинские помощники Салима зарыли еще больше подделок. Некоторые ученые начали строить теории на основе этих предметов, и для этой совершенно новой категории ""моавитских"" артефактов был придуман термин Moabitica.
Поскольку немецкие археологи еще не завладели Моавитским камнем, они поспешили купить коллекцию Шапиры, опередив своих конкурентов. В 1873 году берлинский Музей Альтес приобрел 1700 артефактов за 22 000 талеров. Их примеру последовали и другие частные коллекционеры. Одним из них был Горацио Китченер, еще не прославившийся британский лейтенант, который купил восемь экспонатов для Фонда исследования Палестины. Шапира смог переехать с женой и двумя дочерьми в роскошное поместье Ага Рашида (современный дом Тихо), расположенное за пределами убогого Старого города Иерусалима.
Тем не менее у разных людей, в том числе у Шарля Клермон-Ганно, оставались сомнения. Клермон-Ганно заподозрил Салима аль-Кари, допросил его и со временем нашел человека, поставлявшего ему глину, каменщика, работавшего на него, и других сообщников. Он опубликовал свои выводы в лондонской газете Athenaeum и объявил все ""Моавитянки"" подделками, с чем согласились даже немецкие ученые (см. Emil Friedrich Kautzsch и Albert Socin, Die Echtheit der moabitischen Altertümer geprüft, 1876). Шапира энергично защищал свою коллекцию, пока его соперники не представили больше доказательств против них. Он возложил всю вину на Салима аль-Кари, убедил почти всех, что сам был просто невинной жертвой, и продолжал вести значительную торговлю, особенно считающимися подлинными древнееврейскими рукописями из Йемена.
В 1870 году Шапира продал пять свитков, написанных на коже, Эдварду Йорку Макколи; в 1884 году выяснилось, что они были искусственно состарены.
В 1883 году Шапира представил то, что сейчас известно как ""Рукописи Шапиры"", - якобы древние свитки, написанные на кожаных полосках, которые, по его утверждению, были найдены у Мертвого моря. Еврейский текст намекал на другую версию Второзакония, включая удивительную альтернативную заповедь (""Не должен ты ненавидеть брата твоего в сердце твоем: Я - Бог, Бог твой""). Шапира попытался продать их Британскому музею за миллион фунтов и разрешил выставить две из 15 полос. Выставку посетили тысячи человек.
Рукописи в течение пяти лет пролежали в доме Шапиры, и только в 1883 году он представил их профессору Шрёдеру — немецкому консулу в Бейруте, который счёл их подлинными. Однако экспертиза в Берлине у профессора Лепсиуса закончилась тем, что рукописи — три длинных кожаных полосы, — были признаны ""бесстыдной подделкой"".
Он утверждал, что повез их в Европу только после того, как профессор Шредер, консул в Бейруте, в середине мая 1883 года подтвердил подлинность рукописей. Шапира был убежден, что в его распоряжении оказался один из источников Библии. В финансовом отношении такое открытие означало даже нечто большее, чем роскошную жизнь. Дочь Шапиры вспоминала наивные мечты, которым предавались члены ее семьи: они не только будут жить во дворце, но еще и построят прекрасную лечебницу с садом для прокаженных или даже купят всю Палестину.
По версии самого Шапиры, в 1878 году он гостил у шейха Махмуда аль-Араката, от которого узнал, что бедуины нашли в пещере в Вади-эль-Муджиб, у восточного берега Мёртвого моря, какие-то старые ""колдовские заклинания"", завёрнутые в истлевшее полотно. В результате ему удалось получить от шейха несколько фрагментов рукописей на коже, в которых он распознал фрагменты Второзакония, но без финальной части, повествующей о смерти Моисея. Шапира предположил, что это мог быть даже его автограф. Антиквар предположил, что речь идет о собственноручной, автографической версии писания величайшего из пророков, так как, несмотря на величие пророческого дара, своей смерти он описать еще не мог, и финальные строки появились в Писании уже в последующих копиях.
Однако на выставке присутствовал и Клермон-Ганно; Шапира отказал ему в доступе к остальным 13 полосам. После тщательного изучения Клермон-Ганно объявил их подделкой. Вскоре после этого к такому же выводу пришел британский библеист Кристиан Дэвид Гинсбург. Позже Клермон-Ганно показал, что кожа свитка Второзакония, вполне возможно, была срезана с полей подлинного йеменского свитка, который Шапира ранее продал музею.
После находок Кумранских рукописей в 1947 году все эти детали в рассказах Шапиры соотносились с обстоятельствами реальных находок; в текстологическом отношении содержание опубликованной части свитков Шапиры также находит соответствие в кумранских текстах.
По версии французского археолога, Шапира использовал синагогальные кожаные свитки, которым было не более 300 лет, и затем обрезал нижний край свитка, обработав его химическими реактивами. Текст Второзакония был произвольно изменён, а затем записан шрифтом, напоминавшим Моавский камень. Вскоре в Британской библиотеке были найдены свитки с аналогично обрезанными краями, причём приобретённые у самого Шапиры ещё в 1877 году.
После того как свитки были отвергнуты широким кругом ученых, газета Punch высмеяла Шапиру, опубликовав карикатуру с использованием антисемитских стереотипов.
Шапира бежал из Лондона в отчаянии, его имя было уничтожено, а все его надежды разрушены. Проведя некоторое время в отеле в Бломендале (Нидерланды), в отеле Адлер в Роттердаме, он застрелился в отеле Willemsbrug в Роттердаме 9 марта 1884 г. Он был похоронен в бедняцкой части кладбища Кроосвейк.
Свитки Шапиры исчезли, а затем вновь появились через несколько лет на аукционе ""Сотбис"", где были проданы за 10 гиней. Хотя теперь известно, что полоски не были уничтожены пожаром в 1899 году, как предполагалось ранее, тот факт, что их нынешнее местонахождение неизвестно, оставляет место для спекуляций.
В свете обнаружения свитков Мертвого моря в 1947 году некоторые ученые призвали пересмотреть обвинения в подделке.
Основным сторонником реабилитации Шапиры был профессор Висконсинского университета Менахем Мансур.
Подделки Шапиры ""Моабитика"" до сих пор хранятся в музеях и частных коллекциях по всему миру, но выставляются редко. К настоящему времени они стали желанными предметами коллекционирования.
О жизни Шапиры написан роман Шуламит Лапид ""Ке-ерес ха-нишбар"" (""Как разбитый сосуд"" - ""Кетер"", Иерусалим, 1984), переведенный на немецкий язык как ""Er begab sich in die Hand des Herrn"".
Младшая дочь Мария впоследствии стала французской писательницей под псевдонимом Мириам Арри (1875—1958). В 1914 году она опубликовала автобиографический роман «Маленькая дщерь иерусалимская», где много места посвятила отцу.","Moses Shapira was born in 1830 to Polish-Jewish parents in Kamenets-Podolski, which at the time was part of Russian-annexed Poland (in modern-day Ukraine). Shapira's father emigrated to Ottoman Palestine without Moses. Later, in 1856, at the age of 25, Moses Shapira followed his father to the Holy Land. His grandfather, who accompanied him, died en route.
On the way, while in Bucharest, Moses Shapira converted to Christianity and applied for Prussian citizenship, adding Wilhelm to his name. Once in Jerusalem, he joined the community of Protestant missionaries and converts who met at Christ Church, and in 1869 opened a store in the Street of the Christians, today's Christian Quarter Road. He sold the usual religious souvenirs enjoyed by pilgrims, as well as ancient pots he acquired from Arab farmers. While a patient in the German Lutheran congregation of Deaconess sisters, Shapira met a nurse, Deaconess Rosette Jöckel, who became his wife.
In addition to selling souvenirs to tourists, Shapira also sold a variety of antiquities, some of it legitimate, and some of it fake, becoming the pre-eminent antiquities dealer for European collectors.
Shapira gained a reputation as a reliable antiquarian, supplying libraries in Berlin and London with valuable Hebrew texts, mostly from Yemen.
Shapira attempted to sell a fake ""coffin of Samson"" in London, but it was exposed by Adolf Neubauer after he realized the epitaph had misspelled the name ""Sampson.""
After one lucrative deal in which he sold 1,700 fake figurines to a Berlin museum, Shapira was able to move outside the old city walls of Jerusalem with his family into an elegant villa on what is today Rav Kook Street, today known as Beit Ticho (Ticho House).
Shapira became interested in biblical artifacts after the appearance of the so-called Moabite Stone, also known as the Mesha Stele. He witnessed the huge interest around it and may have had a hand in negotiating on behalf of the German representatives. France eventually got the fragments of the original stone, leaving the British and the Germans rather frustrated.
The squeeze which helped reconstruct the shattered Mesha Stele was taken on behalf of the French scholar and diplomat Charles Clermont-Ganneau by a Christian Arab painter and dragoman (tour-guide), Salim al-Khouri, better known as Salim al-Kari, ""the reader"", a nickname apparently given to him by the Bedouin due to his work with ancient alphabets. Salim soon became Shapira's associate and provided connections to Arab craftsmen who, along with Salim himself, produced for Shapira's shop large amounts of fake Moabite artifacts – large stone-made human heads, but mainly clay objects: vessels, figurines and erotic pieces, generously covered with inscriptions based chiefly on the signs Salim had copied from the Mesha Stele. To modern scholars, the products seem clumsy – inscriptions do not translate to anything legible, for one – but at the time there was little with which to compare them. Shapira even organized an expedition to Moab for potential buyers, to sites where he had Salim's Bedouin associates bury more forgeries. Some scholars began to base theories on these pieces, and the term Moabitica was coined for this entirely new category of ""Moabite"" artifacts.
Since German archaeologists had not gained possession of the Moabite Stone, they rushed to buy the Shapira Collection ahead of their rivals. Berlin's Altes Museum bought 1700 artifacts for the cost of 22,000 thalers in 1873. Other private collectors followed suit. One of them was Horatio Kitchener, a not yet famous British lieutenant, who bought eight pieces for the Palestine Exploration Fund. Shapira was able to move to the luxurious Aga Rashid property (modern-day Ticho House), outside Jerusalem's squalid Old City, with his wife and two daughters.
Still various people, including Charles Clermont-Ganneau, had their doubts. Clermont-Ganneau suspected Salim al-Kari, questioned him and in time found the man who supplied him with clay, a stonemason who worked for him, and other accomplices. He published his findings in the Athenaeum newspaper in London and declared all ""Moabitica"" to be forgeries, a conclusion with which even the German scholars eventually concurred (cf. Emil Friedrich Kautzsch and Albert Socin, Die Echtheit der moabitischen Altertümer geprüft, 1876). Shapira defended his collection vigorously until his rivals presented more evidence against them. He placed the entire blame on Salim al-Kari, convinced almost everyone that he was just an innocent victim, and continued to do a considerable trade especially in genuine old Hebrew manuscripts from Yemen.
In 1870, Shapira sold five scrolls written on leather to Edward Yorke McCauley; these were discovered in 1884 to have been artificially aged.
In 1883, Shapira presented what is now known as the Shapira Strips, a supposedly ancient scroll written on leather strips which he claimed had been found near the Dead Sea. The Hebrew text hinted at a different version of Deuteronomy, including a surprising alternate commandment (""Thou shalt not hate thy brother in thy heart: I am God, thy God""). Shapira sought to sell them to the British Museum for a million pounds, and allowed them to exhibit two of the 15 strips. The exhibition was attended by thousands.
The manuscripts lay in Shapira's house for five years, and it was not until 1883 that he presented them to Professor Schröder, the German consul in Beirut, who found them to be genuine. However, an examination in Berlin by Professor Lepsius ended with the manuscripts - three long leather strips - being found to be ""shameless forgeries"".
He claimed that he took them to Europe only after Professor Schroeder, the consul in Beirut, confirmed the authenticity of the manuscripts in mid-May 1883. Shapira was convinced that he had in his possession one of the sources of the Bible. Financially, such a discovery meant even more than a life of luxury. Shapira's daughter recalled the naive dreams of her family: not only would they live in a palace, but they would also build a beautiful sanitarium with a garden for lepers, or even buy the whole of Palestine.
According to Shapira's own version, in 1878 he visited Sheikh Mahmud al-Arakat, from whom he learnt that the Bedouins had found some old ""witchcraft spells"" wrapped in a decayed cloth in a cave in Wadi al-Mujib, near the eastern shore of the Dead Sea. As a result, he managed to get some fragments of leather-bound manuscripts from the sheikh, in which he recognised fragments of Deuteronomy, but without the final part, which tells of the death of Moses. Shapira speculated that it might even have been his autograph. The Antiquary assumed that it is about the handwritten, autographic version of the writing of the greatest of the prophets, because, despite the greatness of the prophetic gift, his death he could not yet describe, and the final lines appeared in the Scripture already in subsequent copies.
However, Clermont-Ganneau also attended the exhibition; Shapira had denied him access to the other 13 strips. After close examination, Clermont-Ganneau declared them to be forgeries. Soon afterward British biblical scholar Christian David Ginsburg came to the same conclusion. Later Clermont-Ganneau showed that the leather of the Deuteronomy scroll was quite possibly cut from the margin of a genuine Yemenite scroll that Shapira had previously sold to the Museum.
After the discovery of the Qumran manuscripts in 1947, all these details in Shapira's account correlated with the circumstances of the actual finds; textually, the content of the published part of Shapira's scrolls also finds correspondence in the Qumran texts.
According to the French archaeologist's version, Shapira used synagogue leather scrolls, which were no more than 300 years old, and then trimmed the lower edge of the scroll by treating it with chemical reagents. The text of Deuteronomy was arbitrarily altered and then written in a script that resembled the Moab Stone. Scrolls with similarly trimmed edges were soon found in the British Library, purchased from Shapira himself as early as 1877. 
Following the rejection of the scroll by a large range of scholars, Punch ridiculed Shapira with a cartoon using anti-Semitic stereotypes.
Shapira fled London in despair, his name ruined and all of his hopes crushed. Having spent some time in a hotel in Bloemendaal (Netherlands), in hotel Adler in Rotterdam, he shot himself in Hotel Willemsbrug in Rotterdam on March 9, 1884. He was buried in the poor men's part of the Crooswijk cemetery.
The Shapira Strips disappeared and then reappeared a couple of years later in a Sotheby's auction, where they were sold for 10 guineas. Although it is now known that the strips were not destroyed by fire in 1899 as had previously been suggested, the fact that their current whereabouts is unknown leaves room for speculation.
In light of the discovery of the Dead Sea scrolls in 1947, some scholars have called for a re-examination of the forgery charges.
A major proponent of Shapira's rehabilitation was University of Wisconsin professor Menachem Mansour.
Shapira ""Moabitica"" fakes still exist in museums and private collections around the world but are rarely displayed. By now they have become desirable collectibles in their own right.
Shapira's life is the subject of the novel Ke-heres Ha-nishbar (As a Broken Vessel - Keter, Jerusalem, 1984) by Shulamit Lapid, translated into German as Er begab sich in die Hand des Herrn.
Younger daughter Maria later became a French writer under the pseudonym Miriam Arri (1875-1958). In 1914 she published an autobiographical novel, The Little Daughter of Jerusalem, where she devoted much space to her father.","https://en.wikipedia.org/wiki/Moses_Wilhelm_Shapira
https://en.wikipedia.org/wiki/Shapira_Scroll
https://library.biblicalarchaeology.org/article/fakes
https://agesmystery.ru/rubriki/zagovory-i-afery/zagadka-shapiry
https://doi.org/10.1080/00310328.2016.1185895
https://www.jstor.org/stable/24606702
https://www.jstor.org/stable/1453329
http://theappendix.net/issues/2014/7/the-lying-pen-of-the-scribes-a-nineteenth-century-dead-sea-scroll","Moses Wilhelm Shapira, מוזס וילהלם שפירא",1860-1880,"документы, рукописи, археология, артефакты, древность","documents, manuscripts, archaeology, artefacts, antiquity","Россия, Пруссия, Великобритания, Румыния, Нидерланды, Палестина, Иордания, Европа","Russia, Prussia, United Kingdom, Romania, Netherlands, Palestine, Jordan, Europe","Палестина, Европа, Азия","Palestine, Europe, Asia","Шарль Клермон-Ганно, Салим аль-Хури, Горацио Китченер, Эдвард Йорк Макколи, Британский музей, Махмуд эль-Аракат, Sotheby's","Charles Clermont-Ganneau, Salim al-Khouri, Horatio Kitchener, Edward Yorke McCauley, British Museum, Mahmud al-Arakat, Sotheby's","Пауль Шрёдер, Менахем Мансур, Якоб Лейб Тейхер, Шломо Гиль, Идан Дершовиц, Росс Николс","Paul Schröder, Menahem Mansoor, Jacob Leib Teicher, Shlomo Guil, Idan Dershowitz, Ross Nichols","Адольф Нойбауэр, Шарль Клермон-Ганно, Эмиль Фридрих Каутский, Альберт Социн, Карл Лепсиус, Шарль Клермон-Ганно, Кристиан Дэвид Гинсбург","Adolf Neubauer, Charles Clermont-Ganneau, Emil Friedrich Kautzsch, Albert Socin, Karl Lepsius, Charles Clermont-Ganneau, Christian David Ginsburg",Моисей,Moses,"Рукописи Шапиры, Гроб Самсона, Моавитские подделки","Shapira Scroll, Coffin of Samson, Moabitica","Старый музей Берлина, Британская библиотека","Altes Museum of Berlin, British Library","https://i.imgur.com/46TXwSW.jpg
https://i.imgur.com/3JGLBDT.jpg
https://i.imgur.com/CpGeu8Q.jpg
https://i.imgur.com/QUi9vgB.jpg
https://i.imgur.com/KUi17bw.jpg","shapira_moabitica_fig.jpg
shapira_moabitica.jpg
shapira_strips.jpg
shapira_scrolls.jpg
shapira_punch_cartoon.jpg"
Антонио Драгони,Antonio Dragoni,"Антонио Драгони (1778 - 1860) был итальянским пресвитером, историком и фальсификатором, работавшим в Кремоне. Он родился в Пьяченце и приехал в Кремону в 1807 году в качестве репетитора семьи Сомми. Он был каноником-примицерием Кремонского собора.
В 1811 году он опубликовал памфлет Sul metodo aritmetico degli antichi romani (""Об арифметическом методе древних римлян""), содержащий исследования из Aritmetica, которые он написал в 1808 году по просьбе сестер Сомми-Биффи. В работе, основанной на свидетельствах ""древних аббатис"", сформулированы гипотезы, схожие с теми, которые позже обсудит Бартоломео Вератти в своей работе ""Ricerche e congetture intorno all'aritmetica degli antichi romani"".
Антонио Драгони принадлежал к ветви фриульского аристократического рода Каймо Драгони и был участником антикварных исследований конца XVIII века.
Драгони был известным фальсификатором документов и черпал материал для своих изысканий из своих отношений с людьми и документами из региона Тривенето. В статье приводится пример манипуляций Драгони с историческими документами в связи с историей Кремоны; чтобы подтвердить древность кремонского капитула, он поместил персонажей из литературных произведений, таких как ""Адельки"" Мандзони, в контакт с персонажами собственного изобретения, изменив историческую реальность.
""Один из самых страшных фальсификаторов"" - так Уго Гуалаццини определяет противоречивую личность кремонского примицерия Антонио Драгони, о котором много написано, особенно в кремонской среде; достаточно прочитать посвященные ему строки в сборнике ""Средние века в истории Кремоны"" под редакцией Марии Розы Кортези; ученый упоминает его как ""печально известного фальсификатора кремонских документов и событий"", что касается легенды, ""переработанной"" Драгони, о культе сицилийской мученицы Агаты в раннем Средневековье.
Этот фальсификатор, пополнивший число тех, кто составлял в нашем случае после середины XVIII века отдельную, но большую группу (вспомним Джироламо Аскини из Фриули и особенно Джироламо Баруффальди из Феррары, грека Костантино Симонидиса и др.), нашел достойного предшественника в районе Кремоны в лице Джан Джакомо Торрезино (на которого Драгони часто ссылается в своих исследованиях), жившего во второй половине XVI века; За ним следует Джузеппе Брешиани, относящийся к концу XVI века, которого сам Гуалаццини определяет как человека, который ""даже если он не изобретал с нуля, он часто манипулировал подлинными документами либо по незнанию, либо по недобросовестности"".
Существует множество случаев подделки античных документов - деятельности, которая в первые десятилетия XIX века приобрела вид настоящей ""литературной моды"", как утверждает Сандра Ковино. Не избежал этой участи и вышеупомянутый фальсификатор литературных источников Симонидис, уроженец острова Сими в Греции, которого Лучано Канфора назвал ""верховным фальсификатором"". Его недавняя известность связана с проблемой ""Папируса Артемидора"", который Канфора также считает подделкой Симонидиса. 
Возвращаясь к Антонио Драгони, возможно, не очень известному, но достойному быть причисленным к ряду только что упомянутых фальсификаторов, давайте вкратце приведем некоторые биографические сведения.
Он представляет дело фальсификатора, который стремился доказать, прежде всего, древность главы кремонского собора, посвященной святой Варваре, ""до такой степени, что хотел заставить людей поверить, что он [собор] имеет прямое апостольское происхождение"". Он родился в Пьяченце в 1778 году (умер там же в 1860 году), а в 1807 году переехал в Кремону в качестве педагога семьи Сомми. В Кремоне он вел всю свою деятельность, как в качестве примицерия собора, так и в качестве фальсификатора документов. Он принадлежал к пиаченцкой ветви знатного фриульского рода Драгони, в который входил, среди прочих известных личностей, его тезка Антонио Драгони, ставший мужем Лавинии Флорио, дворянки, известной истории не только в местном масштабе благодаря своим отношениям с Чезаротти, создателем важного фриульско-венецианского литературного кружка, игравшего столь значительную роль во Фриули в конце XVIII века.
Даже в Кремоне, где Драгони установил прекрасные отношения с ведущими дворянскими семьями города, никто не подозревал о деятельности примицерия, по крайней мере почти до самой его смерти, хотя некоторые подозрения возникли в последние годы его жизни. Однако ничто не указывало на то, что Драгони намеренно подделывал и фабриковал документы, полезные не только для него самого, чтобы подтвердить свою деятельность в качестве ученого, но и с помощью документов, которые он сам добывал, выступал в качестве помощника для семей, ищущих подтверждения своей славной родословной (например, семьи Сомми Пиченарди, упомянутые Ала Понцони и т. д.).
Истинная личность Драгони будет раскрыта посмертно. Несомненно лишь то, что личность аббата, ставшего впоследствии монсеньором, характеризующаяся большими амбициями и чрезмерным воображением, привела к тому, что он, чтобы быть замеченным, хотел создать себе имидж очень образованного человека, который находит неопубликованные документы в архивах и библиотеках, чтобы подтвердить свой имидж ученого, в соответствии с ""духом"" позднего восемнадцатого века.
Окружающая обстановка благоприятствовала ему, поскольку в Кремоне представители самых известных дворянских семейств, таких как упомянутые Пиченарди и Ала Понцони, в то время уже публиковали труды по истории своего города.
По словам Гуалаццини, самого известного исследователя творчества Драгони, ""подделки Драгони касаются не только тех, которые относятся к истории главы Кремоны, главного интереса аббата, но также относятся к подделкам оперетт, документов и источников до или после Лонгобардов, которые послужили для создания серии подделок, выполненных, однако, с большим мастерством"". В 1822 году, когда только что были опубликованы ""Адельки"", связанная с ними ""Хронология"" и ""Discorso sopra alcuni punti della storia longobardica in Italia"" Мандзони, в Драгони возникло увлечение эпохой лангобардов.
Среди персонажей трагедии Мандзони - Эрвиго, герцог Кремоны, лонгобард с пролонгобардскими наклонностями. Драгони вводит себя в эту историю и трансформирует ее, изменяя в пользу Кремоны. Одной из самых важных фигур в трагедии, как известно, является дьякон Мартино, впоследствии архиепископ Равенны (Адельки, акт II, сцена III), который сыграл важную роль в придуманной части трагедии, так как он учил Карла обходить замки, удивляя сзади лангобардов, которые хотели воспротивиться его пути в долину По.
Драгони превратил Мартино, персонаж, в значительной степени ""придуманный"" Мандзони, в историческую фигуру, связанную с Кремоной, изменив то, что было известно о его отношениях с Равенной. Таким образом, он ввел Эрвиго в контакт с Мартино.
Точнее, он представил дьякона Мартинуса в кремонском акте 773 года из Codex diplomaticus Capituli cremonensis, где на полях упоминается Мартинус диаконус [член] кремонского капитула: ""Martinus | Cremonensis | s(anc)te Marie | Diaconus | dein | Monachus | inde | Diaconus | Ecclesie | Ravennatis | postea Archiepiscopus"", который жертвует капитулу Марии Маджоре в Кремоне свой дом с пристройками в том же городе. По словам Гуалаццини, Драгони включил те исторические справки, которые Муратори нашел относительно одноименного лица из Равенны (Muratori, RR.II.SS., t. II, p. 177: Vita Leonis).
Короче говоря, Драгони хотел заставить людей поверить, что Мартино был местным уроженцем Кремоны уже в XVI веке. Он был настолько очарован этим персонажем, что посвятил ему главу в конце своего тома Sulla Chiesa cremonese e sull'antica ecclesiastica disciplina universale. Cenni storici"" (Исторические заметки) под названием ""Martino Diacono poi arcivescovo di Ravenna"" (Мартин Дьякон, впоследствии архиепископ Равенны), где он вспоминает о пожертвовании, сделанном в 773 году капитулу дьяконом Мартино ""нашим согражданином и каноником, который впоследствии был архидьяконом и архиепископом Равенны"", отождествляя его с ""тем Мессо дельи Аркивесково ди Равенна, который научил Карла, короля франков, впоследствии известного как Карл Великий, пути в Италию"". Таким образом, Мартин, включенный в документ 773 года как даритель дома городу Кремона, был тем самым Мартином, который помог Карлу, королю франков, найти путь в Италию, победив лангобардов вместе с Дезидерием, их королем. Короче говоря, Драгони заботился о том, чтобы каким-то образом задокументировать древность Кремонской церкви.
Как бы то ни было, несомненно то, что с Драгони мы добавляем еще один любопытный персонаж в историю фальсификаторов, чья неиссякаемая деятельность хорошо описана Гуалаццини: ""Он подделывал древние нотариальные документы, создавая их с нуля, избегая воспроизводить их с помощью записей прошлого, поскольку это ему бы не удалось, но предоставляя предполагаемые копии своим жертвам. Он приспосабливал к формам, взятым из подлинных актов, те элементы, которые служили его изобретениям. Чтобы доказать, что он копировал непосредственно с оригиналов, он не преминул иногда транскрибировать предполагаемые сокращения, которые он оставлял неразрешенными, чтобы убедить тех, кто однажды получит в свои руки его рукописи, что он, скрупулезный, действительно был охвачен сомнениями в чтении, как это действительно случается с теми, кто копирует акты с оригинала. Он также пытался [...] вставить предложения псевдодревнего письма в подлинные тексты, написанные его собственным почерком [...] он организовал составление и печать работ, в которых документальные подделки были смешаны с подлинными элементами [...]"". Самым интересным аспектом деятельности Драгони, несомненно, является тот факт, что он предоставлял известным и уважаемым людям поддельные документы, которые могли пригодиться им для их работ, утверждая, что нашел их в основном в архивах Кремонского капитула, которым управлял он и только он. Что касается почерка Драгони и ассистентов, которых он использовал для воспроизведения древних почерков, то они подробно рассмотрены в исследованиях вышеупомянутого Гуалаццини.","Antonio Dragoni (1778-1860) was an Italian priest, historian and forger, active in Cremona. Born in Piacenza, he came to Cremona in 1807 as a tutor for the Sommi family. He was canon primicerius of Cremona Cathedral.
In 1811, he published the pamphlet Sul metodo aritmetico degli antichi romani (On the Arithmetic Method of the Ancient Romans), containing research from the Aritmetica he wrote in 1808 at the request of the Sommi-Biffi sisters. The work, based on the testimonies of 'ancient abbachi', formulates hypotheses similar to those that Bartolomeo Veratti would later discuss in his Ricerche e congetture intorno all'aritmetica degli antichi romani.
Antonio Dragoni belonged to a branch of the Friulian aristocratic family of Caimo Dragoni, and was part of the antiquarian research of the late 18th century.
Dragoni was a well-known forger of documents, and drew material for his interests from his dealings with men and documents from the Triveneto region. The contribution reports an example of Dragoni's manipulation of historical documents in relation to the history of Cremona; in order to validate the antiquity of the Cremonese Chapter, he put characters from literary works such as Manzoni's Adelchi in contact with characters of his own invention, altering historical reality.
""One of the most fearsome forgers' is how Ugo Gualazzini defined the controversial personality of the Cremonese primicerius Antonio Dragoni, about whom much has been written, especially in the Cremonese sphere; just read the lines dedicated to him in the volume Medioevo della storia di Cremona (Middle Ages in the history of Cremona), edited by Maria Rosa Cortesi; the scholar mentions him as 'a notorious forger of Cremonese documents and events', regarding a legend 'reworked' by Dragoni concerning the cult of the Sicilian martyr Agata in the early Middle Ages.
This forger, who adds to the number of those who constituted, in our case after the mid-18th century, a separate but large group (think of Girolamo Asquini from Friuli, and especially Girolamo Baruffaldi from Ferrara, and the Greek Costantino Simonidis, to name but a few), finds a worthy forerunner in the Cremona area in Gian Giacomo Torresino (whom Dragoni often referred to in his studies), who lived in the second half of the 16th century; followed by Giuseppe Bresciani, attributable to the late 16th century, whom Gualazzini himself defines as a man who 'even when he did not invent ex novo, he often manipulated authentic documents either out of ignorance or bad faith'.
There are many cases of forgery of antiquity, an activity that in the first decades of the 19th century took on the guise of a veritable 'literary fashion', as Sandra Covino argues. The aforementioned forger of literary sources Simonidis, originally from the island of Simi in Greece, defined by Luciano Canfora as the ""supreme forger"", does not escape this picture. His recent notoriety is linked to the issue of the 'Papyrus of Artemidorus', also considered by Canfora to be a forgery by Simonidis.
Returning to Antonio Dragoni, perhaps not very well known but worthy of being counted among the ranks of forgers just mentioned, let us briefly give some biographical information.
He represents the case of a forger who endeavoured to prove, first and foremost, the antiquity of the Cremonese cathedral chapter dedicated to Saint Barbara, 'to the point of wanting to make people believe that it [the cathedral] had a direct apostolic origin'. Born in Piacenza in 1778 (he died there in 1860), he moved to Cremona in 1807 as pedagogue of the Sommi family. He carried out all his activities in Cremona, both as primicerius of the cathedral and as a forger of documents. He belonged to the Piacenza branch of the noble Friulian Dragoni family, which included, among other well-known personalities, his namesake Antonio Dragoni, who was to become the husband of Lavinia Florio, a noblewoman known to history, not only locally, for her relations with Cesarotti, the creator of an important Friulian-Venetian literary circle that played such a large part in Friuli at the end of the 18th century.
Even in Cremona, where Dragoni had established excellent relations with the city's leading noble families, no one had ever suspected the activity of the primicerius, at least until almost his death, although some suspicion had arisen in the last years of his life. However, there was nothing to suggest that Dragoni had deliberately forged and counterfeited documents useful not only to himself to endorse his activity as a scholar, but also through the documents he himself procured, to act as a support for families seeking proof of their illustrious family history (e.g. the families of the Sommi Picenardi, the Ala Ponzoni mentioned, etc.).
Dragoni's true identity would be discovered post mortem. What is certain is that the personality of the abbot, later to become monsignor, characterised by great ambition and excessive imagination, led him, in order to be noticed, to want to build a very learned self-image; he wanted to be the scholar who found unpublished documents in archives and libraries, to corroborate, precisely, his image as a scholar, in line with the post-eighteenth-century 'spirit'.
The environment, then, was congenial to him, since in Cremona, members of some of the most famous noble families, such as the Picenardi and Ala Ponzoni mentioned, had at that time published works on the history of their city.
According to Gualazzini, Dragoni's best-known scholar, 'Dragoni's forgeries do not only concern those inherent to the history of the chapter of Cremona, the Abbot's main interest, but also relate to forgeries of operettas or pre or post-Longobard documents and sources that served to devise a series of forgeries, which were however constructed with great skill. In 1822, a passion for the Lombard age arose in Dragoni when the Adelchi, the related Chronologia and Manzoni's Discorso sopra alcuni punti della storia longobardica in Italia had just been published.
Among the characters in Manzoni's tragedy is Ervigo, Duke of Cremona, a Longobard with pro-Longobard tendencies. Dragoni inserts himself into this story and transforms it by altering it in favour of Cremona. One of the most important figures in the tragedy, as is well known, is the deacon Martino, later archbishop of Ravenna (Adelchi, Act II, scene III), who played an important role in the invented part of the tragedy, as he taught Charles the way around the locks, surprising from behind the Langobards who wanted to oppose his path in the Po valley.
Dragoni made Martino, a character largely 'invented' by Manzoni, into a historical figure linked to Cremona, altering what was certainly known of his relations with Ravenna. He thus put Ervigo in contact with Martino.
More precisely, he introduced the deacon Martinus in a Cremonese deed from 773 of the Codex diplomaticus Capituli cremonensis, where, in the margin, there is mention of a Martinus diaconus [member] of the Cremonese Chapter: 'Martinus | Cremonensis | s(anc)te Marie | Diaconus | dein | Monachus | inde | Diaconus | Ecclesie | Ravennatis | postea Archiepiscopus', who donates to the Chapter of Maria Maggiore of Cremona his house with annexes in the same city. According to Gualazzini, Dragoni included those historical references that Muratori had found regarding the person of the same name from Ravenna (Muratori, RR.II.SS., t. II, p. 177: Vita Leonis).
In short, Dragoni wanted to make people believe that Martino was of local origin in Cremona as early as the 16th century. He was so fascinated by the character that he dedicated a chapter to him at the end of his volume Sulla Chiesa cremonese e sull'antica ecclesiastica disciplina universale. Cenni storici (Historical Notes), with the title: 'Martino Diacono poi arcivescovo di Ravenna' (Martin the Deacon, later Archbishop of Ravenna), where he recalled the Donation made in the year 773 to the Chapter by the Deacon Martino 'our Fellow Citizen and Canon, who was later Archdeacon and Archbishop of Ravenna', identifying him with 'that Messo dell'Arcivescovo di Ravenna, who taught Charles King of the Franks, later known as Charlemagne, the way to Italy'. To conclude, the Martin included in the Deed of 773 as donor of a house to the city of Cremona, was the same Martin who helped Charles King of the Franks find a way into Italy, beating the Lombards with Desiderius their king. In short, Dragoni cared about documenting in some way the antiquity of the Cremonese Church.
Be that as it may, what is certain is that with Dragoni we add another curious character to the history of forgers, whose inexhaustible activity is well described by Gualazzini: 'He forged ancient notarial documents by creating them ex novo, avoiding reproducing them with the writings of the past because he would not have succeeded, but supplying supposed copies to his victims. He adapted to forms taken from authentic deeds those elements that served his inventions. To prove that he copied directly from the originals, he did not fail at times to transcribe alleged abbreviations, which he left unresolved in order to convince those who would one day have his manuscripts in their hands that he, scrupulous, had indeed been seized with reading doubts, as indeed happens to those who copy deeds from the original. He also tried [...] to insert sentences with pseudo-ancient writing into authentic texts with his own handwriting [...] he arranged for the drafting and printing of works in which documentary forgeries were mixed with authentic elements [...]'. Dragoni's most interesting aspect is undoubtedly the fact that he provided notable and esteemed people with forged documents that could be useful to them for their works, claiming to have found them mainly in the archives of the Cremonese Chapter, which he and he alone administered. As for Dragoni's handwriting and the assistants he used to reproduce ancient handwritings, they are discussed in detail in the studies of the aforementioned Gualazzini.","https://it.wikipedia.org/wiki/Antonio_Dragoni
https://air.uniud.it/bitstream/11390/1094403/1/Di%20Brazza%CC%80.pdf
https://search.worldcat.org/title/2596055
https://books.google.com/books?id=F0bt6Rucue4C",,1800-1860,"документы, рукописи, книги, средневековье","documents, manuscripts, books, medieval",Италия,Italy,"Италия, Европа","Italy, Europe","Алессандро Мандзони, Джан Джакомо Торрезино, Сомми Пиченарди, Ала Понцони","Alessandro Manzoni, Gian Giacomo Torresino, Sommi Picenardi, Ala Ponzoni",,,"Уго Гуалаццини, Мария Роза Кортези","Ugo Gualazzini, Maria Rosa Cortesi",,,,,,,https://i.imgur.com/YEMzImK.jpg,dragoni_cenni_storici.jpg
Антонин Раменский,Antonin Ramensky,"Мистификация семьи Раменских - одна из самых известных российских мистификаций, придуманная Антонином Раменским (1913-1985), отставным советским комсомольским и партийным активистом, который представлялся журналистам прикованным к постели, а иногда и больным инвалидом. Он занимался этой мистификацией с 1961 года до самой смерти и был разоблачен только через год после смерти.
Антонин Раменский принадлежал к семье сельских учителей, вышедших из мелких сельских священников. Его двоюродный дед Алексей Раменский (1845-1928) был высокопоставленным чиновником просвещения императорской России, дослужившимся до чина действительного статского советника, или гражданского генерала. В начале 1880-х годов Алексей Раменский недолго преподавал в той же школе в Симбирске, где учился Владимир Ленин. Этот факт побудил младшего Раменского придумать историю с автографами Ленина, якобы спрятанными у семьи, и в 1961 году он представил некоторые из них 22-му съезду КПСС. Эта подделка, пусть и бесхитростная, оказалась успешной и впервые принесла ему известность.
Раменский выдумал несколько поколений своих предков, все они были учителями, и выдавал себя за представителя ""учительской династии Раменских"", в рамках советской концепции трудовых династий. В самом раннем варианте легенды династия восходила к 1760-м годам, а в 1963 году отмечался ее 200-летний юбилей. Раменские якобы вели активную деятельность в Мологино Тверской области и основали там первую школу. Раменский также стал первым человеком, подделавшим автографы А. С. Пушкина, признанные ведущими пушкиноведами подлинными. Согласно мифу, Пушкин посетил Мологино в 1829 году и подарил предку мистификатора (которого на самом деле никогда не существовало) книгу - русский перевод ""Айвенго"" Вальтера Скотта с автографами стихов и рисунков.
Позже Раменский обновил свой миф и расширил заявленную продолжительность жизни династии до XV века. В легенду вошли десятки исторических деятелей, писателей и революционеров, а также многие ключевые эпизоды советской пропаганды. Некоторые другие подделки, сфабрикованные Раменским, были подарены им различным музеям без особых сомнений в их подлинности.
Мистификация Раменского вышла и на международный уровень. В 1968 году в англоязычном журнале ""Советская жизнь"" была опубликована статья известного советского педагога Симона Соловейчика ""Дом Раменских"". Фальсификатор также выдумал многочисленные болгарские связи династии, утверждая, что его фамилия имеет болгарское происхождение. После знакомства с болгарскими журналистами, которые поддержали его выдумки, Раменский обменялся подарками с болгарским лидером Тодором Живковым.
Вскоре после смерти Раменского в журнале ""Новый мир"" была опубликована самая обширная и масштабная версия мистификации. В ней было так много анахронизмов и абсурдных утверждений, что она была быстро развенчана экспертами в 1986 г. Тем не менее подделки Раменского до сих пор хранятся в музее А. С. Пушкина в Москве и часто цитируются в региональных СМИ.
Миф о Раменских, несмотря на разоблачение, продолжает жить в популярной, педагогической и краеведческой прессе, особенно на родине его создателя — в Тверском крае. На фантазиях Раменского в значительной степени построены беллетризованные работы Марины Кретовой о биографии Ю. П. Вревской («роман-альбом» «Баронесса Вревская», М., 1998). В современных публикациях Раменские предстают уже не революционерами и атеистами, как в оригинальной версии, а «династией православных глубоко-верующих учителей Раменских» или «духовных просветителей Раменских».
Экспозиция дома Василия Львовича Пушкина в Москве, открывшаяся в 2013 году как филиал ГМП, включает в себя в качестве двух наиболее почётных экспонатов фальсификаты Раменского — распашонку (или, как её стали называть в современных публикациях, «крестильную рубашку») Пушкина и «полотенце Арины Родионовны». Руководитель департамента культуры города Москвы Александр Кибовский назвал рубашку «святыней отечественной культуры». В рассказах журналистов о музее не обходится без упоминания этих артефактов, хотя, как правило, и говорится об их сомнительном происхождении.
Легенда даже вошла в символику сельского поселения Итомля Тверской области, куда входит Мологино: на флаге и гербе Итомли изображена зажжённая свеча, символизирующая труд Раменских по просвещению края, а в официальном описании этих символов мистифицированная история многовековой династии принята за чистую монету. В Итомле имеется открытый в 1986 году (в год разоблачения фальсификации) памятник якобы жившему в XVIII веке Раменскому, основавшему эту школу. В 2010 году памятник был отреставрирован и торжественно вновь открыт, причём в речи главы Ржевского района говорилось: «Более 250 лет в селе Мологино трудились учителя Раменские. С тех пор их талант и интеллект воплощались в дела и мысли не только ржевских, но и многих российских учителей».","The Ramensky family hoax was one of the most successful Russian hoaxes, concocted by Antonin Ramensky (1913–1985), a retired Soviet Komsomol and Communist Party activist, who presented himself to journalists as a bedridden and sometimes moribund invalid. He pursued the hoax since 1961 until his death and was not exposed until a year after it.
Antonin Ramensky belonged to a family of country teachers, issued from petty village clergymen. His great-uncle Alexei Ramensky (1845–1928) was a high-ranked education official of Imperial Russia, who reached the rank of Active State Councillor, or civil general. In early 1880s Alexei Ramensky briefly taught in the same school in Simbirsk where Vladimir Lenin studied. This fact prompted the younger Ramensky to invent a story of Lenin's autographs ostensibly hidden in the family, and he presented some of these in 1961 to the 22nd Congress of the Communist Party of the Soviet Union. This forgery, albeit ingenuous, was successful and first made him famous.
Ramensky invented several generations of his ancestors, all of them being teachers, and pretended to be a scion of the ""Ramensky teachers' dynasty"", within the Soviet-time conception of labour dynasties. In the earliest version of the legend, the dynasty dated back to the 1760s, and in 1963 a 200-year anniversary was celebrated. The Ramenskys were allegedly active in Mologino, Tver Oblast, and had founded the first school there. Ramensky also became the first person ever to forge autographs of Alexander Pushkin,[3] recognized as genuine by the leading Pushkin scholars. According to the myth, Pushkin visited Mologino in 1829 and presented a book, the Russian translation of Walter Scott's Ivanhoe, with autographed verse and drawings, to the hoaxer's ancestor (who in fact never existed).
Later Ramensky updated his myth and expanded the claimed lifespan of the dynasty as early as to the fifteenth century. The legend came to include dozens of historical figures, writers, and revolutionaries, as well as many key episodes of Soviet propaganda. Some other forgeries fabricated by Ramensky were donated by him to different museums without much vocal doubt with regard to their authenticity.
The Ramensky hoax went international as well. In 1968, an article about ""The House of Ramenskys"" authored by the well-known Soviet pedagogue Simon Soloveychik was published in the English-language Soviet Life magazine. The forger had also invented numerous Bulgarian connections of the dynasty, claiming his surname to be of Bulgarian origin. After meeting Bulgarian journalists who supported his fabrications, Ramensky exchanged gifts with the Bulgarian leader Todor Zhivkov.
Shortly after Ramensky's death, the most extensive and ambitious version of the hoax was published in the Novy Mir magazine. It contained so many anachronisms and absurd claims that it was quickly debunked by experts in 1986. Nevertheless Ramensky's forgeries are still on display in the museum of Alexander Pushkin in Moscow, and are often quoted in regional media. A statue of the mythical ancestor was unveiled in 1986 in front of a school in Tver Oblast, and in 2000s the story made its way into the local heraldry.
The myth about the Ramenskys, despite being exposed, continues to live on in the popular, pedagogical and local history press, especially in the homeland of its creator - in the Tver Region. Marina Kretova's fiction about the biography of Y. P. Vrevskaya (""novel-album"" ""Baroness Vrevskaya"", Moscow, 1998) is largely based on Ramensky's fantasies. In modern publications, the Ramenskys appear no longer as revolutionaries and atheists, as in the original version, but as ""a dynasty of orthodox deep-believing teachers of the Ramenskys"" or ""spiritual enlighteners of the Ramenskys"".
The exposition of Vasily Lvovich Pushkin's house in Moscow, which opened in 2013 as a branch of the State Museum of Fine Arts, includes as two of the most honourable exhibits Ramensky's forgeries - Pushkin's raspashonka (or, as it has come to be called in modern publications, ""christening shirt"") and ""Arina Rodionovna's towel"". Alexander Kibovsky, head of Moscow's Department of Culture, called the shirt ""a relic of Russian culture"". Journalists' stories about the museum do not go without mentioning these artefacts, although, as a rule, it is said about their dubious origin.
The legend has even entered the symbolism of the rural settlement of Itomlya in the Tver region, which includes Mologino: the flag and coat of arms of Itomlya depict a lit candle symbolising the Ramenskys' work to educate the region, while in the official description of these symbols the mystified history of the centuries-old dynasty is taken at face value. In Itoml there is a monument opened in 1986 (in the year when the falsification was exposed) to Ramensky, who allegedly lived in the XVIII century and founded the school. In 2010 the monument was restored and solemnly reopened, and the speech of the head of Rzhevsky district said: ""For more than 250 years in the village of Mologino teachers Ramensky worked. Since then, their talent and intellect have been embodied in the deeds and thoughts not only of Rzhevsk teachers, but also of many Russian teachers"".","https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A3%D1%87%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%8F_%D0%A0%D0%B0%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D1%85
http://lib.pushkinskijdom.ru/LinkClick.aspx?fileticket=Fd7OgOHdK_k%3D&tabid=10358
https://web.archive.org/web/20200829064906/https://istorex.ru/uDrive/file/704/960184e0039a449213c4754aea3d4cff/%D0%98%D0%AD-18-3_%D1%81%D0%B0%D0%B9%D1%82.pdf
https://www.academia.edu/43381008/%D0%90%D0%BD%D1%82%D0%BE%D0%BD%D0%B8%D0%BD_%D0%A0%D0%B0%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%9B%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%81%D0%BB%D0%B5%D0%B4",Антонин Аркадьевич Раменский,1960-1980,"документы, рукописи, артефакты, генеалогия","documents, manuscripts, artefacts, genealogy",СССР,USSR,"СССР, Россия, Болгария, Европа","USSR, Russia, Bulgaria, Europe","Симон Соловейчик, Тодор Живков, Новый мир, Огонёк, Литературная газета","Simon Soloveychik, Todor Zhivkov, Novy Mir, Ogoniok, Literaturnaya Gazeta","Симон Соловейчик, Марина Кретова, Александр Кибовский, Христо Асырджиев","Simon Soloveychik, Marina Kretova, Alexander Kibovsky, Hristo Asyrdjiev","Сергей Акимович Кибальник, Александр Григорьевич Татаринцев, Мира Иосифовна Перпер, Борис Борисович Лобач-Жученко, Владимир Петрович Козлов","Sergey Akimovich Kibalnik, Alexander Grigorievich Tatarintsev, Mira Iosifovna Perper, Boris Borisovich Lobach-Zhuchenko, Vladimir Petrovich Kozlov","Александр Пушкин, Владимир Ленин, Мария Ульянова, Андрей Бубнов, Христо Ботев","Alexander Pushkin, Vladimir Lenin, Maria Ulyanova, Andrei Bubnov, Hristo Botev","Крестильная рубашка Пушкина, Полотенце Арины Родионовны","Pushkin's christening shirt, Arina Rodionovna's towel",Государственный музей А.С. Пушкина,A. S. Pushkin State Museum,"https://i.imgur.com/ksVjt4b.png
https://i.imgur.com/wk0hFEc.jpg","ramensky_ivanhoe.jpg
ramensky_pushkin_artifacts.jpg"
Вольфганг Белтракки,Wolfgang Beltracchi,"Вольфганг Белтракки (урожденный Вольфганг Фишер, 4 февраля 1951 года) - немецкий фальсификатор и художник, признавшийся в подделке сотен картин в ходе международной аферы, принесшей миллионы евро. Вместе со своей женой Элен Белтракки продавал подделки предполагаемых работ известных художников, включая Макса Эрнста, Генриха Кампендонка, Фернана Леже и Кееса ван Донгена. Хотя он был признан виновным в подделке 14 произведений искусства, которые были проданы за 45 миллионов долларов (28,6 миллиона фунтов стерлингов), он утверждает, что подделал ""около 50"" художников. Общая сумма прибыли, которую Белтракки получил от своих подделок, превышает 100 миллионов долларов.
В 2011 году, после 40-дневного судебного процесса, Белтракки был признан виновным и приговорен к шести годам заключения в немецкой тюрьме. Его жена, Элен, получила четырехлетний срок, и обоих обязали выплатить миллионы в качестве реституции. Белтракки был освобожден 9 января 2015 года, отсидев в тюрьме чуть более трех лет.
Вольфганг Фишер родился 4 февраля 1951 года в Хёкстере, Германия, и вырос в Гайленкирхене, Германия. Его отец был реставратором и художником-монументалистом.
Согласно его собственным заявлениям, Белтракки впервые скопировал картину Пабло Пикассо, когда ему было 14 лет. В 17 лет он был исключен из средней школы, а затем поступил в художественную школу в Ахене. В юности он употреблял наркотики, такие как ЛСД и опиум, и начал ""понемногу"" заниматься подделкой произведений искусства. Он путешествовал по Европе, жил в Амстердаме и Марокко. Он также жил на Майорке, в Испании и Франции.
В 1980-х годах Белтракки вместе с партнером по бизнесу некоторое время руководил художественной галереей. Между ними произошел разрыв, в результате которого партнер обвинил Белтракки в краже картин из его дома, что Белтракки категорически отрицает.
Фишер встретил Элен Белтракки в 1992 году и, женившись в 1993 году, взял ее фамилию.
Белтракки создал обложку для The Fall of a Rebel Angel, восьмого студийного альбома немецкого музыкального проекта Enigma. После освобождения из тюрьмы Вольфганг и Хелена Белтракки живут и работают как художники на Люцернском озере в Швейцарии.
Белтракки не копировал существующие и хорошо известные картины, а писал свои собственные, подражая стилю конкретных художников. Он придумывал названия и мотивы или утверждал, что та или иная его картина - это утраченная работа, о которой известно только по названию в старых документах или каталогах.
Он и его жена также установили ложное происхождение работ, утверждая, что дед Элен Белтракки - богатый промышленник Вернер Егер - в 1920-х годах дружил с немецко-еврейским арт-дилером Альфредом Флехтхаймом. Они утверждали, что Флехтхайм продал Егеру несколько работ из тайника, прежде чем отправиться в изгнание во время Второй мировой войны. Многие из картин, которые продал Вольфганг Белтракки (подделанные им), якобы были из этой коллекции.
В этой истории было несколько важных дыр. Например, Егерс был членом нацистской партии в 1930-х годах, поэтому маловероятно, чтобы он подружился с еврейским дилером. Но история имела достаточный вес, чтобы Белтракки использовали ее в течение многих лет.
Когда достоверность этой истории была поставлена под сомнение, Белтракки предоставили доказательства того, что картины находились в семье с 1920-х годов. Они предоставили старые семейные фотографии, на которых бабушка Элен Белтракки запечатлена в комнате, а картины - на заднем плане. На самом деле старые фотографии были сделаны самим Вольфгангом Белтракки, а женщина на них - Элен Белтракки, переодетая ее собственной бабушкой. Они также создали фальшивые этикетки, объявив, что картины принадлежат ""Sammlung Flechtheim"" - коллекции Флехтхайма.
Наконец, его поймали после того, как он продал работу ""авторства"" Генриха Кампендонка через Кунстхаус Лемпертц. Затем картина была продана компании на Мальте за 2,88 миллиона евро. Белтракки использовал тюбик с краской, произведенной в Нидерландах. Краска содержала титановый белый (который не был указан на этикетке), пигмент, который не использовался во времена Кампендонка. Как вспоминал Белтракки, из-за того, что он не замешал свою собственную краску в тот раз, подделка была раскрыта.
Вольфганг и Элен Белтракки были арестованы 27 августа 2010 года во Фрайбурге. Их сообщник Отто Шульте-Келлингхаус, который помог разместить на рынке несколько подделок, был арестован 1 декабря 2010 года.
Во время судебного процесса осенью 2011 года Белтракки признался в подделке 14 картин: трех Генриха Кампендонка, двух Андре Дерена, одной Кеса ван Донгена, пяти Макса Эрнста, одной Фернана Леже и двух Макса Пехштейна. Бельтракки и его сообщники объясняют свои относительно мягкие приговоры сделкой с заинтересованными сторонами. Первоначально суд планировал заслушать более 160 свидетелей и десять экспертов. Прокурор подсчитал, что Белтракки получил прибыль в размере 16 миллионов евро.
27 октября 2011 года Белтракки был приговорен к шести годам тюремного заключения. Его жена Элен была приговорена к четырем годам, а Отто Шульте-Келлингхаус - к пяти годам. Сестра Элен, Жанетта, была приговорена к 21 месяцу лишения свободы условно.
Вольфгангу и Элен Бельтраки разрешили отбывать наказание в тюрьме открытого типа, если у них была постоянная работа. Они работали в фотостудии своего друга, покидая тюрьму утром и возвращаясь после работы. Отбывая наказание, Белтракки в сотрудничестве с фотографом создал ряд работ в смешанной технике, в том числе картины, в которые были вставлены его фотографии. Сотрудничество закончилось в сентябре 2012 года. Элен Белтракки была освобождена из тюрьмы в феврале 2013 года. Вольфганг Белтракки был освобожден из тюрьмы в январе 2015 года. Он согласился писать картины только от своего имени и переехать из Германии во Францию.
23 февраля 2015 года программа CBS News ""60 минут"" взяла интервью у Вольфганга Белтракки после его освобождения из тюрьмы в Германии. В 2012 году журналисты Штефан Кольдехофф и Тобиас Тимм опубликовали книгу о деле Белтракки. За свою работу Кольдехофф и Тимм были удостоены премии Аннетты Джакометти 2012 года. В январе 2014 года Элен и Вольфганг Белтракки опубликовали две книги: автобиографию и сборник писем, которые пара писала друг другу, находясь в тюрьме. Документальный фильм ""Белтракки - искусство подделки"", снятый в 2014 году немецким режиссером Арне Биркенштоком о Белтракки, получил Немецкую кинопремию 2014 года за лучший документальный фильм. Отец Арне Биркенштока Райнхард Биркеншток является юридическим советником Вольфганга и Элен Белтракки.
Подделки Белтракки поставили в неловкое положение многие фирмы, занимающиеся оценкой произведений искусства, и многочисленные клиенты обратились в суд с исками к специалистам, ошибочно подтвердившим подлинность работ.
Буркхард Лейсманн, директор Кунстмузея Алена, 19 февраля 2013 года был обвинен в соучастии в попытке продажи поддельной картины Фернана Леже ""Смертная природа"", зная, что картина является подделкой. Лейсманн отверг обвинения. Дело было закрыто без судебного разбирательства, после того как в апреле 2014 года Лейсманн заключил сделку с немецкими властями и заплатил штраф в размере 7500 евро. По словам его адвоката, судебное разбирательство доказало бы невиновность Лейсмана, но он хотел, чтобы дело было закрыто быстро.
24 мая 2013 года французский суд постановил, что Вернер Спис и владелец галереи Жак де Ла Беродьер должны выплатить коллекционеру 652 883 евро. Коллекционер купил поддельную картину Макса Эрнста Tremblement de terre, после того как Спис объявил ее подлинной картиной Макса Эрнста. Однако это решение было отменено Апелляционным судом Версаля, который постановил, что Спис ""высказал свое мнение вне рамок определенной сделки"" и поэтому не может ""нести ответственность, эквивалентную той, которую несет эксперт, консультирующийся в контексте продажи"". Суд также постановил, что ""нельзя требовать от автора каталога raisonné подвергать каждое произведение в каталоге, опубликованном под его ответственностью, научной экспертизе, которая требует удаления фрагментов произведения и требует значительных затрат"".
Фильм ""Белтракки: Искусство подделки"" был выпущен в 2014 году. BBC сообщает, что Вольфганг Белтракки в настоящее время зарабатывает ""миллионы"" на продаже своих оригинальных работ.
Полиция выявила 58 картин, которые, как они подозревают, были подделаны Белтракки. Белтракки утверждает, что он подделал сотни картин более чем 50 различных художников.
Чтобы обеспечить происхождение своих поддельных произведений искусства, Белтракки и его сообщники сфабриковали истории о своих дедах и бабушках, которые, как они утверждали, были коллекционерами произведений искусства в 1920-х годах: Sammlung Knops и Sammlung Werner Jägers. Коллекция Кнопса якобы принадлежала портному Иоганну Вильгельму Кнопсу из Крефельда, деду Отто Шульте-Келлингхауса; коллекция Вернера Егерса якобы принадлежала Вернеру Егерсу, деду Элен Белтракки.
Немецкая федерация художественных аукционеров (Bundesverband Deutscher Kunstversteigerer) в качестве раздела своей базы данных известных подделок опубликовала каталог работ из вымышленного ""Егерского собрания"", которые были исследованы LKA. По состоянию на октябрь 2012 года в каталоге перечислены 54 картины - подделки, выдаваемые за работы 24 различных художников, среди которых Генрих Кампендонк, Макс Эрнст, Огюст Эрбен, Луи Маркуссис, Андре Дерен, Жан Метцингер, Рауль Дюфи, Кес ван Донген и Фернан Леже.","Wolfgang Beltracchi (born Wolfgang Fischer on 4 February 1951) is a German art forger and visual artist who has admitted to forging hundreds of paintings in an international art scam netting millions of euros. Beltracchi, together with his wife Helene, sold forgeries of alleged works by famous artists, including Max Ernst, Heinrich Campendonk, Fernand Léger, and Kees van Dongen. Though he was found guilty for forging 14 works of art that sold for a combined $45m (£28.6m), he claims to have faked ""about 50"" artists. The total estimated profits Beltracchi made from his forgeries surpasses $100m.
In 2011, after a 40-day trial, Beltracchi was found guilty and sentenced to six years in a German prison. His wife, Helene, was given a four-year sentence, and both were ordered to pay millions in restitution. Beltracchi was freed on 9 January 2015, having served just over three years in prison.
Wolfgang Fischer was born 4 February 1951 in Höxter, Germany and grew up in Geilenkirchen, Germany. His father was an art restorer and muralist.
According to his own statements, Beltracchi first copied a Pablo Picasso painting when he was 14 years old. He was expelled from secondary school when he was 17 and later went to art school in Aachen. As a young man, he used drugs such a LSD and opium and started doing art forgeries ""a little."" He travelled through Europe and lived in Amsterdam and Morocco. He also lived in Mallorca, Spain and France.
In the 1980s, Beltracchi ran an art gallery for a short time with a business partner. The two had a falling out, with the partner accusing Beltracchi of stealing paintings from his house, an accusation Beltracchi vehemently denies.
Fischer met Helene Beltracchi in 1992 and, after marrying in 1993, adopted her surname.
Beltracchi designed the artwork to The Fall of a Rebel Angel, the eighth studio album from German musical project Enigma. Since his release from prison, Wolfgang and Helene Beltracchi have been living and working as artists on Lake Lucerne in Switzerland.
Beltracchi did not copy existing and well known paintings, but painted his own paintings imitating the style of the artists in question. He made up the titles and motives, or claimed that a painting of his was a lost work that was only known by its title in old documents or catalogs.
He and his wife also established a false provenance for the works, claiming that Helene Beltracchi's grandfather—the wealthy industrialist Werner Jäger—had been friends with the German-Jewish art dealer Alfred Flechtheim in the 1920s. They claimed that Flechtheim sold a cache works to Jägers before going into exile during the Second World War. Many of the paintings that Wolfgang Beltracchi sold (forged by him) allegedly came from this collection.
There were several important holes in this story. For one, Jägers had been a member of the Nazi Party in the 1930s, making it unlikely that he would have befriended a Jewish dealer. But the story held enough weight for the Beltracchis to use it for many years.
When the credibility of the story was questioned, the Beltracchis delivered proof that the paintings had been in the family since the 1920s. They delivered old family photographs with Helene Beltracchi's grandmother in a room with the paintings in question in the background. Actually, the old looking photographs had been produced by Wolfgang Beltracchi himself; the woman on the photographs being Helene Beltracchi, dressed up as her own grandmother. They also created fake labels proclaiming that the paintings were from the “Sammlung Flechtheim”—the Flechtheim Collection.
Finally he was caught after having sold a work 'by' Heinrich Campendonk via Kunsthaus Lempertz. The painting was then sold to a company in Malta for €2.88 million. Beltracchi had used a paint tube produced in the Netherlands. The paint contained titanium white (which was not specified on the label), a pigment that had not been in use in Campendonk's times. As Beltracchi remembered, because he had not mixed his own paint this one time, the forgery was uncovered.
Wolfgang and Helene Beltracchi were arrested on 27 August 2010 in Freiburg. Their accomplice Otto Schulte-Kellinghaus, who helped place several of the forgeries in the market, was arrested on 1 December 2010.
During the trial in autumn 2011, Beltracchi admitted forging 14 paintings: three by Heinrich Campendonk; two by André Derain; one by Kees van Dongen; five by Max Ernst; one by Fernand Léger; and two by Max Pechstein. Beltracchi and his accomplices thank their relatively mild sentences to a deal with the parties involved. Originally the court had planned to hear more than 160 witnesses and ten experts. The prosecutor estimated that Beltracchi had made a profit of €16 million.
On 27 October 2011, Beltracchi was sentenced to six years in jail. His wife Helene was sentenced to four years, and Otto Schulte-Kellinghaus to five years. Helene's sister Jeanette was given a 21-month suspended sentence.
Wolfgang and Helene Beltracchi were allowed to serve their sentences in an open prison, as long as they had regular jobs. They were employed by a friend's photostudio, leaving prison in the morning and returning after work. While serving his sentence, Beltracchi, in collaboration with a photographer, produced a number of mixed-media works, including paintings embedding photographs of himself. The collaboration ended in September 2012. Helene Beltracchi was released from prison in February 2013. Wolfgang Beltracchi was released from prison in January 2015. He agreed to paint only in his own name and to move from Germany to France.
On 23 February 2015, the CBS News program 60 Minutes interviewed Wolfgang Beltracchi after his release from prison in Germany. In 2012, journalists Stefan Koldehoff and Tobias Timm published a book about the Beltracchi case. Koldehoff and Timm were awarded the 2012 Annette Giacometti Prize for their work. In January 2014, Helene and Wolfgang Beltracchi published two books: an autobiography and a collection of letters the pair wrote to each other while in prison. Beltracchi – Die Kunst der Fälschung (English: Beltracchi: The Art of Forgery), a 2014 documentary about Beltracchi by German filmmaker Arne Birkenstock, won the 2014 German Film Award for Best Documentary Film. Arne Birkenstock's father Reinhard Birkenstock is Wolfgang and Helene Beltracchi's legal counsel.
Beltracchi's forgeries embarrassed many art evaluation firms and numerous customers have sought legal remedy against the art specialists who mistakenly certified the artworks' authenticity.
Burkhard Leismann, director of the Kunstmuseum Ahlen , was charged 19 February 2013 with being an accomplice in the attempted sale of a fake Fernand Léger painting titled Nature morte while knowing the painting to be fake. Leismann denied the charges. The case was closed without going to trial, after Leismann signed a deal with German authorities in April 2014 and paid a €7500 fine. According to his lawyer, a trial would have proven Leismann's innocence, but he wanted the case to be closed quickly.
A French tribunal ruled on 24 May 2013 that Werner Spies and gallery owner Jacques de La Béraudière were to pay an art collector €652,883. The collector had bought Tremblement de terre, a fake painting by Max Ernst, after Spies had declared it to be a genuine Max Ernst painting. However, this decision was overturned by the Court of Appeal of Versailles which ruled that Spies had ""expresse an opinion outside of a determined transaction"" and could not therefore ""be charged with a responsibility equivalent to that of an expert consulted in the context of a sale”. The Court further held that it “cannot be required of the author of a catalogue raisonné to subject each work in a catalogue published under his responsibility to the execution of a scientific expert assessment, which requires the removal of fragments of the work and represents a significant cost”.
A film Beltracchi: The Art of Forgery was released in 2014. The BBC reports that Wolfgang Beltracchi currently makes ""millions"" from selling his original works.
Police have identified 58 paintings they suspect were forged by Beltracchi. Beltracchi has claimed he has forged hundreds of paintings by more than 50 different artists.
To provide a provenance for their fake works of art, Beltracchi and his associates fabricated stories about their grandparents who they claimed had been art collectors in the 1920s: the Sammlung Knops and Sammlung Werner Jägers. The Sammlung Knops (Knops Collection) had allegedly belonged to master tailor Johann Wilhelm Knops from Krefeld, grandfather of Otto Schulte-Kellinghaus; Sammlung Werner Jägers (Werner Jägers Collection) had allegedly belonged to Werner Jägers, Helene Beltracchi's grandfather.
The Bundesverband Deutscher Kunstversteigerer (German Federation of Art Auctioneers), as a section of its database of known forgeries has published a catalogue of works from the fictional Sammlung Jägers which have been investigated by the LKA. The catalogue lists 54 paintings as per October 2012, fakes presented as works by 24 different artists, including Heinrich Campendonk, Max Ernst, Auguste Herbin, Louis Marcoussis, André Derain, Jean Metzinger, Raoul Dufy, Kees van Dongen and Fernand Léger.","https://de.wikipedia.org/wiki/Wolfgang_Beltracchi
https://www.vanityfair.com/culture/2012/10/wolfgang-beltracchi-helene-art-scam
https://www.spiegel.de/international/germany/spiegel-interview-with-wolfgang-beltracchi-confessions-of-a-genius-art-forger-a-819934.html
https://www.handelsblatt.com/arts_und_style/kunstmarkt/wolfgang-beltracchi-grosse-kunst-auf-neue-art-und-weise/11796038.html
https://www.dw.com/en/how-beltracchi-the-worlds-most-famous-art-forger-plays-with-the-market/a-18436266
http://www.beltracchi-art.com/",Wolfgang Fischer,1960-2010,живопись,painting,"Германия, Испания, Франция, Нидерланды, Марокко, Швейцария","Germany, Spain, France, Netherlands, Morocco, Switzerland","Германия, Испания, Франция, Нидерланды, Швейцария, Европа","Germany, Spain, France, Netherlands, Switzerland, Europe","Элен Белтракки, Альфред Флехтхайм, Kunsthaus Lempertz, Отто Шульте-Келлингхаус, Немецкая федерация художественных аукционеров","Helene Beltracchi, Alfred Flechtheim, Kunsthaus Lempertz, Otto Schulte-Kellinghaus, Bundesverband Deutscher Kunstversteigerer","Буркхард Лейсманн, Вернер Спис, Жак де Ла Беродьер","Burkhard Leismann, Werner Spies, Jacques de La Béraudière",Лондонская компания Art Analysis & Research,London-based company Art Analysis & Research,"Макс Эрнст, Генрих Кампендонк, Фернан Леже, Кес ван Донген, Андре Дерен, Макс Пехштейн, Огюст Эрбен, Луи Маркуссис, Жан Метцингер, Рауль Дюфи","Max Ernst, Heinrich Campendonk, Fernand Léger, Kees van Dongen, André Derain, Max Pechstein, Auguste Herbin, Louis Marcoussis, Jean Metzinger, Raoul Dufy","""La Horde"" Макса Эрнста, ""La Forret"" Макса Эрнста","""La Horde"" by Max Ernst, ""La Forret"" by Max Ernst",,,"https://i.imgur.com/VzbZkr7.jpg
https://i.imgur.com/SeVJjNi.jpg","beltracchi_ernst_la_horde.jpg
beltracchi_campendonk_girl_with_swan.jpg"
Амитав Хаджра,Amitav Hajra,"Один из ассистентов и соавторов Френсиса Коллинза систематически фабриковал данные в совместных с ним научных публикациях. Коллинз - генетик, ставший известным как руководителя проекта по расшифровке генома человека, через некотрое время ставший директором Национальных институтов здоровья (NIH) в США.
Доктор Фрэнсис С. Коллинз, руководитель правительственного проекта по расшифровке генома человека, заявил, что отзывает пять научных работ по лейкемии, опубликованных в ведущих научных журналах, поскольку его младший коллега сфабриковал данные.
Неправильные работы касались лабораторных исследований роли дефектного гена в развитии острой лейкемии. Исследование не касалось пациентов или лечения заболевания, а также не было напрямую связано с проектом составления карты генов.
Узнав о проблеме в середине августа 1996 года, доктор Коллинз сказал в интервью, что он ""подумал, что это единичный случай, когда стажер в моей лаборатории манипулировал данными"". Но две недели спустя, изучив лабораторные тетради коллеги и тестовый материал в морозильной камере, он сказал: ""Значение и масштабы подделок в данном случае, о которых я не имел ни малейшего представления, стали очевидны"".
По его словам, он встретился со стажером и ""дал ему возможность признаться, что он сделал как устно, так и письменно, в том, что он систематически фабриковал данные в течение двух лет"". Доктор Коллинз добавил: ""Это был самый разрушительный опыт в моей жизни"".
Две работы, от которых доктор Коллинз отказывается, были опубликованы в 1995 и 1996 годах в журнале ""Труды Национальной академии наук"", а остальные появились в трех более специализированных журналах: ""Genomics"", ""Molecular and Cellular Biology"" и ""Genes, Chromosomes and Cancer"".
Младший коллега - аспирант Мичиганского университета в Энн-Арборе, работавший в лаборатории доктора Коллинза в Национальном институте здравоохранения, федеральном агентстве, где доктор Коллинз возглавляет проект ""Геном человека"", целью которого является выявление и описание примерно 100 000 генов в ДНК человека.
Доктор Коллинз и представители института отказались назвать имя студента по юридическим причинам. Но студент был идентифицирован как Амитов Хаджра в результате изучения работ, которые, по словам доктора Коллинза, он отзывает. В одной из работ указаны только два автора, господин Хаджра и доктор Коллинз.
Г-н Хаджра не ответил на телефонное сообщение, оставленное на домашний автоответчик. Но мужчина, представившийся соседом господина Хаджры, сказал, что все звонки переадресовываются адвокату г-на Хаджры, Дари Стул. Госпожа Стул признала, что ее клиент был исследователем.
""Мы не хотим давать никаких официальных комментариев до тех пор, пока Мичиганский университет не завершит свое расследование"", - сказала госпожа Стул.
В заявлении университета говорится, что он ""проводит расследование в связи с признаниями в подделке данных аспирантом университета, который работал в институте в лаборатории доктора Коллинза"". Университет не назвал имя студента.
По словам доктора Коллинза, студент обратился к нему в самом начале обучения, и его очень рекомендовали другие преподаватели Мичиганского университета.
Понаблюдав за студентом некоторое время, доктор Коллинз сказал, что он ""был очень впечатлен"", и добавил: ""Судя по всему, это был студент, который появляется раз в десятилетие"".
Но доктор Коллинз сказал, что был ошеломлен, когда редактор журнала ""Онкоген"" сообщил ему, что анонимный ученый, рецензировавший неопубликованную рукопись, которую доктор Коллинз и его студент подали для публикации, задал вопросы о данных, которые ""предполагают намеренный обман"".
Вопросы рецензента вызвали у доктора Коллинза желание расследования возможности, которую, по его словам, он никогда не рассматривал.
""Это не тот мыслительный процесс, через который я проходил, анализируя данные, полученные кем-то из моей лаборатории, но теперь, наверное, буду чаще так делать"", - сказал д-р Коллинз.
Он также сказал, что ""благодарен рецензенту за внимательность, с которой он посмотрел на рисунок, который я, наверное, смотрел 50 раз, и другие люди в лаборатории смотрели по крайней мере столько же раз, чтобы увидеть то, что ускользало от всех нас"".
Доктор Коллинз сказал, что он ""был и до сих пор ограничен от любого рода публичных разоблачений"" правилами, касающимися обвинений в научных нарушениях, которые запрещают публичное раскрытие информации до завершения официального расследования. Однако правила позволяют ученым делать такие заявления тем, кому ""положено знать"".
Д-р Коллинз сказал, что, поскольку журналам требуются месяцы для публикации опровержений, и такие исправления не очень подробны, он решил написать письмо с изложением фактов. Он сказал, что, по его оценкам, подложное исследование обошлось налогоплательщикам менее чем в 75 000 долларов.
Д-р Коллинз сказал, что хотел раскрыть проблему гораздо раньше, но юристы и представители правительства посоветовали ему этого не делать.
Доктор Коллинз отверг идею о том, что более пристальное наблюдение могло бы предотвратить проблему, потому что стажер ""получил довольно много внимания от меня"" и от других сотрудников лаборатории.
""Мой итоговый ответ очень неудовлетворителен, но не существует безотказного способа предотвратить подобные случаи, если способный, умный, мотивированный стажер полон решимости сфабриковать данные обманным и преднамеренным образом, за исключением создания полицейского надзора в лаборатории,"" — сказал доктор Коллинз.
""Данные, которые он показывал мне каждую неделю, выглядели совершенно замечательно, а некоторые вещи, которые он делал для проведения экспериментов, были весьма креативными"", - сказал доктор Коллинз. ""В некотором смысле, если бы этот стажер потратил столько же усилий на проведение экспериментов, сколько он потратил на поиск хитроумных способов получения результатов, он мог бы достичь многого, но он попал в своего рода карточный домик, где один мошеннический эксперимент привел к другому, который затем должен был быть мошенническим, потому что исходные материалы не были подготовлены"".
""Но в то же время - и я не совсем понимаю это - мне невероятно жаль этого студента и то, через что он, должно быть, проходит, разбирая эти обломки того, что было абсолютно явной и многообещающей карьерой, которая теперь лежит в руинах"", - сказал доктор Коллинз.
Бывший звездный студент директора Центра исследований генома человека при Национальном институте здоровья США (NIH) был лишен права заниматься исследованиями, финансируемыми из федерального бюджета, на четыре года и докторской степени после одного из самых громких в США случаев нарушения дисциплины.
В ходе расследования, проведенного Мичиганским университетом и ORI, было установлено, что Хаджра сфабриковал от 75 до 90 процентов данных в своей докторской диссертации о возможной генетической причине лейкемии.
Затем он использовал сфабрикованные данные для подготовки пяти статей, опубликованных в 1995 и 1996 годах, включил фальсифицированные данные в две обзорные статьи и ввел фиктивную последовательность нуклеотидов в GenBank, компьютерную базу данных. Все фальшивые исследования были отменены или исправлены. Ни Коллинз, ни другие соавторы не были уличены в неправомерных действиях.
При этом, не исключено, что студент оказался лишь козлом отпущения, на которого в результате расследования списали фабрикации в правительственной программе. В таком случае, инициатором научных фальсификаций, скорее всего, являлся сам Коллинз.","One of Francis Collins' assistants and co-authors systematically fabricated data in joint scientific publications with him. Collins is a geneticist who became known as the leader of the project to decipher the human genome, after some time becoming director of the National Institutes of Health (NIH) in the United States.
Dr. Francis S. Collins, the head of the Government's project to map all human genes, said that he was retracting five research papers on leukemia in leading scientific journals because a junior colleague had fabricated data.
The flawed papers involved laboratory research on the role of a defective gene in producing acute leukemia. The research did not involve patients or treatment of the disease, nor was it directly related to the gene-mapping project.
Upon learning of the problem in mid-August of 1996, Dr. Collins said in an interview, he ""thought it was an isolated instance whereby a trainee in my laboratory manipulated the data."" But two weeks later, after examining the colleague's laboratory notebooks and testing material in the freezer, he said, ""the significance and the scope of the fabrication in this circumstance, of which I had not the slightest idea, began to be very apparent.""
He said he confronted the trainee and ""gave him a chance to confess, which he did both verbally and in writing, that he had systematically fabricated data over two years."" Dr. Collins added, ""It was the most devastating experience in my life.""
Two papers that Dr. Collins is retracting were published in 1995 and 1996 in The Proceedings of the National Academy of Sciences, and the others appeared in three more specialized journals: Genomics; Molecular and Cellular Biology, and Genes, Chromosomes and Cancer.
The junior colleague is a graduate student at the University of Michigan in Ann Arbor who has worked in Dr. Collins's laboratory at the National Institutes of Health, the Federal agency where Dr. Collins heads the Human Genome Project, which aims to identify and characterize the estimated 100,000 genes in human DNA.
Dr. Collins and officials at the institutes declined to name the student for legal reasons. But the student was identified as Amitov Hajra through an examination of the papers that Dr. Collins said he is retracting. One paper lists only two authors, Mr. Hajra and Dr. Collins.
Mr. Hajra did not respond to a telephone message left at his home. But a man there who identified himself as Mr. Hajra's roommate said all calls were being referred to Mr. Hajra's lawyer, Dari Stuhl. Ms. Stuhl acknowledged that her client was the researcher involved.
""We don't want to make any formal comment until after the University of Michigan completes its investigation process,"" Ms. Stuhl said.
In a statement, the university said it ""has been conducting an investigation into admissions of data fabrication by a university graduate student who worked in"" Dr. Collins's laboratory at the institutes. The university did not name the student.
Dr. Collins said the student approached him early in his training and had come highly recommended by other faculty members at the University of Michigan.
After observing the student for a period of time, Dr. Collins said he ""was very impressed,"" and added, ""From every appearance, this was a student who comes along once a decade.""
But Dr. Collins said he was stunned when an editor of a journal named Oncogene told him that an anonymous scientist who was reviewing an unpublished manuscript that Dr. Collins and the student had submitted for publication raised questions about data that ""suggested intentional deception.""
The reviewer's questions triggered Dr. Collins's initial investigation about a possibility that he said he had never considered.
""That's not the kind of thought process I have gone through in looking at data out of someone in my lab, but I guess I will from now on,"" Dr. Collins said.
He also said he was ""grateful for the care that reviewer took looking at a figure that I must have looked at 50 times and that other people in the laboratory had looked at at least as often, in seeing what had eluded all of us.""
Dr. Collins said he ""was constrained, and still am, from any kind of public revelation"" by the rules concerning accusations of scientific misconduct that prohibit public disclosure until the formal investigation is completed. However, the rules allow scientists to make such disclosures to those with ""a need to know.""
Dr. Collins said that because it takes months for journals to publish retractions and because such corrections are not very detailed he decided to write a letter providing the facts. He said he estimated that the flawed research cost taxpayers less than $75,000.
Dr. Collins said he wanted to disclose the problem much earlier but that lawyers and Government officials advised him not to do so.
Dr. Collins rejected the idea that closer supervision would have prevented the problem because the trainee ""got quite a bit of attention from me"" and with others in the laboratory.
""My bottom-line answer is very unsatisfying, but there is no fail-safe way to prevent this kind of occurrence if a capable, bright, motivated trainee is determined to fabricate data in a deceptive and intentional way, short of setting up a police state in your laboratory,"" Dr. Collins said.
""The data he showed me every week looked absolutely wonderful, and some of the things he did to fabricate experiments were quite creative,"" Dr. Collins said. ""In some ways, one wonders if this trainee had spent as much effort actually carrying out experiments as he did in some ways figuring out clever ways to manufacture results he might have accomplished quite a lot, but he got caught in sort of a house of cards where one fraudulent experiment led to another, which then had to be fraudulent because the original materials had not been prepared.""
""Yet, at the same time -- and I do not completely understand this -- I feel incredibly sad for this student and what he must now be going through in sorting this debris of what was an absolutely straight-to-the-top promising career, which now lies in ruins,"" Dr. Collins said.
A former star student of the director of the Center for Human Genome Research at the US National Institutes of Health (NIH) has been barred from federally funded research for four years and denied his doctorate after one of the United States' biggest cases of scientific misconduct.
Probes by Michigan and ORI established that Hajra had fabricated 75 to 90 per cent of the data in his doctoral thesis on a possible genetic cause of a leukaemia.
He then used fabricated data to produce five articles published in 1995 and 1996, included falsified data in two review articles, and entered a bogus nucleotide sequence in GenBank, a computer database. All the fake research has been retracted or corrected. Neither Collins nor other co-authors were found to have had any involvement in the misconduct.
At the same time, it is possible that the student turned out to be a scapegoat, who as a result of the investigation was blamed for the fabrications in the government programme. In this case, the initiator of the scientific falsifications was most likely Collins himself.","http://web.archive.org/web/20130211181508/http://www.nytimes.com/1996/10/30/us/falsified-data-found-in-gene-studies.html?pagewanted=all&src=pm
https://www.nature.com/articles/40933
https://www.researchgate.net/scientific-contributions/A-Hajra-38341932
https://doi.org/10.1016/0888-7543(95)80177-N",Amitov Hajra,1990,"медицина, генетика","medicine, genetics",США,USA,США,USA,"Френсис Коллинз, Национальные институты здоровья, Центр исследований генома человека, Труды Национальной академии наук, Геномика, Молекулярная и клеточная биология, Гены хромосомы и рак","Francis Collins, National Institutes of Health, Center for Human Genome Research, The Proceedings of the National Academy of Sciences, Genomics, Molecular and Cellular Biology, Genes Chromosomes and Cancer",Френсис Коллинз,Francis Collins,Управление по добросовестному проведению исследований,Office of Research Integrity,,,,,,,https://i.imgur.com/YbEVUHc.jpeg,amitav_hajra_and_collins_article.jpg
Джованни Кавино,Giovanni Cavino,"Джованни да Кавино (1500 - 1570) - итальянский медальер. Сын Бартоломео ди Джованни, ювелира родом из Кавино ди Сан-Джорджо-делле-Пертиче, мало что о нем известно. Его отец Бартоломео был гравером, и его сыновья Джованни и Баттиста учились у него этому искусству. Из них двоих Джованни преобладал по техническому мастерству и изобретательскому богатству. Его слава вскоре вышла за пределы узкого круга города Падуи, и его работы стали заказывать в нескольких городах, принцы и ученые того времени. У Джованни Кавино было три сына: Камилло, Винченцо и Антонио. Последний был единственным, кто продолжил это занятие после смерти отца, вероятно, продолжая использовать чеканку, выгравированную им.
Вместе с ученым Алессандро Бассиано Кавино изобрел и создал различные воссоздания античных монет, известные как падуанские монеты. Поскольку эти монеты были свободным воссозданием античных оригиналов, они не являются подлинными подделками. Эти вольные интерпретации античных оригиналов соответствовали тогдашнему духу времени восприятия античных произведений искусства. Печати его работ попали в распоряжение Национальной библиотеки Франции в Париже. Свинцовые копии с них были сделаны для различных музеев.
Подражание античным предметам искусства было традиционным в XVI веке в Падуе, где располагался один из старейших университетов Италии. Знакомство Кавино с учеными того времени, в частности с Алессандро Бассиано, автором биографии первых двенадцати цезарей, позволило ему принять участие в разгорающемся увлечении классическими древностями. Более ста двадцати оригинальных чеканов, выгравированных падуанским мастером, хранятся в Национальной библиотеке в Париже. Они были приобретены в XVII веке одной из падуанских семей и описаны К. дю Молине в классическом исследовании 1692 года. Следует отметить, что ""сестерции"" Кавино возникли как подражания античности, а не как подделки. Именно против его воли его работы распространились на зарождающемся антикварном рынке, выдаваемые за старинные монеты. Благодаря безупречному исполнению и большой художественной ценности этих подражаний, ""сестерции"" Кавино попали в самые престижные европейские коллекции древностей и были признаны подлинными многими нумизматами прошлого (например, Бартелеми и Мионне).
Он также выполнил медали, три из которых подписаны. На одной из них изображен Юлий III, на другой - Гомер. Среди других сюжетов его медалей (помимо папы Юлия III по случаю восстановления католического культа в Англии в 1544 году: Англия возрождается), император Карл V, маркиз Васто, кардинал Джованни Сальвиати, кардинал Марино Гримани, Габриэле Тадино, венецианский патриций Франческо Кверини, Андреа Навагеро (венецианский историк и политик) и Джероламо Фракасторо (веронский философ и врач). В Национальной библиотеке в Париже хранится более ста двадцати оригинальных конусов, выгравированных Кавино.
Можно выделить три типа монет в производстве падуанского мастера:
1. классические монеты с полностью придуманной типологией, но вдохновленные античным монетным искусством.
2. значительные варианты реально существующих монет.
3. монеты, идентичные оригиналам, воспроизведенные с большим мастерством и в стиле, очень похожем на стиль античных граверов. Эти монеты стилистически однородны и очень верны оригиналам, лишены тех стилистических несоответствий, которые характерны для современных репродукций. Абсолютная достоверность этой продукции предопределила ее успех на рынке антиквариата.
По стилистическим характеристикам монеты Кавино можно разделить на:
1. монеты, изготовленные самим Кавино
2. изготовленные его мастерской, даже посмертно
3. изделия, приписываемые другим современным падуанским мастерским.
Работы Кавино были посвящены в основном историческому периоду, который охватывает ""Жизнь двенадцати цезарей"" Суетония. Нерон, Гальба, Вителлий, Веспасиан получили великолепные репродукции высокого художественного уровня. Для полноты картины Кавино также создал сестерции Оттона и Цезаря, хотя они не совсем чеканили этот тип монет.
Он был похоронен в церкви Сан-Джованни-ди-Вердара в 1570 году, как гласит его надгробие. В клуатре Новициата базилики Святого находится надгробие в память о Джованни да Кавино, среди прочих работ падуанских художников. Вазари упоминает его среди славы Падуи.
Примечательно, что в итальянской печати равномерные упоминания, как самого имени Кавино, так и его подельника и отца, начинаются спустя пару столетий после его кончины. Вполне возможно, что не только упоминания, но и сами падуанские монеты, создавались заметно позже, чем это принято считать современными нумизматами.","Giovanni da Cavino (1500 - 1570) was an Italian medallist. The son of Bartolomeo di Giovanni, a goldsmith originally from Cavino di San Giorgio delle Pertiche, little is known about him. His father Bartolomeo was an engraver and his sons Giovanni and Battista learned the art from him. Of the two, Giovanni prevailed for technical skill and inventive richness. His fame soon crossed the narrow circle of the city of Padua and his work was requested in several cities, by princes and scholars of the time. Giovanni Cavino had three sons, Camillo, Vincenzo and Antonio. The latter was the only one to continue the activity after his father's death, probably continuing to use coinage engraved by him.
Together with the scholar Alessandro Bassiano, Cavino invented and created various reproductions of ancient coins, known as Paduan coins. As these coins were free re-creations of ancient originals, they are not genuine forgeries. These free interpretations of antique originals corresponded to the zeitgeist of the reception of antique works of art at the time. The stamps of his works came into the possession of the Bibliothèque nationale de France in Paris. Lead copies of them were made for various museums.
The imitation of ancient art objects was traditional in the 16th century in Padua, home to one of the oldest universities in Italy. Cavino's acquaintance with the scholars of the time, in particular with Alessandro Bassiano, author of a biography of the first twelve Caesars, allowed him to participate in the burgeoning passion for classical antiquities. More than one hundred and twenty original coinage engraved by the Paduan master are preserved at the Bibliothèque Nationale in Paris. They were acquired in the 17th century by a Paduan family and described by C. du Molinet in a classical study of 1692. It should be pointed out that Cavino's 'sestertii' originated as imitations of the antique and not as forgeries. It was against his will that his works spread in the nascent antiquarian market, passed off as antique coins. Due to the perfect execution and great artistic value of these imitations, Cavino's 'sestertii' entered the most prestigious European antiquities collections and were considered authentic by numerous numismatists of the past (Barthélemy and Mionnet, for example).
He also executed medals, three of which are signed. One depicts Julius III and another Homer. Other subjects of his medals include (besides Pope Julius III on the occasion of the restoration of the Catholic cult in England in 1544: Anglia resurges), the Emperor Charles V, the Marquis of Vasto, Cardinal Giovanni Salviati, Cardinal Marino Grimani, Gabriele Tadino, the Venetian patrician Francesco Querini, Andrea Navagero (Venetian historian and politician) and Gerolamo Fracastoro (Veronese philosopher and physician), At the Bibliothèque Nationale in Paris there are over one hundred and twenty original cones engraved by Cavino.
We can distinguish three types of coins in the production of the Paduan master:
1. classic coins with a completely invented typology, but inspired by ancient monetary art.
2. significant variants of real existing coins.
3. coins identical to the originals, reproduced with great skill and in a style very similar to that of the ancient engravers. These coins are stylistically homogeneous and very faithful to the originals, devoid of those stylistic mismatches typical of modern reproductions. The absolute credibility of this production decreed its success on the antiques market.
On the basis of stylistic characteristics, the Cavino coins can still be categorised into:
1. coins produced by Cavino himself
2. productions by his workshop, even posthumously
3. productions attributable to other contemporary Paduan workshops.
Cavino's work focused mainly on the historical period covered by Suetonius' 'Lives of Twelve Caesars'. Nero, Galba, Vitellius, Vespasian, had magnificent reproductions of a high artistic standard. Cavinus, for the sake of completeness, also went so far as to create sestertii of Otho and Caesar, although they did not quite mint this type of coin.
He was buried in the church of San Giovanni di Verdara in 1570, as his tombstone states. In the cloister of the Novitiate of the basilica of the Saint, there is a tombstone in memory of Giovanni da Cavino, among others by Paduan artists. Vasari mentions him among the glories of Padua.
It is noteworthy that in Italian books, the uniform references to both the name of Cavino and his associate and father begin a couple of centuries after his death. It is quite possible that not only the references, but also the Paduan coins themselves, were created much later than is commonly believed by modern numismatists.","https://it.wikipedia.org/wiki/Giovanni_da_Cavino
https://web.archive.org/web/20150402103810/http://www.sesterzio.eu/Cavino/cavino.htm
https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%AD%D0%A1%D0%91%D0%95/%D0%9A%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D0%BD%D0%B8,_%D0%94%D0%B6%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%BD%D0%B8
https://web.archive.org/web/20081119234830/http://www.pcgs.com/articles/article2186.chtml
https://www.forumancientcoins.com/numiswiki/view.asp?key=paduan
https://books.google.com/ngrams/graph?content=Giovanni+Cavini%2CGiovanni+Cavino%2CGiovanni+da+Cavino%2CBartolomeo+di+Giovanni%2CAlessandro+Bassiano&year_start=1500&year_end=2019&case_insensitive=on&corpus=it-2019&smoothing=3","Giovanni da Cavino, Giovanni Cavini",1520-1570 (1780-1830),"фальшивомонетничество, древность, артефакты","counterfeiting money, antiquity, artefacts",Италия,Italy,"Италия, Римская Империя, Франция","Italy, Roman Empire, France","Алессандро Бассиано, Бартоломео ди Джованни, Клод дю Молине, Национальная библиотека Франции","Alessandro Bassiano, Bartolomeo di Giovanni, Claude du Molinet, Bibliothèque nationale de France",Алессандро Бассиано,Alessandro Bassiano,,,,,Падуанские монеты,Paduan coins,"Национальная библиотека Франции, Археологический и нумизматический кабинет Милана","Bibliothèque nationale de France, Civiche raccolte archeologiche e numismatiche Milano","https://i.imgur.com/t2gohWd.jpeg
https://i.imgur.com/aboBvN7.jpeg
https://i.imgur.com/MgGU2v0.jpeg","giovanni_cavino_cesare.jpg
giovanni_cavino_caligola_sorelle.jpg
giovanni_cavino_ngrams.jpg"
Вацлав Ганка,Vaclav Hanka,"Вацлав Ганка (1791 - 1861) - чешский филолог. Ганка родился в Горжиневе близ Градца Кралове. В 1807 году он был отправлен в школу в Градец-Кралове, чтобы избежать воинской повинности, затем поступил в Пражский университет, где основал общество по распространению чешского языка. В Вене, где он затем изучал право, он основал чешское периодическое издание; в 1813 году он познакомился с Йозефом Добровским, выдающимся филологом.
После четырёх лет учёбы у Добровского и словенца Ернея Копитара Ганка объявил об обнаружении им в городе Кёнигинхофе Краледворской рукописи (16 сентября 1817), а в следующем году — о появлении анонимно присланной рукописи, которая сорок лет спустя получила, после обнародования версии о находке в замке Зелена Гора, название «Зеленогорская» (со знаменитым романтическим отрывком национального эпоса — «Судом Либуше»). Ганка опубликовал обе рукописи с параллельным переводом на современный чешский и немецкий языки. Поверив (по крайней мере сначала) в Краледворскую, Добровский, однако, расценил Зеленогорскую рукопись ещё до публикации как «очевидный подлог». Не поверил Ганке и другой его учитель — Ерней Копитар. Однако всё молодое поколение чешских просветителей встретило «открытия» Ганки восторженно. В дальнейшем вопрос подлинности рукописей на долгое время стал вопросом чешского патриотизма — любой, публично высказывавший в них сомнения, зачислялся «будителями» во враги (впрочем, при жизни Ганки таких выступлений было совсем немного, и, по остроумному выражению историка Й. Гануша, «долгое время не было ни одного человека, сомневавшегося в рукописях, кроме, пожалуй, самого Ганки»). 
Благодаря Ганке (и его вероятному соавтору Йозефу Линде) сбылись ожидания деятелей национального возрождения — «открылись» памятники древней словесности, не уступавшие по древности и разнообразию содержания русским и сербским памятникам и к тому же содержащие картину героического и демократического прошлого Чехии, а также антинемецкие выпады. Беспрецедентно долгому успеху фальсификаций способствовало не только идеальное соответствие «рукописей» политическим чаяниям чешских патриотов, но и литературный талант, высокие по тем временам славистическая квалификация и техническое искусство Ганки, на полвека опередившего возможности современной ему науки. Незадолго до смерти Ганки (1860) неудачная попытка кампании против подлинности рукописей, организованная австрийской полицией и редактором австрийской газеты, казалось бы, надолго закрепила его историческую победу: он выиграл судебный процесс против австрийца Ку (Kuh) и сошёл в могилу с ореолом мученика национального возрождения. 
Окончательно подложность обеих рукописей с различных точек зрения (технико-палеографической, исторической и лингвистической) была научно доказана только на рубеже XIX и XX веков, хотя выступления в поддержку рукописей (руководствующиеся прежде всего политическими соображениями) продолжались и позже и не утихли полностью даже в наше время («общество рукописей», существовавшее в 1930-е годы и в конце 1940-х, было воссоздано в 1993 г.) Большую роль в координации действий специалистов в различных областях науки в 1880-90-е годы сыграл будущий президент Чехословакии Томаш Масарик, который и сам выступал на страницах журнала «Атенеум» как критик рукописей с эстетической точки зрения.
Обнаружился факт написания рукописей на обрезках древнего пергамента, с которого был смыт старый текст (палимпсест), употребление производившейся с начала XVIII века берлинской лазури, смешение написаний разного времени и неуверенный почерк (обведение контура, подчистки), на 6 тысяч слов — около тысячи ошибок в древнечешском языке (явные кальки с русского и немецкого, неверная орфография, использование слов подлинных памятников в ошибочных значениях), фактические анахронизмы и т. п. В изготовлении рукописей с большой долей вероятности участвовал также Йозеф Линда, быстро разоблачённая подделка которого («Песня под Вышеградом») используется в тексте. В 1899 году даже появилась версия о том, что в Краледворской рукописи Ганка оставил авторский знак — зашифрованную латинскую надпись «Hanka fecit» (Ганка сделал), но это не подтвердилось.
Ганке принадлежит ещё одна фальсификация — «обнаруженные» им в 1827 году чешские глоссы в средневековом латинском словаре Mater Verborum (одной из их целей было подкрепление подлинности Краледворской и Зеленогорской рукописи). Приводимые там имена славянских божеств и названия планет полвека (до разоблачения в 1877 г.) фигурировали в числе источников по славянской мифологии; в многочисленных ненаучных сочинениях о язычестве ссылки на них встречаются и сейчас.
Пожалуй, самая «вредоносная» фальсификация Ганки — рассказ о победе Ярослава из Штернберка под Оломоуцем над монголо-татарами в 1242 году (одна из песен Краледворской рукописи). Эта мифическая битва кочует из одного исторического труда в другой и после разоблачения рукописей, она даже попала в третье издание БСЭ.
С 1818 года служил библиотекарем основанного в этом году Национального музея в Праге, куда передал и свои рукописи. С 1849 года и до конца жизни — профессор славянских языков в Карловом университете. В 1849 году опубликовал в Праге в собственной редакции средневековую чешскую «Хронику Далимила» (1310—1314).
В 1846 году Ганка отредактировал Реймсское евангелие и сделал его доступным для широкой публики, за что получил крест ордена Святой Анны от царя Николая I и блестящий перстень от императора Фердинанда I.
На протяжении почти полувека Ганка вёл активную работу по обмену информацией между славистами разных стран, во многом благодаря его усилиям Прага стала крупным центром славистики. Для его филологических взглядов (и для его практики как фальсификатора, поэта и переводчика) характерна ориентация на русский язык как наименее «испорченный» из славянских. Сыграл большую роль в знакомстве чехов с русской литературой, избран членом-корреспондентом Петербургской АН. Разработал особую, не прижившуюся «всеславянскую» азбуку, которой перепечатал текст «Слова о полку Игореве». Ганке, «апостолу единения славян», посвящал стихи Фёдор Тютчев: одно из этих стихотворений написано при жизни Ганки, другое — после его смерти по случаю Всеславянского съезда в Москве.
В 1848 году Ганка, который был ярым панславистом, участвовал в Пражском славянском съезде 1848 года и других мирных национальных демонстрациях, являясь основателем политического общества Slovanská lípa (""Славянская липа""). Он был избран в императорский сейм в Вене, но отказался занять свое место. Зимой 1848 года он стал преподавателем, а в 1849 году - профессором славянских языков в Пражском университете. Умер в Праге 12 января 1861 года.","Václav Hanka (1791 – 1861) was a Czech philologist. Hanka was born at Hořiněves near Hradec Králové. He was sent in 1807 to school at Hradec Králové, to escape the conscription, then to the University of Prague, where he founded a society for the cultivation of the Czech language. At Vienna, where he afterwards studied law, he established a Czech periodical; and in 1813 he made the acquaintance of Josef Dobrovský, an eminent philologist.
After four years of study with Dobrovsky and the Slovenian Jerněj Kopitar, Hanka announced his discovery of the Kraledvorská manuscript in Königinhof (16 September 1817), and the following year he announced the appearance of an anonymously sent manuscript, which forty years later was named Zelenohorská (with the famous romantic passage of the national epic, the ""Judgment of Libuše"") after the version of the discovery in the castle of Zelena Hora was made public. Hanka published both manuscripts with parallel translations into modern Czech and German. Having believed (at least at first) in the Kraledvorská manuscript, Dobrovský, however, regarded the Zelenohorská manuscript even before its publication as an ""obvious forgery"". Nor did another of his teachers, Jerněj Kopitar, believe Hanka. However, the entire young generation of Czech educators met Hanka's ""discoveries"" with enthusiasm. Later, the question of the authenticity of the manuscripts became a matter of Czech patriotism for a long time - anyone who publicly expressed doubts about them was considered an enemy by the ""awakeners"" (however, during Hanka's lifetime there were very few such statements, and, as the historian J. Hanusz wittily put it, ""for a long time there was not a single person who doubted the manuscripts, except perhaps Hanka himself"").
Thanks to Hanka (and his probable co-author Josef Linde), the expectations of the national revivalists were fulfilled - monuments of ancient literature were ""discovered"", which were as old and diverse in content as Russian and Serbian monuments and, moreover, contained a picture of the heroic and democratic past of Bohemia as well as anti-German invectives. The unprecedentedly long success of the falsifications was facilitated not only by the perfect correspondence of the ""manuscripts"" to the political aspirations of Czech patriots, but also by Hanka's literary talent, high Slavic qualifications and technical skills, which were half a century ahead of the possibilities of contemporary science. Shortly before Hanka's death (1860), an unsuccessful attempt at a campaign against the authenticity of manuscripts, organised by the Austrian police and the editor of an Austrian newspaper, seemed to secure his historic victory for a long time: he won the trial against the Austrian Kuh and went to his grave with the halo of a martyr of national revival.
The falsity of both manuscripts from different points of view (technical-palaeographic, historical and linguistic) was proved scientifically only at the turn of the 19th and 20th centuries, although the speeches in favour of the manuscripts (guided primarily by political considerations) continued later and have not completely subsided even in our time (the ""manuscript society"" that existed in the 1930s and late 1940s was reconstituted in 1993). ) The future president of Czechoslovakia, Tomáš Masaryk, who himself appeared on the pages of the journal Ateneum as an aesthetic critic of manuscripts, played an important role in coordinating the actions of specialists in various fields of science in the 1880s-90s.
It was discovered that manuscripts were written on scraps of ancient parchment from which the old text had been washed off (palimpsest), the use of Berlin blue, produced since the beginning of the 18th century, the mixing of spellings of different times and uncertain handwriting (outlining, erasures), for 6,000 words - about 1,000 errors in Old Bohemian language (obvious tracing from Russian and German, incorrect spelling, use of words of authentic monuments in erroneous meanings), factual anachronisms, etc. п. Josef Linda, whose quickly exposed forgery (""Song under Vysehrad"") is used in the text, was most probably also involved in the production of the manuscripts. In 1899 there was even a version that in the Kraledvore manuscript Hanka left the author's mark - the encrypted Latin inscription ""Hanka fecit"" (Hanka did), but this was not confirmed.
Another falsification belongs to Hanka - the Czech glosses he ""discovered"" in 1827 in the medieval Latin dictionary Mater Verborum (one of their purposes was to support the authenticity of the Kraledvorská and Zelenogorská manuscripts). The names of Slavic deities and planets given there were among the sources on Slavic mythology for half a century (until their exposure in 1877); references to them can still be found in numerous unscientific works on paganism.
Perhaps the most ""malicious"" falsification of Hanka is the account of the victory of Jaroslav of Sternberk near Olomouc over the Mongol-Tatars in 1242 (one of the songs of the Kraledvor manuscript). This mythical battle roamed from one historical work to another and after the exposure of the manuscripts, it even made it into the third edition of the Great Soviet Encyclopedia.
From 1